Капитан Колдомасова. следователь Генеральной прокуратуры Российской Федерации по особо важным делам

Геннадий Максимович Даничкин

Эта повесть предназначена для элитного читателя, для передовой, продвинутой молодёжи, для властных структур любого уровня и для иных желающих граждан, в том числе и зарубежных. Приобретя её в свои коллекции, в подарок друзьям и просто так, вы об этом никогда не пожалеете! Хотя бы ради воспитания чувств и людей, эта повесть стоит того!Кроме того, данная повесть будет вечно актуальной для каждого человека в этом материальном мире на нашей Земле, созданной для всевозможных страданий и болезней. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 10

На улице было солнечно, без единого облачка. Капитан Колдомасова, осмотрев небо и окружающую освещённость, подумала, что погода замечательная и будет способствовать ей в намеченной работе сегодня, достаточное время. Она подошла к предоставленному ей автомобилю с номером семьсот семьдесят семь, открыла заднюю правую дверцу, пригнувшись залезла в него, и села на сидение, закрыв аккуратно за собой дверь. Водитель был тот же самый, — Горелов Виктор Александрович. Капитан Колдомасова с удовлетворением поздоровалась, а затем холодным ровным голосом стала излагать водителю, в чём заключается суть сегодняшней работы, и каким образом будут строиться их взаимоотношения.

«Никуда не едьте, пока я всё вам не расскажу, потому что мне лень разговаривать во время движения, — начала капитан Колдомасова. — Сегодня я начну по работе, осматривать окружающие окраины города. Вам нужно отвезти меня, на внешнее транспортное кольцо города. Там вы высадите меня на автобусной остановке, и я пойду шариться по лесу, по кустам и тропинкам между трамвайной линией и автомобильным транспортным кольцом, и где мне ещё захочется. Я буду двигаться в этих местах зигзагами по часовой стрелке вокруг города. Вы будете двигаться по кольцу, параллельно относительно моего следования, в ту же сторону, по часовой стрелке до следующей остановки. На каждой следующей остановке, вы должны ждать меня, где я буду обязательно подходить к вам и отмечаться в течение не более одного часа с момента расставания с вами на предыдущей остановке. Я запишу себе в свой сотовый телефон номер вашего сотового телефона. И по необходимости или, если буду опаздывать, позвоню вам, чтобы ввести вас в курс дела. Если я не появлюсь более чем через один час или не позвоню, значит меня изнасиловали и убили. Или сначала убили, а потом изнасиловали. Или сначала изнасиловали, потом убили, и затем изнасиловали ещё несколько раз. Конечно же, я прикалываюсь. Но, тем не менее. В этом случае, вы должны вызвать милицию по ноль-два или как там с мобильника возможно, и пусть они прочешут этот участок между двумя остановками, где я, предположительно, должна находиться. Но прочёсывают пусть с двух сторон и совершенно бесшумно, чтобы не спугнуть предполагаемого преступника. Начнём с западной части города. В следующие дни осмотрим южную часть, а потом восточную и северную, как бы против часовой стрелки уже, относительно плана города. Сейчас едьте к любой в том районе остановке, где и высадите меня. Но сначала я запишу номер вашего сотового телефона. Чтобы вы не спрашивали, то скажу сразу, — свой номер, я вам давать не буду. К тому же, он не обнаружится или не зафиксируется в вашем телефоне, когда я вам позвоню. Таковы возможности моего телефона, мои желания и мои жизненные правила в этом направлении. Потому что мне будет лень вам отвечать, и потому, что мне лень с вами разговаривать именно по телефону, как и с любыми другими гражданами, в случае если имея возможность, вы сами будете или захотите мне позвонить. Если вы спросите, зачем тогда мне нужен сотовый телефон или телефон вообще, то отвечу, — только по работе и только в том случае, когда я сама захочу или мне остро необходимо куда-нибудь позвонить самой, а не для того, чтобы тратить свою жизнь на эту виртуальную ерунду. В то время, как именно для нормальных граждан или людей, полно других приятных и полезных занятий, реальных общений с девчонками, мальчишками, со своими любимыми и даже с нелюбимыми, и тому подобное. При этом никакие телефоны в данных случаях, вообще никогда и совершенно не нужны. Пусть „мокрощелки“ или дауно-дебилы этими телефонами развлекаются, и все те, кто не хочет заниматься более полезными и продуктивными делами. Упираясь, вечно и всюду, как зомбированные дебилы и лохи, в свои мобильники. Или не отрывая их, тоже вечно, от своих ушей, и не выпуская никогда их, из своих рук. Ничего другого и полезного при этом, не видя, не слыша и не имея в такой своей, дебилоубогой и уё… ищно-задроченной жизни, в связи с этим и со своими мобильниками».

Водитель продиктовал номер своего сотового телефона. Капитан Колдомасова внесла его номер в свой сотовый телефон, сохранила его там, и они поехали в западную часть города на внешнее транспортное кольцо.

На этом транспортном кольце водитель остановился возле наиболее оживлённой общественной автобусной остановки для муниципального автотранспорта. Остановившись, водитель сказал капитану Колдомасовой, что следующая остановка находится метров через семьсот-девятьсот, где он и будет её ждать через один час. Капитан Колдомасова вышла из машины, а водитель поехал дальше, к следующей остановке.

Выйдя из машины, капитан Колдомасова перешла дорогу по пешеходному переходу и спустилась по откосу с дороги вниз. Сразу там, начинался кустарник, с множеством узких протоптанных тропинок, а далее, пошли разные деревья вперемешку с кустарником, с тропинками и, практически, полностью утоптанной вокруг, невысокой и мелкой травой.

Капитан Колдомасова начала не спеша бродить по этому лесному массиву, осматривая тщательно всё кругом. При этом, как бы вживаясь, умышленно, в роль насильника и убийцы. Чтобы у неё, таким образом, на подсознательном уровне возникли, как и у преступника, невольные или самостоятельные мысли и желания: куда надо идти, почему и в какую сторону, на что надо обращать внимание, чего избегать и чего бояться, чего, наоборот, не надо опасаться, как себя вообще вести, ну, и так далее.

Капитан Колдомасова подразумевала себе, что в эти ближайшие дни она займётся насильником, который резал своих жертв в горло. Судя по имеющейся информации и по своему ищейскому чутью, она предполагала, что раскрытие этих трёх преступлений, должно быть более перспективным, чем тех других.

Раскрытие других преступлений с изнасилываниями и убийствами, мало казалось вероятным, ввиду их запутанности, неясности и не системности некоторых моментов, и скудности собранных криминалистических материалов. Раскрыть же их, возможно лишь по воле случая. Так, по крайней мере, к этому времени предполагала себе капитан Колдомасова. А пока она, сосредоточилась на этих трёх преступлениях.

Прохаживаясь здесь по разным тропинкам, капитан Колдомасова интуитивно чувствовала, что преступник в этих местах уже прогуливался: или просто так, или с целью кого-нибудь выследить и изнасиловать. Ей стало невольно приходить на ум, что этот преступник не является матёрым или закоренелым насильником и убийцей, как по всем признакам, в тех пяти случаях. Скорее всего, это был дилетант или начинающий, но уже, тем не менее, насильник и убийца. И, по всей вероятности, это должен быть молодой человек не старше двадцати лет, стеснительный, со слабыми половыми функциями, и невзрачной внешности. Основной его целью, было совершение полового сношения или изнасилывания. Интересно, как это начиналось? Почему он это делает? Или ему никто и никогда не даёт!? А вот почему он убивал после этого свои жертвы, то тут версий, конечно, море.

Капитан Колдомасова приметила за собой, что ей, как с точки зрения преступницы вышедшей на охоту, не хочется, чтобы её кто-то видел или примечал. И она невольно скрывалась за кустами и за деревьями от любых, без исключения, прохожих. А если скрыться было уже поздно, то, чтобы не вызывать никаких подозрений или чьей-то заинтересованности к своему поведению, и чтобы не обратить на себя ничьего внимания, она делала безразличный вид, что идёт строго целенаправленно, пока встречные граждане не исчезали из виду.

Значит, такое поведение преступника могло броситься в глаза гражданам, наблюдавшим его более длительное время, чем видевшим его мимолётно. Остаётся, найти этих граждан, чтобы они составили его словесный портрет, с удовлетворением отметила себе капитан Колдомасова.

Она перестала вживаться в роль преступника и уже оживлённо стала шнырять по тропинкам лесного массива, осматривая и примечая всё, на чём хотела сосредоточить своё внимание. Пройдя ещё несколько метров, она наткнулась на разбросанные старые тонкие доски длиной от одного до двух метров, и на наломанные большого размера ветки берёз, осин и пихты, которые лежали и стояли прислонённые к стволам больших деревьев, образуя собой подобие шалаша. Листья деревьев и иголки пихтовых веток имели следы свежих замятий и потёртостей. На досках просматривались свежие следы детских и подростковых кроссовок и другой обуви. Тут же, и на немалом расстоянии вокруг, валялись несколько разных, свежих и старых конфетных обёрток.

«Значит здесь постоянно играют дети и подростки, — определила капитан Колдомасова. — И они явно могли видеть подозрительно шатающегося, этого преступника или иных подозрительных граждан. Надо будет подкараулить здесь и в подобных других местах, когда эти дети будут играть, и спросить у них, не видели ли они что-нибудь подозрительное и необычное в поведении гуляющих здесь или проходящих мимо, граждан. Кроме того, нужно будет поспрашивать граждан, прогуливающих здесь своих собак. Потому что собак здесь, явно выгуливают, судя по достаточному количеству валяющегося вокруг, собачьего говна. Преступник совершал свои преступления в более позднее, темнеющее и тёмное время суток. И эти изнасилывания не были спонтанными. Потому что при спонтанных и грубых изнасилываниях, обычно никогда не убивают. Тем более, так тщательно. Значит, преступник готовился заранее. Он явно бы не стал насилывать в неизвестном и не знакомом ему месте, тем более при серийно-запланированных изнасилываниях с тщательными убийствами, где его могли бы спугнуть, помешать ему, прийти на помощь насилуемой, если бы она начала кричать и выражать своё неудовлетворение происходящим в отношении её или создавать иной шум, и в конечном итоге, что хуже всего для него, — поймать его. Поэтому, этот преступник должен был знать заранее очень хорошо местность, где он будет насилывать, и возможное движение граждан вокруг. Кроме того, знать расположение и удалённость общественных мест, дорог и оживлённых троп, чтобы быть уверенным, что к нему во время изнасилывания, никто неожиданно или незамеченным не подойдёт и не увидит его издалека, и чтобы вовремя „смыться“ в надёжном направлении. А для этого, он обязательно ходит днём и в любое светлое время суток для детального изучения предполагаемых мест будущих изнасилываний и путей своего исчезновения. При этом он, конечно же, никого не насилует и, конечно же, не мозолит собой и своим видом глаза граждан, чтобы не вызывать подозрений и не наводить граждан на размышления, по поводу его шастанья в эти моменты и в этих местах. Но всё-таки его, конечно же, видели в это время. И наверняка хоть кто-нибудь, да всё же обратил на него внимание, несмотря на его хитрость и осторожность. Остаётся только, найти тех, кто приметил его, запомнил или сможет припомнить его общий вид и лицо, в смысле, — его „рожу“. После чего сопоставить показания и сделать вывод. Если всё будет нормально, то составить потом фоторобот».

Размышляя таким образом, и продолжая осматривать всё кругом, не встретив при этом никого, кого бы можно было спросить на эту тему, капитан Колдомасова прошла достаточное расстояние для того, чтобы уже можно было выходить к следующей остановке, где её ждал водитель. Прошло не больше часа. Так что по времени она тоже укладывалась, и водителю теперь не о чем было беспокоиться.

Капитан Колдомасова по откосу поднялась на дорогу и, не переходя её, пошла в сторону остановки, которая виднелась достаточно далеко от того места, где она вышла на дорогу. Там же, возле остановки напротив, виднелась белая «Волга».

Времени было ещё достаточно, поэтому капитан Колдомасова неторопливым прогулочным шагом пошла в сторону остановки, любуясь открытой, солнечной к закату, природой вокруг дороги, и слушая чириканье и свиристельканье разных птичек, торчащих на проводах и в придорожных кустах на веточках. Автомобильного движения на дороге, практически не было.

Подойдя к остановке, капитан Колдомасова перешла дорогу в положенном месте и подошла к водителю, прохаживающемуся по обочине возле своей «Волги». Она сказала ему:

«Я осмотрела всё, в районе этого достаточно бойкого на остановке и пешеходно-оживлённого места. Сейчас я осмотрю вот этот, — она показала рукой, — менее по признакам оживлённый, прилегающий участок. Ждите меня на следующей остановке через час. Если вам нужно куда-нибудь съездить, например, позавтракать или куда хотите, то можете ехать, чтобы зря не торчать у остановки в ожидании меня. И на будущее, можете так же поступать, лишь бы вы подъезжали вовремя, для контрольной встречи со мной. А если вы не сможете подъехать по причине аварии или по иным причинам, то не беспокойтесь. Я вам позвоню узнать, в чём дело? И если что, то доберусь до областной прокуратуры или до дома, на общественном транспорте или на маршрутном такси».

Капитан Колдомасова прошла к пешеходному переходу, и перейдя дорогу как обычно в положенном месте, спустилась снова по откосу вниз, после чего пошла шариться по следующему участку лесного массива, между дорогой и кольцевой трамвайной линией.

«Приятная у меня сегодня работа, не то, что в помещении торчать. Ну, прям, чистая прогулка. И завтра с утра, тоже целый день буду по природе шастать, в то же время — это по работе. И тело в полной мере наполняется природой и той рыбкой, которую я съела в буфете. Кстати, нужно будет допросить послезавтра буфетчицу, и решить, исходя из всего, что с ней лучше делать?» — так подумала капитан Колдомасова, прохаживаясь по работе, по очередному лесному массиву, и в душе немного жалея несчастную буфетчицу, которой не захотелось почему-то, жить спокойной размеренной жизнью, а надо было втираться в какую-то гнусную уголовщину, и сидеть теперь за это в тюрьме немалый срок, с полной конфискацией имущества согласно Новым Законам, за обворовывание государства. То есть за сокрытие регистрации необходимых сведений для дальнейшего осуществления налоговых сборов, во время своей деятельности.

В этом лесном массиве капитан Колдомасова тоже обнаружила следы прогулок и игр детей и подростков. Но самих играющих детей, она не увидела нигде. Она встретила только молодую женщину, прогуливающую свою собаку. На вопрос, что ей известно об изнасилываниях и убийствах, женщина ответила, что её уже допрашивала милиция, что она ничего не приметила особенного и не может ничего сказать по этому поводу.

Здесь капитан Колдомасова окончательно поняла, что множество тропинок в этих лесных массивах, в основном образованы гуляющими по лесу детьми, и гражданами, прогуливающими своих собак.

Вдыхая осеннюю свежесть ещё не всех пожелтевших и покрасневших лиственных деревьев, и подмешанный лёгкий аромат хвойных пород с ароматом сырости земли и травы, любуясь необычайной красотой этого прореженного леса в игривых лучах сияющего солнца, капитан Колдомасова с грустной тоской размышляла:

«Почему это некоторым „скотам“ и гнусникам, не живётся спокойно, без уголовных насилий, грабежей, краж и других, так называемых, „скотских“ поступков. В то время, как государство делает всё, и немало уже сделало, чтобы все граждане были заняты на официальных работах и на постоянно открывающихся и организовывающихся, новых рабочих местах. Кроме того, полная свобода в организации или создании своего личного, любого бизнеса, кроме уголовщины, конечно, оговорённой законодательством. Неужели лучше, когда тебя, как „барана“ на заклание, „на верёвке“ вынуждены по долгу службы таскать менты по тюрьмам, лагерям, СИЗО и КПЗ, вместо того, чтобы ты на воле, наслаждался прекрасной природой, наслаждался своей любимой или нелюбимой женщиной, девушкой или девчонкой, а те наоборот, любимым или нелюбимым мужчиной, юношей или мальчишечкой, опасаясь при этом, только лишь венерических заболеваний, уголовщины любого рода, и ничего, и никого больше. А если „не стоит“, в плане половой потенции, и очень хочется, то можно всегда снять проститутку или проститута, которые за деньги, позволят и сделают всё, что захочется или что нужно. Сейчас же, приходится совмещать эту природную Божественную красоту, с вознёй среди этих „скотов“ и „сук“, совершающих свои гнусные, скотские преступления или деяния. Не зря, видно, написано в христианской Библии от вроде бы имени родного Господа, Бога Иеговы, слова Екклесиаста в третьей главе: „Всему своё время.… Время убивать и время врачевать;… праведного и нечестивого будет судить Бог; потому что время для всякой вещи и суд над всяким делом там“. Видно, эта непреложная истина никогда не позволит изменить в этом материальном мире, существующее положение вещей. И убивать, и грабить, и насилывать, и обворовывать невинных людей, будут „скоты“ и гнусные „суки“ любого рода и любой уголовной направленности, и нести впоследствии, согласно именно Новым существующим Законам, ответственность за все свои злодеяния, и именно перед обществом на этой Земле. А в иной жизни, если таковая „существует“ по наивному мнению некоторых „недалёких“, необразованных и глупых людей, — исключительно перед „Господом, Богом“. Хотя, так же имеется возможность каждому и каждой, не совершать гнусных дел, тогда и ответственности никакой нести не надо ни перед законом в своём государстве в этой своей жизни, ни перед Господом, Богом „дополнительно“, уже и „там“. Насколько же мудр и милосерден Господь, Бог, — предлагает гражданам выбор, даже в этом, созданном для страданий и болезней, материальном мире. Получается, — дело только за гражданами. В итоге, каждый может сделать для себя выбор».

Поразмышляв таким образом, и осмотрев всё, что хотелось, капитан Колдомасова по истечении часа, вышла к очередной остановке, где её уже ждал водитель с машиной.

Капитан Колдомасова поняла на этот момент, что дальнейшие хождения в это время по намеченному маршруту, никаких результатов не принесут. А завтра, нужно будет с двенадцати ноль-ноль найти и объехать в обязательном порядке, всех детей, играющих в этих лесных массивах, где она обнаружила места их игр, и далее, по всему периметру города.

Подойдя к машине, капитан Колдомасова села, как обычно, на заднее сидение и сказала водителю, что на сегодня всё, и чтобы он отвёз её домой, к Вербицкой Жанне Александровне, а завтра приехал за ней к дому в двенадцать ноль-ноль часов, откуда они снова приедут на это место и продолжат начатую работу.

Водитель завёл двигатель, и они поехали в центр города. Солнце клонилось к закату. Время было, двадцать ноль-ноль часов. Примерно через час с небольшим, неторопливо они доехали к подъезду дома. Капитан Колдомасова ровно попрощалась с водителем, вышла из машины и пошла в подъезд, а водитель уехал куда ему было нужно.

Поднявшись на третий этаж, капитан Колдомасова подошла, можно сказать, к своей квартире, и позвонила условленным звонком.

Дверь открыла Жанна. Она улыбалась, и у неё был чрезмерно жизнерадостный вид. Одета она была в свой коротенький, махровый белый халат. Глядя на неё, капитану Колдомасовой почему-то пришло на ум, что Жанна с радостью и с нетерпением её ждала, отчего она невольно, тоже радостно улыбнулась в ответ, обнажив свои белоснежные зубки, и вошла в квартиру, закрыв за собой дверь. В квартире, как обычно, всюду горел свет.

Жанна неожиданно, как, вероятно, для себя самой, тем более для капитана Колдомасовой, дружески прильнула всем своим телом к капитану Колдомасовой, обняв её ладонями за плечи, и поцеловала своим тёплым нежным ротиком в краешки её прохладных с улицы, необычайно нежных губ.

От этого лёгкого объятия капитан Колдомасова почувствовала, почему-то желанную для себя нежность родного живого тепла.

Желая ответить на тёплый человеческий порыв, и кроме того, не прерывать приятный миг, она на тёплое лёгкое объятие, ответила лёгким движением всего своего тела навстречу, тоже обняв Жанну своими нежными ладонями за спину в районе обеих лопаток.

Захотев при этом её ответно поцеловать, капитан Колдомасова слегка повернула своё лицо. Губы её сползли с краешков губ Жанны, и она, не отрываясь, вложила в свой полуоткрывшийся рот, её тёплые нежные губочки. Пососала их нежно буквально секундочку и, лизнув их напоследок, отстранила своё лицо.

Капитан Колдомасова отметила себе, что изо рта у Жанны, совершенно ничем не воняет, как воняет или неприятно пахнет, практически у всех или у большинства людей, а только тёплый аромат свежего и идеально чистого дыхания, смешанный с лёгким ароматом каких-то конфет, которые она, видно, ела недавно, отчего и губы у неё, были немного сладкими.

Они обе разжали объятия. Обе радостно и искренне смутились. Особенно капитан Колдомасова. Даже застыдилась своего поступка.

Приподняв свой миловидный, тяжёленький и слегка усечённый подбородок, нежно улыбаясь своими потеплевшими и потемневшими, заблестевшими сильнее глазами, полуоткрыв свой очаровательный ротик, сводя периодически и поджимая свои нежные губочки в нежную очаровательную улыбку, она отвернула лицо в сторону и поведя своими глазками под потолок, затем в бок и вниз, и поглядывая на Жанну, в её чёрные, блестящие и сияющие глаза, преодолевала именно таким образом, своё лёгкое смущение. При этом, она нисколько не сожалела о случившемся. Наоборот, ей это, было приятно, вкусно от родной её слюночки, и очень понравилось, и она подумала, что ей хочется теперь, всегда именно так встречаться и расставаться, и как можно чаще.

Завершив дружеское объятие, Жанна повернула ключ замка, и сияя от внезапно возникшего дополнительного счастья к радостному знакомству с капитаном Колдомасовой, пригласила капитана Колдомасову переодеваться, готовиться, и поесть перед отдыхом и сном торт.

Капитан Колдомасова на её предложение, утвердительно кивнув головой, сказала, что готова будет через час, потому что ей надо сделать зарядку и помыться полностью. Затем разулась, поставила полусапожки в лоток у двери и пошла в комнату переодеваться. Жанна тоже пошла в комнату, чтобы лечь на кроватку, посмотреть телевизор и подождать, пока капитан Колдомасова сделает свою зарядку и примет ванночку.

В комнате, капитан Колдомасова при Жанне без всякого стыда и смущения сняла с себя всё. Сложила и повесила всё по местам. Надела на себя свой жёлтенький халат, который ей выделила Жанна. Достала из своей сумки свою зубную щётку, свою зубную пасту «Жемчуг», своё хозяйственное мыло, своё полотенце, кроме того, взяла с собой постирать, свои белоснежные трусики и носки. Жанне сказала, что зарядку будет делать на кухне, чтобы не беспокоить её собой, и оттуда пойдёт в ванну мыться. После чего вышла из комнаты.

Наблюдая капитана Колдомасову полностью голую, и особенно её крупноватую, притеснённую плавками к телу и просвечиваемую чёрно-волосатую «подушечку» между бёдер внизу плоского её живота, Жанна отметила себе необычайную спортивную мощь, гармонирующую со смуглой девичьей красотой всего её, тем не менее, на общий вид, нежно-девичьего тела, но никак не культуристки, имеющего идеальные классические пропорции и классические, утончённые, эротически утяжеляющиеся где необходимо, переходы с одной части тела на другую. Затем она включила телевизор и в нём программу, в которой показывали что-то о разноцветных морских водорослях и морских обитателях, легла на свою кровать и стала смотреть это.

Капитан Колдомасова, положив всё, что она взяла с собой, на полочку в ванной комнате, сняла с себя халат, повесив его на крючок, вышла голая в кухню со своим полотенцем и стала делать там зарядку. Она сделала триста полных приседаний. Пятьдесят раз полностью отжалась от пола руками из положения лёжа на животе. В течение пятнадцати минут сделала ещё несколько разных физических упражнений. Подложив под свой зад вчетверо сложенное полотенце и подсунув пальцы ног для упора под кухонный рабочий стол, из положения лёжа на спине в сидячее положение, «качнула» сто раз свой пресс живота. Закончив таким образом свою зарядку, она пошла мыться в ванну.

Вымывшись и выйдя из ванной, она, одетая в жёлтенький халатик, с полумокрыми почерневшими и завившимися по своей природе до невероятности, от помывки волосами, зашла в комнату. Легла на не раздвинутый диван-кровать, задрав и сложив свои стройные, тяжёлые, с тёмным и золотистым «пушоником» смуглые ноги на мягкую спинку дивана. Откинула рукой свои невероятно почерневшие от влаги, волосы в сторону, для лучшего просыхания, и стала с Жанной смотреть телевизор.

Дав поваляться капитану Колдомасовой ещё минут пятнадцать, чтобы она немного отдохнула после ванной, Жанна встала и сказала:

«Всё! Пошли срочно есть торт. А после будем отдыхать».

Сказав это, она пошла на кухню.

Капитан Колдомасова тоже встала и пошла за ней. Войдя в кухню, она села на своё вчерашнее место к столу и стала смотреть, как Жанна выставляет всё на стол.

На стол Жанна поставила вчерашний, не доеденный ими остаток торта весом около семисот граммов; натуральный виноградный сок в изящном графине; густую натуральную сметану в большой фарфоровой пиале; натуральное коровкино молочко в прямом графине; российский сыр с двумя свежими помидорами на красивой тарелке, и на такой же тарелке большое, толстое кольцо натуральной копчёной краковской колбасы; четыре свежих московских плюшки; пиалу с халвой и тонкую хрустальную вазу с разными конфетами и двумя сочными зелёными яблоками в ней; нож, вилку, десертную ложку, плоскую тарелку, тонкий стакан для виноградного сока и такой же стакан для молока, ей, и себе то же самое.

Поставив всё это на стол, Жанна села на своё место напротив капитана Колдомасовой, между окном и столом.

«Всё это, для Господа, Бога Кршнатки!» — сказала игриво капитан Колдомасова, и они, ни о чём больше не разговаривая, приступили к вечерней трапезе.

Капитан Колдомасова перед едой сначала выпила стакан виноградного соку. Затем, налив в стакан молока и отрезав себе приличный кусок сочного, жирного бисквитного торта, стала с наслаждением его поедать, запивая коровкиным молочком. Съев весь кусок торта, она съела пять разных конфет с половиной сочного яблока. После чего отрезала грамм двести краковской колбасы, и стала её есть со свежим помидором, с московской плюшкой и со сметаной. Закончив со своей колбасой, помидором и плюшкой, она съела немного халвы с молоком. Потом, кусок российского сыра. Запила его виноградным соком, и стала доедать оставшуюся свою половинку сочного яблока.

Жанна тоже приложилась ко всему, и одновременно закончив ужинать, встала и категорично сказала, что уберёт всё сама, и сама вымоет всю посуду.

Чтобы не унизить её, и не дать ей ощущать себя в роли служанки, капитан Колдомасова встала, нежно обняла её всю и ласково поцеловала в щёчку возле носика и губочек. Затем села на место и, продолжая есть яблоко, стала участливо ждать, когда Жанна закончит наведение порядка, чтобы вместе пойти в комнату отдыхать.

Когда Жанна закончила, они вместе пошли в комнату, и Жанна по пути всюду выключила свет. Телевизор показывал какую-то программу о древней Греции.

Жанна сразу, в своём халате легла на свою кровать поверх покрывала.

Капитан Колдомасова, чтобы не возиться сразу после еды — после лёгкого обжорства, не раздвигая дивана-кровати легла сначала немного отдохнуть, подумав, что приготовит его для сна, попозже.

«Жанна Александровна, — спросила капитан Колдомасова, — скажите, пожалуйста, ходите ли вы в какой-нибудь спортивный комплекс, и есть ли там тренажёрный зал? Потому что моё тело невыносимо требует разминки тяжёлой штангой, гантелями и гирей. Организм и кулаки, требуют долбить тяжёлую боксёрскую грушу. Куда мне можно сходить, и чтобы недалеко?»

«Давайте пойдём завтра с вами после моей работы в восемнадцать тридцать отсюда из дома, — сказала Жанна. — Через тридцать минут мы будем там. Один час занятий стоит как полторы булки самого дешёвого хлеба».

«Отлично! Завтра я в восемнадцать тридцать буду вас ждать здесь», — удовлетворённо отреагировала капитан Колдомасова.

Она встала и раздвинула диван-кровать. Взяв из шкафа простыню и одеяло, постелила простыню, сняла халат, и голенькая нырнула под одеялко, быстрее спать.

«Спи, «китик!» — сказала она Жанне скороговоркой.

За окном было уже темно.

Жанна выключила телевизор, разобрала себе кровать, завела себе будильник, сняла халат, и тоже голенькая, залезла под своё одеялко спать, и уже без подушки с сегодняшнего дня. Потом сказала капитану Колдомасовой её же словами:

«Спи, «китик».

После этого, они обе сразу же уснули спокойным здоровым сном.

Конец ознакомительного фрагмента.