Ведьма. Пробуждение

Галина Чередий, 2022

К чему может привести банальная просьба заболевшей коллеги навестить ее пожилую родственницу? Потерей времени? Возвращением домой на пару часов позже? Как бы не так! Для меня это обернулось пережитым страхом и отнюдь не желанным знакомством с миром, чьи законы в корне отличаются от привычного. Он населен массой странных и по большей части опасных существ, и я, оказывается, его часть, хоть и не подозревала об этом никогда. И, судя по всему, после этого неприятного открытия обратной дороги для меня нет. Придется учиться выживать в этом мире не людей, искать союзников или хотя бы тех, в чьи планы не входит убить тебя или использовать.

Глава 2

Телефон вывалился из моей руки, я рванулась вправо, продолжая надсаживать горло, но то, что схватило меня, и не думало отпускать. Каблук подломился, и, потеряв равновесие, я грохнулась на бок, пребольно вмазываясь в невидимую стену плечом, и сползла вниз. Задергала ногами, пытаясь отбиться, но безуспешно. Меня все так же крепко что-то держало или, точнее уж, кто-то, учитывая, что сквозь сплошную пелену паники я таки расслышала в том жутком замогильном стоне едва узнаваемое «Ирэна-а-а-а». Замерев на пару вдохов, я чудом смогла одолеть удушливый страх, хоть сердце и болело от него.

— Эй! Кто здесь? — ничего умнее сказать в голову не пришло, и я нашла глазами единственное пятно мутного света тут — мой упавший фонариком вниз телефон, лежавший в метре от меня.

Быстро извернулась, дотягиваясь до него, перевернула, ослепив себя же лучом, и, часто моргая, направила его на свою ногу. В помещении снова раздались вопли. Мой — от того, что я увидела, и жуткой окровавленной старухи, лежавшей рядом на полу, что, оказывается, и сцепила свои костлявые пальцы на моей лодыжке, как капкан. Едва свет попал на ее лицо, прямо в широко распахнутые глаза, она и завизжала, впрочем сразу захлебнувшись, и, захрипев, начала пускать кровавые пузыри изо рта. Мне почудилось сначала, что сейчас просто отключусь с перепугу, но этого не случилось, зато стало приходить четкое понимание ситуации, в которой я очутилась. Рука с телефоном дрожала, луч метался, выхватывая все больше пугающих подробностей: гротескно уродливые и перекошенные в агонии черты лица пострадавшей, лужу крови под ней и ее же широкую темную дорожку до лестницы и вверх, откуда бедняжка, видимо, ползла, всякие железки, напоминающие средневековые орудия пыток, по стенам. Но вот самого страха в его первоначальном виде становилось стремительно меньше. Разум быстро брал верх над первобытным ужасом.

— Вы меня слышите? — села я ровнее, стараясь светить уже не в лицо бедняжке. — Держитесь, я сейчас помощь вызову.

И тут же взялась тыкать в экран, собираясь вызвать скорую. Но гаджет только жалобно пиликнул, сообщая, что сети он не видит.

— Ирэ-э-эна-а-а-а! — снова прохрипела бабка коллеги. — Не могу-у-у-у больше-е-е-е! Где-е-е?!

— Ирина не смогла приехать. Она забо…

— Не могу-у-у-у-у больше! Больно-о-о-о!

У меня внутри все сжалось от сочувствия от этого хрипа. Какие же муки она терпит, а я тут медлю.

— Послушайте, вам нужно отпустить меня, чтобы я могла привести кого-нибудь на помощь! — Я решительно потянулась к пальцам женщины на моей лодыжке, намереваясь отцепить и побежать на улицу. — Здесь не ло… Ай!

Только что лежавшая почти трупом и хрипевшая пожилая женщина молниеносно вцепилась в мою кисть, выбивая телефон, и дернула на себя. Извернулась диким образом, подминая меня под себя, снова повергая в безумие происходящего еще глубже.

— Вы что… — взвизгнула я, брыкнувшись под ее неожиданно огромной тяжестью.

— Не Ирэна… Но не могу… Не могу больше… — просипела она и навалилась мне на грудь, выжимая весь воздух, и заткнула меня, прижавшись своим ртом к моему.

Вот тут я уже заистерила, забившись от паники и отвращения одновременно, но последнее мигом перестало иметь значение, когда из меня будто кто-то все внутренности потянул. Я себя вмиг ощутила какой-то пластиковой бутылкой, из которой высасывают содержимое, заставляя сплющиваться. Как по-другому и описать происходящее — я без понятия, но страшно и больно было адски. Благо длилось всего несколько мгновений, но и этого хватило для того, чтобы разум помутился и почудилось, что сейчас ребра начнут ломаться внутрь, словно сухие ветки. Бабка оторвалась от моего рта, ее сейчас почему-то прекрасно видимое в недавней кромешной темноте уродливое лицо исказилось еще жутче.

— Родовая-а-а-а-а! — заревела она, будто была озверевшим медведем, и стала валиться с меня, но тут ее словно притянуло обратно.

Поток жидкого пламени хлынул теперь из нее в меня, тело изогнуло дугой в конвульсии, где-то сверху, похоже, под потолком заскрипело, загрохотало, застонало, как если бы невидимый потолок собирался на нас рухнуть, перед глазами бахнуло фейерверком, выжигая их. Я колотила руками и ногами куда ни попадя, билась сама, и раз за разом в меня било пламенными импульсами, в ушах раздался безумный вой, стремительно переходящий в истошный запредельный визг, сверху трещало все громче, перед глазами полыхало не переставая и все ярче-ярче-ярче. А потом раз — и все.

Очнулась я опять же на полу, в темноте, в которой, однако, уже могла запросто различать и очертания самого помещения, и лестницу, ведущую наверх, и так и брошенную мною настежь открытую дверь. И, к сожалению, и скрюченное тело чокнутой бабки, лежащей недвижимо рядом, тоже.

— Господи! — резко села, в голове поплыло, и я отползла, толкаясь каблуками в пол.

Все тело отозвалось острыми искрами боли, в ушах гудело, как будто рядом работал трансформатор, желудок сводило от тошноты, а мозги коротило от усилий понять случившиеся.

— Что за безумие, — пробормотала, хватаясь за виски ладонями, но тут же их отдернула, ощутив на лбу противную липкую влагу. — Да что же это…

— Вот холера, опоздал, — раздался незнакомый мужской голос, и я, дернув головой, увидела чей-то силуэт в дверном проеме. — Невезуха, однако.

— Помогите! — подорвалась я с пола. — Тут женщине плохо!

— Плохо, говоришь? — хмыкнул пришелец, и раздался звук, более всего похожий на щелчок пальцев. Вспыхнул свет, и мне пришлось прищуриться. — Это кто же ты у нас такая, а? И как сюда попала?

— Я случайно… Боже-е-е! — проморгавшись, я смогла-таки разглядеть всю картину катастрофы.

Старуха распростерлась на полу, теперь уже без всякого сомнения, что абсолютно мертвая, кровь была повсюду: дорожка на ступенях лестницы, отпечатки ладоней на стенах, весь пол изгваздан вокруг нее и меня, и, само собой, я вся была в той же жуткой телесной жидкости. Вся! Начиная от ботинок и заканчивая лицом, учитывая, что я уже чувствовала противное стягивание на коже. Господи, да я наверняка как людоедка выгляжу, растерзавшая несчастную старушку! У нее же кровь изо рта текла, когда она меня им… Что, блин, она-то делала?

— Это не я! Ее, — торопливо заверила я незнакомца, что смотрел на меня с любопытством и скепсисом одновременно. Высокий, плечистый, черноволосый, темноглазый, с правильными чертами лица. Будь обстоятельства другими, я бы смутилась, потому что в обществе привлекательных мужчин всегда чувствовала себя неловко. Вечно ловила себя на том, что или пялюсь на них, как дурочка одичалая, или же, наоборот, не могу и глаз поднять. И то и это меня вгоняло в жуткую неловкость, ведь казалось, они это прекрасно видят. — Я здесь случайно оказалась.

— Случайно? — приподнял красавец одну бровь. — Да ладно?

— То есть… Нет, конечно, не совсем случайно. — Черт, глядел он крайне недоверчиво, а мне почему-то стыдно стало, что он сочтет меня лгуньей.

Стыдно, хотя по логике должно стать страшно. Сейчас вызовет полицию и сдаст меня как убийцу, застигнутую на месте преступления над еще не остывшим трупом. И как я докажу, что не верблюд?

— Да ясное дело, — фыркнул он и шагнул ближе, уставившись мне в глаза, и пробормотал: — А может, и не опоздал…

— Меня Ирина, внучка… эм-м-м… не знаю имени отчества, к сожалению, женщины, попросила зайти и занести ей продукты, — стала торопливо и, почему-то теряя слегка мысль, объяснять я. — Она заболела внезапно. Ирина. Ключ мне дала. То есть я его взяла из ее стола, она мне по телефону сказала где. Я пришла, а тут весь этот ужас.

— Ужа-а-ас! — чуть протянул он, как мне показалось, с легкой насмешкой и шагнул еще чуть ближе, слегка наклоняя голову набок. Черт, ну какой же он все же красивый! Я таких и не видела никогда. Вблизи и в живую уж точно.

— Да, ужа-а-ас, — подтвердила я, почему-то вторя его манере. — Я зашла, темно, никого, и тут она меня как схватила за ногу. А потом…

— Пото-о-ом! — он, продолжая удерживать мой взгляд своим, медленно протянул руку к моему лицу и повторил: — По-о-отом. Все по-о-о-том. Поцелуй меня. Ты ведь хочешь.

— Хочу, — подтвердила я, потому что именно этого и захотела внезапно просто невыносимо. Вот не поцелую его — и умру на месте.

— Иди ко мне, глупенькая девочка, — улыбнулся он безумно искушающе. — Поцелуй, ну же.

В голове стало пусто-пусто, тело наполнилось колкими разрядами возбуждения, почувствовалось невесомым и отяжелевшим от желания одновременно. Мизерное расстояние между нами почудилось мучением, а то, что он не приближался ни на сантиметр, — изощренным истязанием. Почему он медлит? Почему не приближается?

А вот и правда, почему?

Я моргнула, а брюнет, вскруживший мне голову, ухмыльнулся порочно и руку опустил.

— Эх, проклятье, а ведь почти получилось, — заявил он, пялясь теперь откровенно насмешливо. — Вот напрасно ты опамятовалась, девочка. Ну на что тебе сила эта? Вся жизнь же пойдет под откос. Отдай ее добровольно, а? Ты мне силу, а я тебе хорошо сделаю. О-о-очень хорошо, никто так не сможет, клянусь.

— Вы кто? — возбуждение быстро рассеивалось, вытесняемое страхом, и я бочком вдоль стены стала отступать от красавца. Кстати, не такой уж он и красавец. Привлекательный, да, но ведь не такой же, чтобы все мозги растерять вмиг. Что происходит-то? Что за дурдом на выезде с момента, как я переступила здешний чертов порог?!

— Да не все ли тебе равно, девочка? — не стал преследовать меня загадочный брюнет, отслеживая исключительно взглядом. — Поверь мне, в спонтанном сексе с незнакомцем куда больше пикантности и страсти, чем в обычном с долгими обхаживаниями. Так как насчет обмена силы на удовольствие, пока поздно не стало, м? Ночь пройдет, утро настанет, и все закончится. И останутся у тебя только приятные воспоминания и никаких неприятностей впредь.

— Благодарю за столь щедрое предложение, но я предпочту отказаться.

Понятия не имею, о какой там силе он речь ведет, но сам факт подобного предложения однозначно указывает на то, что у мужчины с головой не все в порядке.

— Жаль, жаль, — как-то очень уж слишком тяжело вздохнул он, продолжая пялиться неотрывно. И чего же он ухмыляется так? — Или хочешь, я тебя навещать иногда стану? Поверь, ночь со мной и раз в год будет стоить всех ночей с твоими человеческими любовниками за всю жизнь.

— Свежо предание, да верится с трудом! — вырвалось у меня неожиданно, и я даже воздух хватанула в изумлении. Я так-то вообще-то разговоров столь фривольного свойства еще никогда в жизни не вела. Уж тем более с незнакомцами.

— Не веришь? — шагнул он ко мне опять и вжикнул молнией на своей черной кожанке. — Готов доказать свою правоту сию же минуту. Причем первая демонстрация будет за просто так. Чисто удовольствия для обоих.

— Да вы больной? — шарахнулась я от него, наткнулась на что-то, оно подалось, лязгнуло, я замахала руками, ловя равновесие. Озабоченный псих поймал меня за запястье, удержав от нового падения, зато за моей спиной жутко загрохотало. Я сначала испуганно вжала голову в плечи, а потом зыркнула на источник шума. Натолкнулась я, выходит, на стоявший у стены рыцарский доспех. Он-то и рухнул, создав весь этот шум.

— С чего это ты решила отнести наличие нормального для моего возраста и пола сексуального влечения к болезням? — продолжая все так же, как ни в чем не бывало кривить рот в усмешке, осведомился незнакомец.

— Потому что кто в своем уме способен предложить такое в подобных обстоятельствах?

— А что не так?

— А ничего что здесь труп пожилой женщины и я вся в крови и вообще… — у меня от возмущения все слова кончились.