Дыхание. Сердце пустыни

Габриэль Коста (2025)

Битва с Королевой Оборотней навсегда останется шрамом на сердце Айона, но вина — плохой спутник в путешествии по бесконечной пустыне. Чтобы получить гранат Центрального оазиса, им необходимо отыскать первую столицу насекомых — Лин-Де-Лун. Ее бессменный страж внушает страх всему Виаруму, и команде предстоит столкнуться с ним лицом к лицу… С Королем Сорокатысячи Ног…

034

— Как ты посмела?! — только и успела выкрикнуть Королева Оборотней.

— Все просто, мама. Я тоже люблю своего брата и не позволю даже тебе причинить ему вред, — хищная улыбка Келдаи сменилась на мягкую. — Ледая бы мной гордилась.

— Проклятье.

Несмотря на то, что Меладея исчерпала бо́льшую часть пламени, она до сих пор оставалась самым сильным существом на материке Живого Леса. А уж если ей хватило сил сражаться против армии пепла, то проучить дочь точно не составит труда. Кожа ее кистей и предплечий, стоп и голени покраснела, лицо приобрело угловатые формы. Она обратилась лишь частично.

Королева Оборотней сделала шаг по направлению к Келдае и преодолела разделяющее их пространство меньше чем за секунду. Ударом ладони она пробила ей живот, и алая кровь расплескалась по пеплу. Она настолько стремительно провела атаку, что у оборотня не осталось ни шанса увернуться. Келдая и не пыталась. Она сжала зубы и схватила маму за предплечье. В глазах плескалось то самое безумие, которое когда-то убедило Меладею не назначать ее наследницей. После смерти Ледаи у нее не осталось выбора, но то дикое пламя, горевшее на дне глаз оборотня двухвостого волка, отличалось от пламени ее старшей сестры. Ледая умела себя контролировать, Келдая же иногда поступала против всех законов логики. Все знали: ее сослали в разведчики, чтобы отгородить от внутренних дел первого круга наследования.

— Мама, неужели ты действительно забыла, в чем суть моих способностей? Я все же научилась контролировать стайное чувство. Делая себя незаметной даже для оборотней. Не одна Ледая тренировалась как бешеная. Я тоже не вылезала с боевой арены, — по ее подбородку потекла кровь. — Однако как только та девчонка, Риса, коснулась меня… Пламя во мне разгорелось, и возможности стали еще больше. Теперь меня непросто убить… — выдохнула она. — Вторая истина. Зеркала, искажающие судьбу. Мнимая победа, — Келдая показала пальцем в сторону.

— Ребенок, — прорычала Меладея, когда клон в ее руках, созданный Келдаей, рассыпался горой осколков. — Ты же все равно не сбежишь. Я просто выпущу животное обличие и уничтожу все вокруг. Я прекрасно знаю, что ты спряталась где-то…

— Не копай берег когтями, мам, — раздался голос Келдаи слева. — Меня уже даже нет на материке. Я покинула его чуть раньше, чем команда Айона. Сила Рисы настолько увеличила мое пламя, что я смогла создать иллюзию на таком расстоянии, — она сложила руки на груди. — Ты же понимаешь, что теперь все в курсе твоей силы? Ни команда принца, ни Ледая, никто даже не надеялся победить. Но нам было и не нужно.

— Я знала, что способности их команды слишком сильны. Стоило уничтожить их сразу, — Меладея начала возвращаться в человеческую форму. Она абсолютно не чувствовала присутствия Келдаи где-то поблизости. — Ну же, покажи мне это.

— С удовольствием. Моя татуировка почти исчерпана, и даже раскрытия потенциала с помощью Рисы недостаточно, чтобы бороться с тобой. Ох, имела бы я такой пожар, как твой… — она улыбнулась. — Мириады миров. Раскол.

Меладея развернулась к океану. Как и ожидалось, Келдая применила свою силу на все южное побережье. Небо над их головами начало трескаться, как разбитое стекло. Гроза тоже оказались иллюзией. Огромные куски хрусталя падали вниз, прямо в воду, продолжали разрушаться, мельчать и исчезали. На солнце сила Келдаи производила незабываемое впечатление. Она оказалась настолько могущественной, что скрыла корабль принца. Меладея не могла даже с точностью сказать, существовала ли выстроенная преграда. Хотя, скорее всего, ее построили, чтобы отвлечь внимание. Ни одно заграждение не могло выстоять против удара Грисдиса. Это знали все. Однако прямолинейная атака стала главным промахом. Вероятно, бриг ушел куда-то в сторону.

— Когда я узнала, что ты человек, то была поражена. Ты заслуживаешь звание сильнейшего существа на третьем материке, мам. Но так тоже нельзя. Я смогла воссоздать бриг этой придурковатой команды… Мама, я заменила небо, чтобы ты не увидела отблесков, теней и прочего. Знала бы я раньше, что способна на такое… — Келдая говорила спокойно. — Но я не спасла ее.

— Ты бы и не смогла, — шепотом добавила Меладея. — Если…

— Да, Ледая задержала тебя. Мне пришлось воспользоваться искрой ринханто и Делериала, чтобы все успеть. И все же Риса… Это ее заслуга. Куда ни ткни, одни таланты, — шепотом проговорила Келдая. — Ледая будет легендой. Без нее мы бы все погибли. Ты должна ею гордиться.

— Я и буду. Обязательно, — ледяным тоном сказал Королева Оборотней. — Ты же знаешь, что за нарушение закона я отправлю тебя в Великое пламя при первой же возможности? — озвучила свой приговор Королева Оборотней. — Ты изгнана из стаи, Келдая Галуа. Можешь взять любое другое людское имя. Выбор твой. Однако теперь тебе здесь не рады. Сохрани тайну моего превращения, иначе предашь не только свою стаю, но и поставишь под угрозу существование третьего материка.

— Конечно, мама. Обещаю, никто не узнает, что вместо оборотня на троне восседает женщина, которой удавалось обманывать всех столько лун, — Келдая безумно улыбнулась. — Однако даже после того, как ты показала пожар человека, я задаюсь одним вопросом, которым почему-то не озадачился всезнайка Гилем.

Меладея понимала, что сейчас услышит что-то неприятное.

— Оборотни живут многие сотни лун… А люди в среднем семьдесят лун… Как ты смогла поддерживать свою жизнь так долго?

— Исчезни, — рыкнула Меладея.

Она, разозлившись, выпустила часть своего драконьего обличия — крылья — и взмахнула ими, слегка покрутившись на месте. Теперь иллюзии Келдаи окончательно разрушились. Не изменилось ровным счетом ничего. Скорее всего, все силы дочери ушли на то, чтобы повлиять на ее мироощущение, ведь контролировать сознание Королевы Оборотней совсем непросто. Стоило ей ослабить давление костра хоть на мгновение, и их план обмануть Меладею буквально бы развалился.

Она стояла среди мерцания тысяч хрустальных осколков и обдумывала произошедшее. Возможно, только возможно, если им удалось спастись в сражении с ней, пусть и с такими жертвами и уловками, значит, у них есть шанс выстоять и дальше. Учитывая сведения, которые она получила, следующей целью команды принца станет гранат Центрального оазиса, что спрятан на втором материке. Меладея знала, даже искра Айона не сможет спасти их от плохого настроения Короля Сорокатысячи Ног. Скорее всего, даже если они обретут костры — бой им не выиграть. Ведь много лун тому назад именно он, Саргон, сражался и управлял армией насекомых. И если они с Грисдисом вместе с драконами проиграли и их оттеснили к материку Живого Леса, то Король Сорокатысячи Ног победил.

Меладея посмотрела себе под ноги. Чудо не иначе, но рядом с ней покачивалась на легком ветру пламенная орхидея. Она издевалась над Королевой Оборотней. Хотела Меладея того или нет, признавала или нет, но команда принца победила. Пламенная орхидея не просто так имела это название. Первые растения, которые появляются после пожаров, именно они. Ходили легенды, что цветы собирали жар катастрофы и росли, несмотря ни на что. Ледая вернулась даже с той стороны пламени. Настолько она была уперта. И сейчас Меладея в честь уважения к своей немыслимо сильной дочери решила признать поражение. Даже победы на арене одна за другой, в городе, на южном побережье, не изменили факта: Королева Оборотней проиграла.

Она усмехнулась и взглянула в океан, на горизонт. Ничего. Команда принца уже очень далеко. Пока она продолжала смотреть вдаль, пламенные орхидеи раскрывались одна за одной, и вскоре вместо пепелища Меладею окружало поле из цветов и сожалений. Одинокая слеза скатилась по ее щеке, упала на лепесток и тут же испарилась.

— Прости меня, Ледая…

* * *

— Надеюсь, с Келдаей все будет хорошо. Она пошла на большую жертву ради нашего спасения. Не хочется еще смертей из-за нас, — Риса посмотрела на Айона. Тот хранил молчание. — Но теперь-то я могу сказать, что мы оторвались, или еще не все, Азель? — обратилась она уже к своему парню.

— Да. Сейчас это соответствует действительности, — он повернул голову в сторону третьего материка. — Нам необходимо взять курс на какое-то точное направление. Пока Кайл гонит корабль просто западнее острова Тысячи Мечей. Мы выполнили первое условие для спасения Айона от проклятия. Мы узнали его… — он на мгновение замялся, — искру. Теперь необходимо продолжить путь, и ближе всего к нам гранат Центрального оазиса.

— Кажется, все, что касается моего проклятия, невозможно внести в категории ближе или дальше. Для получения всего необходимого нужно прыгнуть выше головы. Есть ли вообще смысл пытаться получить все, раз… — заговорил хриплым голосом Айон и обвел рукой океан, пытаясь указать в сторону третьего материка. — Раз у нас нет ни шанса договориться и уж тем более победить их.

— Но… — начала Риса.

— Я пойду, — сказал Айон, не в силах вести сейчас какой-либо диалог.

— Подожди, — Риса бросилась за ним, но Азель схватил ее за руку и покачал головой, давая понять: его лучше сейчас не трогать.

Тем временем Метеор направился за хозяином.

— Какой ужас, Азель.

— Боюсь, теперь это наша обыденность, — прошептал он. — Ты как? — этот вопрос он адресовал Редлаю.

— Я…

Редлай перевел взгляд на горизонт и со всего размаха упал в обморок. Азель смотрел на него равнодушно, так как предполагал такое развитие событий после их с Кайлом совместной атаки. Сина и Илай дернулись, чтобы поймать Редлая, но все произошло слишком неожиданно и быстро. Обычно, перед тем как уснуть, Редлай принимал обличие лесной гончей. Теперь же он сохранил обличие человека, что не укрылось от внимания Азеля. Во всяком случае, необходимо отнести его в каюту. Скорее всего, Гилем проспит пару дней; оборотень оправится быстрее, только это никак не поможет ситуации, пока книгописец без сознания. Дипломат мог по звездам направить их к материку Вечных Пустынь, но сориентировать на столицу насекомых — нет. Поэтому следующие два дня бриг будет плыть на средней скорости, ожидая навигатора. Да и им всем пока нужно прийти в себя. После посещения третьего материка у каждого прибавилось свежих ран. Азель посмотрел на горизонт.

— Давайте отнесем его. Солнце печет слишком сильно, — сказал он ровно. — Хорошо, что нам успели забить трюмы припасами. Не хватало сейчас еще мастерить удочки и заставлять Метеора охотиться в океане.

— Почему меня не покидает ощущение, что мы разбиты? — наивно спросил Илай.

— Потому что так и есть, — без сожалений ответил Азель.

После этого началась уже знакомая беготня с палубы в каюты. Илай и Азель пыхтели, перетаскивая потерявшего сознание оборотня. Сина и Риса пытались хоть немного навести порядок и проверить состояние судна. После случившегося они переживали за паруса, канаты и беспокоились, не улетело ли чего важного за борт. Кайл гнал корабль непонятно куда, опять задумавшись о чем-то своем. Он скинул с себя рубашку и пытался хоть немного остыть. Непотопляемый боролся с мыслями о своей беспомощности. Когда он сражался с пиратами, то возомнил себя могущественным человеком. Вид же дракона, Грисдиса, стал для него тем самым переломным моментом, что указал Кайлу на собственную ничтожность. Страх сковал его. Спасение нашлось лишь в желании вытащить команду. Как назло, в голову лезли слова Илая о Короле Сорокатысячи Ног и рассказ о попытках одолеть его. Скорее всего, в той армии людей были и обладатели костров, а может, даже и пожаров. И все погибли. Он пока вообще не представлял, как им получить гранат Центрального оазиса и выжить.

Кайл повернулся к команде и увидел, что все заходят в трюм. Азель смотрел на него, безмолвно приглашая присоединиться к отдыху, но тот покачал головой. Дипломат состроил недовольное выражение лица и пожал плечами. Он не стал ничего говорить их помешанному рулевому, а просто отправился отдыхать. Кайл продолжил путь. Он чувствовал себя намного лучше остальных. После обретения костра он буквально сроднился с океаном. Иногда ему казалось, что он разговаривал с волнами. И это был вполне осмысленный диалог, который забывался, стоило Кайлу отвести глаза в сторону. После увиденного это совсем не пугало его. Наоборот, он чувствовал большую связь с океаном, чем прежде. Теперь эффект действия искры Рисы не рассеивался через несколько минут, а сохранялся и даже увеличивал изначальный запас его пламени, открывал новые возможности. Кайл устал стоять, поэтому перелез через фальшборт и вновь уселся на гальюнную фигуру.

— Вы немного сбились с курса, — среди шелеста волн раздался откуда-то снизу голос. — Такими темпами вы уйдете севернее вашего назначения и попадете на остров стрекоз. Не то чтобы это критично, но, возможно, вам не стоит терять лишние два дня, господин.

— А откуда ты знаешь, куда я направляюсь? — самодовольно поинтересовался Кайл, глядя прямо в воду. — Кто ты вообще? Или что? Еще один из утопленников?

— Меня зовут Экадо́р, господин, и я теперь с вами до конца вашего путешествия в Виаруме, — раздался все тот же мелодичный голос. — Я не утопленник. Надеюсь, вы не против, что я к вам так обращаюсь.

— Эм, нет, не против. Но «господин» звучит все равно как-то чересчур. Мое звание по людским меркам не такое высокое. Из нас самый высокопоставленный — это Айон, за ним по старшинству Азель. Остальные, включая меня, обычные матросы. — Неожиданно Кайл почувствовал прохладу.

— У каждого свое предназначение, господин, — проговорили волны. И хоть Кайл не видел того, кто с ним разговаривал, ему показалось, собеседник улыбается. — Аккуратно напоминаю вам о вашем назначении. Если вы не смените курс, дальше придется идти по дуге, и вы потеряете дни, — продолжило нечто.

— Да, конечно, — Кайл медленно махнул рукой и корабль повернул на несколько градусов. — Так удивительно. Я не знаю, куда мы плывем, а ты, Экадор, в курсе. Почему резко стало так холодно?

— Потому что уже ночь, мой господин, — уточнил голос, но ничего не сказал про направление. — Вам необходимо принять пищу и попить воды, иначе вы рискуете свалиться за борт. Ваши спутники уже трижды пытались позвать вас. Простите, пока вы смотрите на воду, мой голос всегда будет громче, — от пояснений волн Кайл распахнул глаза, действительно осознавая, что наступила глубокая ночь. — Берегите себя, сейчас наш разговор прервется. В который раз.

— Что? Почему?

— Давай, держи его, иначе он может случайно вылететь за борт. Замучаемся потом вылавливать, — услышал голос Азеля Кайл, и тут же его грудь стянуло, словно кольцом. — Вот так, хорошо.

— Что происходит?! — завопил Кайл.

Насколько мог судить Азель, прошло уже больше десяти часов, а то и все пятнадцать. Звездное небо и луны, помогли ему примерно прикинуть время после отдыха. Как только они уложили Редлая и сами добрались до коек, сразу вырубились. Какое удивление ждало дипломата, когда его разбудил книгописец. Он дергал Редлая за плечо, тянул на себя и требовал проснуться. Тот упирался, размахивал во сне руками и обещал неминуемую гибель. Их забавная ругань разбудила остальных. Поразительно то, что Гилем чувствовал себя отлично, и вся его татуировка восстановилась. Это заняло у него намного меньше времени, чем у Кайла в прошлый раз. И только это помогло Азелю вспомнить о друге на гальюнной фигуре. Он, как и раньше, сидел и вглядывался то в горизонт, то в гладь воды и гнал бриг. Риса рассказала, что уже несколько раз просыпалась и пыталась позвать его хотя бы поесть. Он не отвечал. И как бы они ни старались вернуть Кайла на палубу без применения грубой силы, ничего не вышло. Тогда уже всей команде пришлось будить Редлая и просить забрать придурка с помощью костра.

Редлай вытянул правую руку вперед, и из его предплечья и кисти стали расти лианоподобные ветви. Они тянулись по направлению к цели. Нежно, чтобы не поцарапать шипами кожу, обхватили ничего не понимающего, упирающегося Кайла и потащили за собой. Несмотря на то, что они вывели его из странного состояния, бриг скорости не потерял и продолжал двигаться в нужном направлении. Команда не знала, куда смотреть: на бешеного Кайла, Гилема с вензелями татуировок на лице и шее или на Редлая, способного вырастить так много ветвей из одной руки. Сина и Риса переглянулись, решая, что теперь они окончательно стали командой шутов. И если появится необходимость в деньгах, то они могли бы выступать на городских площадях.

— Кажется, нам пора разобраться, что произошло и как действовать дальше. В моей голове настоящая каша из событий, которые медленно выстраиваются в логическую цепочку. Знаний стало намного больше, — взял слово Гилем. Он посмотрел на Илая. — Дружище, если ты хочешь пить, иди и попей.

— Но… — Илай испуганно вытаращил глаза. — Я же молчал… Милая. Я же молчал? — он посмотрел на Сину, и та кивнула. — Я даже не знаю, где у нас…

— В трюме, каюта с цифрой пять, там припасы, — ответил ему Гилем. — Я был там недавно. Воды предостаточно, хватит до любой ближайшей точки от нашего нынешнего местоположения. — От слов книгописца Илай затрясся, как лист на ветру, и поплелся в трюм. Гилем кинул ему вдогонку:

— Мне захвати попить!

— Вот и все, он окончательно сошел с ума, а теперь сведет с ума и нас, — озвучил общую мысль Кайл. — Ничего не понимаю, он же потерял сознание, как только поднялось заграждение, и не просыпался до этого часа. Или я пропустил не день, а лунный путь? Пожалуйста, скажите мне, что произошло и где Айон?

— Он спит, — ровным тоном проговорил Редлай.

Гилем хотел открыть рот и сказать, что принц лежал и смотрел в потолок каюты, но оборотень блеснул на него красными глазами.

— Не стоит его сейчас беспокоить. Айон устал, — с нажимом повторил Редлай.

— Сегодня все такие агрессивные… Даже я не знаю почему, — прошептал книгописец.

— Так, а правда. Если наша самоходная библиотека вырубилась, как он узнал, где стоят припасы и сколько их… — Кайл смотрел на Редлая. Остальные члены команды тоже уставились на него.

— А почему вы смотрите на меня? — оборотень наклонил голову и сложил руки на груди. — Вы можете спросить у него самого.

— Потому что мой костер позволяет мне знать вещи, с которыми я никогда не сталкивался. Как вы думаете, я узнал о тайне Королевы Оборотней? Когда любое человекоподобное существо открывает костер, то его силы временно многократно возрастают. Так я смог заглянуть глубоко в прошлое и при этом потратил большую часть своей татуировки, — он указал себе на лоб. — Смотрите, — один из вензелей на его лбу исчез. — Я не знал, что силы при открытии костра на пике возможностей. А воспользовался им, и вот — знания.

— А как же необходимость называть свой костер? — Сина наклонила голову. — Кайл то и дело повторяет, вторая истина то, вторая истина это.

— Королева Оборотней правильно сказала, что все завязано на правильных словах. Название наших искр, костров и пожаров приводит к их усилению. Кайл махнул рукой и не назвал свою истину, но корабль сменил направление на двенадцать градусов. Точно ко второму материку, — Гилем продолжал говорить, и его татуировка исчезала. — Это так называемые пассивные умения. Все три уровня пламени можно использовать как в пассивной, так и в активной форме. Причем, владение и той и той формой — это талант индивидуальный, — Гилем посмотрел на Редлая. — Никого не смутило, что Редлай вырастил из своей руки кучу ветвей Древа Жизни?

— Твоя татуировка исчезает очень быстро, Гилем, — сказала ему Риса. — Остановись.

— Парадокс в том, что я знаю предел своих сил. На что я тоже потратил татуировку, — он хмыкнул. — Так что не переживай по этому поводу. Удивительно, но я не могу смотреть в будущее. Предположить событие — да, но не сказать точно. Также мне не хватит силы, чтобы узнать ваши костры или как-то помочь. Они в категории будущего. С искрами да, но моего нынешнего запаса пламени хватит лишь, если Риса усилит меня с полностью восстановившейся татуировкой. И то пройдет время, пока я смогу овладеть своей силой в полном объеме.

— Теперь многое стало ясно, — прошептала Риса. — Значит, единственная боевая способность здесь у Айона и Илая, я правильно понимаю?

Гилем улыбнулся, и Риса продолжила:

— Костер Редлая боевой, но искра — нет. Сина, я, ты, Азель, Кайл ничего не можем сделать со своими способностями. Илай может атаковать и сжигать светом, а Айон проламывать все головой.

— Примерно так. А у тебя точно нет моего костра? — Гилем усмехнулся. — Я так быстро восстановился, потому что мой запас пламени намного меньше, чем у Кайла. Объем его татуировки примерно в три раза больше моего. Вот и все. Татуировки роз Редлая по объему составляют где-то семь десятых от татуировки Кайла. — Все посмотрели на ноги Редлая, и он покраснел. — Не смущайся, Редлай.

— Отвали. Ты стал еще более раздражающим, — прорычал оборотень. — Будешь теперь без конца жужжать, как муха на ухо.

— Кстати об этом… — послышался голос Илая. Он вернулся довольный, все его губы были измазаны каким-то фиолетовым фруктом. Илай протянул Гилему пару плодов. — Вот что нашел. Вроде сочные.

— Сойдет, — начал есть книгописец, но говорить не перестал. — Что мы правда будем делать? Бриг волей Кайла несет нас прямо ко второму материку. А значит, если я правильно понимаю, наша следующая цель — это гранат Центрального оазиса? — Он посмотрел на Азеля. Хоть они и развлекались руганью, но уважали опыт друг друга. — У нас много проблем. Одна из них — это то, что даже я не знаю, где находятся Центральный оазис и первая столица насекомых Лин-Де-Лун. Лишь легенды говорят, что оазис там.

— Ты и без костра прекрасно знаешь, какая дата близится. Скоро турнир сильнейших в нынешней столице Лара́н-Дин-Коро́с. Там точно знают, как попасть в первую столицу. Однако, скорее всего, нам вспорют животы за попытки поинтересоваться. На втором материке господствует культ силы и убийства. Насекомые под влиянием слезы материка уничтожают друг друга, — Азель подозревал, что все и так в курсе, но озвучить мысль все же решил: — Вы видели, какой силой обладал Линдалис? Он имел пожар и человеческую форму… Если мы столкнемся с ему подобными слишком рано…

— Линдалис уникален, — решил пояснить Гилем. — Да, чем выше уровень насекомого, тем больше оно похоже на человека. Линдалис особенный, потому что на сорок четвертом уровне его форма должна была соответствовать той, что получилась в конце боя. Костер Королевы Оборотней позволил ей связать его финальную форму — человеческую, с нынешней, дополнительно раскрыв ему пожар, — Гилем прищурился. — Я пытаюсь понять, все ли насекомые способны получить пожар… Или это сила Королевы Оборотней? Но даже всего моего пламени недостаточно.

— Тогда и не пытайся, иначе тебя опять вырубит, а ты нам нужен в сознании, — положил ему руку на плечо Илай.

— Говори за себя, — фыркнул Редлай.

— Ты понимаешь, что я даже без костра знаю суть слова «ринханто»? И что оно значит для тебя, Редлай, — татуировки полностью исчезли с шеи и висков Гилема. Осталось лишь четыре небольших орнамента, похожих на овалы. — Так что помалкивай, пока мой язык совсем не развязался.

— Если я отрежу тебе язык, — Редлай показал ему свои длинные когти, — то проблема решится сама собой.

— Ты просто не можешь причинить мне вред, Редлай. Но знаешь, что самое смешное? — Гилем подошел к пылающему от злобы оборотню и ткнул ему пальцем в лоб. — Ты никогда и не мог.

— Хорошо-хорошо, заканчивайте обмен любезностями, — Азель оттащил Гилема подальше от Редлая. Несмотря на их нынешний статус, с точки зрения законов оборотней, всему есть предел, и смерть сразу двух членов отряда точно им сейчас не нужна. — Нам надо разобраться с планом действий.

— Тоже мне план действий, — раздраженно забурчал Илай. — Вы осознаете, куда мы плывем, да? Помимо насекомых, что будут смотреть на нас как на ужин, существует проблема посерьезнее. И я говорю про Короля Сорокатысячи Ног, Царя Сорокатысячи Ног, Царя насекомых и так далее. У него много имен, но самое известное — Король Сорокатысячи Ног.

— Илай, давай все-таки держать себя в руках, — Сина взяла его за предплечье. — Ты же помнишь, что в нынешней столице правят не насекомые, а люди? Брат короля назначен там главой. Насекомые подчиняются ему… — глаза Сины распахнулись. — Они подчиняются ему, потому что у него точно есть костер или даже пожар, — она посмотрела на Азеля. — Я не могу найти других причин, почему они это делают.

— Скорее всего, так и есть, — кивнул ей Азель. — Нам надо избегать общения с ним. Не думаю, что ему есть дело до Айона, но осторожность не повредит. Скоро должен быть подписан очередной договор о ненападении. В случае его срыва начнется настоящая резня. Брат короля давно хочет захватить северо-восточные золотые рудники. Конечно же, все знают, что… насекомые кровожадные и хотят убивать, чтобы эволюционировать, — Азель все время запинался, пока говорил. — Но все же брат короля, Аорон, хочет денег. Он жадный. Думаете, почему каждый раз до заключения очередного договора о мире появляется больше людей? Это его люди. Он все время готовится к войне.

— То есть, теоретически, все в этом городе могут нас убить, — сделала вывод Риса. — Что же нам делать с Айоном и Азелем? — она посмотрела на своего парня. — Подстричь налысо и раскрасить?

— Выбросите меня за борт, — Азель замялся. — Моя искра все равно быстро исправит последствия вашего покушения на мою красоту. Думаю, мне надо просто надеть на голову капюшон, Айон и так сам на себя не похож. Надеюсь, этого хватит, чтобы скрыться. Нам в городе придется находиться несколько дней. Денег у нас немного, поэтому надолго не задержимся.

— А разве Король Сорокатысячи Ног позволит людям завоевать золотые рудники? — поинтересовался Редлай. — Не похоже, что с ним кто-то готов связываться.

— До тех пор, пока никто не суется в его владения — первую столицу насекомых, — ему, вероятно, плевать. С ним нет никаких дипломатических договоренностей, как с теми же великанами или Королевой Оборотней. Если ему будет нужно, он придет и уничтожит всех людей, насекомых и установит свои порядки. Вопрос только, когда ему это понадобится и понадобится ли вообще, — ответил Азель.

— И, о хвала богам, мы наконец-то подошли к обсуждению самой большой проблемы! Король Сорокатысячи Ног! Мы что будем с ним делать?! — Илай завопил и замахал руками, попутно светясь всеми цветами радуги. — Серьезно, ребята, мы не можем игнорировать тот факт, что он не уступает по силе Королеве Оборотней. В целом он может быть даже сильнее. Хоть она и устроила настоящую катастрофу, но сказала правильно: мы еще не понимаем, какие существа ждут нас на нелегком пути.

— Поэтому нам необходимо обрести силу, — строго заметил Азель. — Кайл станет бесполезен в пустыне. Мы не сможем использовать его костер. Остаются лишь Редлай и Гилем. Сейчас Риса научилась взывать к истинному пламени каждого из нас, а Айон еще не до конца овладел искрой. Это все зачатки нашего потенциала. Мы или откроем костры, а лучше пожары, или погибнем.

— Что может быть сильнее дракона? — поинтересовался Кайл, который с помощью Азеля осознал, насколько бесполезен в пустыне. — Почему ничего не может быть просто? Придем такие, а Король Сорокатысяч Ног отдает гранат нам в руки с доброй улыбкой?

— Потому что это великий артефакт, появившийся вместе со слезой второго материка, — ответил ему Гилем, и татуировка снова начала исчезать намного быстрее, чем раньше. — Даже мысль о гранате Центрального оазиса заставляет мою голову болеть. Кажется, секрет его создания не будет мне доступен даже с пожаром. Некоторые тайны стоят слишком дорого. Однако как поведет себя его охранник, нам неизвестно. Он может оказаться полной противоположностью Королевы Оборотней. Пока не встретим, не узнаем. Забавно теперь слышать подобное от меня, да?

— Сейчас умру от смеха, — равнодушно сказал Редлай. — Я правильно понимаю, что остальные элементы снятия проклятия мы даже обсуждать не будем?

— Не думаю, что в этом есть смысл, — сказала Сина. — Нам необходимо пережить встречу с Королем Сорокатысячи Ног, а уж потом начинать искать вымершие расы и цветы по великанам. Получается, мы все обсудили касательно наших планов? Приплываем на второй материк, быстро выясняем, где находится первая столица, собираемся и выдвигаемся? А там действуем, как получится. Мы точно выживем? — Сина посмотрела на Гилема. — Ты этого не знаешь?

— Думаю, даже разрушение искры не позволит мне понять, каким образом нас еще не прихлопнули, — он засмеялся, и остальные заулыбались. Все, кроме Редлая.

Он не знал, что такое краснеть или бледнеть, но после слов Гилема о разрушении искры стал белее снега на вершине гор Великанов. Животное и лесное обличия взбесились внутри него. После обретения костра ему больше не хотелось пожирать чужие сердца и причинять другим боль. Однако теперь даже мысль о том, что его ринханто мог погибнуть, перегружала его инстинкты самосохранения. Он еле сдержался от обращения, только розы начали пробиваться у него прямо на голове. Редлай превращался от страха в клумбу. Он обеспокоенно посмотрел на Гилема, а тот ответил серьезным взглядом. С его лба исчезла предпоследняя сфера, и оборотень догадался, что теперь от книгописца мало что удастся скрыть. Но при этом он ничего не говорил, а лишь смотрел в ответ. Не в силах сдерживаться, оборотень развернулся и пошел к корме. Все наблюдали за его поведением молча.

— Мы не поговорили о произошедшем… — прошептал Илай и посмотрел на Сину, которая сама мыслями находилась где-то далеко. — Ледая разрушила свою искру и потеряла возможность переродиться в другой форме пламени. Я не представляю, что чувствует сейчас Редлай, да и в целом не понимаю, как он может с нами разговаривать. На его месте я бы разрыдался и плакал десять дней.

— На самом деле, мы должны попрощаться с Ледаей, — сказал ровным голосом Гилем. — Она полностью уничтожила свое пламя и тело. Она погибла в битве, поэтому ее аватар не зацветет в лесу. Конечно же, пламенная орхидея не являлась великой редкостью на материке, и все же… Мы можем с ней проститься, как это делают люди. Точнее, как делают матросы, — Гилем посматривал в сторону кормы. — Я обсужу это с Редлаем. Не влезайте в разговор, и вообще давайте говорить о произошедшем реже.

— А что с Келдаей? — спросил сконфуженно Илай.

— Вероятно, ее или убили, или изгнали, — Гилем показал на свою татуировку. — Мое пламя почти исчерпано, и его не хватит, чтобы ответить на этот вопрос. Надеюсь, она все же успела покинуть материк, — он кивнул в сторону Редлая. — Я пойду поговорю с ним.

— Ну ладно, тогда я пошел управлять кораблем! — Кайл посмотрел удаляющемуся Гилему вслед, резко развернулся и занес ногу, чтобы направиться к гальюнной фигуре, как его схватили за шею двумя руками. — Ай! Что это такое?! Ты чего делаешь?!

— Ты идешь есть, пить и спать, иначе я засуну шпагу тебе… — Азель не договорил угрозу, но все и так поняли. — Ты сидел там больше десяти часов, и если твое пламя закончится, то в штиль это корыто встанет, и мы задержимся. А никто из нас не знает, когда проклятие Айона перейдет в новую фазу, и что тогда? Хочешь лично отобрать у него дни? — от слов дипломата Кайл перестал вырываться. — Ну?

— Придурок, пошли есть, — Кайл махнул рукой и развернулся к трюму.

— Мне интересно, правда, почему мы все еще живы, — прошептала Риса и направилась за ними.

— Неужели мы смогли сбежать от Королевы Оборотней? — Илай посмотрел шокированным взглядом на Сину. — До меня только дошло, что мы сбежали от дракона! Милая, ты вообще видела его? Я думал, драконы вымерли! Нет! Я надеялся, что они вымерли. Королева Оборотней была не побеждена, а всего лишь обманута.

— Ну, приписывать эту победу нам не стоит. Ее победили дети. Сначала Редлай на арене, потом Ледая в битве на побережье и в итоге Келдая, — Сина выглядела напряженной. — И надо отдавать себе отчет в том, что мы ничтожны. — Илай потянулся к ней, чтобы успокоить, но она покачала головой. — Не надо. Это не нытье, это факт. Любое наше последовательное действие — это удача. Не все враги будут иметь такие недостатки, как Королева Оборотней. А кто-то из них окажется еще могущественнее.

— Надеюсь, под солнцем на втором материке я стану намного сильнее, — Илай улыбнулся, не зная, как подбодрить Сину. Однако его лицо сразу стало серьезным. — Нам ни за что не победить Короля Сорокатысячи Ног. Нет и надежды. Мы сможем достать гранат Центрального оазиса, только если он отдаст его. Все. Они не понимают…

— Нет. Азель понимает, — жестко ответила Сина. — Перед тем, как использовать пожар, Королева Оборотней назвала его Азелин. Я, конечно, не такая умная, как Гилем или Риса, но все же не глухая. Если я правильно поняла, это его имя. Мы точно знаем, что Королева Оборотней выжила в Великой Войне, при этом мы не имеем понятия, как долго Азель оставался молодым и красивым, раз она знает его.

— Почему вопросов становится только больше, а не меньше? Разве не должно быть наоборот? Мы узнали искру Айона, и вместе с ней свалилась куча проблем, — Илай говорил шепотом. — Ледая умерла, Сина…

— И показала еще раз, насколько она невероятна…

Тем временем Гилем подошел к Редлаю. Тот вглядывался в горизонт с безразличием. Однако книгописец и без своих сил знал, что творилось у него в сердце. Оборотень потерял старшую сестру во второй раз. И теперь уже навсегда. Ни в каком виде она не сможет переродиться в мире Виарума. Даже странный остров не оживит ее. Ледая подала им пример, как важно сражаться до последнего за тех, кого любишь. Ее не пугало ничего. Такой отважный поступок заслуживал вечной памяти. Редлай и без того любил взваливать на себя вину за вещи, находящиеся вне его контроля. Конечно же, она пожертвовала собой бы и в третий раз, и сколько потребовалось. Битва стала делом принципа. Вот только от этого никому из них не легче. Айон ушел в себя, Кайл то и дело рвался в океан, Сина и Риса были обескуражены силой, а Редлай обрел вместо великой силы великую слабость, найдя своего ринханто. Гилем положил руку ему на плечо.

— Я не хочу надоедать тебе, но…

— Ты не надоедаешь, — выдохнул Редлай. — Если честно, никогда и не надоедал… Я просто не могу смириться с тем, что ее больше нет. И снова я в бегах, снова не могу с ней попрощаться и сказать, как сильно люблю, — он наклонил голову.

— Ты знаешь, она была в курсе, — книгописец улыбнулся. — Ты редко говоришь о своих чувствах, но доказываешь это поступками.

— Она защитила мои мечты.

— Именно по этой причине мы не должны позволить никаким насекомым, великанам и прочим монстрам навредить Айону и команде. Ее жертва будет напрасной, если ты сдашься, и погибнут дорогие тебе люди, — он усмехнулся. — Я говорю о нас.

— Если вы все умрете, я тоже погибну. Ты же это знаешь? — Редлай выгнул бровь.

— Конечно. Мне даже для этого не придется использоваться костер, — Гилем показал язык. — Я пришел к тебе не только утешить, но и спросить… — он замялся. — Матросы, когда кто-то умирал, сплавляли этого человека на лодке в цветах на рассвете. Я понимаю, что Ледая… В общем, у нас есть шлюпка, а ты настоящая ходячая рассада, — он закусил губу. — Хочешь, мы организуем ей прощание?

— Я… — начал тихо Редлай и повернулся к Гилему. В его глазах тлело красное пламя. — Конечно. Спасибо. Она заслужила достойное прощание…

Они стояли, облокотившись на фальшборты, и смотрели вдаль, на горизонт. Их ласкал соленый прохладный ветер, который гулял по палубе и пытался унести тяжелые мысли. Однако они оказались ему не под силу. Гилем старался ни о чем не думать, ни в чем не копаться, так как еще не до конца овладел своей силой. Но знания то и дело просачивались к нему в мозг: какие монстры здесь проплывали, какая обитала рыба, чьи это воды с точки зрения прав, какие здесь течения?.. И если раньше он хотя бы контролировал ситуацию, то сейчас был бессилен бороться с потоком фактов. А главное — его татуировка исчезала не по его воле. Поэтому уже спустя час его ноги ослабли, и он снова потерял сознание. Редлай подхватил Гилема на руки. Оборотень с грустью еще раз посмотрел на горизонт, и с его волос сорвался лепесток розы терпения, улетая в бескрайний океан.