Проклятые

Владислав Сергеевич Богуславский, 2020

Подростком быть особенно трудно. Тебя не воспринимает окружающий мир; ты чувствуешь себя ненужным и бесполезным. И разум твой уязвим из-за того. Этим-то и спешат воспользоваться те, о которых ты даже не подозреваешь… Содержит нецензурную брань.

Часть III.

Вечер. В местном парке утаилась гармония, спокойствие. Свет фонарей окутывает бульвар. Влюбленные парочки шелестят по опавшей листве. Кто-то допивают свою выпивку на лавочке, а кто-то — мило беседует, идя под ручку по вечернему парку. Есть здесь и бабушки с дедушками, которые обожают такие вечерние прогулки. Тут же, обнявшись, сидела наша парочка — София и Кирилл. В одной руке чашечка экспрессо, другая — обнимает девушку — Кирилл никогда в жизни не чувствовал себя так уверенно с одной стороны, и спокойно и уютно с другой.

‒ Классный вечер. Скажи, Сонь?

‒ Ага.

‒ Как дела в школе?

‒ Стабильно хреново. Ничего интересного.

‒ Ясно. Чем займемся?

‒ По-моему мы уже чем-то заняты, ‒ сказала девушка, после чего принялась допивать кофе.

Парню на секунду показалось, что София сегодня по-особому холодна к нему. С ней это случалось и раньше. Ведь она очень обидчивый человек.

Вообще, София — человек с нестандартным для подростка характером. Учитывая привязанность девушки к наркотикам, казалось бы, должна была бы иметь место рассеянность, неусидчивость, перемены в эмоциях. Но не в этом случае — она могла часами сидеть на одном месте, при этом, даже в самой сильной ссоре, испытывать лишь одно из чувств: либо злобу, либо абсолютное спокойствие. К тому же, она была довольно закрытым человеком. Она могла быть подолгу холодна ко всем, даже к тем, кого считала самым близким и родным себе человеком. А с другой стороны — её частенько пробивало на всякие приключения, авантюры, где она могла выплеснуть свой адреналин по максимуму. В отличие от Кирилла.

‒ Я вот все же не могу понять. Как это твой отец так легко отпустил тебя, меня провожать?

‒ Он человек понятливый. Он знает, что это такое. Когда берешь на себя ответственность за кого-то. Поэтому отпустил.

‒ Ах, ну да. Ответственный. Ну как же.

‒ Ну да. Не то, что твои.

‒ Ты хочешь об этом поговорить???

Понимая, что дальше разговор может привести к ссоре, Кира просто умолчал. Он часто так делал. То ли из-за любви к Соне, то ли из-за того, что такой он по натуре, не любит ссориться, тем более с дорогими себе людьми.

‒ Пошли, пройдемся?

‒ Мне и тут отлично.

‒ Как хочешь. Настаивать не буду.

Кирилл понимал, что необходимо обсудить произошедшее. Его не устраивало то, что она может позволить себе вот так уйти «гулять», не осведомив его. Рвение начать этот разговор было настолько сильным, что он вот-вот начнет говорить, но слова как будто застревали у него во рту.

‒ Мне не чего было делать. Я тяжело отхожу от домашней суеты, понимаешь? Я привыкла так.

Кирилл был немного шокирован таким поворотом. Она первая начала говорить. Чего, но уж этого он ожидать от неё не мог.

‒ Почему не позвонить было мне? Так тяжело?

‒ В такие моменты мне нужно побыть одной. Не хочу никого ни видеть, ни слышать. Просто ухожу в себя. Вот и все.

‒ Так, а зачем? Я понять не могу??? У тебя же есть я!

‒ Ну и что?

‒ То, что я мог бы тебе помочь.

‒ Не всегда твоя помощь может мне пригодится, милый. У тебя же тоже так случается, когда хочешь побыть один. Ты помнишь, как ты психанул, когда к нам подошла твоя бывшая, сказала что ты у меня не первый. И еще так ехидно ухмыльнулась, сучка.

‒ Помню. Я закрылся у себя в комнате, и всю ночь просидел, вспоминая то её, то тебя.

‒ Вот видишь. А мне тоже есть что вспомнить.

‒ Но зачем уходить сразу в крайности? Напиваться, забываться в дыму?? У меня такое чувство, что я тебя теряю.

‒ Потому что это часть моей жизни.

‒ Что тебя так манит в наркоте? Я не понимаю этого.

‒ Ощущения. Я вроде и здесь, все слышу, вижу. Но в то же время, как будто попадаю в другой мир, другую реальность. Я тоже поначалу думала, что это какой-то бред. Не может такого быть. Пока не попробовала.

София начала принимать и курить с двенадцати лет. Родители узнали об этом от соседей, которые учуяли её состоянии, когда она вломилась к ним в квартиру с криком: «Мать, я дома, ёб вашу!!» По красным глазам разглядели, или по невнятной сухой речи. Не понятно. Но утром мать стянула дочурку за волосы со словами: «Ты меня что, блять такая, позорить удумала??» С этого все только начиналось. Вечерами девушка могла пропадать на «хате», зависая то с одной компанией, то с другой. Но при этом, не различая никого в накуренном бреду. Даже у Дани иногда переспрашивала, мол «Кто такой? Каким хуем занесло ко мне домой? Я тебя не звала! Иди прочь!!».

Кирилл знал обо всем этом. Город небольшой, плюс все остается здесь, в нескольких кварталах жилых домов и улочек. К тому же, почти половина из гостей хаты — школьники, либо на класс старше, либо меньше. Поэтому Кира был обознан о данной ситуации.

‒ Это не выход, зай. Давай поищем что-то другое.

‒ Забухаем как мои предки?? Нет уж, спасибо.

‒ Я не в этом смысле.

Парочка уже не обнималась, они сели на лавочке друг от друга подальше, как будто готовились в любой момент наброситься на оппонента.

‒ Меня только это и успокаивает, пойми же ты наконец. Меня все бесит, все вокруг и все.

‒ И я?

‒ Ты в особенности, ‒ девушка заулыбалась. Парочка на секунду глянула друг на друга. Кирилл улыбнулся, не подав виду, что она могла чем-то задеть его.

‒ Я ловлю себя на мысли, что ты и стафф — это все, что меня держит. Больше ничего. Ты поддерживаешь, даешь мне надежду. А наркота — помогает расслабиться. Ведь это все так заколебало меня. Ты, котенок, и представить себе не можешь, насколько.

‒ Верю, малыш.

Беседу снова перебила влюбленная идиллия. Молодые люди обнялись, затем крепко поцеловали друг друга.

Вечер уже склонился к ночи. Единственное, что было различимо в округе — соседние лавочки и урны, освещаемые фонарями. Ветра почти не было, но парочку все равно пробирала небольшая морозная дрожь.

‒ Пойдем! А то замерзнем.

‒ Слушай. Есть идея получше. Пошли, пыхнем!»

‒ Издеваешься? Я не по этим делам.

‒ Ой, да расскажи. Сам пыхтел!

‒ Это было давно и неправда, ‒ улыбнулся парень, как будто рассказал несмешную шутку.

‒ Ну, зая!! Давай вместе! Ты же говорил пробовать. Вот давай и начнем.

После этих слов девушка прислонилась к нему еще ближе. Он было достаточно принципиальным молодым человеком, но не в её присутствии. Софьина улыбка, глаза, контуры лица — заставляло Кирилла повиноваться беспрекословно. Без права на второй шанс.

‒ Мертвого уболтаешь.

Недолго думая, София вытянула из кармана парки два небольших косяка. Скрученная сигарета вспыхнула мгновенно. Легкий, пьянящий дым во рту сменился минутным забвением — удовольствие от такого расслабления юноша не получал уже давно. В мгновение ока все стало как в тумане. Забылись все обиды, все проблемы. Открыв глаза, парню на долю секунды показалось, что если он поднимется — полетит.

‒ Как быстро тебя пробрало! ‒ засмеялась девушка. Кирилл глянул на неё пьяным, влюбленным взглядом и засмеялся в ответ.

Парочка просидела так около пары минут, просто смеясь с ничего. Затем наступило гробовое молчание.

‒ Так тихо сейчас, ‒ вдруг произнесла девушка.

‒ Ага.

‒ Как же было бы здорово, если бы можно было уехать, куда подальше отсюда. Начать новую жизнь!

‒ И никогда больше не возвращаться.

‒ Надо так и сделать!

‒ Нарожаем кучу детишек, купим небольшой домик загородом, и заживем как в сказке, ‒ размечтался Кира, облокотившись на лавочке.

С этих слов они вновь обнялись, при этом, взяв руку друг у друга. Как раз таки эта накуренная картина больше походила на сказку, романтическую, не похожую на все остальные. Где для счастья многого не надо. Просто пыхнуть и сидеть рука в руке. Эту сказку мог нарушить лишь один невнятный и неуместный вопрос.

‒ Почему мы еще ни разу не пробовали? ‒ неуклюже спросил парень.

‒ Я не готова, ‒ не торопясь, робко ответила она.

‒ Но так ведь уже было. Не так ли?

К этому вопросу Соня была не совсем готова. Но поскольку она была немного не в себе, ответ не заставил себя долго ждать.

‒ Да. Так и что? У тебя тоже было.

‒ Ага, ‒ угнетенно кинул парень.

‒ И как оно?

‒ Толком не помню. Мы оба были пьяны. Мельком только что-то могу припомнить. Но оно сейчас и не особо то и важно. Не так ли?

‒ Возможно.

Снова возвратилось молчание. Она положила голову ему на плечо и на секунду закрыла глаза. Все начало расплываться. Краски менялись одна за другой, переливаясь в разные оттенки. И так раз за разом, как только она закрывала глаза. Открывая их, краски менялись однотонностью, четким было лишь лицо любимого, который тоже сидел с закрытыми глазами.

Вдруг девушке стало немного не по себе. То ли ветерок приморозил её, то ли спина затекла от часового сидения на лавочке, но Соня резко вскочила с лавочки, и предложила парню все-таки пойти из парка. Он не сразу понял предлога, но все же согласился. Пара, взявшись за руки, не торопясь, пошла к выходу из парка.

Было около десяти вечера. Парень понимал, что дома ждет наказание, которое он заработал вчера вечером. Утром родители допрашивали Софию, почему она ведет такой образ жизни. Но она отделалась лишь несколькими отмазками, подтипу «не мы такие, жизнь такая». На этом допрос пришел в тупик. Закономерно, ведь родители Кирилла отличались своей вежливостью, и дальше навязываться чужому человеку не стали. Хоть она и была младше лет, эдак, на двадцать.

Кирилл с Софией подошли к повороту, где обычно прощались. К её дому было недалеко, завернуть за угол дома и подняться вверх по ступенькам к своему двору. Парню нужно было пройти целых два квартала, но ему нечего было бояться. Тем более в таком состоянии.

‒ Я люблю тебя!

‒ И я тебя.

Обменявшись взаимными нежностями, пара снова поцеловалась. Кирилл прижался к девушке, и пообещал вытянуть, во что бы то ни стало, её из этой гадости. Затем они попрощались еще раз, бросив друг другу пару воздушных поцелуев, и разошлись.

Кирилл был счастлив. Столько эмоций за один вечер. Она невероятная девушка! Только она была способна подарить их ему. Никто другой в его жизни на это способен не был.

София же не испытывала почти никаких эмоций. Кроме довольства от того, что находилась под кайфом, и все вокруг продолжало размываться у неё в глазах. Проходя один этаж за другим, девушка не замечала ступенек под ногами. Так легко она себя чувствовала. Ничего не тревожило её. До определенного момента…

Вошла в квартиру достаточно тихо, чтобы не разбудить родителей. Скорее всего, уже пьяные спят. Она разулась, скинула парку с себя, и прошла к себе в комнату. Вдруг она почувствовала тяжелую отцовскую руку у себя на плече.

‒ Ты где прохлаждаешься, шлюшка???

‒ Со школы пришла.

‒ В одиннадцатом часу ночи? Или сколько там. Мать!!

‒ Та бля уже начало двенадцатого. Ахуела в конец!

‒ Признавайся! Раздвигала ножки?!

‒ Не…Нет, ‒ ужасаясь последующей оплеухи, промямлила Соня.

‒ Мало мне на работе дебилов. Так тут еще и доченька выступает! Сейчас мы проверим твое «нет». Ты же не врешь любимому папочке?

После этих слов начало происходить что-то неописуемо чудовищное. Он прижал дочь к стене и ухватил её промеж ног с такой силой, что она закричала во весь голос, забыв о недавней легкости.

‒ Хуле орешь?!! Рот закрой. Сейчас то мы все узнаем.

Отец схватил Софию за волосы и поволок на кухню. Руки были сильные, поэтому у нее не получилось вырваться.

‒ Ну что?? Снимай штаны! Бегом!!!

Девочка начала рыдать. От стыда, от ужаса. Она присела на колени, после чего тяжелая рука пьяного отца прилетела ей по лицу.

‒ А ну сука встань! Снимай, сказал!!!

Девушка начала снимать с себя одежду. Через мгновение она уже стояла перед отцом в одних футболке и трусиках.

‒ Мать! Иди, помогай! Эта стерва сейчас вырвется!!

По всей видимости, мать была пьяна еще больше. Ведь последние указания отца вообще не услышала. Ибо крепким сном уснула после того, как удосужилась слезть с дивана.

Отец умостил дочь на стол. Она уперлась затылком в стену. Как бы девушка не сопротивлялась, он ухватил её за ноги. Соня, опасаясь дальнейшего, замахнулась на отца. Последовала очередная оплеуха. Лишь после того, как он протянул руку ей между ног вновь, она вцепилась в неё зубами с такой силой, что отец аж завизжал от боли.

‒ АХ ТЫ Ж!!! ПАСКУДА!!!!!

Соня мигом слетела со стола, и убежала в свою комнату, закрыв её на засов двери, и подперев дверь стулом. Он сильный, засов мог сломать довольно легко.

‒ МРАЗЬ!!! УНИЧТОЖУ БЛЯДИНУ!!!! ВЕРНИСЬ!!!! ВСЕ РАВНО НЕ УЙДЕШЬ!!!!!

Девочка заползла под стол, умотавшись в одеяло. Она дрожала от ужаса, старалась громко не плакать, чтобы не возбуждать и без того разыгравшуюся фантазию отца.

Так прошло около получаса. Девушка находилась в отрешенном состоянии и никак не могла прийти в себя. Его слова то и дело раз за разом повторялись в её голове, становясь все громче и громче. Она закрывала уши, глаза, но картинка стояла у неё перед глазами, а отцовский голос не покидал её головы.

«Ненавижу, ‒ прошептала про себя девушка. — Ненавижу. Ненавижу! Как же я вас всех ненавижу!!!».

Боль подступила к горлу. Слезы градом покатились из голубых глаз Сони.

«За что все это? Разве я заслужила?? ПОЧЕМУ Я!!!!!! Никто не сможет мне помочь. Если я сама не помогу себе, никто не поможет. Я одна, никому нет дела до меня. Что не день то праздник. Незачем жить. Абсолютно. Напоследок перебью их всех к чертовой матери! Как свиней перережу!!!».

Ангельское лицо вдруг приняло ужасно дьявольские черты. Соня свела скулы так, что заскрипели зубы. Сквозь слезы глаза наливались яростью, которая переполнила Софию до предела. Она вылезла из-под стола. Сняв с себя одеяло, девушка стала копошиться в своем рюкзаке. Через мгновение в правой руке появился маленький перочинный ножик, который ей подарил Даня на 14 лет. Она крепко взяла нож в руку, и пошла к двери. Остановилась. На мгновение она как будто отключилась. Затем, выдохнув, она уронила ножик на пол, и упала на колени перед дверью.

Отец ушел курить, после чего завалился спать. И понятие не имел, что мог лишиться жизни за свое паскудство, если бы дочь не победила бы свою злобу.

«Ничтожество! Вот поэтому ты и страдаешь. Дура! Какая же я дура! Сбежала бы давно к нему. Ему-то только я и нужна».

София сидела и смотрела в никуда. Её глаза были пустыми. Эмоции улетучились так же быстро, как и появились.

«А на хрен я ему нужна то?! Точно дура. Куда я пойду? К нему домой?? И что я им скажу. «Здрасте, я ваша тетя, буду у вас жить»? Это и ему не надо. Снимать квартиру не за что, а уехать — вообще не вариант».

София начала потихоньку приходить в себя. На секунду в её голове промелькнула мысль о суициде, но она заменилась более интересной, по мнению девушки, мыслью.

«Даня приютит на пару ночей. А там посмотрим. Может, вернусь, когда остынут. Хотя возвращаться я сюда совсем не хочу».

Обида на отца была неотъемлемой частью горя для ребенка. Соня таила злобу на него еще с того момента как он пьяный до потери сознания избил её мать. Ей тогда было 5 лет. Но запомнилось так, как будто он издевался над ней каждый вечер. Подумать только! Покойные Сонины бабушка с дедушкой возлагали на мужчину большие надежды. Работяга, трудоголик. А как красиво ухаживал за её мамой! На руках носил, когда узнал, что будет дочка. Кстати, именно он дал ей имя. А после свадьбы, как переклинило. Бутылка за бутылкой. Каждый день. А Соне доводилось в этом жить. Дошло даже до того, что он приперся к ней однажды посреди ночи, и со словами «я тебя не разбудил?» принялся утолять нужду прямо на её тумбочку, стоящую возле кровати. Затем поцеловал в лоб, и ушел.

Когда девушка вышла из комнаты, собравшись с силами, она прошла в гостиную, где спали родители. Она — на полу под диваном, он занял собой большую часть дивана. Соня стояла над ними, и глаза её вновь наливались яростью.

«Какие же вы все-таки мрази! Ненавижу! Больше всего на свете. Родители после такого не будут спокойно спать, как ни в чем не бывало. Это не люди. Ноги блять моей здесь больше не будет!»

Соня, хоть и была тверда в своем решении уйти из дому, но, опасаясь повторения вчерашнего ужаса, вещи брать с собой не стала. Лишь оделась, накинула на себя парку, обулась, и вышла из квартиры. Даже ключи не искала. Обворуют — так тому и быть. Будет уроком.

Соня шла по улице ночного города. Одна. В этот момент она была предана на растерзанье собственным чувствам. Эмоции так подавили состояние девушки, что она забыла практически обо всем на свете, и просто шла вперед. София отрешенно осматривалась по сторонам, панически боясь каждого шороха. В голове продолжали эхом отзываться слова отца. Девушка терзала себя за то, что обронила нож. И в это же время, жалела, что вообще появилась на свет.

Она сильно увлеклась мыслями о побеге и о ненависти к отцу. Так сильно, что не заметила даже, как пришла на «хату», где на пороге её встречал Даниил. И абсолютно забыла о том, что обещала позвонить перед сном Кириллу. Дала ему слово. А на дворе то около двух часов ночи. Но ей стало абсолютно не до этого…

Часть IV.

Придя на «хату», Соня принялась утолять боль. Одна таблетка за другой, одна рюмка за другой. Снова пьянящий привкус во рту. Такое ощущение, как будто она улетала. С каждой секундой все выше и выше. София сидела на кухне, на табуретке, и пошатывалась, как будто раскручивалась. Сидящие рядом с ней нарики начали угорать над ней, но она не обращала внимание. Девушка наконец получила долгожданное — забвение и кайф, в котором можно было забыть обо всем на свете. Но не все на свете хотели забывать о Софии.

‒ Соня!! Сонь!! Кира звонит. Возьми трубку! ‒ громко крикнул Даниил, вошедший на кухню с телефоном в руках. Он воскликнул так отчетливо и сильно, что девушка резко очнулась. Открыв глаза, она увидела своего лучшего друга, наклонившегося над ней.

‒ Возьмешь??

‒ Я потом… Сама перезвоню… Не трогай меня.

С этими словами Даня вышел с кухни. Он включил телефон и набрал Кирилла сам.

‒ Соня у меня. Привет.

‒ Доброй ночи. Ну и какого хрена опять?

‒ Снова домашние выебываються. Хочешь, иди, забирай. Она в хламину.

Кирилл поднялся с кровати. Он понимал, что кроме него ей никто не поможет, не вытащит оттуда. А если этого не сделать, то будет беда.

Юноша еще находился в полубреду. Но даже в таком состоянии, Кирилл осознавал необходимость своего побега. Находясь под домашним арестом, парень был буквально скован по рукам и ногам. Лишь сбежать — его последний выход. К тому же, Киру интересовало не столько помочь возлюбленной, столько утолить свое желание узнать, почему она вновь очутилась на «хате». Ему хотелось услышать причину из первых уст. Поэтому, можно с твердостью сказать, что Кирилл скорее шел на разборки, чем на внеочередную операцию по спасению «утопающих».

Близился третий час ночи. Соня сидела на кухне, пьяная вдрызг. Кирилл собирался уходить из дому. Она вырубалась, в то время как он не мог собрать мысли воедино — как себя вести, что говорить? Как она там вообще??

Парень вышел из квартиры. В это же время Даня возвратился на кухню, и, разбудив Соню, сунул ей телефон в руку. Она, недолго думая, решила все-таки набрать парня. Кира, к этому времени, уже выходил из подъезда.

‒ Заинька? Ты где?? ‒ полусонным голосом спросила Соня.

‒ Вышел уже. Я знаю, где ты.

‒ Даня проговорился?

‒ Я же просил тебя не делать этого. Ведь просил же?

‒ Прости меня, любимый. Я не знаю, что мне делать, ‒ девушка начала всхлипывать. Голос её омрачился, и Кирилла пронзила та боль, с которой София говорила эти слова.

‒ Помоги мне, зая! Я без тебя не справлюсь! Мне так плохо. Ужасно плохо. Забери меня, пожалуйста.

София положила трубку. Она положила телефон на стол, закрыла руками лицо и горько заплакала. Девушка понимала, что как бы то ни было, Кирилл — единственный, кто сможет ей сейчас помочь.

‒ Он сейчас придет за тобой, ‒ промолвил вдруг Даня. — Пожалуй, он сможет тебе помочь.

‒ Откуда ты знаешь?

‒ Потому что он любит тебя. А ты его. Я вижу это. Не сдавайся, Соня. Живи ради него.

‒ Хорошо, Дань. Я постараюсь.

Слова друга немного утешили девушку. Она прислонилась к его плечу. Даня был самым обычным парнем. Ростом чуть выше среднего, темнорусый, с глубокими, зелеными глазами. Овальное, аккуратное лицо. Правда, изящность образа искривляли упавшие щеки и вечные синяки под глазами. И порой поникший взгляд. Парень не мог похвастаться своим атлетизмом, из-за чего достаточно сильно переживал. Но девушки, как бы там ни было, все равно обращали на него внимание.

Даниил прислонился к Соне, как к родной.

‒ Спасибо тебе. Ты настоящий друг!

‒ Да не за что. Ты же знаешь, я всегда приду тебе на выручку. Чтобы не случилось.

С этими словами они поднялись со своих мест и направились в зал. Оба сильно шатались. Их водило со стороны в сторону. Даня держал её под руку, а девушка в свою очередь, держалась за него, чтобы не упасть. Именно в таком состоянии Кириллу нужно было забирать возлюбленную.

‒ Приляг пока. Он скоро придет.

‒ А ты куда?

‒ Схожу, проветрюсь. Парня твоего встречу, ‒ заулыбался Даниил.

К этому времени Кирилл уже подходил ко двору дома, где жил Даня. «Хата» ‒ съемная квартира парня и его старшего брата. Но последнего забрали в армию накануне. Так, квартира осталась на полном попечительстве Даниила. Удивительно, как его еще не выселили. То ли он одурманил хозяев, то ли они тоже употребляют. Не понятно, что заставляет их молчать. Может, они попросту уехали, этого нам доподлинно неизвестно. Известно лишь то, что с уездом брата, Даниилу полностью снесло крышу. Постоянные тусовки, пьяные дружки, которые начали в открытую торговать наркотой на квартире, все это приходилось по душе молодому парню.

Даня тоже вышел из подъезда и направился в сторону Кирилла. Через мгновение парни встретились.

‒ Как она?

‒ Как обычно. Кайф ловит, лежит.

‒ Что опять произошло? Родаки?

‒ Они самые. Что конкретно случилось, она так и не объяснила. Понятно только, что её там сильно обидели.

‒ Ну и ты, как благородный друг, решил предоставить ей защиту в своем притоне. Большой молодец!

‒ Послушай, друг. Я понимаю твои переживания. Мне тоже не безразличен этот человечек. Но скажи на милость, куда ей было идти? К тебе домой? И чтобы тогда сказали твои родные? Ты подумал?

‒ Ладно, проехали. Но учти, я ваших попоек и увлечение наркотой не приветствую. Я не дам тебе довести мою Соню до ручки! Ты понял?!

‒ Я то понял. Вот только ей никто, и ничего запретить не может. Она вольна сама распоряжаться своей жизнью.

На этом разговор прервался. Кира похлопал Даню по плечу, и направился в сторону подъезда.

‒ Она в зале, если что. Прилегла, тебя дожидается, ‒ крикнул вдогонку Даниил. Кирилл оглянулся на него, и, ничего не ответив, пошел дальше.

Даня и вправду беспокоился за неё. Она ему была как младшая сестра. Он мог поддержать девушку, когда было нужно. Помочь, если в этом была надобность. Но сам проявлять инициативу не решился бы. Слишком легкомысленным был этот молодой человек. При этом очень добродушным и сочувственным. Не раз примирял молодую пару. Даже если для этого надо было покурить с одной, и набухать второго. Впрочем, последнее так никогда и не получалось — Кирилл был в меру равнодушен к алкоголю, выпивал лишь в торжественные моменты. В общем, в отличие от Софьиного друга, не позволял себе лишнего.

Кстати, о дружбе. Соню с Даней свела общая ситуация в семье. Но если у неё родители живи, хоть и за их поведение, они вряд ли могут называться добропорядочными родителями, то Даня своих маму и папу уже никогда и не увидит. Отец скончался в тюрьме от сифилиса, как ему рассказывали. Мама же покончила с собой вследствие длительного запоя. Все это время Даниил жил у бабушки с братом. Потом, старший брат нашел подработку, и решил слезть с бабушкиной шеи. И они съехали на квартиру.

София всегда могла получить поддержку в разговоре со старшим от себя Даней. Он был старше Кирилла на полгода. Девушка познакомилась с Даниилом, когда ей уже исполнилось одиннадцать. Они начали общаться, выходить гулять в компании общих знакомых. И так сроднились за это время, что вдруг случись что, тот же час искали телефон позвонить друг другу. Пожаловаться, выплакаться. В общем, выручали в нужную минуту. Кирилл же относился к этому вполне спокойно, хоть и всегда не одобрял его пристрастье к алкоголю и наркоте. Номера его у Киры не было в контактах телефона, поскольку он не считал нужным записывать Даню туда. Зачем, ведь если что, их могла свести София. Да и тем общих для разговоров было немного. Но, при этом, Кира мог встретиться с ним, если нужно было выяснить какой-то вопрос, либо же просто пройтись втроем.

В это время, Кира уже подошел к подъезду. Около двери стояло несколько пьяных тел, уставившихся в свои телефоны. Поэтому они и не заметили парня. Зато Кирилл, поднимаясь по ступенькам к двери, заметил кое-что.

Вдали, возле угла дома, стояло нечто, напоминавшее девушку в белом одеянии. Она стояла как истукан, не сдвинув с места. Лишь протянула руку вперед, как будто просила о чьей-то помощи. Парень остолбенел. На лбу в момент выступили капли холодного пота. Руки в карманах вспотели так сильно, что ими можно было умыться. Оно стояло неподвижно в течение пары секунд. Затем, Кирилл рванул в подъезд, не оглядываясь.

«Твою же мать!!! Что это было? Может, это от постоянных стрессов? Мне тренер на занятиях говорил, не переутомлять организм, если не хочешь не предвиденных последствий. Или, может, до сих пор не отпустило? Но от одного косяка разве так кроет? Хотя, я же не занимаюсь ежедневно», ‒ успокаивал себя молодой человек, поднимаясь по лестничной клетке.

На втором этаже уже были слышны крики и радостный хохот с «хаты». Дверь была открытой. Кирилл без труда нашел девушку в зале, лежащую на диване. Все та же картина, что и позавчера. Ничего не изменилось. И парень все так же поднял её на руки и вышел вон из помещения.

«Глупенькая, что же ты творишь??».

Кирилл спускался по лестнице с Софией на руках, и думал о создании, увиденном ранее. Не понимал, что это было. Чего оно хотело? Все это казалось парню весьма странным.

Соня же успела крепко уснуть. Она даже не заметила, как уже сидела на лавочке под подъездом. Ветер обвеивал её ангельское личико, понесло ночной осенней свежестью. Девушка вдруг почувствовала себя легко и бодро, непринужденно открыв глаза, сразу же спросила.

‒ Кирюшенька, это ты?? Мой родной!! Иди я тебя поцелую.

‒ Спасибо. Ты мне лучше объясни. Как все это понимать?? Я же просил тебя!!! Неоднократно! ‒ начал повышать тон юноша.

‒ Ну, прости, котик. Я сорвалась. Ты же знаешь, в каких условиях я живу.

‒ И что?? Это не повод так ужираться. Легче теперь??

‒ Определенно. Вот только поташнивает слегка. Но это все нормально. Отпустит.

Кирилл был необычайно зол на девушку. Ведь он уговаривал её не пускаться во все тяжкие, поскольку сам был убежден, что это не выход. Но это понимал только он. Ему не приходилось переживать то, что должна была она, почти каждый день. Это понимал только Даниил, пожалуй. Он не понаслышке знал, в какой атмосфере жила Соня. Все же, он не мог помешать Кириллу, останавливать Софию в её желании покончить с собой. Ровным счетом в такой же степени, как понимал её боль и досаду.

‒ Ты хоть понимаешь, что ты себя гробишь? А если у нас с тобой никогда не будет детей? Ты об этом думала?? ‒ продолжал читать морали Кира.

Но девушка не обращала на это внимания. Она ловила кайф от ветерка, ночной свежести, и даже возмущенный голос любимого казался ей теперь сладким и как никогда нежным. Она хотела бы встать, как обычно, успокоить Киру нежным поцелуем. Обнять милого, приголубить к себе. Но в данном случае, этого ей сделать было не суждено. Она могла лишь сидеть, поглядывать на парня изредка, и слушать его голос.

‒ Эээ, тип, отвянь уже от Сони. Видишь, ей не очень хочется слушать твои нотации! ‒ вдруг вмешался неизвестный, ранее стоявший у порога подъезда.

‒ Давай я как-нибудь сам со своей девушкой разберусь, ладно?

‒ Сонь, это твой? А чего такой дрыщ?? ‒ кинул незнакомец.

‒ Слышишь, чел! Ты сейчас договоришься до неприятностей!!

После этих слов незнакомец вышел к Кириллу. На голову выше его, этот амбал стал перед парнем и, злобно глянув на него, ответил.

‒ Ну, давай! Чего ты мне сделаешь??

‒ Отъебись от нас! Займись своим делом!

Кирилл толкнул его. Незнакомцу приказывать не пришлось — он недолго думая, вмазал Кириллу с такой силой, что тот аж опрокинулся со своего места.

‒ Дюймовочка, блять!!! Ты там живая?! Вставай давай, сука!

‒ Пошел ты!!

После этих слов, тип принялся лупить лежащего парня ногами. Кирилл лишь успевал прикрывать лицо руками. Но, все же, в глазах начало темнеть, а боль в груди становилась непреодолимо сильной. Ему стало тяжело дышать.

Внезапно, к подъезду подбежал Даниил. Он, скорее всего, услышал звуки драки и прибежал немедленно вмешаться.

‒ Эй, эй!!! Хорош! Братишка, оставь его! Сейчас мусора прикатят! Загребут всех нас к чертовой бабушке!!!

Незнакомец остановился. Он глянул на Даню, затем нагнулся над Кириллом.

‒ Ну че, бля? И кто тут договорился?? Мудачье блять!!

Уходя, он плюнул в сторону избитого парня, как бы показывая, кто тут босс.

Самое удивительное, что этот тип — общий знакомый Сони и Дани. Он не раз зависал с ними на «хате», рассказывал о службе в десантуре, и тому подобные байки. Соня, сидящая перед этим всем, никак не реагировала. То есть, абсолютно никак. Она даже глаза приоткрыла лишь тогда, когда Даниил помог парню подняться, а тот стал глубоко кашлять и сплевывать кровь.

‒ Ты как? Присядь, давай, ‒ заботливо сказал Даня.

Кириллу неплохо досталось. Боль в ребре не давала парню сказать и слова. Рассечена бровь, множество ушибов и ссадин на лице. Глянув исподлобья на своего «спасителя», Кира лишь отшатнулся. Ковыляя, он направился вон со двора, позабыв, наверное, зачем приходил.

Даня не стал его останавливать. Он подошел к Софии, которая находилась в непонятном состоянии. То ли спала, то ли нет. Но явно не понимала того, что произошло.

‒ А ты как?

‒ Даня! Хочу домой. Я начинаю замерзать!

‒ Уверена?

‒ Ты проведешь меня?

‒ Конечно! О чем спрашиваешь.

Парень поднял девушку, и, держа её подмышку, стал проводить со двора, в сторону Софьиного дома.

Казалось бы, ночь на этом и окончилась. Но, нет. Под покровом ночи, когда родители крепко спали, избитый сын возвратился домой ни с чем. Он был настолько раздосадован этим, что сняв с себя верхнюю одежду, и скинув обувь, принялся безудержно плакать. Кира присел у входной двери на тумбочку. Слезы спускались ручьями по его окровавленному лицу. Боль ела со всех сторон. Ребра, легкие, почки. Бровь, которая пекла как обожжённая. И сердце. Оно-то наверно и вызвало слезы.

«Я ведь хочу помочь. Чтобы она прекратила этим заниматься!! Она даже не обратила на меня внимания!!!»

Парень, с трудом поднявшись, двинул в ванную комнату, смывать раны.

«Что родители скажут?!! О Господи!!! К чему я докатился!!!»

Он глянул на себя в зеркало. Правая сторона лица начала опухать вокруг рассечения. Щека была покрыта незначительными ссадинами, которые парень получил, когда упал лицом о землю.

«Я бы может и дал ему отпор. Но все произошло так внезапно»

Кирилл поднял футболку. Ребра по правой стороне были налиты синим от ударов. Прикасаться было ужасно больно. Постанывая от боли, юноша ушел в свою комнату. Тяжело было ложиться — куда не ляг, все болит.

«Мне кажется, я уже не смогу её спасти от этого. Она окончательно погрузла в этом всем. Как бы я не пытался. Все напрасно. Нужно будет поговорить с ней, решить все раз и навсегда. Без косяков и всяких нежностей. Поставить точку — либо идем дальше, либо же нет. Надоело. Я без устали пытаюсь биться в дверь, за которой меня никто не слышит!»

Кирилл, выбрав удобную позу на кровати, накрыл лицо руками. С его глаз снова покатились слезы. Ему казалось, что он либо уже потерял её, либо начинает терять. Безвозвратно.

Даня же подводил девушку к её дому. Она ели плелась рядом, поэтому парень решил провести Софию в постель. Может и не дойти сама! Они стали подниматься по ступенькам. Девушка иногда, по дороге, вырывалась, со словами «Я сама!!». Но Даниил хватал её вновь и вновь, чтобы та не упала.

Дверь была не заперта с того момента, как Соня ушла. Ребята тихо зашли вовнутрь, и парень стал помогать, девушке раздеваться.

‒ Слушай, а что с Кирюшой? Куда он подевался? ‒ прошептала внезапно София.

‒ Домой пошел. Завтра расскажу. Иди, ложись.

Даниил остался стоять в коридоре, когда София, оступаясь и теряясь в пространстве, побрела к себе в комнату. Любопытство заставило парня заглянуть в комнату к родителям. Они крепко спали, обнявшись на диване.

«И им по херу. Хотя, будь я в их состоянии, мне наверно было бы тоже».

Затем он на носочках прошел к комнате девушки. Она упала на диван, и моментально отрубилась. Даня закрыл к ней дверь, и тихо вышел из квартиры.

Выйдя из подъезда, он накинул на себя капюшон, и, закурив сигарету, покинул двор Софии.

Ночь подходила к своему завершению. Начало светать. Густые ночные тучи стали понемногу рассеиваться, воздух проник утренней свежестью. Готовился к рождению новый, погожий октябрьский день.