Мазок на мушку дрозофилу. Пьеса-газета

Гвасха Гвасхии

Книга от настоящего времени и о настоящем времени, в которой глаголы стараются не знать ни прошлого, ни будущего. Лицо постсоветского происхождения по неизвестным причинам попадает в центр австрийской столицы и случайно знакомится с албанцем из Эльбасана. Вместе они создают свою Австрию, полную цитат и домыслов, игры в ум и откровенного дурачества…

·ХИКАЯТ

Ich bin in Wien,,,

(Вечереет.) Вроде бы, Кайзерштрассе. За пазухой — холодная ветка бананов. Устающим ногам свойственно уставать, и мои ноги устают от ходьбы. Но иду. Непонятно откуда берущаяся пыль набивается в ботинки. Воздух чист и прозрачен. Дома наплывают со всех сторон, ать — и я запинаюсь о брусчатку. Больно. Холодно чешет ветер потные брови. Красные уши отражают свет солнца.

Обхожу муравья, невесть откуда берущегося. Обхожу чью-то ногу в коричневом ботинке, наступаю на ногу в чёрном,,, Entschuidigung, mei gnädiga,,, Запинаюсь о ногу в ботинке белом. Поднимаю глаза. Вижу сейчас широкие, антрацитово-чёрные глаза на южноевропейском лице. Глаза смотрят. Кто он, этот?

Болгарин? Серб? Нет, в нём точно есть что-то, и неславянское. Грек или албанец? Нет, итальянец? А может турок. Вот сейчас я его по-турецки спрашиваю,,,

— А, Гюнтер, Гюнтер! Willkommen!

Берёт меня за руку и ведёт вглубь Кайзерштассе. Мы ещё долго идём по Царской дороге, затем дома мельчают и мы сворачиваем в какой-то переулок. Дорожка плутает среди зелёных островов деревья́ и мы подходим к весьма и весьма статному дому.

— Стой, какой я вам Гюнтер? Я сюда не иду. И с тобой тоже. В дом не лезу.

— Как какой Гюнтер? Гюнтер Шратц. Как там твой? Всё маешься? И как поживает Запад?

— Я ничего не понимаю.

— Проходи. Ты уже гость.

Незаметно проходим мы в маленькую комнату на первом этаже, в ней самым почётным местом чванится стол.

— Садись, вот — к окну — не жалко, ещё есть.

Сейчас я отлучаюсь. Этот отлучается.

Смотрю на стол. На столе — почти сухие лимоны. Кофейная турка, коробка чаю. Старый сыр. И албанская газета с жёлтыми, дырявыми краями. Бросается в глаза буква ë и сочетания букв навроде xh.

Этот водворяется в комнату. Со звонкими шагами. Солнце бросает лучи дня в кофейную турку и золотит её хмурую бронзу. Комната с тонкими стенами становится продолжением луча и играет с ним сказочно. Прятаться от него комната не в силах — такова её судьба,,,

— Да, вот извините, как в албанском читается правильно буква ë?

— Это нечто русского ы. Ещё более подобный звук есть у румын.

— Так вы и русский знаете?

— Учу время от времени. Бывает.

— А Вы албанец?

— Гюнтер, ты надо мной смеёшься что ль?

— Да не Гюнтер я.

— В таком случае, tungjatëjeta, Гюнтер. Я — Ферхат. Из Эльбасана. Албания. Да, не из какого-нибудь там злополучаемого Косова, а из ныне довольно тихого и спокойного Эльбасана. Прямо на юго-западе или в центре Албании.

— Очень приятно. Позволяете ли Вы мне выходить?

— Ха! Да, но не дальше вассерклозета.

— Это что ж?

— Раз мы здесь, мы говорим. Долго! Пусть же ты не Гюнтер, тем и есть лучше. Слушай же.