Святой и грешный. Цикл «Отшельники». Том 1

Геннадий Анатольевич Бурлаков, 2018

Представьте ситуацию, что исчезла вся старая галактическая цивилизация и хочется воссоздать её заново или создать новую по своему образу и разумению? Как стать её создателем и не стать богом? Или стать им? Как преодолеть соблазны или не преодолевать их? А если есть в наличии средства и возможности, ненависть и любовь, стремления и нет тормозов для новых приключений? На ваше обозрение вариант монашеского матриархата. Продолжение серии романов «Архипелаг Монте Кристи». Содержит нецензурную брань.

005. Наместник

Я проснулся от резкого сигнала тревоги. По всему кораблю

звучали резкие частые удары колокола. Джульетта — милая и ласковая Джулия, всегда такая ненасытная, с ничем необузданной фантазией, — тоже начала быстро одеваться, и мы даже столкнулись лбами в моей достаточно просторной каюте. Она оделась быстрее, — и не потому, что в этом мире нет в обиходе нижнего белья, а потому что я просто залюбовался её крепкой обнажённой фигурой в отражениях со всех сторон. В накинутом на голову капюшоне она вышла из моей каюты и поспешила на палубу. Я то знал, что ничего страшного случиться не может, но поспешить на палубу всё равно придётся. Я спокойно оделся, вооружился, одел свою белую рясу и вышел наружу. Все уже заняли места согласно боевого распорядка.

Я поднялся на мостик, где уже собрались офицеры корабля. В бинокль стал виден корабль, о котором предупредили вахтенные. Четырёх мачтовое судно степенно приближалось к нам, и стало видно, как открылись пушечные порты с нашей стороны.

Вот интересно, что видят сейчас их офицеры со своего мостика? Наверно им хорошо видно, что у нас на мостике стоит монах в белом одеянии и группа монахов в чёрном. И как они отреагируют на наш флаг? Всё зависит от того, кто на этом корабле. Судя по флагу, это правительственное военно-экспедиционное судно. Они подняли сигнал нам остановиться. Надо хотя бы сделать вид, что мы подчиняемся. Но и просто так поддаваться не стоит, хотя не похоже, чтобы это были пираты.

Я приказал поднять сигнал: «Представьтесь кто вы».

Ответ последовал незамедлительно: «Флагман Его Величества Короля»

Ну что ж, познакомимся. Я отдал все распоряжения остановить наш корабль и лечь в дрейф. Приготовить шлюпку, трап… и приготовить орудия по обоим бортам к бою. Так, на всякий случай. В сопровождение назначил четверых матросов со скрытыми под рясой ружьями, да и на мне самом хватало арсенала любого назначения.

К величественно стоящему достаточно большому — в сравнении с нашим — судну мы по небольшому волнению моря подошли достаточно быстро. Четыре монаха в чёрном за вёслами и один белый монах, стоящий на носу шлюпки, — это было монументально и величественно. При подходе к кораблю я, как и подобает священнику, трижды перекрестил встречающих, отдельно перекрестил их корабль, — ну не даром же имею посвящение на Земле от папы римского в сан после удачно проведённой секретной освободительной операции в Ватикане. Да и экстерном пройденная духовная академия не прошла даром.

По трапу мы степенно поднялись втроём, двое остались в лодке, удерживая её фалами за трап.

Я перекрестил собравшихся перед трапом людей, и меня предложили провести к капитану. Моё лицо и лица моих спутниц на ярком солнце не были видны под громоздкими капюшонами, да у дамочек ещё и сетки на лицах. Мы втроём прошли к трапу, моя охрана осталась около лестницы, а я поднялся на тесный капитанский мостик.

— Я приветствую и благословляю Вас, капитан, вместе с вашим кораблём и Вашей командой. Да пребудет с Вами мир и спокойствие. Да будет путь свободен от бурь и врагов. И да воздастся Вам за дела Ваши и службу королю, — и протянутой рукой трижды перекрестил склонившихся в поклоне офицеров во главе с капитаном.

— И я приветствую Вас, святой отец. Спасибо за благословение, — склонённый капитан нагнулся и поцеловал мне руку, потом к руке приложились его помощники. — И Вам желаю доброго пути — морского и земного. Разрешите представиться: капитан флота его величества короля Объединённого Королевства и колоний — Искандер Смоллетт. Не соблаговолите ли отобедать вместе с братом короля и со мной в кают-компании? Он пригласил Вас через меня, но сам факт приглашения возложил на меня, как и решение о такой возможности.

— Соблаговолю, сын мой, соблаговолю. Ведите нас к нему.

— С удовольствием, святой отец. Проходите сюда, — показал он мне рукой, когда мы спустились вместе на палубу. Офицеры остались на мостике, а моя охрана последовала за мной.

— Святой отец, а нужны ли Вам Ваши прислужники? Или это Ваша охрана? — обратился ко мне капитан, пока мы шли в сторону его каюты по палубе.

— Капитан Смоллетт, это не охрана, — сам Бог охраняет слугу своего от бед и ненастий в этом мире. А послушники мои сопровождают меня с сумкой для отправления таинств и обрядов, которые могут понадобиться на одиноком корабле в море, потому они и сопровождают меня везде, — в наплечных сумках у моих спутниц на самом деле находились библия, маленькие иконки, символика, кадило, ладан, благовония, даже складная подставка под библию.

— Так Вы, так сказать, ко всему готовы?

— Конечно. А ступив на палубу Вашего корабля я не увидел Вашего служителя божьего. Не может быть, чтобы на таком большом правительственном корабле не была предусмотрена должность капеллана, и тогда почему он меня не встретил?

— Беда случилась с нашим капелланом. Он причащался красным вином, да видать не рассчитал свои силы и упал за борт.

— Тягостное известие Вы мне сообщили. Мне всегда больно, когда уходят в мир иной слуги господа, да ещё при исполнении своих прямых обязанностей.

— Вот мы и пришли, — провозгласил, наконец-то, капитан и открыл дверь в просторную кают-компанию.

Навстречу поднялся и подошёл высокий стройный мужчина в расшитом камзоле ярких цветов, — на мой вкус бездарно подобранных, — и склонился в лёгком поклоне.

— Святой отец, — обратился он ко мне. — Разрешите представиться: Фридерик Славович, брат его величества короля Объединённого Королевства и наместник его для всех колоний.

— Очень приятно. Я отец Александр. Рад нашему знакомству.

— Очень, очень приятно, — ответил с поклоном Фридерик.

Я традиционно перекрестил его, благословил и дал поцеловать свою руку. Потом мы сели за стол. Мои дамочки степенно заняли место за моей спиной, внимательно наблюдая за происходящим вокруг. Впрочем, о том, что они дамочки, — на мой взгляд — ничего не выдавало. Они могли стоять, сидеть, нагибаться, — но ничем не отличались от обычных монахов.

— Что будете пить, святой отец? Какое вино? Красное, белое, сладкое, сухое?

— Воду, конечно же. Вы же понимаете, сан обязывает.

— А что кушать изволите? Точнее, что вам можно по сану откушать за нашим столом?

— А вот еду предпочитаю нежирную и фрукты. На Вашем столе, как я посмотрю, есть всё, что мне надо. Особенно порадует простой хлеб, который у нас на корабле уже высох.

— Так, может быть, отпустите своих служителей, да посидим не только по сану?

— Не могу, господин Славович, не могу. Первостепенному обет дан, всегда при сане быть.

— Ну, как знаете. А мы выпьем вина с Вашего благословения и за Ваше благословение. Мы люди, и ничто человеческое нам не чуждо.

Они выпили, поели, и теперь опять вспомнили о моих спутницах.

— Может быть, и Ваши сотоварищи отведают наших кушаний?

— У них обет, до заката солнца им есть сегодня не положено. Так что спасибо. Вы лучше расскажите, куда путь держите? Цели какие, какие, может быть, проблемы?

— Можно я начну с последнего? Проблема у нас есть, Вы правы. Нашего капеллана за борт тёмной ночью смыло волной при шторме, — похоже, что сановник ещё больше капитана хотел скрыть правду о капеллане, или стеснялся пьянства монаха, или что-то другое произошло с бедолагой, о чем они не успели договориться и потому выдавали друг друга. — Не смогли мы его спасти, потому что не видели, темно было. Шторм был жуткий, все были заняты своими делами, — вот и сгинул наш товарищ. Потому хочу обратиться к Вам с величайшей просьбой, чтобы Вы дали нам из числа своего окружения служителя культа, который бы его заменил. Хотя бы до конца нашего пути. А то и офицеры волнуются, солдаты и матросы помощи часто просят. Никак нельзя нам без капеллана. Вы же понимаете?

— Мне очень жаль Вас расстраивать, но в моем окружении нет ни одного человека, который бы соответствовал нужному сану и званию. Я единственный, кто может все дела и службу отправлять. Остальные простые служки, и потому к сану представлены не были. Я, конечно, могу задержаться и совершить все необходимые обряды на Вашем судне, а капитану, — я повёл рукой и улыбнулся ему, — оставлю письмо настоятелю монастыря, мимо которого вы будете скоро проплывать, чтобы он выделил столь потребного вам служителя божьего. У него, знаю, есть такая возможность. А для того, чтобы матросы и офицеры спокойны были, могу поручить своим людям вставить в верхушку самой высокой мачты частичку мощей святого Варфоломея, которые будут хранить Ваших людей и корабль от нечисти до самого пункта назначения. Или пока служитель Господа не займёт место почившего. — Ну не говорить же им, что мне пришла идея вмуровать и замаскировать им маячок в мачту. И буду слушать их разговоры на палубе, на мостике, в каютах и кают-компаниях. Удобно ведь…

— Хорошие идеи у Вас, святой отец! — обрадовались Фридерик и капитан. — А настоятель монастыря нам не откажет?

— Ну что вы, как можно отказать в таком святом деле? Да и знаю я его, и недавно как раз службу служили вместе в том городе, — ответил я, вспоминая, как мы вдохновенно пели с тем настоятелем песни во все горло в глубоком винном подвале после трудной долгой мессы в центральном соборе.

— Кстати, святой отец! А как называется Ваш корабль? Я не смог в бинокль прочитать древнейшие письмена на борту.

— Его Святейшество, учитывая нашу великую миссию, при постройке корабля дал ему название «Святой Монастырь». Так мы теперь и благодарим его денно и нощно за столь великую идею и столь благостное название нашей посудине. Я предлагал изначально «Ковчегом» назвать, но вмешалось провидение, и на верфь приехал Вадыко и Его Святейшество, и дали такое название.

— И чем же оно лучше, чем «Ковчег»?

— Так ведь на нашем корабле нет ни мирских, ни рабов, никого из мира грешного. Только служители божьи, принявшие не только веру его, но и постриг. Чем же не монастырь? И в пути долгом по волнам моря и мироздания, и на стоянках в портах, и во время штиля или бури мы молимся денно и нощно о милости божьей к рабам его, и к нам, слугам его. Вместе молимся, степенно и со рвением, как если бы на тверди земной в монастыре жили.

— Понятно, отец Александр, понятно. Нужное дело делаете. Души наши поддерживаете в чистоте, свет проливаете, добро несёте в наши мысли, — проговорил Фридерик.

— Отец Александр, — после некоторого молчания вступил в разговор и капитан. — Так вы говорите, что можете отслужить службу на корабле?

— Конечно, это мой долг.

— Сколько Вам надо на подготовку? В какое время можно это мероприятие провести, чтобы и Вас не задерживать, и хорошо всё получилось?

— Можно объявить, чтобы в 16-00 все были готовы. А кафедра у вас есть?

— Конечно, конечно! Покойный капеллан с кафедры тоже обращался к солдатам и матросам.

— Вот и распорядитесь, — и капитан встал из-за стола и вышел в коридор.

— Так куда путь держите, Наместник?

— В колонию одну, несколько в стороне она находится. Надо налоги оттуда забрать за 5 лет, — доставить их монарху они не могут, т. к. их корабль был атакован пиратами, и в настоящее время находится в нашем доке, на ремонте.

— И большие суммы там?

— Да не маленькие. И груз накопился дорогой и объёмный. Там не только монеты. Там и мануфактура, и золото в слитках из приисков, и бриллианты — огранённые и не огранённые — для короны. Вы знаете, там и рабыни, и экзотические фрукты, и… — подвыпивший наместник стал выбалтывать имена и звания людей, которые хранили и были ответственны за груз, и я внимательно слушал. По ходу его рассказа у меня стала вырисовываться одна интересная мысль, но пока не было чего-то ключевого, что стало бы настоящей идеей к действию. Он говорил не долго, но сказал на мой взгляд достаточно для болтуна, но не достаточно для принятия решения. Вскоре вернулся капитан и довольный снова сел за стол.

— А скажите, уважаемый господин Смоллетт, с какой скоростью двигается Ваш корабль?

— Ну, вы же должны понимать, что это зависит от ветра и разных условий.

— А всё таки. Вот как боевой курс и курс преследования, сколько Вы можете выжать при самых лучших внешних факторах?

— Мне приходилось преследовать как-то пиратов, и мы достигли отметки 18-20 узлов. Думаю, что это максимально.

— Понятно, — я в уме уже просчитал скорость в узлах «Монастыря» и мысль стала вырисовываться. — А Вы будете ещё куда-то заходить по дороге в колонию?

— Конечно, нам обязательно надо навестить несколько портов, которые будут несколько в стороне от прямого пути, и передать туда приказы короля, почту, даже есть несколько пассажиров высокого чина. Это в основном чиновники высокого ранга. Они направляются к месту службы.

— А давайте этих чиновников пригласим сегодня на ужин после службы, и Вы меня им представите. А то я ранее почти не выходил из стен монастыря, и почти никого не знаю в миру, и уж тем более в этой части планеты.

— Хорошая идея. Вам, как человеку новому в этих краях, надо обзаводиться знакомствами. Тем более, что Вы по своей сговорчивости можете быть очень полезным для них. Решено, ужинаем вместе после службы. Столы будут накрыты к 19-00 и ждать окончания службы. Как думаете, Вам хватит на всё три часа?

— Думаю, что хватит. Я привлеку к этому делу ещё своих людей, и они помогут мне всё организовать. Дело не в службе, а в том, что, как я думаю, большое количество верующих захочет лично получить благословение от священника высокого ранга, и это может занять значительно больше времени.

— Да, да, согласен. Тогда что Вы сейчас будете делать? Чем я могу быть Вам полезен до начала службы?

— У меня есть ещё несколько часов, я поеду к себе на корабль отдохнуть и приготовиться к службе. Приеду минут за 20-30 до начала и мы всё обсудим. Думаю, этого хватит для подготовки.

И я отбыл на «Монастырь». Идея начала оформляться у меня в голове вполне красиво.