Свидание на небесах

Галина Романова, 2013

Вера никогда бы не обратилась в брачное агентство, если бы не настойчивые уговоры подруги Евы. Искать спутника жизни в подобных конторах не только глупо, но зачастую и опасно, – так считала девушка. Подчас за фотографиями сексапильных красавчиков, вальяжно взирающих со страниц анкет для знакомств, скрываются озабоченные психи всех мастей, да и просто брачные аферисты. Но Вере, несомненно, повезло. Ее избранник был безумно красив, невероятно богат, исключительно вежлив и обходителен. Но после свидания с ним Веру больше никто не видел. Неужели она, нырнув в любовный омут с головой, уехала на край света со своим сказочным принцем и бросила все? Подобный поступок совершенно не в ее духе. Вера бесследно исчезла, и не только она одна, но и другие претендентки, клюнувшие на перспективного холостяка… Сложно было представить, что авантюрная идея изложить на бумаге придуманную криминальную историю внезапно перерастет во что-то серьезное и станет смыслом жизни. Именно с этого начался творческий путь российской писательницы Галины Романовой. И сейчас она по праву считается подлинным знатоком чувств и отношений. В детективных мелодрамах Галины Романовой переплетаются пламенная любовь и жестокое преступление. Всё, как в жизни! Нежные чувства проверяются настоящими испытаниями, где награда – сама жизнь. Каждая история по-своему уникальна и не кажется вымыслом! И все они объединены общей темой: настоящая любовь всегда побеждает, а за преступлением непременно следует наказание. Суммарный тираж книг Галины Романовой превысил 3 миллиона экземпляров!

Глава 1

Фасад старинного двухэтажного дома из серого кирпича украшали две вывески. Первая, слева от выщербленных ступеней, почти вровень с козырьком над дверью, безо всякого золота, синим по белому скромно заявляла о юридической конторе. Чуть ниже и чуть мельче шел перечень всяческих услуг. Тут были всякие: от нотариальных до адвокатских, и часы работы. Еще ниже чьей-то неуверенной рукой была сделана приписка: козлы и жулики. Дверь юридической конторы почти всегда была чуть приоткрыта и при сильном ветре препротивно поскрипывала. Этот скрип она выучила почти наизусть. Он ей даже пару ночей назад приснился. Хотя ее вовсе не интересовала ни эта контора, ни приглашающе приоткрытая дверь.

Объект ее интереса располагался чуть дальше. В трех метрах от выщербленных ступенек. Там тоже были ступени, но обновленные красивой плиткой. Тоже была дверь, но дорогая и плотно прикрытая. И тоже была вывеска почти вровень с красивым козырьком. Над дверью. Поле вывески было золотым, и по нему красивой вязью шла темно-бордовая надпись:

«Служба знакомств», и дальше — совсем банально: «Брачное агентство «Встреча».

Потом шли часы приема, и становилось понятно, что работа ведется почти круглосуточно. И если вас не готовы или не могут принять за добротной дверью, то по телефону непременно ответят. И уж на сайте-то их «Встречи» вам точно будут рады!

«Ждем вас! Мы вам всегда рады! Вы будете счастливы! Вы не будете одиноки!»

На таком вот позитивном подъеме заканчивалась темно-бордовая вязь по золотому. И прямо вот хотелось верить, что все именно так и есть: и рады, и ждут. И что все так и будет — и счастливы, и не одиноки. Причем все!

Вера поежилась, оглядела пустынную улицу. Заходить было боязно. Продолжать стоять ровно посередине между двух контор становилось и холодно, и неприлично. Она и так уже давно сюда ходит. На нее из юридической конторы уже кто-то таращится в окно. Поэтому она стала приходить позже. Но все равно таращатся. Может, ей кажется? Может, она заболевает какой-то страшной болезнью, которая начинается с разных странностей, а заканчивается психушкой, а?

Вера шагнула в сторону службы знакомств и снова остановилась.

Так, надо еще раз повторить про себя все, что она будет говорить.

Одинока. В разводе. Или наоборот? Сначала в разводе, а потом одинока? Какая разница!

Итак, сначала…

Она разведена. Давно? Для кого как! Ей весь прошлый год показался вечностью. Ее подруге Еве — кратким мигом. Та вообще живет незатейливо, наспех, наскоком. Понятие комфорта ей непонятно. Он для нее там, где можно принять душ, перекусить и выспаться. Она все время куда-то опаздывает. На какие-то встречи, презентации, званые вечера. Ей все время нужно чего-то добиваться, наслаждаться какими-то достижениями. Иначе жизнь для нее лишена всякого смысла.

— Если я остановлюсь, я умру! — утверждает Ева, почти на ходу проваливаясь в сон в ее доме, когда выдается случай туда попасть. — Стану я тратить время на какие-то идиотические условности типа семейного очага, интерьера, налаженного быта! Фу-фу-фу! Это такая скука, Вера! Если бы не наследство, у меня точно и дома-то не было бы. А муж? Это вообще что такое???

— Это человек, который тебя любит, которого любишь ты, — тихо отвечала Вера, слабо веря уже в собственное утверждение.

— С ума сошла!!! — у Евы даже глаза переставали слипаться в такие моменты. — Вторую и третью буквы я расшифровываю как «ужасно жалкий». Первую можешь додумать сама.

Какое слово на букву «м» могла придумать Ева, Вера догадывалась. Ева не очень высокого мнения была о мужчинах. Может, потому, что они ее очень ценили? Вокруг нее всегда околачивалась свора поклонников. Она могла ткнуть пальцем в того, кто угоден ей был именно на данный час и день, и тот послушно следовал за ней. И…

Так, она опять отвлеклась! Так ведь и не дойдет никогда до крыльца с отреставрированными ступеньками!

Итак, она в разводе уже год. Живет одна. В квартире на набережной. Большая квартира? Тоже вопрос относительный. Еве, к примеру, в ее трех комнатах тесно. Для нее самой их слишком много. Уже вот как год.

Работает? Нет. Почему? Так сложилось. Средства есть? Да, есть. Откуда?

Тут у Веры всегда начинали дрожать губы, и заволакивало слезой глаза. Признаваться в том, что живет сейчас на проценты от денег, которые выплатил ей муж в качестве отступных, было отвратительно. Это было правдой, и это было отвратительно.

— Ты возьмешь эти деньги, Вера! — настаивал он, нарезая круги вокруг стула, на котором она сидела в центре гостиной. — Тебе просто-напросто надо на что-то жить, пить, есть, платить за квартиру. Тех денег, которые я тебе оставляю, хватит… Даже и не денег, а процентов с них. Проценты ежемесячно станут приходить на твою банковскую карточку. Ты можешь снимать их полностью, можешь снимать сумму, которая тебе конкретно нужна. Одним словом, на проценты ты сможешь вполне прилично жить.

— Мне ничего не надо, — возражала она слабым голосом, уже зная, что будет так, как он сказал. Так всегда бывало.

— Не тебе решать! Я сказал, и так будет.

И так и стало. Она в самом деле жила на те деньги, что капали на банковскую карту. Не так чтобы с шиком жить, но хватало, иногда даже оставалось.

— Почему тебе не распотрошить этот солидный счетик, а, мышка моя? — частенько приставала к ней Ева. — Там приличные бабки, судя по процентам. Дай взглянуть.

Вера показала. Счет оказался не один. Ева долго недоуменно моргала, рассматривая ее, как ископаемое. Потом красивое, породистое лицо ее сморщилось от жалости.

— Убогая ты все же, Веруня. Какая же ты убогая!

— Почему?

— Да потому, что на эти деньги ты могла бы купить себе домик где-нибудь на теплом берегу. Открыть небольшое дело. Если не так, то хотя бы поколесила по миру. Повидала его! Полностью могла бы поменять свою сизую жизнь, голуба моя! Полностью!!! И у тебя бы еще и осталось!!! А вместо этого ты влачишь пусть и не жалкое, но существование в этой тихой берлоге, — в этом месте Ева непременно пинала какой-нибудь предмет ее дорогой мебели. — Никуда не ходишь, ни с кем не встречаешься. Не наряжаешься, как надо!

— С кем, господи?! — она боязливо ежилась. — С кем мне надо встречаться?!

— С мужчинами!

— Очумела??? — ужасалась Вера.

— Тогда с женщинами! — Ева надрывалась смехом. — Но ты же не лесбиянка, даже не «би», тогда ищи себе мужика и живи уже, живи, Веруня! Ярко, остро, сочно!!! Дыши полной грудью!!!

Она так не могла. Она могла жить тихо, размеренно, созерцательно.

— От дыхания такого может случиться колотье в боку, — ворчала она на подругу. — И от яркой жизни можно ослепнуть. А для острого общения мне вполне хватает тебя, подруга. За глаза хватает.

Еве это льстило. Она засыпала, убаюканная Вериной заботой, а утром летела снова сломя голову куда-то. И так куда-то и улетела. Полгода уже не является в страну. Звонила часто, часами торчала в скайпе, уже трижды поменяла цвет волос и прическу. Какой-то мужчина постоянно маячил за ее спиной. Вера несколько раз видела его подтянутый голый живот, выглядывающий из-за Евиного плеча. На вопрос о том, кто это, Ева жеманилась, хихикала, но так ничего и не ответила. А потом однажды…

С этого вот «однажды», собственно, и началась ее маета под дверью службы знакомств.

Однажды Ева пропала. Просто перестала быть доступной по мобильнику. Не выходила в Интернет. Не отвечала даже на бумажные письма, отправляемые ей Верой по адресу, который Ева ей сама сообщила. Тогда она осмелела, нашла в международном электронном справочнике номер полицейского участка этого городка и позвонила туда. На хорошем английском она спросила дежурного, не могли бы они выяснить судьбу ее подруги, в последние месяцы проживающей там-то и там-то. Ее внимательно выслушали, потом попросили прислать запрос в официальном порядке. И когда она все это ценой неимоверных усилий совершила — спасибо бывшему сокурснику — помог, выяснилось, что Евы по нужному адресу нет. Что дом был не так давно обстрелян неизвестными. В доме были найдены трупы троих взрослых. Один труп из трех женский. Но нет, нет, это не Ева — поскольку женщина, погибшая под автоматным огнем, была пожилой и толстой.

Ей потом еще много вопросов задавали про Еву. Она послушно отвечала. Потом звонки прекратились. И вдруг месяц назад Ева объявилась — позвонила с другого конца света. Снова счастливая, веселая, беззаботная.

— Обстреляли, говоришь?! Ни фига себе! — орала она Вере в ухо. — А ты молодец, голуба моя! Даже не ожидала от тебя такой прыти! Позвонила, справки навела. Надо же… Но больше не делай так никогда, ага?

— Ага! — Вера ничего не понимала и решила уточнить. — А почему?

— Мало ли! Вдруг я там была бы замешана? И ты меня просто, получается, копам сдала, и все!

— А ты… Ты могла быть замешана?

— В чем?

— Ну… В чем-то нехорошем, Ева?

— Нет, дурочка, не дрейфь! — и Ева снова беззаботно рассмеялась. — Чтобы успокоить тебя окончательно, скажу, что та квартира сдавалась постоянно. После нас хозяин сдал ее каким-то наркокурьерам.

— О господи!

— Вот так. А мы тут ни при чем. Мы съехали за пару недель до той перестрелки.

— Так ты знала?!

— Ну да, газеты читаю. И знакомых в полиции у меня не так уж мало. К слову, мой бойфренд бывший коп. Хотя мы расстались. Но он меня таким штучкам обучил! Хоть агентство открывай.

— Какое? — У Веры в тот момент вдруг дико разболелась голова, захотелось прилечь, подремать в тишине.

— Детективное, какое же еще! — фыркнула Ева с другого конца планеты. — Такие дела, подруга!

— Понятно…

Вера замялась, не зная, как свернуть разговор, от которого устала. И чувствовала себя полной дурой. Искала того, кто никогда и никуда не пропадал. Сколько сил и нервов потратила. Сашка теперь напрашивается на ужин в отместку за услугу, которую ей оказал, а ей не хочется. И в итоге ей еще и порицание вынесли!

— Ой, я чего звоню-то, Вера! — Ева беззаботно хохотнула. — Я тут твоего бывшего видела.

— Где?!

Внутри сразу стало пусто и больно одновременно, хотя, казалось бы, так не бывает. Бывает либо пусто, либо больно. У нее вот совместилось. Так же, как ухитрялась жить в душе любовь-ненависть к бывшему супругу. Она будто бы по нему и тосковала, и ощущала ночами его дыхание рядом с собой, чувствовала его присутствие где-то в комнатах. И в то же время ничего этого не хотела: ни тосковать, ни ощущать, ни чувствовать. Она же знала, что не простит его никогда. Не простит не того, что он ее бросил. А того, что разлюбил. Увлекся другой, более удачливой, более молодой, более светлой и позитивной.

— Я встретила его на одной вечеринке по случаю инаугурации тамошнего губернатора. Народу было полно, и я его не сразу узнала. То есть, я хочу сказать, я его в упор не видела и не замечала, пока нас не взялись познакомить, — частила Ева, проглатывая окончания.

— И кто же вас взялся познакомить?

Вера старалась дышать ровно, думать спокойно, но все сбивалось в противный ком — и дыхание, и мысли.

— Его супруга! Я ведь ее, оказывается, знаю, — закончила Ева с кислинкой. — И не молодая она вовсе, как ты говорила. Она вообще старше тебя на шесть лет.

— Да ладно! — дыхание вдруг выровнялось. Перед глазами прояснилось. — Красивая?

— Ты знаешь… Таких красоток салоны за день с десяток выплевывают. Любую уродину преобразят. Короче… — оборвала себя Ева. — Мы с ней и в России не раз на малой родине пересекались. И я бы никогда не подумала… Все как-то странно… Так вот, мы с ней болтаем, болтаем. Она мне рассказывает, что вышла год назад замуж. Нашла себе мужика шикарного через службу знакомств.

— Что???

— Вот именно! — тут же подхватила Ева, поняв ее. — Эта сволочь разлюбезная отослал портфолио на их сайт, еще когда жил с тобой!

— И правда сволочь, — упавшим голосом подтвердила Вера.

Ей всегда казалось, что новое чувство ее ненаглядного Семена застигло врасплох. Он и не хотел, да так вышло. Он и сопротивлялся, да не устоял. Но чтобы посылать портфолио в службу знакомств!!! Это же…

Это же подло! Готовил себе запасной аэродром, проживая с ней? Мечтал о чем-то невероятном, укладываясь с ней спать? Строил планы, расчерчивал на эпизоды грядущее десятилетие, отправляясь с ней за город с корзинами, полными еды?!

— Боже, какая гадость! — выпалила Вера и брезгливо передернулась.

— Гадость! — Ева наверняка кивнула, она обожала мотать головой по каждому согласию и нет. — Так вот, я закончу?

— Валяй.

Вера отошла от окна, в которое бездумно таращилась последние десять минут. Забралась с ногами на диван, прижала трубку щекой, неосмотрительно покосилась на их общий с Семеном портрет, с которым так и не смогла расстаться. И снова повторила, не удержавшись:

— Какая гадость!

— Я закончу! — предупредительно повысила голос Ева. — Эта выбеленная до соломенного цвета матрона хвалится мне, значит, хвалится. Говорит, что в этой службе знакомств варианты все беспроигрышные. Там тщательнейший отбор претендентов. Даже по группе крови спаривают, не говоря уж о гороскопах и привычках, прикинь! — Ева азартно хихикнула. — Но денег, матрона сказала, стоит немалых. Причем с дам берут много больше, чем с мужиков. Даже здесь дискриминация, прикинь! Мне, говорит, мол, возлюбленный обошелся в такую круглую сумму…

— Сколько?

— Не сказала, Вер. Но потом с придыханием начала хвастать, что ни разу не пожалела о затратах. Что все просто супер! Ну, и в том же ключе еще минут десять хвалилась. Потом, опп-па, говорит, а вот и он. И тащит меня к мужику, он спиной стоял. Щебетнула что-то там пуси-муси, он поворачивается… Короче, я чуть в обморок не упала, Вер!

— Так изменился?

Вера настырно продолжала смотреть на их большой портрет, где Семен, глядя в объектив, прижимался губами к ее виску. Он казался таким счастливым, таким влюбленным, таким искренним. А он…

А он в службу знакомств обратился! Подонок! Никогда и ни за что не простит его! Никогда!!!

— Нет, он все тот же — пижонистый, симпатичный, нарядный, ухоженный, — нехотя призналась Ева. — Ты же знаешь, он себя как любит!

— Себя — да.

— Я в обморок чуть не упала оттого, что это он!!!

— А он? Он-то как?

— Побледнел, конечно. Но вида не подал. Поддержал вежливую беседу. Познакомился со мной для вида, а потом поймал в темном углу и прошипел, если я Владке стану мозги насчет него промывать, он меня невыездной из страны сделает.

— Из какой страны, Ева?! — Вера отвернулась от стены, с которой на нее смотрел любящий когда-то муж.

— Из нашей с тобой, совсем, что ли, там от безделья отупела! — прикрикнула на нее подруга. — Короче, он в нее вцепился, она в него. У каждого свой интерес. У него скорее всего — деньги, влияние. У нее — чисто физиологический. Короче…

— Прекрати, Ева! — разозлилась Вера. — Что заладила — короче, короче! Резюмируй уже! Ты же за этим мне звонишь!

— Тебе его не вернуть, — буркнула недовольно Ева после паузы.

— А я собиралась?

— Конечно! Вся твоя говорильня насчет не прощу, ни в жисть, да никогда — все это ерунда. Ты его по-прежнему любишь, вот.

— Дальше что?

— Дальше? Тебе его не вернуть, сидя на диване, — Ева хмыкнула. — Небось снова сидишь, пяточки под попкой?

— Сижу.

— Вот и сиди! Что-нибудь высидишь! Дура несчастная! — и Ева неожиданно всхлипнула. — Она сидит, а он по заграницам катается!

— Ты тоже катаешься, — неуверенно огрызнулась Вера и упала боком на диван, поджимая коленки к груди.

Снова становилось худо. Как в те дни, когда он ушел. Только тогда у нее даже немного преимущество было: она не знала точно: с кем, где, почему, надолго ли.

Теперь знала.

Тогда она надеялась, что он раскаялся, что он несчастен, ну хоть немного.

Теперь знала, что Семен не раскаялся, вполне счастлив и даже счастьем своим дорожит настолько, что опускается до угроз в адрес Евы. А он ведь очень хорошо к ней относился. Очень! Так ей казалось…

— Вера… — вдруг торжественным голосом вступила Ева. — Вера, тебе надо что-то поменять.

— Что? Голову?

— Нет, как раз с головой у тебя все в порядке. Даже слишком. В отличие от меня, — Ева покаянно вздохнула. — Тебе надо поменять свою жизнь, если ты хочешь еще его вернуть.

— Даже если бы я этого и хотела, у меня нет шансов, милая.

Вера заплакала, осознав это вот как-то вдруг и сразу — просто нет никаких шансов.

— Мне никогда его не догнать. Никогда! Где он, а где я!

— Ты всегда можешь стать ровней ему.

К торжественности в голосе Евы добавились скользкие интригующие нотки, которых Вера всегда опасалась. Она знала лучше всех прочих — Ева может втянуть ее в такую авантюру, из которой ей до конца дней своих не выбраться.

— Каким образом? — все же решилась на вопрос она.

— Пойди тоже в это агентство.

— Какое? Брачное?! Ты рехнулась?!

— Нет. Я вполне серьезно. Я тут навела справки: контора солидная, услуги предоставляют не каждому.

— Я поняла, только тем, у кого есть деньги. Дальше что?

— Дальше… Эта контора занимается сватовством всякой знати, если можно так выразиться. И мужики там вполне солидные.

— Одного я даже знаю! — выпалила с горечью Вера.

— Ладно тебе, прицепилась! Говорю, что знаю! Там все сплошь бизнесмены, адвокаты, даже есть политики!

— Но там ведь и женщины такого же пошиба, Ева! Я-то кто?!

— Ты? — Ева замялась, потом несколько раз вздохнула, чертыхнулась, но все же не сдалась. — Ты у нас одинокая, обеспеченная, безработная. Приличный вполне набор достоинств для, скажем, какого-нибудь адвоката. Они ведь тоже не дураки! Им голожопые девки со сцены только для выхода в клуб нужны. Для жизни они ищут других.

— Каких?!

— Таких как ты, Веруня! Таких милых, спокойных, уравновешенных. Короче… Черт! Ладно, короче, думай давай. Через месяц созвонимся. Я там дерну кое за какие веревочки. Короче, Владу попрошу, а для кого стараюсь, не скажу. Тебя примут. Ты платишь денежку, получаешь перспективное знакомство. Все!!! Уф! — с шумом выдохнула Ева. И тут же спохватилась: — Иначе тебе его никогда не догнать, Вера! Никогда не приблизиться! И уж точно никогда не вернуть! А так, представляешь: ты идешь — такая вся из себя, и он навстречу. Опешил, конечно, потому что ты не одна, а под руку…

— Все, хватит!

Тогда Вера бросила трубку. А через пару дней пошла на улицу, где в офисе, под вывеской — бордо с золотом — соединяли в пары состоятельных, одиноких, ленившихся самостоятельно заниматься поиском второй половины. Простояла под окнами, побродила по тротуару туда-сюда мимо двух вывесок, но так и не вошла внутрь.

Завтра, решила она тогда. Завтра она зайдет, посмотрит, что там и как. Может, даже и разговор какой-нибудь заведет.

Не зашла. Ни завтра, ни послезавтра, ни в ближайшие две недели. Духу не хватило соперничать с невероятно красивыми и нарядными дамами, посещающими это агентство. Духу не хватило предлагать себя невероятно мужественным, породистым красавцам, заезжающим туда без конца.

Потом снова позвонила Ева. Отбарабанила точную дату и время, когда ее ждут во «Встрече». Взяла слово, что Вера не струсит, не повернет назад, что принарядится. Обещала позвонить к концу месяца.

И вот Вера тут.

В новом кашемировом пальто кофейного цвета. Новых высоченных сапогах на острых тонких каблуках, с новой прической, которую по схеме из дамского журнала тренировалась делать целых десять дней. Платье надела из шкафа. Что, в самом деле, как покойница, во всем новом? Да и платье ей это очень нравилось. И Семену тоже очень нравилось. Вишневого цвета, узкое, чуть выше колен, с открытыми лопатками и крохотным воротничком-стойкой.

Выглядела она потрясающе. Даже скромничать было нечего — потрясающе. Она вообще-то была прехорошенькой, если кому-то нравились белокожие русоволосые стройные женщины среднего роста с длинной до поясницы косой, округлыми коленями, изящной стопой и хорошими манерами. В ней не было агрессии, не было страсти, не было ни капли желчи. Она была мила, спокойна, порой даже отрешенна.

Но это теперь ведь не в моде, так? У мужчин, маетно болтающихся по жизни от дамы к даме, у них-то спрос на другой товар, так? На загорелых, голопупых, дерзких, алчных до удовольствий, импульсивных.

Вдруг ей не найдется пары в этой самой «Встрече»? Вдруг не хватит сэкономленных процентных денег? Что тогда? Потрошить счет? Понравится ли это Семену?

Хотя о каком Семене речь? Она его даже и спрашивать не станет. Лишь бы нашелся на нее покупатель. Или купец, так ведь раньше говорили при сватовстве?

В окне адвокатской конторы наметилось какое-то шевеление. Точно за ней наблюдали, не зря ей чудилось. Потом открылась форточка, появилось мужское лицо — невыразительное, сумрачное. И ее строго, громко окликнули:

— Дамочка! Вы чего здесь целый месяц отираетесь? Мне что, полицию вызвать?

— Зачем? — изумилась она тоже громко. — Почему?

— А вдруг вы — наводчица?! — голос невыразительного мужчины сделался еще строже. — Вынюхиваете тут все. Меняете одежду. Маскируетесь, что ли? Или мужа своего тут караулите?

— Нет. — Она мотнула головой, и тут же почувствовала, как самый главный в прическе локон пополз вниз под воротник пальто. Плакала ее прическа. — Не караулю. И не наводчица я никакая.

— Тогда что? — мужчина высунул в форточку руку, постучал пальцами второй руки по циферблату часов. — Вы тут уже час! Темнеет!

— Темнеет, — согласилась она и сделала еще шаг в сторону агентства. — Я ухожу.

— Сумасшедшая!

Это настигло ее в тот самый момент, как она ступила на первую ступень «Встречи». Она вздохнула, обернулась. Форточка закрылась. Вот и ладно. Она и не обиделась. Чего обижаться, если в самом деле ведет себя неправильно? Давно пора было зайти. Давно. Ева велела еще три дня назад. А она все тянула. И Вера пошла быстрее из боязни, что мужчина может выскочить из вечно скрипевшей двери с каким-нибудь веником и погнать ее прочь с улицы.

Она вошла внутрь.

Прохладный просторный холл, выстланный сверкающей начищенной плиткой, был пуст. Не было вешалки. Не было мебели. Зеркальные стены, сверкающий пол, хрустальная люстра. Напротив входа — еще одна дверь. Вера вошла в нее. Узкий коридор, такой же сверкающий и пустой. Еще две двери. Но уже с табличками. На одной, тоже бордовой с золотом, краткая надпись: касса. На второй — Кристина Леопольдовна. Ни фамилии, ни должности. Хотя, какие могут быть должности у свахи? Сваха, она сваха и есть.

Кристина Леопольдовна, стало быть. Ну ну…

Вера потянула на себя дверь. Та подалась без шума и скрипа. Внутри просторного кабинета царил полумрак. Тяжелые, бархатные, снова почему-то бордовые, портьеры. Массивная мебель, много книг. Крохотный диванчик с резными подлокотниками и дюжиной опять же бордовых подушек. Два кресла с высокими спинками. В одном из них вполоборота к входной двери сидела грузная женщина в облаке бордового шелка. Тяжелый кокон иссиня-черных волос напоминал скорее головной убор, нежели прическу. Женщина говорила с кем-то по телефону.

— Я не знаю, что мне делать??? — вопрошала она тихо, но без горечи. — Это полный крах!!!

Потом тишина и снова:

— Я не знаю, как поступить??? У меня нет! Точно нет!!! И даже если покопаться, нет!!! Но…

Пауза затянулась. И вдруг женщина выдохнула с ужасом:

— Но это верная смерть!!! Понимаю… Но… Да, да, конечно! Хорошо. Буду искать…

Она отключила телефон, осторожно положила его на край массивного стола. И только тогда повернулась к двери.

— Кто вы, милая? — мягким, совершенно не похожим на прежний, голосом спросила Кристина Леопольдовна. — Давно стоите тут?

— Нет, нет. Только что открыла дверь. Здравствуйте.

Вере было стыдно признаваться, что она все слышала. И понять ничего не поняла, но будто шпионила.

— Добрый вечер. Входите, милая, присаживайтесь.

Вера послушно скользнула внутрь, на ходу расстегивая пальто. В кабинете Кристины Леопольдовны было очень тепло.

— Пальто можете повесить на вешалку, — толстый подбородок повернулся в угол, где стояла рогатая кованая вешалка. — Присаживайтесь — поговорим.

Вера сняла и повесила пальто. Одернула платье. Надо выглядеть пристойно, если надеешься на хорошую партию. Она надеялась. И дело было не в Семене уже. Ей и самой вдруг захотелось поменять свою жизнь. Она должна, и она может. Ничем она не хуже этой, как ее там — Влады?

Она присела на краешек кресла напротив Кристины Леопольдовны. Уставилась в темные глаза, смотревшие на нее с интересом и усталостью.

— Как вас зовут, милая? — Кристина Леопольдовна улыбнулась приветливо, открыто. — Красавица… ну просто красавица!

— Вера. Меня зовут Вера.

— Прекрасное имя! — хозяйка кабинета протянула к ней руку, тронула выскочивший локон, нежно погладила Веру по плечу. — Прекрасная женщина. Вы одиноки?

— Да…

— Хотите поменять свою жизнь? Найти спутника? — не спрашивала, скорее перечисляла Кристина Леопольдовна, вновь пройдясь по ней цепким изучающим взглядом. — Есть какие-нибудь особые пожелания, кроме тех, чтобы не пил, не гулял, был обеспечен и красив?

— Я… — Ей все хотелось сказать, что Ева должна была звонить насчет нее, но смысла пока вроде не было. — Я не знаю, что сказать.

— Говорите как есть, — подбодрила ее профессиональная сваха.

— У меня уже был не пьющий, обеспеченный, красивый… Думала, что не гулящий. А потом он…

— Ушел к другой, — закончила за нее Кристина Леопольдовна с мягким кивком. — Так бывает. Это жизнь. С некоторых пор неверность вошла в обыденность. Люди встречаются, люди влюбляются, женятся. Потом расстаются. Так бывает… Какой мужчина вам нужен, Вера? Давайте начнем с внешних требований, идет?

— Идет, — согласилась она и тут же поняла, что не знает, какой ей нужен. — Только я не знаю.

— А мы вам поможем, Вера! У меня есть фотографии мужчин, взгляните. Может, кто-то и приглянется. А потом уже обсудим набор их достоинств. Хорошо?

— Хорошо. — Вера обрадовалась — смотреть и выбирать все же лучше, чем придумывать.

— Но для начала расскажите о себе немного. Чем занимаетесь? На что существуете? У нас услуги, сами понимаете… — Кристина Леопольдовна выразительно потерла большим об указательный палец.

— Все знаю, деньги есть, — и она полезла в сумку.

— Да погодите вы! — хозяйка невольно рассмеялась. — Сегодня у нас с вами предварительное знакомство. Вы должны отдать мне сегодня только ваши фотографии. Принесли? — Вера кивнула. — Хорошо. И ни к чему не обязывающая беседа. Фото мужчин посмотрим тоже совершенно бесплатно. Но вот завтра…

— А завтра тоже приходить? — изумилась Вера.

— Конечно. Вы теперь ко мне будете сюда ходить, как на работу. Пока не заработаете свое счастье. Каждый визит платный. И визитов этих будет ровно столько, сколько вы захотите. Никакого принуждения. Начнем?

— Хорошо… — Вера выпрямила спину, положила сумочку на колени, начала рассказывать. — Мне тридцать лет. Я разведена. Живу одна в трехкомнатной квартире на набережной.

Кристина Леопольдовна пока что одобрительно кивала.

— У меня два высших образования. Юридическое и факультет иностранных языков.

— Какими языками владеете? — оживилась собеседница сразу.

— Английским — в совершенстве. Испанским чуть хуже, но если будет практика…

— Замечательно! — темные глаза свахи алчно заблестели. — Испанский… Гм-м… Работаете?

— Нет.

Вере было стыдно, но работать учителем в школе ей не хотелось. А против переводчицы Семен был настроен категорически.

— На что живете? — Хозяйка пробежалась оценивающим взглядом по ее недешевому туалету. И добавила: — Так неплохо?

— Бывший муж оставил мне средства, — она плохо представляла — много это или мало по современным меркам, но вспомнила округлившиеся Евины глаза и добавила тоже: — Неплохие средства.

— Так… Замечательно… И вы можете ими распоряжаться самостоятельно?

— Разумеется. Счета открыты на мое имя.

На самом деле, счет на ее имя был всего один. Два других, чуть помельче, были на предъявителя. Ева посоветовала с видного места сберкнижки убрать.

— Не ровен час, ограбят!

— Кто?!

— Да хоть твой же благоверный! Мало ли как у него все сложится без тебя!

Это Ева так говорила, когда еще не встретилась с ним на вечеринке у тамошнего губернатора. Но Вера все равно сберкнижки прибрала. И раз в неделю проверяла их сохранность.

— Так, хорошо, — пухлые ладони в удивительных перстнях легли на толстые коленки Кристины Леопольдовны. — Мне все понятно. Вы наш клиент. Понимаете, может, это вас покоробит. Но материальная стабильность претендентов — одно из главных требований у нас.

— Я понимаю.

Если честно, ей не терпелось взглянуть на фотографии. Вдруг появился какой-то странный азарт. Оживление в душе. Этого так давно с ней не случалось! И так приятно будоражило.

— Ну что же, посмотрим наших женихов?

Кристина Леопольдовна игриво подмигнула, выкарабкалась из кресла, тяжело шагнула к шкафу, достала средних размеров кожаный альбом. Положила его Вере на коленки и тут же отошла в сторону.

Вера открыла первую страницу…

Их было очень много. Человек, наверное, тридцать. На каждой странице две фотографии. Одна в полный рост, вторая — крупным планом лицо. Были всякие: молодые и не очень. Лысые, пузатые, стройные, высокие, низкорослые. В глазах рябило от обилия лиц.

— Вот это кто? — ткнула пальцем через полчаса Вера в портрет высокого кареглазого брюнета.

— Это у нас… — Кристина Леопольдовна стрельнула в ее сторону игривым взглядом. — А у вас замечательный вкус, Верочка. Это один из самых завидных наших женихов. Он… Он обойдется вам в кругленькую сумму, дорогая.

— А у вас на каждого претендента свой тариф?! — она опешила.

— А как же! Дополнительный бонус за спрос! Это рынок, милая! А вас что-то смущает?

Ее, если честно, смущало все! Ева шла бы к черту со своей затеей! Женихов и невест продают здесь по сортности и категорийности, как колбасу! Чем больше спрос, тем дороже кандидат обходится тому, кто его выберет, тому, кого он выберет! Чудовищно!

Но отступать уже было как-то некрасиво. Кристина Леопольдовна приняла ее. Согласилась провести бесплатную консультацию, если это можно так назвать. И что она теперь — откажется? Некрасиво.

И ведь схема-то работает! Сколько счастливых пар вышли из стен этого заведения! Одну из них она точно знает, хотя и знакома с ее половиной. Неважно, каким путем они шли до того, главное, каким вышли. А выходило все у всех просто замечательно. Отбор был тщательнейшим. Осечек не случалось.

— Нет, нет, все нормально, — Вера виновато улыбнулась. — Просто это для меня как-то ново.

— Коробит?

— Немного.

— Это не плохо и не хорошо, это нормально, — кивнула Кристина Леопольдовна, глаза ее сделались непроницаемыми, улыбка натянутой. — Так что, останавливаем ваш выбор на этом мужчине?

— Да, наверное. А кто он?

И вот тут сваха рассмеялась и посмотрела на нее, как на дуру. И Вере снова сделалось неуютно. Зачем она пришла?

— Милая, милая Вера! Если бы я сейчас же выложила вам все свои секреты, то… То смысла в моем присутствии тут просто не было бы, согласитесь!

Она кивнула, но не согласилась.

— Вы бы стали искать этого человека, звонить ему, напрашиваться на встречу. Вы обошли бы все милые условности, которые… Которые стоят денег, прежде всего. И которые и помогают создавать крепкие союзы. Вам понятно?

— Да.

— Этого выбираем? — пухлый палец уперся брюнету прямо в лоб.

— Да, — ответила Вера после минутного колебания.

— Хорошо. Посмотрим, что из этого может получиться… — Кристина Леопольдовна подышала в сложенные домиком ладони. — Ваши фото?

Вера послушно выложила из сумочки конверт с фотографиями на стол. Сваха бегло просмотрела их — одобрительно заулыбалась.

— Ваши контакты? Вообще-то анкету мы с вами должны будем заполнить завтра. Но так, на всякий случай.

Вера продиктовала адрес и номера телефонов: домашний, мобильный.

— Все. Жду вас завтра с вступительным взносом до полудня. Да… К слову… Если вдруг меня не будет — это случается крайне редко, но случается, — встретитесь с моей ассистенткой. Она же выполняет и функции кассира. Вас это не смущает?

— Нет, нет…

Ее смущало все! И анкета эта еще. Бегло полистав ее, состоящую из десяти (!) листов, она обнаружила там вопросы такие глубоко интимные, что не хотела, да покраснела. А ведь на них еще придется ответить! И правдиво ответить, иначе смысла в затее не было вовсе. Это Кристина Леопольдовна, заметив ее смущенный румянец, пояснила уже вдогонку.

— К слову, ваши родственники… — хозяйка замялась, провожая ее в холл. — Никто не будет против вашей затеи? Мать, отец, сестра? А то случаются истерики со стороны неподготовленной родни. Судами грозят, не поверите! И, хотя наш контракт составлен так грамотно, что ответственности за их гнев мы не несем вовсе, скандалов мы стараемся избегать.

— Нет, не будут. У меня никого нет.

— Ага. Понятно. Сирота?

— Практически. Отец жив, но… Но я с ним не общаюсь. Он живет очень далеко, даже не знаю, жив ли он?

Конечно, он был жив. Она поздравляла его с каждым праздником. Он не ленился, тоже отписывался. Подарками какими-то обменивались время от времени. Но все — посредством почты. Все через нее. Созванивались раз в год, редко чаще. Почему так? Потому что у отца давно уже была другая семья. Он жил хорошо и спокойно. Покоем своим дорожил и ее приучил к этому. Поэтому она и не волновалась за состояние его дел, равно как и он не волновался за нее. Он даже не знал, что она разведена с Семеном, до сих пор передавал ему приветы.

— Все, Верочка. До завтра.

Кристина Леопольдовна мягко вытолкала ее на улицу. Захлопнула дверь. Веру тут же обступила темнота. Ни одного фонаря. Только свет окна брачной конторы да точка сигнализации адвокатской конторы. Она медленно пошла по улице в обратную сторону от автобусной остановки. Там была стоянка такси. Очень хотелось оглянуться, прислушаться, но она не стала. По опыту знала: стоит сделать это один раз, голова начнет крутиться как заведенная. И прислушиваться не было нужды, было очень тихо, ничего кроме звука ее шагов, осторожных, вкрадчивых.

Ей оставалось до выхода на свет метров четыре-пять, когда ее вдруг кто-то тронул за плечо. Она взвизгнула, вжала голову в плечи. Глубоко вдохнула следом и только хотела завизжать, как тихий голос, показавшийся знакомым, попросил:

— Не надо… Не надо кричать. Я не сделаю вам ничего дурного. Просто хотел проводить.

— Не надо меня провожать! — попыталась она возразить и хотела вывернуться. Но мужчина держал ее крепко. — Пустите!

— Нет, милая. Не пущу! Я все же провожу вас.

— Нет!

Вера начала пятиться, но почему-то, дурная, пятилась в обратную от света сторону. Тут же некстати вспомнила сравнение про ватные ноги и мысленно возразила. Ног она не чувствовала вовсе. Хорошо чувствовала чужие крепкие пальцы на своем плече, это да. Даже сквозь ткань платья и толстый кашемир пальто! Еще чужое дыхание на своем лице чувствовала, мужчина стоял слишком близко. Дыхание было свежим, пахло мятной жвачкой. То есть вызвавшийся ее проводить человек не был пьян.

— Пустите меня! — у нее вдруг закружилась голова. — Пустите, я стану кричать.

— Это глупо. Я не пытаюсь сделать вам ничего дурного, — возразил он каким-то узнаваемым голосом. — Я просто вас провожу.

— Я сама… — она топнула ногой, вышло вяло, безжизненно. — Я иду на остановку.

— Автобус ушел. Последний автобус будет не скоро. Я постою с вами. Идемте!

И, невзирая на ее беспомощные трепыхания, мужчина силой потащил ее в обратную от света сторону.

Кажется, она пыталась кричать. И, кажется, даже пыталась вырываться. Или это ей только казалось? Потом еще было видение, когда он тащил ее мимо крыльца брачного агентства, что Кристина Леопольдовна стоит в светящемся дверном проеме и смотрит на них. По-доброму смотрит, с улыбкой — мягкой, одобряющей. Странная слабость. Странная подавленность. Чудовищное безволие.

Что с ней?! Почему она плетется за ним? Почему не кричит?! Не пытается вырваться?! Неужели с ней все это сотворил страх?!