Пепельный город. Отголоски прошлого

Владимир Табаков, 2019

Люди – упрямый вид, никак не хотят умирать. На пепелище старого мира родились новые цивилизации. История ушла на новый виток. Расстояния вновь стали расстояниями, а путешествия между городами – опасными предприятиями. Так что случилось с миром? Никто не знает, а те, кто знают, об этом не расскажут. Да и не имеет это особого значения для живущих ныне людей. Наследникам старого мира нет дела до истории и правды, которую та скрывает. Гибель цивилизации не стала уроком для человечества, и еще не успели зажить старые раны, как правители новых государств затеяли новую игру за власть.Содержит нецензурную брань.

IV

С раннего утра на город опустился туман. Сквозь белую пелену доносился лишь шум набегающих на борт волн, глухие удары от, загружаемых на палубу, ящиков и топот грузчиков.

Рихард стоял на корме и мечтательно смотрел на берег.

— Рих, скажи честно, ты решил уйти? — послышался за спиной голос. Касия, завернувшись в плащ, бесшумной легкой походкой подошла сзади.

— С чего ты взяла? — обернувшись, спросил Рихард.

— Ты с начала года ведешь себя странно, а теперь и история со старой фабрикой. Ты правда веришь, что тебя вот так просто отпустят?

— Я уже давно ни во что не верю.

— Тогда зачем это все?

— Устал.

— Тебя убьют!

— Это не так просто.

— Знаю, но все же не надо их недооценивать.

— Поверь, я прекрасно осознаю, с кем имею дело.

— Надеюсь, Рих, надеюсь.

К полудню поднялся ветер, разогнавший туман, и «Ведьма», разрезая килем речную гладь, устремилась вниз по течению.

— Хорошо идем! — крикнул довольный капитан, — Узлов восемь, если так будет всю дорогу, уложимся в пять дней.

— Капитан, что это там, слева? — крикнул юный матрос, указывая на руины, древнего города, который именовался «Франкфурт-на-Одере», по крайней мере, многочисленные таблички и надписи с таким названием находили на его разрушенных улицах.

— Сбавьте ход, — крикнул Рихард, — Касия, будь доброй, принеси из каюты монокуляр.

На берегу, у осыпавшейся набережной, копошились люди. Со стороны складывалось впечатление, что они разбирают завал или что-то выкапывают. Возникал логичный вопрос «зачем?». Сам город был безопасным, но местное население по привычке обходило его стороной, да и путешественники тоже. Кроме серого бетона и покрывающего его плюща на улицах города ничего не осталось. По материалам Общества, все ценное и представляющее интерес из этого места было вывезено более ста лет назад. На оперативных картах «Франкфурт-на-Одере» отмечался серым цветом, обозначавший, что данный древний город полностью очищен, во всех смыслах.

— Что видишь? — спросил Лир.

— Не могу сказать наверняка. Очень похоже, что там ведутся раскопки.

— Кому это надо, наши операции не планировали в этом районе?

— Там точно не Общество, слишком мало охраны, да и не работают они без защитных костюмов в подобных местах.

— Значит… мародеры.

— Не исключаю. Вот что они там забыли?

— Да хрен знает.

— Похоже, только он и знает.

Город остался позади, разговоры об увиденных копателях сначала отошли на второй план, а спустя час и вовсе прекратились. Вокруг расстилались поля и леса, между которыми стояли одинокие фермы. За весь день навстречу проплыли всего три посудины. Наш капитан приветствовал их ударом в колокол, и экипажи встречных судов отвечали тем же. Уже через две недели ситуация изменится и на реке станет гораздо теснее. Речная торговля за последние годы сделала большой шаг вперед. Там, где это было возможно, львиная доля перевозок в период с весны до поздней осени теперь осуществляется по воде. Торговцы быстро смекнули, что столько товара, сколько берет самый захудалый баркас, не перевезет и три каравана, тем более караваны надо охранять, а до речного пиратства лиходеи пока не дошли. Развитие водных путей подстегнуло города к развитию портов и сопутствующей инфраструктуры. Например, в Брискове за пять лет построили больше кабаков и гостиниц, чем за последние пятьдесят лет, а на правом берегу город растет разве что не по часам. Страдают от этого, наверное, только наемные отряды, занимающиеся сопровождением караванов, с приходом тепла цены на их услуги падают вдвое.

На третий день плавания ветер стих, скорость упала до трех узлов, и то, только благодаря течению. Не будь его, вообще бы стояли на месте. Время за бездельем тянулось очень медленно. Йорг начал прикладываться к корабельным запасам картофельного самогона, исключительно в медицинских целях, как он говорил. Касия, орудуя крохотным лезвием, вырезала узор на куске древесины. Иосиф вместе Лиром укрылись в трюме и днями напролет играли в карты.

Но все хорошее рано или поздно заканчивается. К исходу пятого дня поднялся ветер, наполнив паруса. Ночью шхуна вышла в открытое беспокойное море, а к утру начался настоящий шторм. Лодку кидало вверх-вниз как щепку. На палубе все, что не было прочно привязано, оказалось за бортом. После очередной атаки стихии шкоты не выдержали, гики на грот-мачте дернуло в сторону. Шхуну развернуло, подставив правым бортом под новый удар волны, накренив судно и смыв троих матросов за борт. Волны раз за разом обрушивались на палубу. Штурвал помимо капитана, удерживали еще двое моряков, заставляя лодку двигаться наперерез волнам. После продолжительной борьбы на горизонте показались просветы серого неба. Из неравного боя с силами природы, длившегося больше пяти часов, капитан вывел судно и экипаж с минимальными потерями. Остаток дня прошел под аккомпанементы молотков и стоны травмированных. Оптимистичный план Вилфрида Крига добраться до места меньше чем за неделю, провалился. Берег мы увидели только к середине восьмого дня плаванья, а сошли на него только утром девятого.