Земля обетованная

Влад Шустов, 2023

Приемный сын умирающего фараона Эхнатона получает таинственную книгу жизни. Из нее он узнает тайны мироздания и оказывается осведомлен о собственном предназначении… Так начинается книга «Земля обетованная», описывающая драму космического масштаба. В изложении ее автора Влада Шустова прошлое и настоящее – части единого потока времени, в котором сочетаются гибель Атлантиды, погружение Земли в хтонический мрак, спасение Адама, сбережение мудрости, небесный свет Шамбалы, божий промысел и приход Майтреи. Величайшая трагедия Вселенной разыгрывается здесь и сейчас, и ее арена – Земля.

Книга первая

Атланты

Глава первая

Рукописи Сифа. Атлантида

Первой рукописью было повествование Сифа — сына Адама, и Моисей жадно принялся за чтение. — Мы, дети великого Адама, несущие отцовское наследие и сохраняющие его для истории, передаем вам сказания перворожденного отца нашего обо всем, что произошло, что происходит и что будет происходить.

Все это вершилось тогда, когда время бежало по незыблемым спиралям, купаясь в потоках Божественного и непоколебимого света в пределах великой Божественной полноты. В самом центре Вселенной, в могущественном зоне света пребывала дивная и девственно-чистая планета. Если бы в этой Вселенной существовал рай, то она была бы его идеальным воплощением. Это был мир, который не ведал боли и страданий, мир, в котором было невозможно повредить чем-либо живому существу, так как тонкие тела всего живого были сотканы из особой материи, которую защищала сама природа.

На этой планете не было смены дня и ночи, поскольку свет Божественной полноты, льющийся на ее поверхность с небосвода, не иссякал никогда. Эта планета не знала ни ураганных ветров, ни разрушительных ливней, ни промозглой осени, ни стылой зимы. Ее природа была спокойна, как сам мир. Все на ней, начиная с пиков самых высоких гор и заканчивая глубинами океана, пребывало в безмятежности. Владела этой дивной планетой очень древняя цивилизация — раса атлантов. Сыновья и дочери этого народа были подобны лучшим творениям Бога, и так оно и было. Они напоминали гигантские ангельские сущности. Их плоть сияла подобно звездам, изливающим свет. Их волосы напоминали языки пламени. Их синие глаза казались более глубокими, чем небосвод над их головами, и говорили о Божественной природе, что пребывала в них. Божественная кровь, текущая по их жилам, наполняла атлантов силой, жизнью, величием и святостью. Их мудрость отражалась в их знаниях и умениях, вознеся цивилизацию до инженерного совершенства и всеобщего изобилия. Все богатства мира — золото и серебро, драгоценные камни и редкие минералы — добывались атлантами с легкостью, так как сама земля помогала им в этом. Атланты знали, как работать с камнями и минералами, как добывать из них силу и как с ее помощью общаться с потусторонним миром. Каждый минерал обладал особыми свойствами, и эти свойства по желанию атланта и благословению самой природы передавались душе атланта.

Раса атлантов была одной из тех совершенных рас, которые удерживали весы справедливости для всех и для каждого на протяжении десятков тысяч лет. В их мире все были равны, и каждая душа была ценнее всего на свете, и каждой душе уделялось особое внимание. Заботилось об атлантах не только их почти идеально устроенное государство, но и сама природа.

Главный секрет благоденствия атлантов заключался в достигнутой ими сердечной и душевной гармонии. Величие сердец атлантов, а точнее, их колебания, открывало им сакральные знания, которые становились сутью их бытия. За тысячелетия обладание этими знаниями вошло в привычку атлантов, обратилось их мудростью и стало тем, что позволило атлантам соединиться духом с самой природой, с Душой мира, которую они называли Душой Всего. Это был священный союз, катарсис духа, и священнее его ничего не могло быть. Душа Всего — мать-природа щедро платила им за эту близость, так как являлась живым сердцем планеты, матерью всего живущего. Все живые существа — птицы, животные, рыбы, обитающие рядом с атлантами, ощущали себя в священном союзе с ними, так как не существовало того, от чего могла бы исходить опасность. Самого этого слова атланты не знали и не ведали, так как жили вне хищной природы. Изобилие жизни вокруг них подтверждало главное — мир без жестокости, мир без государственных институтов, мир, наполненный доверием и духовностью, любовью и сердечностью, мир, основанный на непоколебимой устойчивости души, возможен, и их планета была тому доказательством.

Кто-то может сказать, что такого не бывает. Что идеальное мироустройство невозможно. Что нет жизни без смерти, а смерти без боли, страданий или угасания. Все подобные сказания кажутся выдумкой, поскольку трудно себе представить цивилизацию, не просто не ведающую о болезнях, боли, войнах, горе, лжи, природных катаклизмах, но и не имеющую даже понятия ни о чем подобном. Однако насколько невозможным может показаться столь совершенный мир нам, настолько еще более невозможным показался бы наш мир тем, кто проживал на той планете.

Атланты не утруждали себя добыванием хлеба насущного, природа сама щедро одаривала их дивными и сочными плодами. Но все силы и энергию для жизни прежде всего восполняла духовная основа их мира, исходящая из Древа жизни, берущая начало в источнике под сенью Души Всего, извечной субстанции духа земли, как ее называли в восточных землях, и которую, любя, отождествляли с самой природой, матерью живущего. Именно благодаря ей атланты не знали о смерти. Наделенные запредельным — длиной в тысячи лет — долголетием, они воспринимали смерть как сон. Возможно, она и была сном. Тонкие, полупрозрачные тела атлантов пребывали в полном единении с природой, и после своего ухода, засыпая дивным вечным сном, они как будто растворялись в ней, соединялись с ней духом и преображались. Их души направлялись великим провидением в достойные духа миры, зоны судьбы, и так длилось до бесконечности.

Уровень культуры атлантов был столь высок, что время практически было подчиненно их воле и не влияло на повседневность. Атланты считали себя хранителями мира и держателями неба.

В преданиях атлантов и в самом деле сберегались откровения, что на них держится мудрость мира. Атланты знали, что они созданы по образу и подобию Божьему, что боги вложили в них свое семя, изначальную Божью монаду. Так было написано в древних преданиях, оставленных богами, жившими задолго до них. Атланты знали, что боги создавали их как весы гармонии и справедливости, чтобы они максимально соответствовали наделяющей их Божественной полноте.

И так оно и было. Суждения атлантов отличались четкостью и ясностью, глубинным спокойствием души и неимоверной стойкостью духа. Их сердца творили чудеса, а любовь своей силой пронзала самые удаленные уголки галактики.

Атланты не просто являлись частью живой природы мира, в котором они обитали. Они были пропитаны духом благополучия, счастья, радости, любви ко всему живому, и это состояние пребывало с ними почти вечно.

Вся планета была их райским домом, Эдемом без пределов и ограничений. В центре Атлантиды располагался громадный остров, который являлся их незыблемой колыбелью, сакральной святыней, средоточием той дивной цивилизации, которую, оберегая от напастей и любого внешнего воздействия, природа бережно укрыла невидимым, но надежным защитным куполом.

Созданное атлантами государство, или, скорее, общественное устройство, было не просто идеальным, оно было исполнено той же гармонии, что и их всеобъемлющее единение с природой. Все, что они создавали, приносило общественную пользу, и ни в чем созданном не было изъяна. Все было продумано так, чтобы никто ни в чем не испытывал нужды и даже не знал о таком понятии. Никто не испытывал недостатка в чем-либо, включая недостаток душевности, теплоты и любви. Атланты не умели врать, ложь противоречила их внутренней природе. Ими двигало иное: искренность, откровенность, доброта, заботливость, жертвенность и милосердие — то, что вечно жило в их сердцах. Безграничная чистая любовь, рождающая великую совесть, составляла их глубинную суть, которой восхищались боги.

Атланты отдавали природе часть своих любящих сердец, за что природа преподносила им свои дары, но этот обмен был совершенно бескорыстным. Он был подобен дыханию и постоянной священной связи. Каждый из атлантов знал и чувствовал, что всемирная душа является его частью и живет в нем, а он сам представляет часть этой всемирной души, Души Всего.

В центре Атлантиды находился холм, на котором возвышался храм Времени и Сердца. С высоты птичьего полета храмовый комплекс напоминал огромный круг, увенчанный двенадцатью куполами, четыре из которых были намного величественнее прочих. На их пиках стояли огромные статуи священных животных, и эти купола обозначали вписанный в круг квадрат. Для атлантов этот храмовый комплекс был священным, так как еще на стыке времен его построили древние боги, назвав его Кольцом великого свечения. Это было единственное сооружение, оставшееся от древней цивилизации, давно покинувшей землю.

Из любой точки земли можно было увидеть, как время потоком золотого сечения протекало по этому кольцу. Двенадцать сфер жизни отражались в двенадцати куполах храмового комплекса, и двенадцать апостолов-кроносов руководили ими. Только им было доверено охранять этот извечный поток, этот сложнейший механизм мироздания. Казалось, что вся Вселенная пребывает в его ритме, бесконечно кружась по виткам спирали, в которую каким-то чудесным образом обращалось замкнутое кольцо. Мудрость его была бесконечна и непостижима. Согласно преданиям, это сооружение было создано теми богами, которые во тьме времен оставили его в наследие атлантам и растворились в ритме вечности, погрузившись в извечную Божественную полноту.

В центре этого храмового комплекса стояла огромная пирамида, которая по своей сути являлась ромбом, потому как имела невидимую для внешнего взора зеркальную часть, уходящую глубоко в землю. Она словно соединяла небо с землей. Сделана пирамида была из кремния, золота и кварца. В ее гранях отразилось не только величие ушедших богов, но и утраченная мудрость древних ювелирных мастеров. Блистая всеми цветами спектра, храм-пирамида словно говорил о величии древних, о бесконечности бытия и познания.

Вокруг этого храмового комплекса были устроены три глубоких и широких канала, в которых плавали корабли, киты и дельфины и которые кишели косяками диковинных рыб. Над каналами были переброшены широкие хрустальные мосты, ведущие к центру острова. Пространство между каналами было заполнено удивительными садами, в которых растения цвели и ветвились так, что казалось, будто они не подчиняются законам планеты. Кусты и деревья росли корнями вверх, а листьями и ветвями вниз. Это были сады, в которых все противоречило привычному порядку вещей, что было загадкой, оставленной древними цивилизациями.

Весь этот остров, весь этот храмовый комплекс был для атлантов величайшей святыней. Они считали его колыбелью жизни. Это и было местом зарождения жизни, местом великого преображения. Службы, которые атланты проводили в этом храме, звучащие в нем литургии поражали всякого услышавшего их действенной чудотворностью. Воистину, этот храм был сердцем природы и душой все Атлантиды.

Перед входом в храм стоял огромный Сфинкс, сделанный из неизвестного металла или камня, ни один анализ не мог определить его происхождения. Величественный Сфинкс совмещал в своем облике четырех животных, что умножало его тайну.

У него было лицо атланта, передняя часть туловища — льва, задняя — тельца, а его крылья принадлежали огромной птице. Четыре животных охраняли вход в храм Времени и Сердца. Древний Сфинкс был стражем времен и знаний. Только атланты, контролирующие законы времени и владеющие памятью Вселенной, могли быть допущены в него. Их называли кроносами. Считалось, что они управляют мысленной сферой планеты, в которой было записано все с ее первого вдоха. Эта мысленная сфера была самой сложной субстанцией живой планеты, и в ней все общалось со всем, и Память Всего в своей безграничности сохранялась самой природой.

В число обязанностей кроносов входило наблюдение за вечным течением времени и его охрана. Также они осуществляли контроль над сохранением памяти земли и поддержанием гармонии всех природных процессов планеты.

Одним из таких кроносов был молодой атлант по имени Адам.

Глава вторая

Храм времени

В свои шестьсот лет Адам считался молодым атлантом, но к этому несерьезному для атлантов возрасту он уже успел сочетаться душевным браком с красавицей Евой. Их союз был предначертан Душой Всего еще до их рождения, так как сама природа распределяла монады душ и она одна знала и видела их существо. Совпадающие души, произошедшие из единой природы, объединялись на вечную жизнь, и именно она — мать живущего — обвенчала их в храме Сердца. Гармония их союза была безупречной, две части единой Божественной монады, духовно сплетенные в одно целое, союз сердца, души и духа, были тем самым бесценным даром, которым могла одарить мать живущего, но детей у Адама и Евы еще не было, потому что время стяжать живую монаду и стать ее вечными родителями-хранителями еще не пришло.

Молодой Адам постоянно пропадал в храме Времени. Он был одним из тех, кто пытался во всем разобраться, и его любопытство не просто заслуживало похвалы — он разбирал рукописи, языки которых были утеряны и стерты из памяти атлантов за тысячи лет до его рождения. Таких древних рукописей в храме было несметное множество. Некоторые из них содержались в его хранилище уже сотни тысяч лет. Адам отлично ориентировался в этой сокровищнице знаний, он немало успел сделать, но неразобранных рукописей оставалось все еще очень и очень много. Работы было на целые жизни, на тысячелетия. Но Адама вел в его изысканиях особый интерес. С неослабевающим усердием он разыскивал на полуистлевших страницах рассказы о древних богах и той жизни и мудрости, что давно уже канула в Лету. Больше всего Адаму хотелось найти в забытых сказаниях что-то полезное для нынешней культуры атлантов, для их сегодняшнего дня. Однако некоторые из древних страниц ставили его в тупик, поскольку повествовали о том, что противоречило известной Адаму философии и привычной ему логике. Так, однажды он наткнулся на скрижали жизни и смерти. В них говорилось о потусторонней жизни, в которой обитали сущности, владеющие ключами и законами смерти. По сути, в этих манускриптах шла речь о противоположной Вселенной. Судя по изложенному древними письменами, жизнь в ней проходила по неведомым для атлантов законам. Именно тогда Адам осознал, что известная ему Вселенная в своей полноте может обладать дуальными свойствами, но представить себе ту ее часть, в которой все было наизнанку, он не мог Жажда познания охватила его, хотя он ясно видел, что коснулся запретной сферы.

Однако искушение Адама было слишком велико, и он уже не мог остановиться. Волею случая он затронул материи, которые были сокрыты древними. Дотянулся до знаний, на которые были возложены семь печатей тайны. Дотянулся, но не мог их открыть. Все, что он понял, так это то, что ключи от этих печатей могли быть только у Сфинкса, который являлся кладезем знаний, оставленных атлантам ушедшими богами. Каждый из атлантов знал, что Сфинксу известно все. Он хранил в себе всю мудрость мироздания. Но общение со Сфинксом было возможно лишь на глубоком внутреннем уровне, в котором обитал сам Нус, и только через посвященных кроносов, одним из которых и был Адам.

Ощутив себя на пороге величайшей тайны, Адам оказался раздираем сомнениями и решил посоветоваться со своей мудрой женой Евой, которая на интуитивном уровне всегда знала, как поступить в том или ином случае, и никогда не ошибалась. Адам решил изложить ей все напрямую:

— Ева! Жена любимая! В своих изысканиях я столкнулся с некими скрижалями жизни и смерти, оставленными древними богами. Судя по всему, речь в древних рукописях идет о совершенно иной реальности. О Вселенной, которая является отражением нашей, но живет по собственным законам и в собственном времени. Эта Вселенная — кладезь знаний и мудрости, этот эон нам практически незнаком. Их источником служит сама смерть, но эти знания дополняют жизнь и служат жизни. Вот только жизнь там иная, и она наполнена совершенно иной материей и управляется иной природой, формируя собой некий дуальный эон. Самое удивительное, что именно смерть открывает доселе невиданные никому врата к познаниям. Мне кажется, что мы столкнулись с сакральной тайной мироздания.

Ева в полном спокойствии и с рассудительностью ответила ему:

— Я рада, мой любимый, что ты прикасаешься к таким вещам и тебе открывается высшая мудрость. Да, во всем должен быть свой смысл, и, если что-то оказывается недоступным для понимания, это не значит, что искомого смысла в нем нет. Но как ты думаешь, Адам, почему богами было наложено столько печатей на эти скрижали, на эти знания? Те знания, которыми мы владеем, не изменяют нам. Как ты знаешь, Сфинкс открывает только то, что мы можем постичь. Ты думаешь, что Сфинкс может нам дать ключи и к этим секретам? А если он не сделает этого?

Адам был настроен решительно.

— Завтра я соберу Высший синод кроносов и объявлю о находке. Затем я попрошу разрешения на изучение этих скрижалей.

Ева поймала пылающий взгляд Адама и со вздохом кивнула:

— Делай так, как велит тебе твоя душа, Адам. Подчиняйся своему сердцу и чувствам, они всегда подскажут тебе правильное решение.

На следующий день Адам собрал Высший синод, чтобы изложить его членам суть сделанного им открытия. В центре храма Времени располагались двенадцать престолов, выстроенных по кругу. На каждом из престолов сидел атлант-кронос. Их взгляды были устремлены на Адама.

— Мир тебе, Адам, — сказал один из кроносов. — Что ты хочешь нам поведать? Как проходит твое время в обители знаний храма? Чувствуешь ли ты связь с духом храма, который помогает тебе открыть тайны времени? Или ты полагаешься на собственные силы?

Адам выдержал устремленные на него взгляды с достоинством и начал говорить в полном спокойствии:

— Хранители знаний и держатели неба! Мои братья по духу и жизни моей, которая проходит с вами во имя благого, общего дела. Всегда и во всем я полагаюсь на собственные силы, но это не значит, что я не ощущаю связи с духом храма. И свидетельством этой связи служит то, что я хочу представить вам сегодня. То, что я обнаружил, не обнародовалось тысячи, а может и сотни тысяч, лет. По существу, я наткнулся на наследие, оставленное нам древними богами, и уже стою на пути к его расшифровке. Речь идет о скрижалях жизни и смерти. То, что мне уже удалось понять в них, не просто вызвало мое удивление. Это поразило меня. К примеру, я сумел понять, что в скрижалях идет речь о создании мира по его отражению. О создании Вселенной, живущей по особенным законам. По законам, которые служат источником таких знаний, что сами боги черпают их из него. Более того, они стали богами именно благодаря качеству, силе и глубине этих знаний. Без них идеальная жизнь была бы невозможна. Но главное заключается в том, что отличие той Вселенной от нашей не означает отсутствия в ней гармонии. К примеру, если в нашей природе мужские и женские начала — это единая часть души, то там они разъединены. И это лишь самое начало моих исследований. Мы не можем себе представить той жизни, в которой боги черпали свои знания и свое величие. Мы не можем знать, что привело их туда, где они сейчас есть. Мы не можем осознавать, что с ними стало. Но я могу найти ответы на эти вопросы. В скрижалях жизни и смерти говорится о некоем ящике Пандоры вселенского масштаба, и я прошу вашего разрешения продолжить их изучение. Я уверен, что мы созрели для прояснения древних тайн. Скрижали способны раскрыть суть вещей, у порога которых мы изрядно задержались.

Хоть речь Адама и была очень убедительной и яркой, после ее завершения в круге двенадцати престолов воцарилась тишина. Высший синод кроносов был явно заинтересован услышанным, поскольку тема неисчерпаемости Божественной мудрости была близка каждому из них, но одновременно с этим каждый отдавал себе отчет в том, что не все скрытое печатями можно раскрывать. Кроносы понимали, что наложение печатей на скрижали имело глубокий смысл. Не все то, о чем ведают боги, следовало знать их наследникам. Обойти Сфинкса — противоречило закону порядка жизни. С другой стороны, если найденные ключи будут одобрены Сфинксом, то закон не будет нарушен. Разве кто-то из кроносов может утверждать, что атланты недостойны великих знаний? Дух сомнения завис над священным кругом, и молчание нарушил один из мудрейших кроносов — Тот:

— То, что ты нашел, Адам, имеет огромное значение для всех нас, для нашей культуры. Но мы не боги, хотя давно ими могли уже стать, если на то была бы воля великого провидения. Все, что мы тебе можем предоставить, так это ключи ко всем закрытым библиотекам тайных знаний в залах храма Времени. У тебя будет доступ ко всем хранилищам. Мы видим, с каким рвением и с какой открытой душой ты подходишь к этой задаче. Что ж, пусть поиск ключей от скрижалей жизни и смерти станет твоей миссией. Мы тебя благословляем на этот труд. И для начала тебя должна благословить душа природы в храме Сердца. Только после этого ты можешь приступить к работе. Но запомни главное. Каждый найденный тобою ключ должен будет проверить Сфинкс, и, если он совпадет с печатью, Сфинкс сможет его открыть. Только это позволит нам не нарушить закон жизни. И вот еще что. Ты будешь не один, мы дадим тебе в помощники того, кто знает все о библиотеках тайных знаний. Он станет твоим проводником в этих хранилищах, и его задачей будет сохранение всего того, что ты разыщешь и переведешь с древнего языка.

Глава третья

Колыбель жизни

Поблагодарив высших кроносов, Адам направился в храм Сердца. В центре этого святилища росло великое Древо жизни, у основания которого лежал жертвенный камень. Атланты именовали его колыбелью жизни. Душа атланта, который ложился на этот камень, соединялась с живой природой. Ощутив себя в объятиях жертвенника, душа засыпала и растворялась в Душе Всего. Этот ритуал не был испытанием или проверкой. Душа Всего была словно мать-прародительница, которая осязала своих чад духом своим. Она наполняла их силой, а в особых случаях могла наградить видением или даром. Погружение в центр сокровенного сердца Души Всего было решающим для жизни таинством, так как после пробуждения душа могла обрести совершенно иной жизненный путь. Ее судьба могла совершенно измениться, и это был бы путь, указанный великим провидением, достойный и истинный выбор, к которому призывала жизнь и который все принимали как Божественное предназначение и великую миссию.

Трудно представить, что природа, в которой обитаешь, имеет душу — некую живую извечную субстанцию, как называли ее боги — великую Божественную полноту. Плоть и души атлантов были неотъемлемой частью этой сущности, этого живого организма, их матери-прародительницы. Духовная связь атлантов с нею не прерывалась ни на секунду. Она объединяла все живое в единый организм, в котором буквально все сущее понимало друг друга. Общение частей этого образования происходило на уровне предчувствий и прозрений, от сердца к сердцу, подчиняясь законам гармонии. Поэтому все понимали всех, не прерывая связи всех живых существ этой дивной планеты, которым скрывать было нечего. Сама природа объединяла их в единую сеть, создавая огромную сферу Земли, укутывающую мыслящим покрывалом всю планету, которое волнами света сливалось со сферами других планет, соединяясь в священный катарсис мироздания. Это был союз миров, великих эонов, благоприятствующий общению со всей Вселенной и богами.

Именно так расширялась и упорядочивалась Вселенная, и процессу этому не было ни конца, ни края. Одна галактика объединялась с другой, их природы в универсуме обретали высшую форму общения, тончайшую материю, соприкасаясь с которой их души погружались в извечный дух жизни, сливаясь с самим импульсом жизни в великой Божественной полноте.

Древние говорили, что любое живое существо — это мембрана, воспринимающая вибрации времени и пространства. Поэтому если сердце этого живого существа находилось в гармонии с Душой Всего, то и оно было способно чувствовать буквально все.

Естественно, жизнь атлантов подчинялась законам гармонии. Их сердца были настолько прочно связаны невидимыми нитями с Божественным, что атланты сами обретали черты богов. Неслучайно храм Сердца стал средоточием их единства с Душой Всего. Высшие таинства сердца, которые в нем проводились, отражали глубину проникновения духа атлантов в природу вещей самой Души Всего. И теперь испытать то же самое предстояло и Адаму.

Он подошел к колыбели жизни, лег на жертвенник и увидел медленно подходящую к нему черную пантеру по имени Баст Адам начал гладить огромную кошку, разговаривая с ней, пока не почувствовал, как покой окутывает его, и, уже погружаясь в забытье, услышал нежный шелест в ушах: «Засыпай, Адам».

Природа приняла его и погрузила в дивный сон. Засыпая, Адам словно рассеивался солнечным светом, растворялся в лоне матери всего. Его сердце пульсировало, совпадая биением с ритмами Души Всего и даже заглушая их, но родившаяся в бесконечной гармонии мелодия вдруг пролилась на него дивной волной, успокоила и внесла облегчение в его обеспокоенную душу. Адам уже был готов окончательно расслабиться и отдаться эфемерности сновидений, но сон, который захватил его, оказался особым. Все, что предстало перед ним, было наделено такой реальностью, что Адам понял — природа пытается донести до него нечто важное. Вот Душа Всего перенесла его в лес, в котором жила провидица Пифия. Адам сразу узнал заповедные заросли. Он был наслышан про Пифию, о ее предсказаниях ходили легенды, говорили, что она могла видеть будущее, но сам Адам не встречался с предсказательницей. И в глубине заповедного леса он тоже оказался впервые. Под пологом огромных деревьев должен был царить полумрак, но это была природа Атлантиды, где деревья и трава издавали сияние, из них, освещая все вокруг, сочился свет жизни. В глубине леса Адам разглядел два сверкающих глаза. Эта была черная пантера, которую он только что гладил. Огромная кошка подошла к нему и повела за собой. По дороге она порыкивала по-звериному, но Адам понимал ее без слов. Баст рассказывала ему о том, что всегда находится на границе двух миров, что видит духов земли и некоторые из них вещали ей о тайне Сфинкса. Адам заинтересовался повествованием, но их путь подошел к концу. Они стояли у лесного домика. Баст присела, и Адам понял, что ему нужно зайти в дом. В крохотном помещении за тяжелым столом он разглядел слепую женщину. Это была Пифия.

— Я ждала тебя, Адам, — проговорила она, не поднимая на него незрячего взора. — Но не для того, чтобы удовлетворить твое любопытство. Душа Всего неспроста привела тебя ко мне. Мать-прародительница обеспокоена. Ей было видение, что жизни, всему сущему грозит опасность. Уже тысячи лет у нее не было столь тревожных предчувствий. И эти предчувствия связаны с тобой, Адам. Будь осторожен, ты можешь стать причиной чего-то ужасного.

Адам замер. Пифия выдержала недолгую паузу и добавила:

— Мир — это тонкая волосинка, которая рвется даже без особых усилий. Заботься о мире, и он сохранит твое сердце. Мир духу твоему.

Сказав это, Пифия отвернулась.

«И это все? — подумал Адам. — А вопросы? Я ничего не успел спросить! И о какой опасности меня пыталась предупредить мать всего живого?»

Он хотел обратиться к Пифии, но сон начал против его воли рассеиваться. По мере пробуждения перед его глазами появилось черное пятно, которое постепенно начало обретать черты черного зверя. Вскоре он вновь обнаружил себя на жертвеннике. Возле него сидела пантера, напоминая вырезанное из черного камня изваяние. Адам поднялся и уже собирался уходить из храма, когда услышал ее голос:

— Так ты хочешь узнать тайну Сфинкса?

— Да, — обернулся Адам. — Очень хочу. Расскажи, мне очень интересно!

— Так слушай, — потянулась огромная кошка. — Давным-давно, когда здесь еще жили боги, Сфинкс был священным живым существом, одним из сыновей великого Нуса, которому были известны все тайны богов. Он знал их прошлое, наблюдал настоящее и прозревал будущее. И однажды Сфинкс увидел богов падшими. Они узнали об этом и обратили Сфинкса в камень, дабы скрыть это.

— Почему им нужно было скрывать собственное падение? — не понял Адам.

— Наверное, он увидел не только падение, — оскалила зубы пантера. — Возможно, он сумел прозреть черноту, что пропитывала души богов. Что, если они были предателями, которые разделили всю жизнь и все сущее пополам?

«И в чем же тут предательство?» — подумал Адам, но ничего не сказал. Он вышел из храма Сердца в тяжелых раздумьях. Снаружи его ждал атлант Зенон.

— Меня назначили твоим помощником, — сказал тот. — С чего мы начнем?

— Мне нужно отдохнуть, — ответил Адам. — А потом мы отправимся в святая святых храма Времени — в зал самых древних рукописей.

Адам понимал, что должен предстать перед Сфинксом во всеоружии. Он должен был представлять, что такое ящик Пандоры, о котором говорили боги. И он должен был узнать все о ключах, которые могли снять печати со скрижалей жизни и смерти.

Глава четвертая

Поиск ключей

На самом деле Адам не нуждался в помощниках. И то, что Зенон стал его тенью, всегда был готов оказать помощь, но ни во что не вмешивался, Адама вполне устраивало, тем более что Зенон был великой душой, кроносом с большой буквы, заслуживающим огромного уважения. Вернувшись в храм, Адам принялся изучать рукописи так, словно добрался до них впервые. Он решил собирать нужные ему сведения по крупинкам и, чтобы отыскать их, стал заново пересматривать все, что мог найти в общедоступных и тайных залах храма, обращая особое внимание на самые укромные хранилища.

Вскоре его усилия начали давать первые результаты. Информацию о скрижалях Адам находил в письменных свидетельствах разных народов, извлекая ее из самых неожиданных источников. Все народы, когда-либо пересекающиеся с древними богами, были наслышаны о скрижалях, а некоторым даже было что-то известно о ящике Пандоры. Одни летописцы считали, что ящик Пандоры — это что-то вроде живого портала, через который можно напрямую внимать мудрости богов. Другие называли его инструментом, с помощью которого можно открывать непознанное, используя его как врата в иной мир. И только немногие называли его ложным подарком, который, обладая Божественной красой, содержит в себе проклятье. Адам погрузился в раздумья.

Он собирал нужную ему информацию по крупицам, по кусочкам, складывал, как мозаику, и через некоторое время перед ним стала проявляться полная картина истории, связанной со скрижалями. Не прошло и несколько циклов напряженной работы, как он смог расшифровать и прочитать их. Содержимое древних текстов его ошеломило. Впервые Адам смог приобщиться к истории иного бытия, которое по сути своей было Божественной хроникой.

Нельзя было себе представить более дивной и гармоничной системы жизни, чем та, что открылась его пониманию. За сотни тысяч лет существования Божественной расы связанная с ней древняя цивилизация довела собственное мироустройство до совершенства.

Многое из того, что открывалось Адаму, не было известно атлантам, а кое-что вовсе выходило за рамки их понимания. Боги жили гораздо дольше, чем атланты, и их время бежало совершенно по иным спиралям. Каждый родившийся в этом Божественном зоне дух уже ни в чем не нуждался. Он мог проживать прекрасную жизнь, паря в неограниченном потоке времени, пребывая вечно в безграничном потоке света великой Божественной полноты. Души, достигшие пика развития, всегда оставались в своем лучшем возрасте, пока природа-мать, или матрица жизни, не призывала их к перерождению. Однако это перерождение не становилось концом жизни, поскольку у каждого переродившегося всегда оставалась связь с местом своего появления на свет и со всеми теми, с кем он жил бок о бок до этого, кого любил на своей земле обетованной.

У каждого перерожденного имелась собственная миссия, все они служили благу, налаживая и поддерживая гармонию в природе и во всех бесконечных зонах Вселенной. Их перерождение было даром природе и не вызывало ни у кого из них ни малейшего сомнения. Наоборот, это было праздником, к которому каждая из душ готовилась всю жизнь. Великая литургия, во время которой каждая из них возлагала собственное сердце на жертвенник храма, оборачивалась явлением дальнейшего пути и прояснением миссии перерождения, к которой они начинали готовиться незамедлительно. То, что им предстояло, не было смертью. Их бренные оболочки соединялись с природой, отдавая временную плоть для дальнейшего воскрешения. Природа растворяла их в себе и открывала перерожденным новый путь.

Память перерожденного не стиралась ни на мгновение. Она обретала новую форму существования, обращалась в тонкую нить и в тот же миг растворялась во всем, без малейшего усилия соединяя перерожденного с его близкими и его прошлыми жизнями. В жажде воспоминаний в нее всегда можно было погрузиться — окунуться в живой эон священного союза душ. При этом память дивным образом оживала, и проникновение в нее обретало черты реальности. Воистину, это был живой портал души на границе миров. В нем матери, отцы, дети и все те, кого или знал перерожденный, или с кем чувствовал какую-то связь, мгновенно обретали реальность, что способствовало непосредственному живому общению. Кроме всего прочего, перерожденный мог осязать и чувствовать все пережитое так, как будто испытывал это заново. В этом и заключалась грандиозная сила природы — чудо ее животворящей силы, создаваемая ею реальность, по сути, и была ею — живой и ощутимой сутью жизни в пределах бесконечного великого океана Божественной полноты.

Перелистывая расшифрованные страницы, погружаясь в найденное, Адам удивлялся тому, насколько мир богов был схож с их миром, и отмечал то, чем он все-таки отличался. В некоторых рукописях говорилось о том, что во многих галактиках, разбросанных по всей Вселенной, существовало множество культур и дивных цивилизаций живых существ на совершенно разных уровнях развития. Но самым удивительным было то, что у всех у них, невзирая на огромное расстояние, имелась одна — объединяющая всех — истина, в которую свято верили столь несхожие расы и народы. Всех их объединяло нечто, истоки чего уходили вглубь тысячелетий и миллионов лет. То, что зародилось задолго до их нынешнего расцвета. То, что пребывало в них изначально, и то, что соединяло их с Божественной полнотой. То, что было основой всего, первичным столпом, основой всей их жизни и жизни в целом. То, на чем строилась вся их религия и вся их реальность.

Цивилизация богов казалась Адаму столь схожей с цивилизацией атлантов, что он то и дело ловил себя на ощущении, что погружается в историю собственного народа. И среди богов, и среди атлантов жили легенды о том, что жизнь зародилась благодаря извечному источнику жизни, у которой было три ипостаси — вода, природа, любовь. Неспроста во множестве преданий существовал образ Земли, что удерживалась на спинах трех китов, трех столпов мироздания. Посредством этих величайших проводников во Вселенной осуществлялась связь с Творцом, Создателем, Богом. Посредством этих трех священных потоков жизни и происходили все великие таинства. Их силой осуществлялся духовный рост каждого существа во Вселенной. Каждого живого существа в природе. Посредством этих трех начал, трех Граалей, происходило оживление и одухотворение каждого сердца. Именно они заполняли его некой извечной духовной субстанцией, которая преображала все физическое и духовное, той священной материей, которую считали и называли всепроникающим эфирным ветром или изначальной благодатью великого океана Божественной полноты.

Дочитав до этого места, Адам подумал, что три ипостаси и могут быть первыми тремя ключами к скрижалям. Не замечая, как летит время, Адам продолжил чтение.

В некоторых рукописях упоминалось, что вибрации сердца соединялись с природой, богами посредством живой воды. Все живое во Вселенной, все планеты, которые были одарены жизнью, обязаны этим единственному веществу — воде. Все планеты, становящиеся приютом и родиной для живого, содержали в себе этот первоисточник жизни. Вода во Вселенной была самым священным веществом. Она была главным жизненным элементом. Она служила сверхпроводником жизни, и именно с помощью воды происходило общение со всем живым во Вселенной. Через нее осуществлялась мгновенная связь с высшим духовным началом. Вода открывала любые замки, служила проводником разума, как бы ни было тяжело это понять. Многие народы считали, что именно вода могла соединить все сущее во Вселенной и даже вне ее и именно силой воды ящик Пандоры был зачарован в первую очередь.

— Вот он, первый ключ — вода! — обрадовался Адам.

Воде была подвластна вся сущая память всего универсума. Но вода без природы и любви оставалась только водой. Она преобразовывалась только тогда, когда живое сердце придавало ей некий импульс, живой импульс, который посредством природы мог все. Он творил чудеса — создавал, исцелял, наделял дарами и всеми возможными духовными качествами. К воде издревле относились как к чему-то, обладающему огромной силой. Именно воде была подвластна бесконечность со всеми тайнами бытия. Какой бы она ни была — речной, морской, соленой, горной, дождевой, она не меняла своих качеств, хотя некоторые цивилизации предпочитали использовать для обрядов только абсолютно чистую воду, полагая, что только девственно-кристальная вода дает их обрядам сумасшедшую силу и наделяет чудотворными свойствами все живое.

Ее оберегали и хранили, как новорожденного младенца, впервые взятого в руки. В одном из самых тайных обрядов достигший определенного духовного уровня посвященный ложился на землю — особое сакральное место природы, что-то вроде жертвенника души. Голова посвященного погружалась в выемку, наполненную водой, после чего он засыпал. Если испытуемый был чист сердцем и преисполнен достоинства, природа открывала ему истину и наделяла своими дарами. Это могла быть способность видеть будущее, способность к обостренному ощущению настоящего, сверхчувствительность или что-то подобное. Достойный одаривался тем, что его душе было наиболее необходимо. Зачастую во время обряда сбывались осознанные желания посвященного — природа была щедра к чистым и светлым душам.

Перевернув очередную страницу, Адам вспомнил произошедшее в храме Сердца, собственные переживания и в очередной раз поразился тому, как все же природа богов была похожа на природу атлантов.

Глава пятая

Непоправимость

Не меньше, чем чтение, Адама занимали его собственные размышления. Фиксируя ощущения от найденных им главных ключей, оценивая уделенное им на страницах рукописей место, сопоставляя и анализируя, он, в конце концов, определил их все без исключения. Не могло быть никаких сомнений. Ими являлись: вода, природа, сердце, любовь, совесть, дух мира, импульс жизни. Всюду они были отмечены особо, летописцы указывали на них, как на главные ипостаси жизни. И именно эти семь ключей в совокупности должны были составить формулу, которая могла явить истину, скрытую в скрижалях.

Могло показаться странным, что Адам определил все семь ключей для снятия печатей скрижалей до того, как закончил переводить рукописи, но его это уже не занимало. Перевод последней главы он доверил своему помощнику Зенону. Адаму не терпелось поделиться совершенным им открытием с Высшим синодом кроносов. Он был в восторге и не мог успокоиться из-за собственного достижения. Адам предвкушал огромный прорыв в культуре атлантов. Высший синод был созван в срочном порядке.

Оставалось немного времени, и Адам решил воспользоваться моментом, чтобы забежать домой, он изрядно волновался. Любимая жена Ева готовила блюдо из его любимых ягод, которые наделяли душу силой и пробуждали ментальные процессы, наполняющие перегруженный разум покоем, ощущением гармонии и чувством радости. Она видела, как сверкали глаза Адама, и разделяла его ликование. Ева попросила, чтобы Адам рассказал ей о своем открытии. И хотя тот не находил себе места, он постарался кратко изложить ей то, что собирался поведать синоду. Рассказал о семи ключах, которые уже были в его руках. Пояснил, что этими ключами оказались те жизненные элементы, которых у атлантов имелось в избытке. Все, что ему оставалось, так это испробовать найденные ключи, представ перед Сфинксом. Глаза Адама пылали.

— Если все получится, Ева, мы перейдем в новую фазу нашего развития! Божественная культура объединится с нашей, и, возможно, мы тоже станем такими же богами. Скрижали раскроют нам тайны жизни и смерти, которые до настоящего времени были нам неведомы. Это эволюция, которая свершается на наших глазах, Ева, и мы к ней готовы.

Ева ничего не сказала Адаму, хотя и была взволнована не меньше, чем он. То, что привиделось ей при последнем посещении храма Сердца, не стоило рассказывать в спешке. Под сводами храма Ева почувствовала боль земли, священной природы, Души Всего. Эта боль была похожа на вопль, который пронзил все существо Евы. Крик был столь сильным, а боль столь явственной, что Ева не удержала ребенка, которого зачала от Адама. Она потеряла еще не рожденное дитя, такого не было никогда в их природе, ни о чем подобном атланты не имели и понятия, но теперь Ева это испытала на себе и боялась потерять и своего избранника. Об этом новом чувстве, о перенесенной боли, о собственных опасениях она и хотела поведать Адаму. Но он слишком спешил, и она решила отложить этот разговор. Адам уже поел ягод, собрался, но в дверях Ева его все же остановила. Кажется, на мгновение Адам насторожился, рассмотрев что-то необычное в ее глазах. Ева хотела ему что-то сказать, но не нашла нужных слов и просто пожелала удачи. Ей казалось, что Адам уходит навсегда. Она замерла в дверях и смотрела вслед, пока он не скрылся. Тяжесть на ее сердце не иссякала. Какое-то странное и гнетущее предчувствие заполнило ее сердце. То, что она переживала, происходило с ней впервые, и она не находила объяснений собственным чувствам.

Чем ближе Адам подходил к храму Времени, тем выше вздымался перед ним величественный Сфинкс. Адам не мог отвести от него взгляда, атланту казалось, что Сфинкс зовет его, что он ощущает и видит его насквозь. Каменный взгляд притягивал Адама. Сфинкс словно что-то знал, ведал то, чему не может помешать, чувствовал неотвратимость, которая вот-вот станет всеобщей участью. Казалось, что приближается конец тайны, происходит истечение тысячелетней службы и свершение возложенной на каменное изваяние миссии теми, кто создал все.

Священный синод уже ждал Адама, и тот начал говорить едва ли не с порога:

— Братья мои по духу, хранители мира и держатели неба! Вы доверили мне работу необычайной сложности, с которой я по воле великого провидения справился. Да, я собрал все ключи скрижалей жизни и смерти! Теперь наступило время их проверить, раскрыть печати мудрости богов. Древние писания были точны в описании этих дивных ключей, и, как мне кажется, я постиг смысл мироздания, заключенный в них…

Синод внимал Адаму со всем вниманием, а тем временем Зенон заканчивал перевод последних страниц повествования Бога Мары о ящике Пандоры. Прочитав получившийся у него текст, погрузившись в его смысл, Зенон ужаснулся. Все было не так, как Адам себе это представлял. В последней главе оказалось то, чего не было во всех остальных главах рукописи. Только в последней главе говорилось о смерти духовной, о низших мирах, об ужасах преисподней, о местах, в которых жизни не могло быть. Зенону открылась полная противоположность жизни, и его охватил страх. Он выронил из рук свой пишущий инструмент, вскочил и побежал, чтобы доложить о переведенном Адаму.

Однако Адам вместе с полученными от Высшего синода кроносов скрижалями жизни и смерти уже стоял перед Сфинксом. Не ведая о содержании последней главы, Адам постепенно открыл все семь печатей скрижалей жизни и смерти, которые, в свою очередь, открыли ящик Пандоры. Увидев это, Зенон упал на колени и с ужасом стал смотреть на происходящее.

— Свершилось, — сказал Адам.

Вдруг земля вздрогнула, и огромный Сфинкс начал рушиться. Адам замер. Он не знал, что в скрижалях было и предупреждение — рассказ о сущности дуальной Вселенной и силе смерти. Не знал, что ключи открывали запечатанный портал, но закрыть его они уже не могли. Не знал, что снятие печатей разрывает святую связь атлантов с природой, с Душой Всего и, наконец, с самими богами. Это было равносильно смерти, не смерти физической, а смерти духовной. Это значило исчезнуть раз и навсегда из жизни, быть вычеркнутыми из ее книги. Это означало погружение в вечное проклятие. И это не была страшная сказка для детей на ночь, это был закон природы. Все, что не совпадало с жизнью, устремлялось по иным временным потокам. Проваливалось в порталы, безжизненные зоны, которые вырывали живые души и уводили их в небытие, погружали в пустоту и хаос — туда, где не мог существовать импульс извечной жизни, выводя жизнь за пределы Божественной полноты. Это было пространство, в котором не было времени, где царствовал полный ноль и исчезала материя и энергия. Это была черная дыра Вселенной, тьма вечная. Ящик Пандоры оказался источником разрушения, противостоять которому ничто не могло. Вселенная разделилась надвое. Познание жизни и смерти явилось познанием двух противоположностей — добра и зла.

Истина переломилась, и в этот разлом немедленно обрушились многие миры. Злобное проклятие раскинуло крылья и накрыло все. Извечные истины вмиг сменились темной ложью, искривленным отражением, в котором свет мутировал и исчезал навеки. Словно вселенский вирус набросился на благоденствующие цивилизации, ослепляя их. Природа вскричала диким криком, Душа Всего издала последний вздох, и разлом добрался до острова атлантов.

Белый небесный свет, льющийся повсюду, исчез, и над Атлантидой сгустился мрак, и этот мрак взглянул миллионами глаз с неба, с которого сорвали вечный купол, вниз. Материк атлантов погрузился в кромешную тьму, но погрузился безмолвно. Поначалу не было криков ужаса. Никто из атлантов ничего не понял. Для них это было впервые. Атланты не знали о смене времен года, не ведали ночи и тьмы, но они быстро начинали понимать, что произошло нечто ужасное. Они больше не чувствовали связи с духом земли, природа им не отвечала. Лишь боль, которую переживала Душа Всего, доносилась до них, наполняя сердца невыносимой мукой.

Тем временем земля начала содрогаться, и, когда обрушились первые дома, Адам бросился к своему дому, где он оставил Еву. В полном смятении, на бегу он пытался понять, что произошло. Он не мог определить, исходило ли происходящее от ящика Пандоры или случилось трагическое совпадение. Недра земли издавали жуткий стон, с верхушки священной пирамиды поползла лава, и над образовавшимся жерлом поднялся столб дыма. В воздухе закружились хлопья пепла. Лава покрывала мерцающей жижей грани храма Времени и Сердца. И всюду неподвижными изваяниями стояли атланты. Они верили в провидение и не сопротивлялись неизбежному. На горизонте запылали новые вулканы. Их цивилизация погибала.

Добежав до дома, Адам увидел на пороге Еву, которая словно так и стояла, проводив его. Глаза ее были наполнены слезами, она как будто не могла поверить, что все это происходит на самом деле. Ужасное предчувствие, которое она ощущала в последние часы, сбылось. Но времени на раздумья и утешенья не было. Адам схватил ее за руку:

— Бежим, Ева, бежим! Всему наступает конец. Открылся ящик Пандоры, но это не то, чего мы ожидали. Я погубил мир! Я погубил мир! Я погубил мир!

Нельзя было передать словами состояние Адама. Печаль, уныние, раскаяние, отчаяние и другие, доселе неведомые ему чувства разрывали его естество и выворачивали наизнанку душу. Адам плакал, ему не хотелось жить. Он вызволил из недр земли проклятье и узрел, что значит смерть.

Глава шестая

Исход

Оказавшись в центре катаклизма, Зенон в отчаянии побежал обратно, туда, где он расшифровывал последние страницы древних рукописей, входящих в наследие Бога Мары. В голове Зенона вертелись приписываемые Богу слова, что имен у того будут тысячи и что он найдет отражение во всех культурах и религиях, пока те существуют. Зенон понимал, что уже слишком поздно, но, прислушиваясь к гулу катастрофы, стал перечитывать страницы скрижалей, пытаясь понять, что же все-таки случилось? Как они жили и как могли допустить у себя под боком смертельное жало познания смерти, кому это было надо? Зенон не думал о спасении, все, что его теперь занимало, — это строки древних текстов. И, начав это последнее чтение, он попал на описание рая.

Шелестя пергаментами, Зенон читал про устойчивые, огражденные и защищенные миры, на которые никак не влиял дуальный разлом Вселенной. Он погружался в описание цивилизаций, что проводили обряд жертвенной любви — высшей любви во Вселенной, которая своей силой могла сдержать внешнее влияние дуального разлома, очерчивая цивилизацию защитной линией. Никто из живущих не мог переступить эту черту и выйти за ее грань. Никто не думал об этом, а значит, и не пытался этого сделать. И если не существовало причины, то не было и следствия. Ужасное следствие было исключено уже тем, что все причины были изжиты духовной устойчивостью и сердечным воспитанием. Существовали народы, которые служили прибежищем святости и силы духа. Дети этих народов были похожи на ангелов — насколько тонки были их тела, настолько была тесна их связь с первоисточником извечного начала жизни Божественной полноты. Они потребляли живую энергию. Дышали ею. Невозможно было представить, насколько эта связь была мощной и синхронной с Божественным началом. Мы бы назвали представителей этих народов ангелами, многие культуры нарекли бы их архангелами, но по сути своей они были проводниками живой природы. Эти ангелы, пережив духовную трансформацию, еще имели физическую плоть — некую утонченную субстанцию, от которой вроде бы могли отказаться. Но они оставались в материальном мире, потому что были живыми проводниками трех ипостасей: воды, природы и любви. Через их тела жизнь и высшая благодать нисходили на цивилизацию. Все вместе они составляли живой поток извечного всепроникающего единого сердца. Причем никто из них не отличался какой-то особой святостью. Каждый обладал свободой воли. Даже простой ребенок имел свободу, которая сочеталась с его духовным развитием. Дети появлялись на свет просвещенными уже с рождения. Сама природа наделяла их такой духовной и физической силой, что их развитие происходило несоответственно их возрасту. Духовно они могли быть на несколько тысяч лет старше своих родителей, их называли детьми света.

Зенон читал эти откровения, слыша, как трещит земля вокруг его читального зала и как шуршит, расползаясь, лава. Бежать было уже некуда. Зенон понимал, что он обречен, но все равно продолжал читать.

К процессу размножения у ангельского народа был особый подход. Ангелы полагались в этом на помощь самой природы, которая знала все. К зачатию готовились всю жизнь, не испытывая никаких сторонних сексуальных побуждений, потому что избравшие друг друга истинно для того и были созданы. Они подходили только друг для друга, и иного не было дано, так была устроена их природа. Природа сама давала знать, что наступает лучший момент для духовного соития. Затем происходило дивное таинство, священный ритуал. Наступал пик земного счастья, пик духовного совершенствования. Именно в этот момент природа открывала свою истинную суть. Это был миг соединения со всей жизнью, истинное соприкосновение с прекрасным, с Божественным началом, с тем блаженством, в котором обитали высшие начала. В этот момент души вибрировали, как тончайшая мембрана Вселенной, в одном миге было все. От того, как пульсировали сердца, зависело, каким ребенком одаряет природа соединяющиеся души. Стяжение ребенка происходило по духу, по родственной душе природы и было величайшим таинством Вселенной.

Зенон читал строчку за строчкой и, подобно Адаму, поражался, как все, что он вычитывал, напоминает Атлантиду. Похоже, что боги пребывали на том же уровне развития. Тем временем лава уже затопила выходы из храма, и Зенон понимал, что он заперт в хранилище рукописей и не сможет передать прочитанное им кому бы то ни было. Но, даже задыхаясь от ядовитых испарений, он продолжал читать.

Природа распределяла все по естественным законам, в мудрости которых никто и никогда не сомневался. Воистину, Душа Всего была особой матрицей жизни, которая создавала всеобъемлющую систему жизненных перевоплощений и процессов, так как считалась одним целым с Божественной полнотой изначально и являлась ее дочерью. Все в ней и вокруг нее было соединено особой жизненной нитью. На этой нити держалась Вселенная, и через нее протекала вся жизнь. Так было испокон веков, пока не появился дуальный разлом.

В дуальной Вселенной всегда был риск, что что-то могло пойти не так. В самых развитых цивилизациях всегда присутствовала опасность потерять рай и опрокинуться в его противоположность. Хотя ящик Пандоры, как способ познания жизни и смерти, был крепко закрыт, это не гарантировало, что портал невозможно открыть. Ящик Пандоры образовался при выходе из великой Божественной полноты, тогда, когда появились первые зоны и время. Боги считали его извращением жизни и поэтому держали вечно под семью печатями. Будучи закрытым и запечатанным, он продолжал ждать свою жертву, пусть даже ее не было тысячи и тысячи лет, и мог остаться в этом ожидании навечно. Но провидению суждено было все изменить… Что это за провидение? Было ли оно явлено в лице Адама? О нем ли предупреждали боги? Неужели есть силы, способные предать смерти целые народы? Способные погубить многие цивилизации? В чем же тогда смысл бытия? Пытаясь найти ответы на эти вопросы, Зенон продолжал читать.

Слуги тьмы, змеи-искусители Демиурга, наделенные властью создавать зоны, ищущие в цивилизациях лазейки, делали все, чтобы обманом открыть ящик Пандоры и взрастить в этих мирах Древо смерти, создать бациллу смерти, пожирающую жизнь в местах, отпавших от великой Божественной полноты. С ними и боролись боги, и потому ящик Пандоры был прочно закрыт самими богами, навеки запечатан семью печатями.

Выход в низшие миры к противоположной жизни, к структуре хаоса, к смерти был перекрыт надежно, потому что штамп проклятия стоял на этом ящике. В нем была заперта смертельная бацилла, вселенский вирус, способный уничтожить все живое, мирное, гармоничное во Вселенной. И теперь этот штамп стоял и на Зеноне, так как он помогал Адаму и был причастен ко всему происходившему. Но он продолжал читать. Он хотел дочитать до того, как все закончится.

Во Вселенной было очень много зараженных цивилизаций, они составляли целые галактики. В одной из них пребывала и земля атлантов. Ящик Пандоры на ней был распахнут и оставался открытым миллионы лет, пока в день победы его не заперли, наложив на него семь священных печатей. Это была великая победа, после которой боги жили в мире и гармонии на протяжении сотен тысяч лет, после чего ушли, растворившись в объятиях великой Божественной полноты.

Зенон перевернул предпоследнюю прочитанную страницу и принялся за чтение последней. В его дрожащих руках трепетал очень старый пергамент, хрупкий обрывок древнего труда, что рассыпался от ветхости, но на котором еще можно было что-то прочесть:

«Мы — боги, вышедшие из первичного чрева нашей животворящей матери великой извечной и вездесущей Божественной полноты, состоящей только из жизни и вечно животворящей, так как она существовала изначально и не было у нее начала, ее никто не родил. Саморожденная — она являлась самой жизненной силой, которую никто и никогда не сможет постичь и понять.

Мы вышли из ее священного чрева, дабы создать великий эон жизни, подобный ей по образу и подобию, по духу и силе, по совершенству и изобилию, сознавая, что ничто не может быть столь совершенным, как она.

Я — Бог Нус, создавший из материи великой Божественной полноты первый вселенский Ум и ставший первым Логосом, породившим живую мысль, которой создал все, все миры и все существующие зоны с их временем и пространством, протяженностью и скоростью. Я — Создатель всего видимого, я — Кронос-Отец, определивший жизнь этой Вселенной, а также определивший ее смерть».

На этом рукописи скрижалей жизни и смерти заканчивались.

Зенон закрыл глаза. Значит, с богами случилось то же самое? Но как они выжили? Как они сумели восстать против всего этого? Как сумели вновь запечатать скрижали жизни и смерти, на века закрыв ящик Пандоры? Как боги вернулись в свои обетованные земли? О, если бы об этом знал Адам…

Зенон открыл глаза. Лава уже заполняла зал храма Времени и Сердца. Он наблюдал, как она поднималась все выше, пока своды не рухнули и не поглотили Зенона со всеми рукописями, что были в храме. Так храм прекратил свое существование, и с ним сгинуло все живое, что обитало там.

Тем временем Адам и Ева пытались спастись от ужасного катаклизма. Они бежали, что было сил. Они покидали родные земли, которые гибли на их глазах. Оборачиваясь, они видели, как рушится священный город, как сгорает охваченный пламенем храм Времени и Сердца. Они бежали не один цикл, надеясь выбежать к океану, но океан сам пришел за ними. Земля раскрылась и поглотила Атлантиду. Перехлестывая через горные пики, еще более гигантской горой поднялась волна, которая, словно невообразимый монстр, раскрывший пасть, вознамерилась уничтожить все, чему удалось выжить. Вот волна настигла отчаявшихся беглецов, сбила с ног и накрыла с головой. В мгновение ока Адам и Ева попали в ужасное месиво из воды и грязи. Их закрутило в мощнейшем вихре и разбросало в разные стороны. Атланты могли очень долго находиться под водой, и в конце концов они всплыли на поверхность. Но всплыли слишком далеко друг от друга. Материк ушел под воду, от Атлантиды не осталось ничего. Держась на воде, Адам стал искать Еву, окликая ее по имени. Он не мог поверить, что она утонула. Потеряв свой мир, он не мог потерять все, что любил, чем жил, что составляло его сущность. Невозможно было передать боль утраты, которая охватила Адама.

Через некоторое время он увидел сушу. Но была ли она спасением? Был ли смысл в жизни, в которой не оставалось ничего, ради чего стоило жить? Берег становился все ближе, возвышаясь над волнами огромными черными скалами, выбраться на которые было невозможно. Адам плыл вдоль отвесной стены, пока не увидел на ее уступе знакомый силуэт. Это была Ева, спасенная Ева, душа, ради которой стоило жить, и она указывала Адаму на место, где можно было выбраться на сушу. Адам без промедления поплыл в ту сторону. Вскоре он уже выбирался из воды. Собравшись с последними силами, он встал на ноги, выпрямился и медленно шагнул на неизвестную ему землю. Впервые он находился на чужбине.

Он обнял Еву, а затем они поднялись на берег. Перед ними лежали дикие и безжизненные земли, ничем не напоминающие Атлантиду.