Выйти замуж за короля? Ну уж нет!

Галина Анатольевна Агафонова

Маленькая девочка была выкрадена у знатно рода адвокатов Де'Шаронэ кочевниками и подброшена знахарке. Перед смертью женщина наказывает своей сестре Агате взять девочек к себе. Своенравная и скупая тетка забирает их в надежде на помощь по хозяйству. Прошло время и выросшие девочки стали красивыми девушками. Вместе с сестрой Лолита продавала на базаре сочные фрукты. Но однажды хорошо одетый всадник задел их корзины с плодами. Лолита вступила в перебранку и, сама того не зная, накликала беду…

Дизайнер обложки Екатерина Абрамова

Корректор Александр Белов

Корректор Оксана Завгородняя

© Галина Анатольевна Агафонова, 2019

© Екатерина Абрамова, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-4496-1091-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Изменено по просьбе автора.

Над текстом работали Александр Белов и Завгородняя Оксана. 2019г.

1глава

Значимость жизни в бедности

Занимался сочный рассвет, до наступления полудня было очень далеко. Моя старшая сестра Каролина, — девушкой среднего роста с довольно приятной глазу точеной фигурой. Длинные черные волосы до самой талии она туго заплетала в косу и перевязывала красной атласной лентой. В ее изумрудно-зеленые глаза можно глядеть и глядеть. А вот я — Лолита, просто неказистая коза, как струна туго натянутой домры. Не высокая, худое телосложение и вид мой как у растрепанного воробья. Да-да, ну не привыкла я прихорашиваться.

Такой собирательный образ каждое утро диктовала мне тетка Агата, которая всегда говорила:

— Глаза крупные, как сапфировые камни, нос вздернут, а губы, точно уста сахарные, только молодым парням их как мед слизывать. Только толку мало, голова — то пустая, да прыти как у козы. Больше глупости, чем дела. А язык — то точно для брани приделан. Эх! Красота, она не такая бывает…

Каролина и я вышли из огромного сада, таща большую корзину с грушами. Еле донесли до крыльца, когда моя сестра сильно споткнулась о камень. Не удержав равновесие, она шлепнулась мягким местом прямо на траву. От увиденного я расхохоталась и, опуская вниз боковые полы платья, со смехом сказала:

— Видел бы тебя принц Герман. Замуж пойдешь за него, он не удержит такую корову.

Я заливалась звонким смехом и не могла остановиться, представляя всю истинную ситуацию моей сестры с невидимым принцем. Каролина, вставая с земли, отряхивая платье, грубо ответила мне:

— Очень мне надо за него замуж идти. Ты знаешь, какой он гордый, там толпы девиц каждый день стоят у королевских ворот. Куда нам беднякам со своими устоями в их замок. Хватит гоготать, давай груши собирать, рассыпались ведь. Не хочу, чтобы тетя Агата ругала нас.

Я смахнула смешливые слезинки из своих глаз и нагнулась для сбора укатившихся груш из большой корзинки. Каролина все еще ворчала по поводу моей шутки, но все же помогала мне. Я смотрела на нее и удивлялась, девушке двадцать три на три года старше меня, и такая ворчунья. В десять лет мы с сестрой остались без родителей, нас воспитывает тетка. Дом у нее был большой, но богатства пожилая женщина так и не нажила. Все время говорила нам, что мы как камень на ее шее. Королевство Кованый Ключ с огромной торговой площадью, что не обойти было и за целый день, маленькими деревушками и обширными полями находилось в государстве под названием«Сердце Ангела». Располагалось оно на юго-востоке большого острова и омывалось несколькими морями. Там проживали мастера своего дела, а так же ведьмы и колдуны.

Два красавца принца, чей возраст подошел к женитьбе, выбирали себе девушек. Претенденток было достаточно, каждая хотела за такое богатство замуж, а нам с сестрой повезло мало, на нищих оборванок смотреть ли будут? Старшему принцу стукнуло двадцать восемь и король считал, что это самый подходящий возраст для женитьбы. Мы никогда не видели молодых парней, знали только их имена: Герман и Доминик. И попасть во дворец таким, как мы не представлялось возможным. Собрав груши, Каролина сказала:

— Послушай, Лолита, пойдем на базарную площадь, продадим груши и купим конфет и хлеба, а тетке скажем, что половина плодов были гнилые.

Я пожала плечами, и мы как были одеты, так и пошли на базар. Корзина была тяжелой и еле — еле дотащив, поставили ее на землю у ободранной стойки базарного прилавка. Я вытерла пот рукой и посмотрела по сторонам. Неожиданно пронесся вихрем всадник и задел нашу корзинку с грушами и… самые сочные плоды выкатились из плетеной тары. Поднялась пыль от копыт лошади, но я успела разглядеть молодого парня. Черноволосый с карими глазами и прямым носом. С идиально расположенными на лице бровями и пухлыми губами мужчина остановил коня и свысока посмотрел на меня. Я вытаращила глаза и, уперев ладони в боки, с возмущением прокричала ему:

— Эй, ты! Чучело, не видишь, куда твой гнедой летит? Вот же, все груши раскидал, а ну плати. Чего встал? Плати давай!

Молодой мужчина, развернул пятнистого коня в нашу сторону, не слезая из седла, гордо ответил:

— Ты кто такая? Как ты смеешь, нищебродка, открывать свой рот?

Я разглядела брюнета. На вид он оказался довольно молодым, стройным и красивым. Одежда на нем была не королевская, но напоминала скорее герцогское платье; черные брюки, хорошо начинены сапоги, алая лента перетянута через ярко — изумрудный камзол. Отряхнув свое простенькое платье от пыли, я поправила челку светлых волос за ухо, и отбросив длинную косу, с ненавистью ответила:

— Если ты считаешь, что мы нищенки, тогда заплати за те плоды, что валяются сейчас на полу. Или твоя гордость не позволяет? А твое достойи…

Старшая сестра грубо прервала мою пламенную речь и лихо дернула за рукав моего платья. Молодой мужчина внимательно разглядывал меня. Каролина уже собрала упавшие груши и строго сказала мне:

— Перестань, Лолита, лучше поклонись господину.

И нагнулась в поклоне, а брюнет громко хмыкнул, развернул коня в обратную сторону и поскакал вперед. Я быстро схватила грязный камень с земли и швырнула в спину молодому мужчине. Не знаю, почувствовал ли он удар или нет, но всадник не обернулся, лишь поднял дорожную пыль был таков. Мы собрали еще оставшиеся груши с пола, и я обтерла их своим фартуком, напевая себе под нос привычные короткие песенки. Каролина, как заядлая торговка, зазывала покупателей, а я смотрела по сторонам. Босоногая ватага мальчишек бегала за торговками, что прохаживались с навесными на шеи лотками, и пытались утащить разные вкусности. Наблюдать за ними было просто весело, и я расхохоталась. Неожиданно базарная площадь замерла и когда придорожная пыль осела, улегшись на землю, неподалеку возникла богато украшеная карета. Из нее вышел худосочный старикашка и направился в нашу сторону. Он перенюхал своим носом и перетрогал руками множество плодов, когда скрипучим голосом, наконец, спросил:

— Леди, сколько стоят ваши плоды? Какова сочность и мякоть груш? Не твердая ли кожица?

Старик задавал сестре вопросы, и она не успевала на них отвечать. Я непринужденно хмыкнула и отвернувшись от них снова принялась разглядывать базарную площадь. Маленькие мальчишки гоняли дворовых собак и незаметно стаскивали у разных торговок то плоды, то овощи, то конфеты. Было так забавно на это смотреть, что я вновь захихикала. Через несколько минут Каролина сказала:

— Сестрица, господин просит, чтобы ты доставила купленные груши до его кареты. За это ты получишь четвертак, а может и золотой. Поспеши, дорогая.

Я нехотя взяла большой кулек с плодами и пошла быстрым шагом к карете. Стражники стояли на чеку и, преградив мне путь, грозно спросили:

— Что нищей оборванке надо?

Я нахмурилась и громко сказала в пустоту приоткрытого окошка:

— Эй! Возьмите свои груши, а то брошу на землю. Я вам не носильщик.

Из кареты никто не вышел, да и не ответил. Минут пять я упрашивала глухую пустоту взять купленный товар. Стражники с пренебрежением хихикали и посматривали на меня. Моему терпению пришел конец, когда я устала просить и изнывать.

— Что за черт? Если не возьмете плоды, я кидаю их на землю, раз… два…

Дверца кареты, наконец, открылась, и приятный мужской голос произнес:

— Залезай сюда, только не ори больше. Если боишься, то отдай стражникам.

— А вот еще! Чего бояться-то? Ваш сухожилистый сухарь мне золотой обещал, — соврала умело я, не моргнув глазом.

Забравшись внутрь богато убранной кареты, увидела молодого мужчину и, ойкнув, плюхнулась на сиденье. Я открыла рот и уставилась на господина. Мужчина сидел, закинув ногу на ногу, и, зевая, спросил меня:

— Что рот открыла? Готова была увидеть старого сухаря? Ну, чего там у тебя?

Брюнет с серо-желтыми глазами дружелюбно уставился на меня. Его иссиня — черные волосы были зачесаны назад и связывались туго в хвост. Полуовальное волевое лицо было мужественным не по годам. Алого цвета губы на его чистом и гладком лице чуть подрагивали. Взгляд мужчины казался заспанным. Он натянуто улыбнулся, и на лице отчетливо проявились небольшие ямочки. Я закрыла свой рот на какое-то мгновение, затем, очухавшись, гордо заявила:

— Вот ваши груши, гоните золотой, мне некогда с вами болтать.

Брюнет пригнулся ближе ко мне и заинтересованно спросил:

— Интересно, ты столько времени орала, чтобы угостить меня грязными плодами? Или одна из тех, кто стоит за воротами и ждет со мной встречи?

— Я? Очень надо. Вам их купил господин «сухарь». Так что забирайте, мне пора. И так время на вас потратила.

Я кинула кулек на сиденье и поспешила на выход, но молодой мужчина схватил меня за руку и дернул на себя так, что, не удержавшись на ногах, я угодила ему на колени.

— Не так быстро, красавица. Тебе ведь нужен золотой? А я не оставляю долгов.

Я вывернулась из неловких объятий, быстро и, выпрыгнув из дверцы кареты на землю, громко сказала:

— А я не из тех, кто получает золотой, лишь сидя у мужчин на коленях. Пока.

— Эй! Постой же, я пошутил, да и не хотел так поступать, на вот, возьми! — прокричали мне изнутри кареты, и на землю упал золотой.

Я топнула ногой и поправила волосы. Денежки были нужны, но моя гордость никогда не дремала, поэтому я громко хмыкнула и сказала:

— Нужно больно. Я не нищенка, сумею прокормиться. Возьми себе и купи совесть и достоинство.

Я показала язык стражникам и весело приплясывая понеслась вдоль торговых рядов. А потом уставшая, я бродила, ища выход, так как запуталась. Остановившись около хлебных булочек, я облизнулась и с досадой вздохнула. Какое — то время гуляла вдоль торговых рядов и смотрела на разложенный разный товар. Наконец, найдя сестру, я подбежала к ней и обняла ее за шею.

— Прости, я не выручила деньги. Все продала? Пойдем домой?

Веселые, тряся маленькими денежными монетами в карманах, мы целовали друг друга.

— Леди, простите, молодой господин велел вам передать это, — сзади нас проскрипел старческий голос. Я резко обернулась и увидела того «сухаря», что покупал у нас груши. Около него стояли стражники и держали в руках корзины с провизией, а сам господин — корзину с множеством хлеба и булок. Мы с Каролиной заморгали глазами от удивления. Первой отмерла я и нагло заявила:

— А — а, все же проснулась совесть у вашего брюнета. Хм, дайте подумать. За сколько же он ее купил? Ага, за золотой, точно!

Каролина боязливо оглядела королевские дары и шепотом сказала:

— Но, нам не унести все это? С какой стати такие дары? Сестрица, ты… откуда все это? Господин, вы, верно, ошибаетесь, нам не надо столько.

Старик поправил свое пенсне и спокойно сказал:

— Скажите свой адрес, стража доставит все это вам домой. Не волнуйтесь, это подарки для молодой леди, что относила груши до кареты.

Он поклонился, а мы со стражниками поплелись до дома. Уже в дверях тетушка Агата запричитала и захлопала пухлыми ладошками. Вечером у нас был целый пир. К нам даже заглянул наш сосед с сыном. Его сын одного возраста, что и моя старшая сестрица. При виде него она краснела и сильно смущалась, а мне было все равно, я не любитель любовных романов. Рано мне еще влюбляться, да и не в кого. Сосед с теткой пили хмельную настойку, а мы устраивали посиделки под высокой яблоней и рассматривали звездное небо. Марк, так звали нашего соседа, вместе с отцом работал в ремесленной мастерской по отделке сапог и дорогих туфель. Братьев принцев знал только по слухам, но довольно уверенно говорил о них. Любимым развлечение у королевских наследников было надеть простую одежду и скакать по торговой площади, задевая прохожих. А может и подсаживать молодых зазевавшихся девиц к себе на лошадь и увозить в неизвестном направлении. В итоге все были довольны. Моя сестра давно дружила с соседом, но любви к нему не испытывала. А парень питал к ней некую надежду. После наших совместных посиделок сестра намекала, чтобы я ушла, оставив их наедине, что я и делала. Сад был огромным и плодовитым на разные фрукты. Бродить, среди деревьев по такому саду, было сплошным удовольствием. Поэтому, даже сумеречным, вечером я нисколечко не боялась. Пригибаясь от сильных веток, я вышла с другой стороны сада, открывая скрипучую калитку.

На улице уже вечерело, и я спустилась по крутому берегу к пруду. Мое внимание привлек черноволосый парень, что подглядывал за купающимися девушками, и я остановилась. На миг он показался мне знакомым. Высокий и широкоплечий, хорошо одетый мужчина внимательно глядел на пруд, где плескались юные девицы. Мне стало тоже интересно. «А что если, я напугаю его и закричу в самое ухо?» Аккуратно подкравшись сзади, я стукнула по плечам мужчину и прокричала:

— А! Вот и попался, нахал! Девчонки, здесь наблюдатель, лови его!

Молодой человек вздрогнул. Хотя мужчина был крепким, он все же не удержался на ногах и, свалившись, покатился вниз по склону, а я громко рассмеявшись, повернула назад. Через несколько минут мою руку больно схватили и, резко развернув, притянули к себе.

Я вытаращила глаза на парня, и он, и я, оба проорали:

— Это ты? Чучело!

Молодой мужчина сверлил меня карими глазами со всей яростью и злостью. Я отвернула голову в сторону и закрылась от его взгляда рукой.

— Ну что, чертовка, попалась?! Так кто из нас чучело? Отвечай быстро, — прохрипел молодой мужчина.

Его черные волосы растрепались и при свете закатного диска, что тянулся от горизонта большого пруда, лицо совсем молодое, с четко выраженными скулами. Чувственные губы подрагивали, а над переносицей сгустилась полоска черных бровей. Я сопела и выкручивалась из цепких объятий как могла, между нами шла настоящая борьба. Он прижал меня к себе и коснулся губами моей щеки. Я, взвизгнув, закричала:

— Отпусти меня, хватит уже! Что я сделала такого? Перестань, а, а, тетя!

Парень, крепко зажал мои руки, заводя их назад, пытаясь прижать меня к своему телу. Его гладковыбритое лицо было так близко, что я чувствовала его дыхание. Он, злобно прошипел мне на ухо:

— Дрянь, мало того, что ты распугала всю охоту, так еще я твой удар не забыл. Сейчас, ты мне заплатишь за все грязная ободранка.

Молодой мужчина сделал мне подсечку ног, и я вместе с ним упала на сочную траву. Он брезгливо посмотрел на меня и вдруг впился больно губами в мои губы. Началась наша борьба, поцелуй был противным, а его острые зубки скользили по моим губам тонким лезвием. Через секунду его губы на миг ослабили хватку моих губ, и их терзание оказалось более нежным и страстным. Он ласкал их так приторно и сладко. Казалось, что молодой мужчина упивается мной, по телу растеклось волнение, и чувствовался трепет в моей девичьей груди. Молодой мужчина испытал, то же самое внутреннее волнение. Он слегка расслабился, сжимая мое тело в сильных объятиях. Его губы проходились по моей шее легкими влажными поцелуями, он уже полностью навис надо мной и чувственность его плоти стала ощутимей. На мгновение он ослабил хватку и, оторвавшись от меня, хрипловато произнес:

— Красавица, кто ты? Как хорошо мне с тобой. Девушка, назови свое имя.

Я воспользовалась временем и, подняв ногу, сильно ударила коленкой между его ног. Парень взвыл и откатился в сторону, мне было достаточно, чтобы встать и пуститься бежать бегом. Сквозь стоны молодой мужчина грозно прокричал:

— Я найду тебя, чертовка, и сделаю своей. Ты за все заплатишь.

Я залетела в калитку сада и села на траву возле нее. Потрогав свои губы дрожащими пальцами, я прикрыла глаза, и тут же возник образ молодого парня. Украсть у меня первый поцелуй, да такой чувственно — противный. Вот ведь досада. И что теперь делать? Я встала с травы и медленно пошла вдоль плетеного забора, из которого торчали мелкие плошки, глубинные кувшины да мелкие крынки. Шепот сестры заставил меня остановиться. Я прислушалась к ее разговору. Похоже, девушка еще сидела с соседом Марком. Я чуть хихикнула и облокотилась о крупное дерево, но через минуту стала очень серьезной. Каролина поправила челку и со вздохом сказала:

— Вот кому-кому, так это нашей Лолите стать королевой. Просто выйти замуж за принца.

Хрипловатый голос Марка спокойно произнес:

— Да куда этой козе замуж за принца. Ты видела ее, серьезности ни на грош. Кому она достанется? Лишь за козами и баранами ухаживать. В королевский хлев ее. Там ей место.

«Вот ведь чурбан неотесанный. Уф, завтра я тебе покажу в мастерской, узнаешь потом!» — разозлилась я и продолжила подслушивать, напрягая слух.

— Да нет, Марк. Она хорошая девушка. Ведь ее родители, настоящие, были богатыми, понимаешь? Мы, тогда, остались с бабушкой одни, и однажды ночью она услышала пищащий плач младенца. Бабушка открыла дверь старой халупы, а там корзина и вензель с ее родословной. Лолита знатного рода. Вензель пропал куда — то, может, в королевском архиве. Видимо, что-то случилось, и моей бабуле подбросили ребенка. Только не говори ничего ей, а то натворит глупостей и будет потом страдать всю жизнь. Так судьба ее распорядилась — жить в бедноте. Марк присвистнул, а я, открыв рот, плюхнулась мягким местом на землю. Каролина продолжила тайную исповедь:

— Знаешь, ей никто никогда не говорил, да и не скажут, что эта девочка родилась под счастливой звездой. Завтра, скажу этой дурехе, чтобы подала прошение на запись в невесты для принца.

— Да уж. Кто бы мог подумать. Интересно, а вот кто из принцев мог бы ей подойти? — заинтересовался парень, почесывая лохматую голову.

Каролина оживилась и, схватив за рукав рубахи молодого парня, тут же спросила:

— Марк, ты много раз видел принцев. Вот скажи мне, ну скажи, кто?

— Ну, наверное… если подумать, то по годам ее дурости, это Доминик. Он такой же, как твоя сестра, — заржал парень, хлопая в ладоши. — А если серьезно, то ее образумит только Герман. Но вряд ли он обратит на нее внимания. Он старше, и ему нужна женщина как… ты, Каролина. Но ведь ты не собираешься за него замуж?

Я сплюнула на землю и тихонечко обошла это место, теряя из вида горе — любовников. Так все бесило и раздражало. Парень со своим наглым поцелуем, сосед — дурачок. И чего в нем нашла моя сестра? Мою родословную, все скрывали столько лет. А вот и надо, пойти к королю и узнать. Ведь есть где-то летописная запись о моем рождении. Ну вот и решено, иду. Я прокралась в свою комнату и плюхнулась, не снимая платья, на кровать. Медленно закрывая глаза, вспоминала образ молодого мужчины, но все тщетно, только его губы и нежные ласки. Тьфу, черт, какая дурость лезет в голову. Устроилась по удобнее и, закрыв глаза,… провалилась в пространство и заснула.

Утро пробил плотный молочный туман. Всадник проскакал вдоль мелкой улицы и, оглядывая фруктовый сад, приметил мелкую ободранную калитку у неказистого забора. Он хмыкнул, вспоминая вчерашний вечер. Надо проследить за этим местом, а вдруг он заметит ту девушку, что причинила ему мимолетные увечья. Такая сладкая и не доступная. Он слышал лишь сильный скрип не смазанных петель калитки и шумное ее закрытие. Доминик с раздражением развернул своего пятнистого коня и пустился галопом в обратный путь. В замке отдал слуге гнедого, вошел внутрь и бросил перчатки о стену. Завидев его, старший брат спокойно спросил:

— Доминик, опять вышла промашка с ночной красавицей? Ты вообще где был? Сегодня нам с тобой придется разбирать архивные дела, дядя попросил.

Брюнет снял пояс с арсеналом и, резко бросив его на пол, уселся в кресло. Ему не давала покоя та девушка. Кто она? От ее ласк, возникло ощущение радости и удовлетворения. Ни с кем он такого не испытывал. Но кто она, черт возьми? Герман наполнил бокал вина и отпил глоток, с пониманием посмотрев на брата. Его участь сочтена, а время брата еще не пришло. Разница возраста не позволяла ему этого сделать. Женитьба дело серьезное, а Доминик еще не созрел. Переполошив весь дворец отказом от смотрин невест, брат уходил смотреть на молоденьких деревенских девушек. Жизнь во дворце трудная и от многого приходиться отказываться. Просто так ничего не сделать, но, похоже, что брат влюбился. Герман тяжело вздохнул и снова попытался расспросить его:

— Доминик, ты страдаешь по девушке? Ты сам не свой, кто она, какого рода?

Принц вытянул ноги и, прикрыв глаза, медленно ответил:

— Эта коза решила меня убить. После сочного поцелуя ударила меня туда, куда не положено. Вот чертовка, узнаю, где живет — прибью как муху.

Герман допил вино и, представив, что это могла быть девушка с базарной площади, торговка грушами, например. Та тоже такая шумная и нахальная. Но брат никогда так не переживал, значит, эта девушка его серьезно зацепила, но кто же она? А та девчонка с базара и правда хорошенькая. Герман довольно громко рассмеялся и с весельем спросил:

— Значит, эта коза, как ты говоришь, ударила тебя… хм, и чем же вы занимались, позволь узнать?

— Да иди ты, Герман. Она… она, эта дрянь, еще на базаре кинула в меня камень, — не унимался гневом младший принц Доминик.

Герману стало весело, наливая еще один бокал, он уселся напротив брата и стал слушать его изречения про незнакомую девушку. Неожиданно, Герман начал понимать, что это была та юная девчонка, что тогда приносила ему груши. Хм, а ведь она красавица, жаль только, что бедная. Зная многие вещи во дворце, Герман был из тех людей, что всюду все замечают. Ведь начальником тайной службы при королевстве, он уже многое умел. И вот, наблюдая за братом, веселился внутри. Ну что ж, надо подумать, как пригласить эту прыткую девушку во дворец, а то ведь брат с ума сойдет. «Похоже, они оба интриганы еще те!» — думал старший принц. Доминик злился на самого себя. Почему он не пошел за девушкой? Ведь была такая возможность, а он ее упустил. «Мог бы расспросить соседей, наверняка они знают эту козу. Вот ведь зараза, ну найду ее и сделаю своей» — был уверен в своих действиях младший принц. Герман наблюдал, как лицо брата менялось на глазах. Тоска и злость смешались в груди Доминика, и мужчина страдал от своего бессилия. Оценив всю ситуацию, старший принц решил помочь брату, но прежде проверить свои наблюдения. Всю ночь Герман продумывал ходы и решения «Как же помочь брату? Пора Доминику вставать на более взрослый путь, а переучить и поменять его привычки, поможет такая же, как и он, девушка — воробей». Утром Герман вызвал королевского канцлера, и уже через час принял одно неожиданное решение…

Проснулась я ближе к полудню и, почесав лохматую голову, медленно стянула вчерашнее платье. Взяла полотенце и пошла в ванную млеть в теплой воде. Когда вышла оттуда, то услышала внизу на первом этаже, скрипучий голос старикашки:

— Госпожа, надеюсь, юная леди уже проснулась. Ведь у бедняков девушки рано встают. Попросите ее спуститься.

Тетка раскланялась и крикнула мне трубным громким голосом:

— Лолита, дочка, спускайся вниз, да живее. Ах ты, Лолита, ты слышишь меня? Глупая девчонка, да спускайся же ты.

Я крикнула в ответ тетке таким же трубным голосом, едва передразнив эту сварливую зануду, что сейчас спущусь. Закрыв плотно дверь комнаты, принялась искать более подходящую одежду. Одетая и причесанная, я спустилась вниз на первый этаж, старикашка внимательно оглядел меня. Он показался мне очень знакомым, и я перебирала все образы людей, где же могла его видеть. Ах, да! Точно, это был тот господин канцлер, что покупал у нас груши. Его внешность наводила на персонажа из пугающих сказок. Острый кривоватый нос, почти с горбинкой, отчетливо выступающий кадык на тонкой шее. Седеющие волосы спадали на лоб. Глубоко сидящие глазные яблоки на лице вспыхивали мгновенной хитростью. Канцлер имел не большой рост, был хорошо сложен и держался всегда высокомерно. На вид он выглядел довольно старым, но его опыт умело вести разговор говорил о традициях дворцового этикета. Его воля держаться спокойным при любой ситуации вызывало к нему уважение. Вчерашний разговор сестры я постаралась забыть, мой интерес уже обитал, около данного господина. Канцлер строго посмотрел на меня и спросил:

— Сколько вам лет юная леди? Какого вы рода, и кто ваши родители?

Я сделала низкий поклон и непринужденно ответила странному старику:

— Мне?… Мне уже двадцать… какого рода? Хм, тетя, а какого мы рода? Родители? Ой, да тетка Агата — мои родители.

Сложа руки на груди, я отвечала на вопросы, прикинувшись дурочкой. Канцлер кашлянул в кулак, а я, хватая мытое яблоко со стола, плюхнулась в мягкое кресло. Надкусив с шумом кусочек, принялась смачно жевать его. Тетка Агата сгустила свои брови и топнула ногой.

— Лолита! Ты как себя ведешь, бесстыжая. Разве тебя таким манерам учили? — заорала на меня тетка. — Простите, господин королевский канцлер, это моя вина в ее воспитании.

Пожилой мужчина, которого я назвала про себя стариком, внимательно рассматривал меня и ехидно улыбался краешком губ. «Да, — а, такая бестия может вполне навести порядок во дворце». Старикашка хмыкнул и задумчиво ответил:

— Хм, Герману она подойдет вряд ли, а вот молодому принцу Доминику, пожалуй, в самый раз. Госпожа, король просит эту юную леди, согласно вот этому вензелю, прибыть во дворец, в качестве невесты одного из принцев. Я тут же подавилась остатками от яблока и, вскочив с кресла, прокричала:

— А вот еще! Чего это вы тут удумали. Вот и зачем, мне так рано замуж, а?

Старик — канцлер поднял удивленно брови и с минуту помолчал, потом рассмеялся, сказав при этом:

— Я так и думал. Юная леди, вы такая забавная. Но, прошу вас, поторопитесь. Вам выпала такая честь побывать во дворце минуя целую очередь из претенденток за королевский титул. После долгих уговоров, я сдалась и, попрощавшись со всеми, села в красивую королевскую карету. Навстречу нам попался всадник на гнедом коне. Он что-то крикнул канцлеру, я не расслышала и уставилась в другое окно кареты. Мы ускорили свой ход. Когда приехали во дворец ближе к полудню, слуги сопроводили меня задними дворами, — ходами до моей новой комнаты. Дворец был огромен, можно запутаться и потеряться в его многочисленных комнатах. Господин канцлер дал мне время подумать, а это всего лишь три дня и за это время, я должна, найти хоть какую — то зацепку моей родословной.

Усевшись на небольшую кровать, покрытую кружевным покрывалом, я оглядела свое жилище. Комната была отделана в изумрудно — бежевых тонах. Стиль мебели был единым, покрытым белым слоем красителя. Подняв голову вверх, заметила маленьких золотых ангелочков в каждом углу потолка. Их было несколько, они обвивали большую гроздь винограда. Я встала и покружилась по комнате, затем налила в стакан воду из стеклянного графина. Напившись до упора, решила устроить себе экскурсию по дворцовому замку. Пробежав по длинному коридору среди множества слуг, я выскочила на пространство, заставленное каретами. Лошади разгуливали свободно лишь по королевскому полю. А вот более породистые стояли в стойлах, это была первая конюшня. Как же плохо, что на мне в платье, надо бы раздобыть мужской костюм. Тихо передвигаясь среди стойла лошадок, я наткнулась на спящего парня. Он мирно похрапывал на куске желтой соломы. Осторожно скинув его кепку, я отметила, что он довольно молодой и к тому же конопатый. Лохматые рыжеватые волосы, да и нос картошкой. Осторожно взяла несколько прутиков и аккуратно положила их под нос парня, имитируя длинные усы. Получилось очень забавно, и я хихикнула, тем самым разбудив молодого человека. Он быстро вскочил и вытаращил на меня серые глаза. С минуту мы смотрели друг на друга, потом, оба рассмеялись. Я лишь от того, что парень показался мне очень смешным с соломистыми усами. Подобрав полы простенького платья, я решила уйти, но худощавый парень преградил мне путь ногой и спросил:

— Эй! Ты кто такая? Ты ведь не скажешь господину канцлеру, что я спал? Смотри, а то… — и замахнулся своей рукой, похожей на грабли.

Я ведь не из робкого десятка и быстро ответила пугающему меня наглецу:

— А то, что? Ну, отвечай же, что же ты сделаешь? Невесте принца… короче, меня не трогай, ясно.

И весело пошла дальше. Но парень, вновь нагнал меня. Хватая за руку, пронзительно уставился на меня и подозрительно спросил:

— Ты, чья из них? Германа или Доминика?

— Какая разница, тебе — то что? — ответила я наглому парню и сделала еще один шаг. Конопатый снова схватил меня и привлек к себе.

— Ах, вот как!? А ты врушка, оказывается, — засмеялся он.

— Отпусти меня сейчас же, а то скажу господину канцлеру, что спишь на…

— Ээ-эй, ты это, ладно, забудем, — заголосил парень и вмиг отпустил меня.

Я поставила руки в бока, упираясь ладонями, и наступила ему на ногу, быстро сказав при этом:

— А это тебе за не нужные объятия. Кто просил тебя это делать, а?

— Ну, прости, прости. Пожалуйста, что хочешь сделаю! — завопил плаксиво рыжий парень. — Да кто ж, ты такая? Прямо королева. Не похожа, ты на наших девок.

Парень нервно потирал мыс потертых до маленьких дыр ботинок, а я раздумывала о том, как бы мне раздобыть мужской наряд. Мужчина выпрямился в рост, еще раз внимательно посмотрел на меня, а затем сказал:

— Красивая ты, да глупая. Как зовут тебя? И чего на конюшне надо?

— Лолита я. Приехала сюда по просьбе одного «сухаря». Невесту им надо для одного из принцев. Только фигушки они меня получат. Мне кое — что найти надо, и тогда я убегу отсюда. Если хочешь, чтобы я мочала, достань мне мужское платье, угу?

Рыжий худощавый парень стоял, сначала молча, а потом начал сильно смеяться. Я хлопала густыми ресницами и смотрела на конюшенного дурачка. Подождав, пока он закончит смеяться, решительно спросила:

— Что смешного я сказала, а? Вот возьму сейчас кусок земли и засыплю твой рот. Чего ржешь?

— Ты такая забавная. Если и правда невеста принца, то только не старшего. Он такую глупую не полюбит. А Доминик, если только воспользуется тобой, — констатировал серьезно парень. — Кстати, меня Гай зовут, я уже давно здесь и знаю этих парней с самого детства. Росли вместе. А ты впрямь забавная.

Гай вешал лапшу на уши миленькой девушке в надежде завести мнимый роман. «А девушка явно „мальчишка“, только в платье, ей бы рогатку, да воробьев пострелять» — подумал парень. Он смотрел на нее несколько минут, все так же улыбаясь. Я отвернулась от него и легкой походкой, ничего не ответив, пошла дальше. Сколько прошла — не знаю и очень устала, бродя по огромному саду. Газон был настолько зеленым, что резало глаза, цветов и деревьев множество, что от плывущего аромата закружилась голова. Наверное, уже был обед, есть так хочется, ужас просто. Мой живот звучно заурчал, и я неожиданно ойкнула. Увидев молоденькую девчонку, идущую по дорожке цветочной аллеи и несущую огромную корзину с провизией, я как юная тигрица поспешила за ней. Оглядываясь всю дорогу, девчонка испуганно завопила, когда я нагнала ее, и спросила, заглядывая в глаза:

— Что в корзинке несешь? А ну, дай сюда.

Девочка закричала, но я успела утащить из корзины булку хлеба и кусок ветчины. Припустившись бегом по саду, ища глазами укромное место и найдя его, тут же плюхнулась на сочную траву и стала уплетать содержимое украденного. Надо мной щебетали птички и ярко светило солнышко, облачка плыли, кучерявясь, перегоняли друг друга. Наевшись до отвала, я отряхнула свое платье от крошек, вставая с травы. Я похлопала ладошки друг о друга и неспешной походкой пошла во дворец. Уже у входа меня ждал неожиданный сюрприз. Та девчонка стояла возле двери и хлюпала носом, а господин канцлер с двумя стражниками явно разбирался с ней. Дело, конечно, не мое, я мирно поклонилась старому «сухарю» и прошла бы мимо, как вдруг девчонка закричала не своим голосом:

— Господин канцлер, это она, она! Та девушка, что украла вашу еду.

Я резко остановилась и грозно посмотрела на нее. «Уф, козявка, ну погоди же у меня». Затем, широко улыбаясь канцлеру, делая из себя дурочку, моргая глазками, заявила:

— Добрый день, господин, я всего лишь проходила мимо. Почему эта девчушка меня обвиняет в каком-то похищении?

— А что, разве не так? Если вы хотите есть, я показала бы, где наша кухня. Зачем воровать? — вновь хлюпнула носом девчонка и заныла в голос.

Канцлер ехидно улыбнулся и, отпуская девочку — подростка, строго сказал мне:

— Пойдемте, леди. Вам не стоит здесь просто так разгуливать. К вечеру вам надо одеться и предстать перед его величеством. И так, идемте.