Нейронный мир – полное объяснение эмпирической реальности. Введение

Владислав Кондрат

Данная книга представляет введение в нейрофилософскую модель нейронного мира, предлагающую полное объяснение созерцаемой реальности. Учение направлено всем, кто:1) ищет абсолютную истину;2) кто разочаровался в существовании и пребывает в поиске метода, ведущего к уменьшению мировых страданий. Цель книги не состоит в исчерпывающем описании свойств нейронного мира. Главная задача – раскрыть нейронный мир с разных сторон. Книга не рекомендуется к прочтению носителям религиозного мировоззрения.

3. Детальность нейронного мира

О возникновении смутного, тем не менее хоть сколь детального нейронного мира можно говорить уже на уровне числа нейронов, не превосходящем тысячу. Плоский червь, например, превосходно справляется с навигацией, следовательно, его НС уже достаточно для возникновения модели мира в целом и модели пространства в частности. Следующий уровень — ганглиозный, несомненно, представляет собой развитую модель мира, включающую в себя точную пространственно-временную ориентацию: муравьи способны путешествовать до 10 км от муравейника, что требует развитых «нейронов места», кодирующих пространство, а также нейронов, моделирующих эмпирическую модель. Относительно мозга всё ясно: именно в его рамках нейронный мир обретает наиболее детальные черты в зависимости от распределения и числа нейронов и глиальных клеток.

Однако нельзя недооценивать ганглии, да и вообще любую нервную систему, называя её примитивной. Дело в том, что НС развита ровно в той степени, в какой это необходимо для успешного выживания и передачи ДНК, в соответствии с чем и складывается нейронный мир в пределах доступного числа кирпичей — нейронов и бетона — синхронизации нейронов и нейромедиаторов: ганглии позволяют выстраивать сложную иерархическую систему, что неизбежно следует из быта муравьёв, их поведения: поэтому для социальных взаимодействий не нужен развитый мозг. Общий принцип таков: чем больше клеток в нервной системе, т.е. чем больше кирпичей, тем и более детальным будет нейронный мир, а с ним и более сложным поведение, поскольку мозг генерирует ответ в качестве поведения на созданный им же портрет реальности.

Таким образом, видим, что по мере нарастания сегментов, т.е. усложнения НС, нейронный мир становится всё более детальным. Истинный критерий детальности нейронного мира, как и сложности поведения, уровня нейронного интеллекта — это в первую очередь количество, а также плотность упаковки нейронов в мозге. При этом EQ (индекс энцефализации) — критерий недостаточный для оценки детальности нейронного мира и его многоаспектности, т.к. отношение веса мозга к весу тела не отражает плотность распределения и количество нейронов. НМ существует только за счёт активности нейронов, поэтому так важно их количество, а также типы, характер связей и распределение: например, мозг африканского слона состоит из 257 млрд нейронов, но 97,5% содержится в мозжечке, т.е. 251 млрд, поэтому очевидно, что нейронный мир африканского слона детализирован преимущественно в области модели тела (ЭМТ и АМТ), планирования движений, тонкого управления хоботом и менее на уровне модели мира (АМНМ). Тело Caenorhabditis elegans состоит из 959 клеток, из них 302 — нейроны. Однако мозг белого кита весит всего 15 кг при общей массе 200 тонн. При этом очевидно, что нейронный мир кита более детален, чем нейронный мир нематоды: у кита 30 млрд нейронов, что обуславливает сложное поведение, детерминированное детальной моделью мира и я-моделью [5, стр. 40].

Таким образом, сложность и детальность нейронного мира и поведения напрямую коррелирует с плотностью, количеством и распределением нейронов в мозге, что справедливо в отношении всех землян: при этом сложность и детальность нейронного мира возрастает пропорционально сложности задач страждущих существ: цветное зрение, например, необходимо приматам для идентификации спелости плодов, чего не наблюдается у хищников.

Т. е. НМ тем детальнее, чем сложнее и многообразнее задачи и потребности: при это ясно, что многие аспекты объективной реальности не входят в нейронный мир за ненадобностью, например, цветового спектр ЭВМПНМ млекопитающих парохиалистичен. Самое удивительное, что каждый, казалось бы, незначительный аспект НМ крайне целесообразен: ведь всякое свойство развилось в результате успешного решения необходимый для выживания задач и таким образом закрепилось в структуре ДНК в качестве общей программы развития НС. Например, не будь у травоядного существа модуля конструирования движения — MT, то он бы не мог заметить надвигающегося хищника. Общая тенденция НМ — образование сплетений нейронов-ансамблей для формирования более коротких связей, что позволяет повысить эффективность конструирования, уменьшая трату энергии: в этом отношении нейроны подобны галактикам, образующим всё более тесные гравитационные взаимодействия между планетами и звёздами, либо корневой системе грибов, которая стремится к объединению элементов и созданию микориз. Посему каждый аспект нейронного мира вроде пространства обусловлен строго определённой группой нейронов, которая имеет для этого наиболее эффективные связи, описываемые т.н. топографическими картами, коннектомами, отражающими взаимодействия между различными зонами мозга и выделяющими функциональные нейросети, например, внимания — DAN (dorsal attention network).

Детализация НМ обусловлена адаптацией к среде, которая, например, происходила 8 млн лет назад в результате тектонического сдвига в восточной Африке: потепление, вероятно, убило неандертальцев, но способствовало выживанию Homo s. Но не следует обольщаться на этот счёт, поскольку все виды (99%), жившие на адской Земле, уже вымерли: любой вид вымирает за 10 млн лет [5, стр. 42]. У вида Homo s. осталось около 7 млн лет, если что-то не уничтожит его ранее [28].

Именно адаптивное поведение привело к качественному развитию мозга млекопитающих: мозг большего размера требует больше энергии, больше фруктов, как у паукообразных обезьян, чей мозг весит 107 г, а рацион на 72% состоит из фруктов; мозг же меньшего размера требует меньше фруктов, как у обезьяны-ревуна, чей мозг весит 50 г, а рацион состоит на 42% из фруктов: развитость мозга позволяет выполнять сложную навигацию, планирование движения, социальное познание, ментализацию, цветное зрение для поиска фруктов: ведь они содержат много углеводов, которые, перерабатываясь в глюкозу, становятся основанием нейронного мира, его транспарентности [5, стр. 43].

Подобно тому, как дистрофия сетчатки ведёт к выпадению частей поля зрения, так же и воздействие на мозг нейротоксинов: этанола, никотина, кофеина и иных способствует снижению детальности НМ за счёт разрушения нейронных связей. Подобно тому, как участок сетчатки, не проводящий сенсорный сигнал, вызывает сужение поля зрения, так же и нейросети, повреждённые воздействием нейротоксинов, больше не опосредуют тот аспект НМ, какой на них лежал, ведя к парохиализму как мышления, так и восприятия. При этом большему ущербу подвергаются нейронные модули, отвечающие за познавательные способности, т. е. АМНМ. Именно поэтому те, кто травится нейротоксинами, утрачивают познавательный потенциал пропорционально степени «нейронального истощения».