Рой

Вячеслав Кумин, 2018

В точке Лагранжа между Землей и Солнцем зафиксирована гравитационная аномалия. Чтобы понять, что это такое, и по возможности заполучить это нечто в свои руки, Россия посылает космонавта Владислава Роева, так как автоматические станции оказались не способны провести разведку. В момент, когда космоплан «Молния», на котором летел Роев, вошел в район гравитационной аномалии, та сработала и захватила его в зону своего действия. Все попытки космонавта вырваться из гравитационного захвата ни к чему не привели. Лишь за несколько мгновений до потери сознания Владислав увидел, что аномалия – это не природное явление, а дело рук внеземной цивилизации. Очнулся Роев уже не в Солнечной системе…

7

В камере Владислав провалялся примерно сутки. Трижды он подходил к раздаточной пищевой машине, подставляя под носики тарелку с кружкой. На тарелку вываливалась какая-то желеобразная бурда серовато-зеленоватого цвета. Есть это было не слишком приятно чисто эстетически, хотя по поводу вкуса ничего сказать было нельзя, не шедевр кулинарного искусства, естественно, но и блевать тоже не тянуло, так, не слишком аппетитная гадость средней паршивости. Роев ел и похуже. Но пища оказалась на удивление сытной. Вода нареканий не вызывала.

В какой-то момент в камеру завалились еще восемь человек с такими же ошейниками, как и у него, и, не обращая внимания на новичка, попадали на свои койки. Видок у них был еще тот. В глазах усталость и безнадега.

Владислав, честно говоря, приготовился к самым неожиданным вещам. Мало ли как в тюрьмах принимают новеньких сидельцев, да еще инопланетных…

Но это все-таки была не тюрьма, а нечто совершенно другое. Гораздо хуже, потому что на него в принципе всем было наплевать. Кроме одного, по видимости, старшего этой группы.

— Новенький… — констатировал один из вошедших, что не упал плашмя на койку, а только сел на койку напротив, прислонившись спиной к стене, и взглянул на Владислава совершенно пустыми глазами.

Так смотрят на совершенно бесполезную вещь, которую и выбросить не жалко. Ни капли интереса.

— Как звать?

Роев решил представиться коротким именем, что дал ему местный босс, дабы не коверкали имя каждый на свой лад:

— Рой.

— Я — Эрген. Так вот, Рой, попал ты в очень паршивое место, и выжить — шансов очень немного… Их исчезающе мало.

— Считай, что ты меня напугал. — Хотя страха у Владислава как такового еще не было. Он все еще не мог воспринимать происходящее как данность. Будто все происходило не с ним. Опять-таки, наверное, последствие химии.

— А теперь скажи хорошую новость про эти самые, но все же исчезающе малые шансы.

Эрген только хмыкнул, и в его глазах даже что-то изменилось. Появился интерес или что-то в этом роде. Он даже отстранился от стены и наклонился поближе к собеседнику.

— Твой единственный шанс, Рой, заключается в чуде.

— А конкретнее про это чудо? Чудеса все-таки иногда случаются…

— Да ты оптимист!

— Есть немного.

— Что ж, единственное чудо, что может нас спасти, это то, что данную планету найдет разведка какого-нибудь государства, где не признается рабство, и оно направит сюда флот, чтобы посмотреть, чем тут занимаются эти сволочи, и нас отобьют. Причем сделают это в тот момент, когда мы будем ползать по бункеру Древних и нас не успеют ликвидировать как лишних свидетелей. Беда только в том, что если я прав, а я все-таки бывший штурман и кое-что понимаю, и пусть очень примерно, но предполагаю, где мы находимся, то мы далеко за линией фронтира в диком космосе. И еще хуже то обстоятельство, что на границе этого фронтира находятся государства, корпорации, кланы и прочие объединения вроде всяких сектантов, где рабство как раз разрешено. Так что если нас найдут их разведчики, то… — Эрген только криво усмехнулся и развел руками, дескать, даже самому тупому будет все ясно, но потом все-таки добавил: — То даже и не знаю, что лучше — попасть в официальное рабство или остаться здесь? Тут хоть какой-то шанс, несмотря на смертельную опасность, а если тебе поставят рабскую сеть, то все, пиши пропало. Как сам, наверное, знаешь, через десять лет рабства мозги от такой сетки напрочь выгорают, и человек превращается в конченого идиота.

— М-да… шанс и впрямь исчезающе мал… — протянул Владислав, в полной мере начиная понимать всю прелесть ситуации, в которую угодил. — Но если вдруг он все же выпадет, то что им мешает ликвидировать нас дистанционно? Подадут сигнал, и голова тю-тю…

— Тут понимаешь, какая штука… В общем, как я уже сказал, мы потрошим бункер Древних, и как выяснилось, он не до конца мертв. Несколько систем обороны по-прежнему работают. В частности, действует глушилка, что не только подавляет работу сетки, но и еще может воздействовать на нее так, что носитель сходит с ума или вовсе начинает стрелять в своих. Что касается электроники, то она очень быстро выходит из строя. Так что никакой электроникой пользоваться в подземельях невозможно. Приходится работать с самым примитивным оборудованием и оружием без электронной начинки. Потому ошейники у нас стоят с механическим таймером, взводимые ключами. И если не вернуться до конца обратного отсчета, то…

Эрген изобразил руками взрыв.

— Вот оно как…

— Ага. Так что держи ошейник в чистоте, чтобы, не дай демоны, не засорить механизм. А то и такие случаи были.

— М-да… И надолго взводят?

— Когда как, — пожал плечами Эрген, — в зависимости от задачи. Но при мне таймер ставили максимум на пять суток, а можно на больший срок или нет, я не знаю.

— Очень интересно… — пробормотал Роев. — И чем нам там, в этом бункере, надо заниматься?

— Главная задача — это найти центр управления бункера и вырубить глушилку. Но это произойдет еще нескоро. Мы, как я думаю, обследовали едва ли пятую часть подземелий, хотя клан копается в нем больше года.

— Бункер такой большой?!

— Сложно что-то сказать определенное по поводу его размеров. Древние — те еще затейники — умели строить подобные объекты, находя им подходящие места. Так что, насколько я понял, обычными методами зондажа их не оценить, опять же база всячески противодействует своему сканированию глушилкой. Но проблема даже не столько в ее размерах, сколько в том, что база долгое время была замкнута на себя… а вкупе с тем, что она по каким-то причинам на каком-то этапе не была стерильна, то…

— Там возник замкнутый цикл жизни и, как я понял по вашему помятому виду, биосфера крайне насыщенна, — понял Владислав.

— Именно. Эволюция многие тысячи лет шла совершенно по иным законам и породила жутких монстров. Эта планета населена и без того кошмарными тварями…

— Я заметил, что пушки с серьезными калибрами смотрят в сторону леса.

— Вот-вот, — кивнул Эрген. — И по сравнению с теми хищниками, что живут на поверхности в естественных условиях обитания, твари, живущие в подземельях бункера, в разы опаснее. Они идеальные хищники во тьме, а у нас ничего кроме химических фонарей для освещения и нет. Из-за глушилки не воспользоваться даже простейшими приборами ночного видения или тепловизорами. Даже обычные электрические фонари через некоторое время начинают дохнуть. Хотя, казалось бы, чему там ломаться? Батарейка да лампа! Но нет, каким-то непостижимым образом батареи быстро теряют заряд. Так что потери у нас очень высокие. Только в этом трехсуточном рейде моя группа потеряла двух человек. И вообще ни один рейд не обходится без потерь. Обязательно кого-нибудь укусит ядовитая тварь, найдя слабое место в экипировке, или атакует бронированный монстр и разорвет на клочки жертву, прежде чем мы успеем его завалить.

— Почему тогда живность не потравят? Химией или биологией? — удивился Роев.

— Насколько я знаю, на первых этапах именно так и действовали. Причем довольно успешно, так что нашим предшественникам удалось продвинуться достаточно далеко, чуть ли не больше половины бункера одолели… Время от времени мы находим их следы.

— И?

— И как видишь, все вернулось на круги своя. Вновь в рейды идут обычные люди с простым оружием.

— Почему так произошло?

— Эти твари очень быстро адаптируются к любой отраве. Просто нереально быстро, что наводит на нехорошие подозрения… Можно получить быстрое локальное улучшение обстановки, но потом, буквально через три-четыре дня, обязательно будет нанесен мощный ответный удар, что сметет все на своем пути и заставит нас отступить и сдать ранее завоеванные позиции. Так что продвигаться лучше медленно, но верно, потихоньку-помаленьку блокируя и уничтожая тварей. Но даже так у нас получается далеко не всегда.

— Да ладно! Я ни разу не биолог, но это слишком уж неестественно — быстрая адаптация. Вирусам и то больше времени надо!

— Согласен, но это действительно так. Адаптация и приспособляемость просто нереально высокая и быстрая. По этому поводу даже есть пара предположений.

Владислав кивнул, поощряя оживившегося Эргена продолжать. Тот не заставил себя ждать.

— Есть большая доля вероятности, что данная база Древних занималась какими-то биологическими исследованиями…

— Все равно…

— И есть мнение, что база не до конца мертва не только в плане оборонных возможностей, но и в основном своем прямом назначении, что переключилась на оборону.

— Вот как?! То есть ты хочешь сказать, что где-то в недрах этой базы в автоматическом режиме происходит выведение новых форм организмов в качестве ответной реакции на внешнее воздействие?! — удивился Роев, и это еще мягко говоря.

— Именно. Отсюда неестественно быстрое приобретение иммунитета ко всем видам химического и биологического оружия. А также быстрое восполнение потерь в живой силе, словно их клонируют. Хотя последнее — не факт. Мало ли как они воспроизводятся и какова у них скорость роста? В конце концов, насекомые, а там большая часть биомассы состоит именно из них, сами по себе очень плодовиты.

— Да уж…

Роев невольно пригорюнился, осознавая, что он действительно сильно попал, иначе и не скажешь. Сбежать невозможно из-за ошейника с таймером. Да и куда бежать, даже если как-то удастся разобраться с ошейником? Пара мыслей на этот счет все же есть, надо только их проверить… Бежать в джунгли глупо, быстро найдут, если раньше никто не сожрет. В подземельях, если верить Эргену, а не верить ему нет оснований, шансы на выживание еще меньше.

Это не значит, что Роев смирился, просто надо выжить на первых порах и хорошенько подумать. На чудо Эргена он не надеялся.

Тут Владислав обратил внимание на парочку человек мужского пола с кожей насыщенно красного цвета, и это явно не краска. Да и уши у них были чуть заостренные. Этакие краснокожие эльфы. Только красивыми их язык назвать не повернется. Чем-то они смахивали на австралийцев. Так что скорее орки по фэнтези-классификации, у тех ведь тоже уши заостренные…

Помимо ушей на первый взгляд ничего их больше от людей не отличало, такие же зубы и глаза, если не обращать внимание на красноватую радужку. А что до кожи, то всякое может быть. На Земле тоже всяких рас хватает. Не стоит удивляться, если где-нибудь обнаружатся какие-нибудь розовокожие.

— А это кто такие? — кивнул Роев в сторону «индейцев».

— Аборигены. А как они тут появились… хрен их знает. Может, потомки каких-то беглецов, рухнувших на планету в незапамятные времена, или таких же неудачливых колонизаторов, что скатились в каменный век. А может, даже выродившиеся Древние, хотя это сомнительно. Ловят их иногда. Раньше в основном только их и использовали, у них ведь изначально сеток нет. Дикари. Но с тех пор либо их всех выловили, либо они прятаться лучше научились, а то и всё вместе. Теперь используют нас.

— Как ты им вообще попался?

— Обычное дело на фронтире, — снова пожал плечами Эрген. — Так же, наверное, как и ты. Я был штурманом купца, на нас напали пираты и продали этим сволочам, что мне вытащили сетку и заставили лазить по подземелью Древних.

— Понятно…

Дальше разговор затих, а потом и вовсе отключили дневное освещение, оставив только дежурное. Поужинав, все стали засыпать.

Уснул и Владислав.