Варенье из кактусов. Европейскими маршрутами

Вячеслав Дегтяренко

Книга «Варенье из кактусов» – это сборник рецептов. Как дешёво путешествовать. Где жить, что есть и как себя вести. Автор объехал тридцать процентов Земли. Он ночевал в палатках и отелях, спал на вокзалах и в горах Корсики. Он делится своими приключениями, наблюдениями и заметками в период поездок по странам Европы: Испании, Франции, Италии, Латвии, Украине, Норвегии, Финляндии, Монако. В попутчиках у врача-психиатра его жена – клинический психолог, и их трёхлетняя дочь.

Маска

Проснувшись рано утром, заметили, что солнце вновь напомнило о себе. В наших сегодняшних планах — посещение горной деревеньки Маска, что находится на северо-западе острова. Я из путеводителей прочитал о том, что это достаточно интересное и колоритное местечко, которое кроме этнографического своеобразия предлагало туристам живописные горные маршруты. Но никаких представлений об их сложности, протяженности мы не имели. Лишь известно, что детям до девяти лет эти прогулки не рекомендуются. Решили, что после осмотра деревеньки выберем тот теренкур, который заканчивается на побережье. Туристам также предлагались водные прогулки от пляжа Маски до Лос Гигантеса за десять евро с человека, но мы решили воздержаться. За час быстрой ходьбы дошли до автобусной остановки города Лас Америкас (своеобразная зарядка), по пути встречая множество спортивно ориентированных людей. Затем сели на 460-й автобус, на котором доехали до города Сантьяго-дель-Тейде. В автобусе вынимали колючки кактуса из нашего ребёнка (часть из них остались в её рюкзаке). Я беспокоился о том, что мы не успеем на 350-й маршрут, который шёл до Маски, так как наш автобус несколько опаздывал. В Сантьяго-дель-Тейде ощутили прохладное веяние горного воздуха, который свежестью наполнил наши легкие. Я сфотографировал на фоне католического храма скульптуру мужчины, напоминающего собой охотника. Но «маршрутка» нас поджидала и не торопилась с отправлением. Ещё бы, ведь большинство пассажиров перешло из большого автобуса в меньший. Заметили, что и при пересадке с автобуса на автобус, с карточки ничего не списывается.

Путь предстоял небольшой — пять километров. Ехали мы почти тридцать минут. Сначала мы не спеша поднимались, а затем, также не торопясь, спускались по петлистому серпантину горной дороги, шириной в одну полосу.

Водитель «маршрутки», при подъездах к крутым виражам, снижал скорость и подсигналивал. Лишь после этого он проезжал очередной поворот. Автобус пользуется приоритетом в горах, так как легковые авто притормаживали при виде нас. Дважды шофёр останавливался, чтобы пассажиры могли полюбоваться открывающимися панорамными горными видами, а фотолюбители запечатлеть на своих фотоаппаратах пейзажи долины, в которых среди пальм проглядывались черепичные крыши домов деревеньки Маска. Они красно-бурыми островками проглядывались через зелёный ковёр тропического леса. Казалось, что мы из одного климата спустя два с половиной километра перенеслись в другой — настолько был разителен контраст растений и температуры…

— Деревня Маска, сеньоры и сеньориты, — торжественно объявил водитель и остановился на автобусной остановке, по совместительству выступающей обзорной площадкой и стоянкой легкового автотранспорта.

Практически все пассажиры вышли. Дальше «маршрутка» следовала до Буэновисты, но туда поехало лишь два человека.

На часах одиннадцать утра. Мы прогулялись по горным деревенским улочкам, изобилующим сувенирными лавками, видовыми ресторанчиками, вперемешку с урожайными апельсиновыми и мандариновыми деревьями, плоды которых никто не торопился собирать. Большинство жителей, по-видимому, выбрали для себя туристический бизнес. Вот бабулька, вяжущая из тростника соломенные шляпы и сумочки, параллельно продающая мёд. Пальмовый мёд, кактусовый мёд, апельсиновый мёд… Удивляюсь местным пчёлам, которые так избирательно относятся к выбору нектара. Предлагает нам соломинки на дегустацию.

— Угощайтесь… Берите сеньор, не пожалеете… я уступлю, — вежливо предлагает она мне баночку с мёдом.

— Спасибо, сеньорита.

Мёд вкусный и даже недорогой — один килограмм обычного мёда стоит десять евро. Парочка средних лет родом из Англии покупает двухсотграммовую баночку.

По пути наталкиваемся на другую бабульку, торгующую аналогичными шляпами и гуаябой. Этот фрукт мы уже покупали в городе, но тут активно предлагают гуаябу из Маски. Даёт нам продегустировать ярко-оранжевую мякоть сочного плода.

— В какую цену гуаяба, сеньора? — спрашиваю у неё на английском. Она меня не понимает, но о смысле вопроса, кажется, догадывается.

— Два евро за килограмм, сеньор. Берите, для ребёночка вашего. Очень вкусная. И вам, сеньора, очень понравится, — обращается она к Наде, — сама выращивала. Тут в пакете у меня один килограмм.

— ОК. Нам на один евро, пожалуйста.

Вижу, что нас не понимают. Жестами показываю половину и говорю «уно евро».

— ОК, сеньор, — догадывается бабуля и делит семь плодов на две части.

Довольные торгом, мы уходим дальше исследовать деревеньку. Заметили три стенда с картами горных маршрутов и указателями продолжительности пути. Также часто встречался указатель «museo», что мы истолковываем как музей. По пути попадаются с рюкзаками за плечами спортивного вида европейцы, экипированные в горные ботинки. У многих в руках палки для трейла, рации, навигаторы.

В магазинах всё как обычно. Ассортимент продукции широкий: от сыров и вина до магнитиков и чашек. Лишь надписи местности меняются. Но здесь мы с удивлением обнаружили палки для трейла или — как их называют — палки для nordik walk, что слабо ассоциировалось с сувенирами,

Вот и небольшой домик с черепичной крышей и без окон. На нём висит табличка «museo», но дверь его закрыта. Судя по размерам, информации — мы потерялись. В 12:00 мы начали спуск в ущелье, по которому между скалами возможно пройти к побережью. Решили, что отклонимся от избитого туристического маршрута и зайдём в ущелье своим путём. Уверенности придавала также обнаруженная в зарослях высоких кактусов малоприметная тропинка. Наш спуск продолжался час. Было достаточно экстремально, даже если бы мы были без Таисии. По-очереди поддерживая её, то за руку, то за ногу, мы спускались вниз.

Вот уже и солнце исчезло за высокими скалами и густой растительностью. Стали встречаться заросли высохшего бамбука. Они произрастали на берегу реки, по весне видимо полноводной, превратившейся осенью в неприметный ручей. Пройдя несколько десятков метров по её засохшему руслу, нас настигло некоторое разочарование. Дальнейший спуск без альпинистского снаряжения невозможен. В этом месте река выбила в скальной породе водопад высотой 15—20 метров, который нам не преодолеть. Вверх подниматься было легче. Мы обучили Таисию на особо опасных участках то ползти, как черепашка, то становиться на четвереньки, как собачка, то держаться за папину шею, как обезьянка, и наш подъём превратился для неё в некую игру.

В 13:30 мы, наконец, выбрались на обхоженную тропинку, проделанную также в русле той же реки, и начали свой спуск к морю. Тася практически всё время шла пешком, лишь прыгала мне на руки, когда спускалась с больших камней. Дорога была непростой, хотя мы поначалу отнеслись скептически к предостережениям и экипировке европейцев. На карте значилось, что продвижение по этому маршруту займёт три часа. Учитывая нашу спортивную подготовку, мы думали, что за два часа справимся с этой задачей: искупаемся и вернемся обратно.

В 14:00 сделали привал на обед и потом пошли дальше. Я фотографировал природу, которая, казалось, имела неземное происхождение и сочетала в себе тропическую зелень с чёрными базальтовыми, практически отвесными многометровыми скалами. Когда поднимаешь голову вверх, кажется, что эти скалы нависают над тобой и сужают небосклон. Пожалел, что взял с собой лишь один длиннофокусный объектив, так как он годился лишь для макросъемки и не мог запечатлеть красоту природы. Да, наверное, никакой фотоаппарат не передаст всего природного великолепия. Иногда, очертания скал принимались за небоскребы, так как их стены были испещрены множественными выемками, и создавалось впечатление, что там когда-то жили люди.

Трасса была несложной, но требовала внимательности и собранности, так как здесь можно было попасть в глубокую расщелину. Временами встречались маркированные жёлтой краской цифры — указатели маршрутов. Не знаю, почему цифр было так много, а ущелье было одно. В нём конечно можно было найти несколько путей для прохода, но конечный пункт проглядывался один.

По пути нам встречались доброжелательные туристы, приветствующие нас словами «Ола». Некоторые делились впечатлениями о трудности предстоящего пути. Некоторые, судя по взмыленности и амуниции, увлекались ходьбой на время. Нам же казалось, что ещё чуть-чуть, ещё один поворот, ещё одна скала — и мы увидим синюю гладь океана. Тася по-детски стереотипно задавала один и тот же вопрос:

— Папа, куда идём?

— Идём к морю купаться, доченька.

— А я буду купаться? — продолжала она.

— Нет, ты болеешь, сегодня будешь только загорать.

В 16:00 встретившийся нам на пути мальчик лет двенадцати сказал, что нам лучше повернуть обратно.

— Вы говорите на английском? — спросил он у нас с явным акцентом.

В голове промелькнуло: «Может быть русский?»

— Да, мы тебя понимаем.

— Тогда вам лучше повернуть обратно, скоро стемнеет.

Мы, конечно же, не поверили его убеждениям, но вскоре подошли родители мальчика — пара лет сорока и с ними ещё один ребёнок лет десяти.

— У вас есть билеты на лодку? — поинтересовалась мама мальчика.

— Нет, у нас нет никаких билетов.

— Тогда вам лучше повернуть назад. Через два часа в горах будет темно.

— А на побережье есть какие-нибудь автобусные остановки? — продолжал я.

— Нет. Там только пляж и маленький причал.

— Может, мы всё-таки успеем? Далеко ли идти?

— Час…

Мы поблагодарили вежливую семью и решили сделать привал. Здесь и так в некоторых местах ущелья солнечный свет днём не проходит, а значит, что через полтора часа мы можем остаться в темноте. Есть, конечно, фонарик от мобильного телефона, но это не спасёт. Наши питьевые ресурсы, как и провизия — на исходе. Подкрепившись плодами гуавы и сорванным горным помидором, ополоснувшись в ручье, мы решили стартануть в обратном направлении без промедления. Тасе предложено было ехать на мне, так как приключение могло закончиться для нас печально. Подгоняемые быстро садящимся солнцем, мы мчались, как настоящие любители трейла. Я вспоминал зимний чемпионат Франции по трейлу, проходивший в Альпах. Там трасса, казалось, была полегче. Здесь же возможны лишь только прыжки с камня на камень. Таисия периодически жаловалась, то на мокрые брюки, то на мокрую кофту. Ещё бы, я так давно не работал: семнадцать килограмм Таисии и восемь килограмм рюкзак.

Также стереотипно она повторяла вопросы:

— Папа, а теперь куда мы идём? И почему мы не дошли до моря?

Что можно ответить ребёнку, рассчитывавшему увидеть сегодня море?

— Завтра сходим на море… а сейчас возвращаемся домой.

Через час пути мы настигли наших помощников, как выяснилось из их разговоров — немцев, несмотря на то, что мы дали им фору в тридцать минут, оставшись на привале.

— Туда не ходите, там тупик, — сказал как-то обреченно глава семейства, выходя из зарослей полузасохшего бамбука.

Взгляд по ущелью также не обнаруживал никакой тропинки над нами. Где же мы сбились с пути? Решили уже всемером продолжить наш трейл. Через десять минут мы нашли разветвление тропинок и в 17:45 были в деревне Маска. Здорово! Если бы мы с такой скоростью спускались, то к побережью бы могли дойти за два часа.

Я купил в придорожном ресторанчике полуторалитровую бутылку воды, и мы наконец-то расслабились, сидя на аккуратной пустынной сельской автобусной остановке.

Позади семь часов горных дорог. Через пятнадцать минут подошла пустая «маршрутка», как выяснилось из расписания — последняя. Лишь в ней Таисия вспомнила о том, что сегодня лишилась тихого часа и начала капризничать, вспоминая об оставшихся в деревне красивых цветочках. Это позволительно для её возраста. Мы были горды за себя и за своего ребёнка. Ведь сегодня, пожалуй, самый трудный день нашего отпуска. Как сказал мой друг: «Надо так отдыхать, чтобы, когда выйдешь на работу после окончания отпуска, мог бы передохнуть…».

P.S. Горная прогулка для нашего ребёнка оказалось целебной. По возвращению домой мы заметили, что у неё пропали и кашель и насморк.