Проклятые

Владислав Сергеевич Богуславский, 2020

Подростком быть особенно трудно. Тебя не воспринимает окружающий мир; ты чувствуешь себя ненужным и бесполезным. И разум твой уязвим из-за того. Этим-то и спешат воспользоваться те, о которых ты даже не подозреваешь… Содержит нецензурную брань.

Часть V.

Город. Как же он был прекрасен утром. Особенно, когда ночь уже успела упаковать чемоданы на выход, а петухи еще не успели толком, взбодрится для утреннего кукареканья. Солнечные лучи лишь начинали пробивать голубой рассвет. Над утренним городом нависла легкая серая дымка.

Новый день обещал много интересных событий для наших героев. В первую очередь это касалось Максима и Толю, друзей Кирилла. Сегодня был последний день ставок на предстоящие матчи футбольной лиги. Парни собирались поставить хорошенькую сумму. К ним присоединилась и Оля. Ребята договорились встретиться к полудню, дабы обсудить, кто на что поставит. Но было еще раннее утро. До полудня было еще далеко.

Кира почти не спал. У него болело все тело. Мама зашла утром в комнату Кирилла, увидев его состояние, ужаснулась.

‒ Сынуля!!! Что случилось??

С этими словами парень, который под утро немного еще кунял, ответил:

‒ Та так. Ничего такого! Просто подрался.

‒ Просто подрался?? Ничего такого?? Та на тебе живого места нет! Поедешь со мной. Свожу тебя к доктору!

Кирилл хотел бы возразить, но у него на то просто не было сил. Он покорно встал, хоть и с большим трудом, и пошел в ванную. Папа как раз вышел с кухни.

‒ Кто это сделал?? Соня цела??

‒ Да. Надеюсь. Очень хотел бы это узнать. Отпустите меня в школу.

‒ Нет. Мы позвоним классной, предупредим. Скажем, что ты приболел.

Взволнованный отец подхватил ели идущего парня под руки и помог ему войти. Зрелище было не особо впечатляющее.

‒ Из-за неё. Сто процентов могу дать», ‒ промолвил Олег Николаевич.

‒ Бедняга! Ослушанье — грех! Услышь, пожалуйста! Кирюша! ‒ с горечью в голосе произнесла мама.

Родители с болью наблюдали, как их сын менял одежду в ванной. Избитое тело, лицо в ссадинах. Им было горько на все это смотреть.

‒ Завтра отпустите хоть! Я должен узнать.

‒ Посмотрим. А телефон что, украли?

‒ Нет.

‒ То позвони ей.

‒ Она не возьмет трубку.

‒ Вы поссорились?

‒ Та нет. Я просто знаю, что она не возьмет.

Парень закрылся в ванной и лег в теплую ванну. Юноша чувствовал себя разбитым как физически, так и морально. Он не смог помочь ей. Ничего не сделал. Его досада зажала Кирилла в тиски, и не отпускала до тех пор, пока он думал о прошедшей ночи. А он думал о ней постоянно.

После ванной и завтрака вся семья отправилась к гаражу на улицу. Отец пообещал отвезти своих родных в больницу. Кирилла не очень радовала эта затея, но перечить родителям он не хотел. Наперед будет сказано, но парню в приемной зашьют бровь, а по поводу синяков и ребер — переломов нет. Ему выписали всяческие мази, и, выписав справку для физрука, о том, что ему нельзя поднимать тяжелое и сильно перенапрягаться, отправили на покой домой.

К этому времени все уже отправились по своим делам. Дворники принялись чистить улицы, дети направились в школы, их родители — по работам. Наши ребята тоже шли в школу. Все вместе.

‒ После уроков идем? Или как? ‒ спросил Макс.

‒ Братишка, а как же! Как условились, ‒ ответил Тосик.

‒ Кто на кого ставить будет? Может, поставим вместе на одного?

‒ Не знаю как ты, но мне Барса всегда нравилась больше.

‒ Болтун! Манчестер не даст себя в обиду! Вот увидишь. Это же «красные дьяволы». Они еще всем докажут.

‒ Да угомонитесь вы! — откликнулась Оля. — Вы же сказали. Как условились. Вот встретимся, тогда и договоримся, кто на что поставит.

Ребята учились в параллельных классах. Оля в 10Б, а мальчики, вместе с Кириллом в 10А. Соня же ждала своего пятнадцатилетия в ноябре, она была самой маленькой в своем классе. Училась она с Олей.

Друзья подошли к школе. Здесь они обычно встречали нашу парочку, но до уроков оставалось совсем мало времени, а их все не было. Они стояли еще около десяти минут, болтая о чем то отвлеченном.

‒ Ладно, сколько можно ждать!! Пошли уже, ‒ нетерпеливо воскликнул Тосик, и первым стал подыматься по ступенькам в школу. Ребята последовали за ним.

День складывался как обычно. «Двойки», «пятерки», невыученные уроки, замечания учителей. Все как всегда. На переменах меньшие бежали гулять в прятки, старшие — на перекур за школу. Хоть учителя и наказывали их, но у многих либо родителям было все равно, либо денег было дофига. В общем, бесконтрольные подростки, да и только.

Наши герои не курили. Они только выпивали за школой на большой перемене. Оля, не смотря на религиозные взгляды родителей, тоже частенько пропускала стаканчик-второй пива. Выше среднего роста девушка, стройна, хороша собой. Коротко стриженая блондинка, с напущенной на лоб чёлкой. Голубоглазая, как и София. Только вот, у Ольги глаза была слегка продымленные серостью. Прямой, ровный нос. Легкие ямочки возле уголков рта. Так и скажем ‒ девочка вся из себя. Во всех смыслах.

‒ Ну, дрогнем?

С этих слов у компании всегда начинались какие-то приключения. Максим, к примеру, сегодня, принёс друзьям по ром-коле, купленных с денег, вырученных на прошлых ставках. Среднего роста, с веснушками по обоим щекам. Каштановые волосы всегда зачесаны на одну сторону. Карие, искрящие рвением и задором глаза. Небольшой, аккуратный нос картошкой. В общем, типичный подросток. Отличительной чертой, правда, оставалась его сутулость. Его с детства мучил сколиоз, поэтому его спину украшало небольшое искривление, из-за которого плечи парня всегда были опущены. Этот парень вырос в правильной семье. С младших классов парня воспитывали по полной строгости. Учили, как правильно распоряжаться деньгами, как переводить бабушек через улицу, и тому подобное. Ну вот, сразу видно, юноша далеко пойдет! Всему у родителей научился. И деньги бережет, и ведет себя культурно.

‒ Бля, вспенилось, пока нес! ‒ промолвил Максим.

‒ Та ну тебя! Тебя только за смертью посылай. Где ты был?? Сейчас же урок начнется!! ‒ с долей возмущения в голосе молвил Толик. Этот парень был чуть ниже Макса и Кирилла. Пухлые щеки и свисающий, «пивной» животик. Но при этом ‒ спортивные ноги и руки. Светлые, всегда коротко подстриженные, волосы. Полноватое лицо с маленьким, закругленным подбородком с ямочкой. Серые, будто прищуренные, глаза, не выделяющийся нос с небольшой горбинкой. Пухлые губы.

Кстати, у Толика отец — промышленник. Воспитанный он был на старых нравах. Поэтому, чтобы не казаться белой вороной, так сказать, Анатолий пытался во всем подражать сверстникам. Выпивать, покуривать иногда, спускать деньги на ставки, лгать учителям и прогуливать уроки. О да! Это он умел! Но дома Тосик был тише воды, ниже травы. Мама очень любила пухлячка, но отец был всегда тверд и суров. Не допускал ни единого просчета в воспитании единственного сына. Вот только он упустил кое-что. Ведь абсолютное повиновение — это не предлог для послушания. Скорее путь к ненависти. Свобода, хоть и в малых дозах, вот, что нужно современным детям. Иначе, жди беды.

Кстати, о том, что объединяло их: блондинку с серыми глазами, мелкого «дохляка» с карими глазами и сутулыми плечами, и толстячка с пышными щеками и шикарным пузом, выпиравшим из-под любой одежды. Все трое абсолютно не умели пить! Даже самую дешевую слабоалкоголку. Вдуматься только, по бутылке ром-коле. Но они уже пришли на урок опоздавшие, и выпившие. Мальчики, шатаясь, извинились перед преподавателем, и сели за свои места. А вот Оле пришлось идти к директору, ведь у неё вела химичка, самый строгий учитель в школе.

‒ Ну и что это? Амбросова, я тебя спрашиваю! ‒ возражал директор.

‒ Это не я! ‒ икая, ответила девица.

‒ Я вижу, что не ты. Кто-то другой посреди уроков приходит ко мне пьяный, и заявляет при этом, что это не он. Так, Амбросова???

‒ Я так больше не буду.

‒ Конечно. Ведь мы увидимся с твоими родителями завтра, и тогда узнаем. Кто что будет делать, а кто что — нет. Ступай учиться!! Немедленно!!

И так повторялось почти все время. Стоит собраться нашей компании всем вместе, учителя начинают ломать головы, как управится с этой гремучей смесью.

И это еще Кирилла нет в школе. Кстати, он единственный из четверых, кто еще ни разу не ходил к директору. Все время учителей отговаривали родители. Мол, он у нас хороший, он отличник, спортсмен, ну накосячил разок. Мол, мы дома все уладим. И на этом все решалось. Хоть и не всегда Наталья Михайловна и Олег Николаевич все ладили со своим сыном, все же, он оказался из нашей «Большей четверки» самым крепким орешком.

Урок за уроком. День улетал незаметно. Формула там, дата тут, интеграл здесь. К вечеру голова была уже квадратная. Ребята не понимали, как отличники справляются с таким потоком информации. Тосик предположил, что они все хронические, потомственные алкоголики. Ведь только на бухую голову можно придумать все что угодно, и выучить столько! Максим же сказал, что это все влияние родаков. Все из-под палки. Не иначе! Метод кнута и пряника. И лишь одна Оля вспомнила, что у них есть друг, который тоже старается учиться на отлично. И ни кнута, ни водки, у его родителей, девушка ни разу не видела.

Ребята промолчали на это, лишь указали, что скоро начнется последний урок. После этого, они пойдут воплощать в жизнь те планы, которые задумали…

Лишь к часу дня София очнулась после ночных происшествий. Её рассудок был задурманен, в глазах двоилось, в голове все было смешано. Девушку очень тошнило, поэтому, едва открыв глаза, она помчалась в уборную.

Мать была на балконе. Скорее всего, курила, или убиралась. Под этим она подразумевала пару раз протереть подоконники и смести мусор после себя. Для Сони, это ничего необычайного.

Отца, как обычно, не было дома. Либо ушел за добавкой, либо на работу. Софию же, ровным счетом, это сейчас никак не волновало. Опорожнившись, она возвратилась к себе в комнату. Её снова вырубило…

Прозвенел последний звонок. Детишки, радостной оравой, выбежали из классов, мчась поскорее домой. Максим, Тосик и Оля выходили же не спеша. Они дописывали какие то правила себе в тетради, заполняли дневник, собирали вещи.

Буквально минут через пятнадцать ребята вышли из классов и направились к главному входу, когда двор уже почти осиротел.

Друзья шли в местное кафе, которое находилось в соседнем квартале. Там еще была открыта веранда, где люди с комфортом наслаждались чашечкой кофе в конце рабочего дня, вкусным обедом или просто приятным разговором. Здесь, Макс, Тосик, Оля и Кирилл, после школы или в выходной день, любили отдыхать все вместе. Частенько выпивали что-то незначительное, кружку светлого или по стакану глинтвейна к примеру. Могли заказать огромную пиццу на всех. В большинстве же случаев компания приходила сюда для обсуждения ставок. Как и в этот раз.

Придя на место, парни сразу же достали свои телефоны и начали спорить, на кого ставить выгоднее, а на кого нет. Оля же пошла вовнутрь кафе, заказать чего-нибудь, выпить и покушать, ибо сильно проголодалась с обеда. Время склонялось к вечеру.

‒ Барса выйдет! Поставишь на неё, сто процентов не прогорит!

‒ Та дурак! Посмотри же сам. Какой коэффициент на Барсу, и какой на МЮ!!

‒ Тьфу ты! Все меряешь в деньгах. Тут на проход поставить нужно. А дальше уже как покатит!

‒ Либо на беспроигрышный вариант, либо ни на кого! Слушай, Максик, а может ты у нас этот, глор?!!

‒ Та иди ты!

‒ Глориииищеее!!!! Ставить нужно с азартом к победе. Тогда и кайф от игры получаешь. Валидольчиком затариваешься на полгода вперед. Ноги, руки дрожат. Лишь бы победили твои! А ты!!!

В этот момент к дискуссии присоединилась Оля.

‒ Ольчик, ну хоть ты скажи этому тупоголовому!

‒ Что сказать должна?

‒ Бля, та на Барсу ставить нужно!

‒ Ага. С коэфом 1.5? Когда на МЮ… А сколько на красных?

‒ 8!

‒ Пффф. Та с таким коэффициентом и взорваться вообще можно. Конечно МЮ! Безусловно!

‒ Спасибо, подруга. Поддержала.

Друзья начали смеяться с Максима.

‒ Но бляха, не дай же Бог англичане вылетят, и вы вдвоем прогорите, и попросите у меня в долг… Вот тогда я посмеюсь!

‒ Ну, Макс! Сам подумай! Может даже каталонцы не основным составом выйдут. Тогда точно наша возьмет!

Этот спор мог длиться вечность. Даже по завершению матча. Ребята очень любили спорт, но сами в нем участия не принимали. Лишь ставили. То на теннис, то на баскетбол, то на футбол. Как на мужской, так и на женский. Но всякий раз находили для себя какое-нибудь яблоко раздора, из-за которого даже могли поссориться друг с другом. Оля, кстати, могла лишь вставить свою мысль в этот спор, а ставить — она еще до кафе знает всегда, на кого и когда. Шла лишь потому, что не хотела обидеть своих лучших друзей.

К этому моменту дискуссия уже успела зайти в тупик. Парни задались другим вопросом: может выпить чего-нибудь покрепче? Тогда и мысли свежие в голову полезут!

‒ Идите! Я тут вас подожду.

Пока мальчики урвали в местный магазин за «чем-нибудь покрепче», девушка принялась трапезничать.

Было около пяти вечера. На улице была средина октября. Начало холодать, солнце уже полностью успело спрятаться за крышами домов. Легкий, вечерний ветер обдувал скверы и улицы. Людей было удивительно мало, ведь завтра должен быть выходной день. Но у всех резко появились какие-то неотложные дела.

Оля была девушкой флегматичной. То бишь, не склонной к агрессивному поведению, вспышкам ярости и гнева. В разговоре она отличалась особым спокойствием, старалась не бросать собеседникам резкие, хлесткие фразы, как это любили делать Макс с Тосиком. Наоборот, девушка очень вдумчива, грубо говоря, сто раз подумает, прежде чем что-то скажет. Не любила говорить о личном. Разве что, только подвыпившая она могла дать слабину. Даже в обыденной беседе с друзьями после деликатного вопроса Оля сразу же меняла тему или переводила ответ в другое русло. Хотя, на личном фронте складывалось все более чем прилично. По пятницам Олю со школы мог забрать её парень на своем авто гулять. Как она рассказывала, он работал на своего папу, местного «мафиози», то есть очень крутого дядьку. С деньгами у него проблем не было. Больше, толком от неё ничего и нельзя было услышать. В виду вышесказанного.

Возвращались парни уже под ручку. Девушка как раз допивала свой кофе и думала о чем-то отвлеченном. Максим подошел к столику на веранде, где сидели ребята, и достал из-под рубашки бутылку водки.

‒ Ооо! Я вижу, вечер удался! ‒ воскликнула тут же Оля.

Тосик присоединился к пьянке. Ребята налили алкоголь в стаканы с-под кофе и дальше принялись обсуждать завтрашний матч. Парни спорили как и раньше. Только теперь, после выпитого в стаканах, они обсуждали, стоит ли ставить на проход дальше. Может быть, лучше было бы, поставить на забитые голы? Такая дискуссия у парней была извечной дилеммой. Вообще, Максим и Толя редко когда могли договориться о чем-нибудь. Стоит, кому то задать дискуссионный вопрос или начать разговор на спорную тему, как тут же парни делились между собой на два лагеря, и бросались оттуда друг в друга острыми репликами. Порой, нашей Оле, поначалу внимательно слушавшей эту болтовню, начинало это надоедать.

‒ Давайте по второй! ‒ перебил спор Тосик.

Юноша налил компании еще немного, они выпили, и, не заставив себя долго ждать, мальчики продолжили интереснейший разговор.

Оля уже даже и не слушала их. Она на секунду задумалась о Кирилле, и сделала вывод: девушка может выносить этих двоих, если в компании есть он. Кроме того, парень давно не появлялся на улице, не звал никого из них погулять. Может что случилось. Оля решила это выяснить и зашла в социальную сеть, где обычно зависал Кира. Он как раз оказался онлайн. Девушка начала переписку с другом.

«Привет! Че как? Что делаешь? Мы тут с ребятами зависаем».

Буквально через мгновение парень отписал.

«Привет. Та так себе. Приболел малость».

«Ну лечись давай! Поэтому в школе не был?».

«Как бы да! А ты как?».

«Да как обычно! Вот, сижу слушаю их бред».

«МЮ — Барселона?», ‒ Кирилл дописал улыбающийся смайлик.

«Ага».

«Ну, а ты на кого поставишь?».

«Та на красных. Коэф видел?».

«Понятно».

«Может, к нам подойдешь?».

«Слушай, та тут такое дело. На днях Соньку у себя приютил. Так батя оставил под домашний арест. Ток в школу теперь ходить и буду. Прикинь?!!».

«Капец! Ну, держись, давай! Не унывай! Мы с тобой, если что!».

На этом электронный диалог прервал Толя, который заметил, что девушка выключилась из ихней умопомрачительной беседы.

‒ Э, Ольчанский! Ты где? Ты с нами вообще?

‒ Та тут я! Господи, и написать корешу не дадут!

‒ Какому? Нашему что ли?

‒ Вашему, вашему. Кому же еще?!

‒ Откуда мы знаем? Ты же молчишь все время, что не спроси.

Максим, немного подумав, добавил.

‒ Ну и что там Кирюха наш?

‒ Папаха дома оставил. Прикиньте? В 16 лет!!

Парни раздались громким смехом. Как будто у них дома все гладко и шелково.

‒ А из-за чего то?

‒ Та из-за неё же.

‒ Опять?

‒ Ага.

‒ Бля, она его изведет совсем.

Оля немного призадумалась. Ей стало жалко Кирилла. Парень изо всех сил рвется ей помочь, спасает, поддерживает. А в ответ — ноль на массу.

‒ Может, мы сможем ему чем-нибудь помочь?

‒ Та чем ты ему поможешь? ‒ возразил Максим.

‒ Блин, да хоть чем ни будь!!!

‒ Послушай, сестричка, кореш прав. Раньше парень наш был совершенно другой человек. Он достаточно изменился, чтобы иметь свою башку на плечах и не нуждаться в чьей либо помощи. Тем более нашей! ‒ вставил Тосик.

‒ Я согласна с тобой. Но с другой стороны, он везде за ней таскается. Как хвостик! Сонечка то, Сонечка это! А Кира — принеси, подай, иди нахуй не мешай! Вот так это называется.

В компании наступило недолгое молчание. Ребята, скорее всего, вспоминали, что из себя раньше представляла София, до встречи с их другом. В голову приходили разные истории. То о том, как её видели в компании взрослых мужчин, то о том, как курила в восьмом классе с выпускниками. Что примечательно, и в той, и в другой ситуации девушка находилась в компании одних лишь парней.

‒ А вы помните, ‒ перебила внезапно тишину Соня. — Вы помните, как она однажды на улице пьяная вдрызг, что слов не могла разобрать, лезла к взрослым мужыкам? Явно не спросить где тут блять библиотека! Как же она потом оправдывалась Кире! Я не то, я не это! Свечку не держал! Тьфу, шмара!

‒ Или как она сказала, мол, пойди, займи сигаретку у тех старшеньких. Оль, ты же рассказывала, помнишь? ‒ продолжил Макс.

‒ Конечно, помню. Подходит такая, на перемене: «Олечка, а ты не занята? А пойди, стрельни у них сигаретку!» Ну, я и пошла. Дура блять! Стрельнула! Подхожу. Она такая, вся из себя: «Ой, спасибо!» Бросает её, сука, на пол, и идет к ним. А там старшаки пиво пьют. «А мне можно?» говорит. Прикиньте, блять! Что за человек?! Как в такое вообще можно влюбиться?!

‒ Ну, он у нас красавец парень. Ни одна блядь не проморгает момент, чтобы ему не улыбнутся! ‒ кинул Тосик.

‒ Та да! ‒ будто обреченно согласилась Ольга.

‒ Лошара он! Хоть и красивее, и умнее полкласса вместе взятых! Взяла она его в ежовые перчатки. Куда он, туда и она! ‒ поддержал Максим.

Здесь компания сошла в одной мысли — они, явно, не пара! И точка. Это и ежу, блин, понятно. Он — отличник, красавчик, спортсмен, хороший друг, покладистый, всегда поможет. А она. А что она? Стервозная мразь с блядоватым поведением и повышенным чсв. Что с неё возьмешь.

За этим, снова наступила тишина, сопровождаемая глубоким раздумьем. И правда, друзья знали Кирилла очень давно. И, как и подобает всем хорошим друзьям, желали ему самого прекрасного. В том числе, и вторую половинку. В придачу к богатству, здоровью, и прочему. Чего могут только желать лучшие друзья. А ведь они у Кирилла были и вправду лучшие. Больше друзей, не знакомых, товарищей, а именно, друзей, у юноши и не было. Только эта троица.

Кстати, тишина у троицы завершилась фразой «Давайте третью! За любовь! Всегда пьют за любовь!». Компания выпила еще раз, и Оля снова взяла слово.

‒ Ребят, я вас всех очень люблю. Я же вас с пеленок, блин, знаю! Поэтому, я переживаю за каждого! По отдельности, разумеется. Кирюшка — взрослый пацан! Разберется! Когда ситуация примет такой оборот, что нужно будет вмешаться нам — мы обязательно вмешаемся! Даю слово!

‒ Ура! ‒ с задором крикнул Максим.

На этом не кончилось, ведь Анатолий доливал уже друзьям по четвертой рюмке в стаканы с-под кофе, и компания наша собиралась уже уходить. Или, как сказала уже хорошо выпившая Оля «Давайте собираться собираться!» По улице пронесся громкий хохот. Друзья поднялись со своих мест, и двинулись прямо по улице, хватая друг друга за руки, смеясь, а некоторые — даже напевать песни. О споре все, как и позабыли. И о том, что нужно было поставить, ведь это был последний день.

Между тем, вечер начал набирать ночные краски. Как белой гуашью на темном полотне, на небе начинали созерцать звезды. Тучи рассеивались. Повеяло ночным ветерком, который с каждым разом усиливался все больше и больше. Как будто накликал беду.

Лишь к вечернему времени Соня отошла от вчерашних приключений. Она проспала, с лишним, почти сутки. Так и не вспомнила к этому времени о Кирилле, который внезапным образом исчез у неё из-под глаз вчера ночью. Не вспомнила девушка и о Данииле, который вызвался её спасать, провожать домой.

София сидела на диване у себя комнате, держа себя за голову обеими руками, пытаясь прийти в себя.

«Где я была вчера? Блять, вспоминай! Где я была! Так, стоп. У Дани же! На хате я была. Там немного покуролесила. Потом он провел меня домой. Точно! Наберу ка я его!»

Барышня ухватилась за телефон. Но на звонок друг не отвечал.

«Что ж! Ладно! Интересно, как там Кирюша?»

Соня полистала список вызовов, и вторым нашла там Кирилла. Первым в списке стоял Даня. Но и возлюбленный трубки не поднимал. Соня сделала обиженный вид, нахмурилась вся.

«Никому я не надо! Все, сука, заняты!»

У Софии жутко болела голова. Лучшим методом она нашла для себя проспаться. Да покрепче! Да подольше! Она умостилась, как маленький щеночек, на диване, подбила под себя подушку, и легла. Веки её в момент стали тяжким бременем. Голова как будто наполнилась ваты. Соня, сама того не заметив, уснула.

Во сне она увидела свою детскую комнату. Впрочем, это была та же комната, где и сейчас спит девушка. Просто раньше она была обустроена по-другому. В комнату вошла её мама, Леночка, как ласково называла её в детстве Соня. Мать подошла к кроватке и спросила: «Золушка, как тебе спится?» Дочь ответила, что никак не может уснуть. Мама присела возле неё, и стала напевать нежным, тонким голоском. София сквозь сон услышала этот голос и растаяла под его пение.

Мама напевала какую-то легкую, детскую песенку, под которую дочь легко засыпала. Сон ложился так мягко на маленькие глазки, что казалось, будто она улетает.

Вдруг, из-за двери послышался крик. Соню резко подкинуло на диване. За дверьми орали её родители. Они выясняли, кто больше выпил за неделю. Отец утверждал, что это мать транжирит семейный бюджет, мама же — что отец.

Девочка подогнула под себя ноги. Вдруг, через какое-то мгновение сонного забвения, её осенило — это был не просто сон. Это было с ней на самом деле! Только давно. Годика три тогда только исполнилось девочке. Мама каждый раз на ночь читала ей сказки, пела песенки. И Сонечка моментально отключалась. Точно же! Это все было не во сне! А наяву, только много лет назад.

Вы скажете, такого не может быть. Мол, не может ребенок вспомнить, что с ним происходило в таком раннем возрасте. Но она этого не вспомнила сознательно. Ей это приснилось!

Соня вспоминала: мама Леночка читала ей разные сказки — о Золушке, об Али-Бабе, о Снегурочке на новый год, и тому подобное. Однажды, когда девочка была еще очень маленькая, мама пришла в слезах. Она успокаивалась, когда видела доченьку. Начинала петь песенки, но снова пускалась в плач. Она говорила Соне, как ей плохо. Что София — единственная, кому она может выговориться. О том, что постоянно не хватает денег, отец пьет. Скорее всего, девочка такие подробности вспомнить не смогла бы, даже включив подсознание. Просто совместила одно с другим. В последовательности расположив события одно за другим.

Мама говорила, поглаживая дочь по головке: «Ты моя ценность! Мое золотце!» Соня запомнила бы это в любом случае, ведь тогда она, слыша слово «золото» или «золотце» сразу же выдавала: «Цепочка!» Мамочка же нежно отвечала дочери: «Да, моя хорошая, цепочка! Ты смысл моей жизни! Ты моя цепочка драгоценная! Ты мое все!»

И ведь мама Лена придавала этим словам огромный смысл. Родив Соню, они с её отцом расписались. Затем он, как будто завороженный, потянулся к бутылке. И все пошло по наклонной. Рюмка раз — долг по коммуналке. Рюмка два — дочке не хватает на садик. За третьей рюмкой мама, к сожалению, для отца, поехала делать УЗИ. Оказалось, что мама беременна во второй раз. Он был в ярости. «Как ты посмела! Воспользовалась, мразь, тем, что я выпил лишнего! Ненавижу! Я вас всех не прокормлю!» И все в таком роде.

Мама готова была уже лезть в петлю. Если бы не дочурка. Это было её все! Синеглазка, как она её называла. Мама Лена любила свое счастье всем сердцем. Всей душой! Постоянно обнимала, гладила по головке. Говорила, какая она умница. Однажды, после сказки, она даже сказала, что если бы не она, и её брат или сестричка, она бы уже давно уехала жить к бабушке. Имелось в виду, что маму останавливали лишь только её детки! Драгоценности! Если бы их не было, она бы уже давно удавилась из-за тех неурядиц, в которых её жизнь тогда утонула.

Какое счастье было у них с мамой, когда последняя узнала, что беременна двойней! Мама танцевала с Соней, носила её на руках. Даже успела показать на игрушках, как правильно носить маленьких деток. Соня вспомнила, что когда мама дочитывала ей сказку, она говорила: «Спокойной ночи, мои любимые, драгоценные детки!» Хотя в кроватке спала она одна.

Мать так сильно привязалась к своим детям, что даже говорила с ними, будучи в полном одиночестве, как вспоминала девушка. А отец постоянно пил. Не просыхая.

Когда пришел день родов, Соню взяли с собой. Она помнила лишь то, что к папе вышел врач в коридор и спросил: «Маму, или деток?» Дочь запомнила этот вопрос отчетливо. Скорее всего, из-за того, что через время, приблизительно около полчаса, на весь коридор раздался истерический крик мамы. Затем, из операционной вынесли что-то на большой железной тарелке. Девочка успела заметить лишь маленькую синюю ручку. Мать, при этом, кричала не от боли в животе, не из-за головы. Обеих детей пришлось вырезать мертвыми, чтобы спасти мать.

Это была катастрофа. Соня была еще маленькая. Только сейчас, уже будучи взрослой, она смогла понять это. Мама не могла прийти в себя. Она читала им сказки, пела песни. Называла их по имени, как в сказке. Кай и Герда. Ведь именно так она собиралась назвать их, если родится именно девочка и мальчик. И если врачи не сделали ошибку в УЗИ. Соня любила эту сказку. В отличие от всех остальных сказок, эту Сонечка всегда дослушивала до конца. Но не после роддома.

Мама замкнулась в себе. Она могла несколько суток, лишь на одной воде, пялится в потолок. Она во сне шептала их имена, ласково называла их. Девочке, однажды, стало очень жалко маму. Она подошла, как обычно, поцеловала мамочку, обняла, и сказала, что все понимает. В ответ прозвучало: «Отвали! Что ты понимаешь, маленькая дрянь!» Девочка, услышав ярость в маминых словах, тут же бросилась назад в свою комнату. И больше не рисковала так подходить.

Хотя, нет. Прошу прощенья. Обманываю вас, дорогие. Бывало, что Соня, уже лет в 11 — 12 подходила к своей маме, которая к тому уже была изрядно выпившая, обнимала, целовала. Говорила, как она её любит. Но в ответ то же самое.

Именно тогда, после похорон, мать и запила. Е ё подсадил отец. Мол, «давай выпьем» или «сразу полегчает». Так и понеслось.

На этом воспоминания девушки закончились слезами. Соня сидела, и рыдала. По обеим щекам текли чистые, как изумрудные, слезы.

«За что все так? Почему?»

Плача, Соня взяла в руки свой плеер. Она вспомнила весь ужас, который пережила с того момента, как мама стала пить. Её охватила еще большая досада, сердце стало все чаще биться, а душу сжимала все новая и новая боль. Девушка нашла свою любимую песню. Включив её, она разревелась еще больше, и, всхлипывая, стала подпевать.

«За что вы бросили меня? За что?»

«Где мой очаг? Где мой ночлег?»

«Не признаете вы мое родство!»

«А я ваш брат…»

За окном, в унисон, пошел дождь. Ночные тучи сгустились так, что капли начали стучать об оконные рамы. Дождь усиливался, казалось, с тем, как Соня все больше грустила и думала о своей маме. Вдуматься только, ведь когда-то она была для Софии самым ценным и любимым человеком.

Дождь встретил не только Софьины слезы. Но и расстроенные чувства её возлюбленного. Кирилл в это время сидел на диване, читая какую-то книгу. Скорее всего, об астрономии, которую так хвалил юноша. «Наука всех наук! Без процессов, которые происходят с каждой секундой в нашей вселенной и космоса наша планетка теряет всякий вес и смысл, и жизнь на ней тоже!», ‒ восклицал он раньше. Сейчас же, парень сидел перед открытой книгой, не читая её. Кирилл все думал о прошлой ночи, и о том, как Соня отнеслась ко всему. Ему стало немного страшно.

«Вдруг ей реально все равно! Меня не станет. И что она? Будет сидеть и втыкать! Офигенный финал любовной истории! Класс!»

Кира не мог смириться с этим. Он, как бы, проиграл вчера. У него была цель — выручить свою любимую. Спасти её от самой же себя. Но, он не сумел. Он винил и себя, и её. Соня никак не хотела слушать его. Кирилла можно было понять: с таким количеством раз, сколько он просил и умолял её завязать, любой другой дурак послал бы её куда подальше. Но нет! Это не про него. Наш парень не таков, он будет идти дальше, ломать руки, бить лбы. Лишь бы добиться своего. К тому же, он делает все это не просто так, из прихоти. Кирилл её действительно любит. Сильно и всем своим сердцем. Увы, девушка каждый раз дает повод усомниться в себе еще раз.

На этот раз, в поисках лишнего повода усомнится в своей пассии, Кира вспомнил одну ситуацию.

«Помню, как-то раз, мы пошли с ней в кино. Ах, нет! Это был первый, самый первый раз, как я позвал Соню в кино! Точно! Я еще так сильно готовился! Выглаживал одежду, искал цветы, чтобы ей понравились и долго стояли у неё дома. В тот вечер она была очаровательна! Хоть и с первым впечатлением — ну ничего примечательного! Ни платья, ни украшений! Ничего. Лишь обыденная одежда. Но она была так красива! Мы смотрели с ней фильм о супергероях. В волнующие моменты она бросалась ко мне в объятья, а меня при этом бросало в дрожь! Я был в шоке. Хоть и не первый раз приводил девушку в кино. Соня тогда так нежно прикорнулась ко мне, с таким трепетом. Я обнял её, практически сразу. И дальше мы смотрели в обнимку. Все началось, после того, как сеанс закончился, и мы вышли из кинотеатра. Она меня поцеловала, сказала, как ей все понравилось, приобняла даже. А потом её позвали. Она, недолго думая, такая: «Ой! Это мои знакомые! Я сейчас подойду, хорошо?» И убежала к ним. Там были одни пацаны, лет по 20 каждому наверно. Хвала, что тогда с прогулки возвращались мои кореша. Макс и Тосик подошли, пока она тусила с теми красавцами. Мы судачили о том, о сём. Затем они спросили, почему я стою тут один. После ответа, они стали меня убеждать, что я глупый, влюбленный и самонадеянный дурак, если рассчитываю её на что-то развести. Тосик говорил, что вся школа трубила о том, что Соня — давно уже не девочка вовсе! Хоть я и возражал тогда, что пока ничего от неё не хочу. Просто отношения, и все. Но то, что они сказали мне, было для меня шоком. Как-то эта история позабылась. Но чувства наплывают снова. Может, и не просто так?»

Кирилл погряз в своих раздумьях. Он был озадачен. Может, действительно хватит ходить за ней везде, вытягивать её отовсюду. Просто стоит позабыть о ней на пару дней, а дальше все пройдет само собой? Парень запутался. Он напомнил себе, в конце, что договорился при встрече расставить все точки, и выяснить, кто прав, а кто виноват. Такое решение он принял для себя самым разумным. В процессе размышлений юноша уже готовился ко сну. Ведь уже наступила ночь.