Заговор Кентервиллей. книга первая

Владимир Сергеевич Гуськов

Гарри на распутье. Что ждет его в магическом мире? Чем заняться и где найти себе место? И себя?.. Горечь последних событий тяготит его силы, и ею пропитано все его близкое окружение. Именно в этот момент происходит нечто! Новый толчок к жизни. Но действительно ли это так? Спасение или проклятие? Волей судьбы Гарри снова оказывается в школе Хогвартс, где встречает новых друзей, посещает уроки на 7 курсе и пытается найти волшебный Артефакт, необходимый для того, чтобы вернуть близких ему людей.

Новый день рождения и тайные гости

Новым утром, чуть только забрезжил рассвет, Гарри проснулся и спустился вниз. Ни смотря на ранний час, миссис Уизли уже была на ногах, и, взглянув на Гарри, сказала:

— С днём рождения, Гарри! Твои подарки ждут тебя там, у стола. Но нашего подарка там ещё нет, он будет позже. — Миссис Уизли потрепала его по взлохмаченным волосам и улыбнулась.

— Это вовсе не обязательно. — Проговорил, чуть смутившись, Гарри.

— Какой ты скромный! — Миссис Уизли улыбаясь Гарри и, повернувшись к плите, разбила на сковородку несколько яиц, и сковорода зашипела на огне. Гарри неуверенно направился к указанному месту за столом. Ему было приятно, что друзья позаботились купить ему подарки, и было приятно их получать. Он машинально взял один из свёртков и присел на край стула. Кикимер всхрапнул в своей корзинке, из которой виднелись только длинные уши. «Устал прошлым вечером. А миссис Уизли проявила не разбудила его. Вот это Кикимер должен уж точно оценить»!

На кухне появился Джорд Уизли и, увидев Гарри, направился к нему.

— Привет, Гарри. Встал сегодня спозаранку? Получай тогда баранку! Я приготовил тебе подарок. Он — здесь. — Джордж, смеясь, деловито взмахнул волшебной палочкой. К Гарри подлетел свёрток, завёрнутый в пёструю бумагу с большой буквой «У», фирменным знаком магазина близнецов Уизли.

— Это стирающий память порошок и еще лимонные конфеты мечты. Первое стирает память на несколько часов, попавшему под его действие магу, второе — погружает в кажущийся реальную мечту, в сладкий сон или соблазн, пока сосёшь конфету. Думаю, тебе это надо попробовать.

Джордж похлопал Гарри по плечу и посоветовал еще:

— Только маленькому Ронни не говори про конфеты. Хорошо? Он случайно съел целую горсть, когда они были на стадии своего производства. Принял их за обычные сладости. Думал, мы кондитерскую лавку решили открыть. Ух, что было! Я еле от него отбился, так он требовал добавки! Хотел весь подопытный материал уничтожить!

— Неужели? — Не поверил Гарри.

— Еще как! Ронни любит сладости не хуже сладких мечтаний! Это уже проверенно!

Гарри усмехнулся, и Джордж тоже выглядел весёлым и довольным.

— Мам, я сегодня уйду пораньше, но к обеду обещаю быть! — И чуть тише, но преувеличенно важно добавил для Гарри:

— Не могу же я пропустить день, когда Ронни снова будет покушаться на лимонные конфетки?! И вообще, мне интересно, что его тот раз прельстило в них: лимонный вкус или фантазии?

Джордж нарочито состроил задумчивый вид, и Гарри не смог удержатся от смеха. С лестницы сошёл мистер Уизли. Сонный, он потирал глаза.

— Здравствуй, пап. — Сказал Джордж, — Устало выглядишь. На работе дел невпроворот?

— А-а, Джордж, это ты? Да, работы много…

— Это заметно!.. Ладно, мне пора.

Схватив гренку с кухонного стола, он вышел во двор, и до Гарри донёсся хлопок — Джордж трансгрессировал.

— А, Гарри. — Произнёс мистер Уизли. — Поздравляю тебя с 18-летием!

— Спасибо.

— Я все-таки помню о твоем дне рождения! Молли, дорогая, я тороплюсь. Что у нас с завтраком?

— Через минуту будет готов. — Из кухни появилась миссис Уизли, и тут же тарелки, стоящие на полке у раковины, поднялись в воздух и сами собой расставились на обеденном столе. Взлетела сковорода и выложила в тарелки мистера Уизли и Гарри яичницу с беконом.

— Превосходно! — Буркнул сам себе мистер Уизли.

Гарри полностью съел свой завтрак. И когда с ним было покончено, внимание Гарри привлёк совсем маленький свёрток — подарок для него. До этого он был скрыт за большой коробкой с подарками от Джорджа. Гарри повертел коробочку, взвесил в своей ладони и вскрыл. В его руке оказался небольшой золотой шарик.

— Снитч? — Удивился Гарри. — Золотой снитч!

«Интересно, от кого это»? Гарри аккуратно рассмотрел упаковку и обнаружил короткую записку:

«Это снитч с чемпионата мира по квидичу, который поймал Виктор Крам в финальном матче в игре против матче с Ирландией. Надеюсь, тебе будет приятно оставить его у себя. Извини, что не могу вручить его лично — дела на работе не позволяют быть в этот ранний час дома. Перси Уизли».

Гарри поднёс маленький шарик поближе к очкам, что бы лучше его разглядеть. Мистер Уизли поглядел на снитч.

— Квидич. — сказал он. — Самая любимая игра всех волшебников. Да, должно быть Перси стоило немалых трудов добыть его в отделе магических игр. Я видел, как он направлялся туда. Ах, Гарри, вернуть бы мои молодые годы! Задал бы я «слизеринцам».

Гарри улыбнулся.

— Не волнуйтесь, мистер Уизли. Последние несколько лет они не видели кубок по квидичу, как своих ушей, потому что кубок доставался нам — команде Грифиндора.

Мистер Уизли поднёс к губам чашку с тыквенным соком и ответил на замечание Гарри улыбкой.

Гарри взял снитч и направился наверх, в спальню Рона. Ему хотелось разбудить друга и показать подарок. Крам был любимым игроком Рона, и снитч, пойманный Виктором Крамом, несомненно, привёл бы Рона в неописуемый восторг. Сверху послышались шаги, и Гарри увидел Джинни. Она кокетливо улыбалась и подкинула свёрток. Гарри поймал его, и в тоже мгновенье Джинни обняла его.

— Поздравляю, Гарри! — Сказала она. Гарри улыбнулся и поцеловал её.

Мимо проскакала по ступенькам Гермиона и, прежде чем скрыться внизу, сказала, огнялувшись:

— С днём рождения…

Гарри оторвался от поцелуя и посмотрел в глаза Джинни. Она смотрела прямо ему в глаза и прошептала:

— Я люблю тебя,… Гарри…

Над головой Гарри закружился непонятно откуда появившийся Сычик. Бросив конверт Гарри на голову, громко защебетал, облетел несколько раз вокруг Гарри и Джинни и также внезапно пропал. Гарри неохотно выпустил из объятий Джинни и поднял с пола конверт.

— Это от Билла и Делакур! — Воскликнул Гарри. — Из коттеджа «Ракушка».

Джинни обвела Гарри за талию и увлекла за собой вниз снова в гостиную. Гарри послушно последовал за ней и сел рядом за столом. Гермиона положила свой подарок для Гарри к другим, ожидавшим своей очереди, и сказала:

— Надеюсь, тебе понравиться. Это книга с магическими заклинаниями, очень полезными для дел по дому или на работе.

— Спасибо…

— Что ж, — сказала миссис Уизли, — Джордж и Артур уже ушли, но они будут к праздничному обеду в твою честь, Гарри!

— Билл пишет, что они вместе с Делакур тоже будут на нём. — сказал воодушевленно Гарри, откладывая письмо, и ловя на себе взгляд Джинни.

— Открой. — Сказала она и кивком указала на свёрток, который Гарри всё ещё сжимал в своей руке. Гарри добродушно ухмыльнулся и аккуратно развернул коробочку. Внутри была цепочка с кулоном в виде сердечка. На сердечке тонкими буквами было выведено: «С любовью от Джинни».

— Спасибо, Джинни. — Сказал Гарри и накинул цепочку себе на шею и продолжил разглядывать кулон.

— Я хочу, что бы ты всегда это помнил. — Прошептала она, протягивая свою ладонь к ладони Гарри и сжимая её.

Гарри думал, что вовсе необязательно было дарить ему все эти подарки, ведь он и так знал, что семья Уизли его любит и относится как к родному. Любит Джинни, Гермиона и Рон, Билл… И даже, казавшийся таким серьёзным и независимым, Перси.

— Что-то Рон долго спит. Сказала Гермиона. — Опять проспит завтрак.

Раздался громкий хлопок, и Рон появился около стола. Он улыбался и, присаживаясь за своё место, сказал, кивнув Гарри:

— Привет, Гарри. С днём рождения! Мой подарок ждёт тебя наверху, на твоей кровати.

— Интересно. Что же такое ты ему подарил? — спросила Гермиона и уставилась на Рона. Тот покосился на неё и, не говоря ей ни слова, взял ложку и стал уплетать свой завтрак.

— Утренняя почта, — Сказала миссис Уизли, вставая и открывая окно. На фоне ясного неба уже можно было разобрать приближающихся птиц. Спустя минуту, несколько сов взлетели в гостиную и, бросив письма на стол, улетели также быстро, как и появились. Миссис Уизли извлекла из кучки пергаментов свежий выпуск «Ежедневного пророка» и развернула его на столе.

Большинство писем пришло на имя Гарри, но он не собирался их читать. Гарри хорошо знал, что в них написано, и у него не было настроения ознакомится с их содержанием.

— Ты позволишь? — спросил Рон, вертя в руках одно из посланий в руках.

— Конечно, пожалуйста. — Безразлично сказал Гарри.

— Смотри, Гарри! — Сказала Джинни. — Это от Дурслей.

— От Дурслей? — удивился Гарри.

Он и забыл об их существовании. И тем более не ожидал получить от них поздравление. Гарри взял протянутый конверт и изучил его с обеих сторон прежде чем вскрыть.

— От Вернона Дурсля — Гарри Поттеру, где бы он ни находился. — Прочитал Гарри. Марок на конверте не было.

— И как Дурсли смогли прислать ему письмо с совой? — подивился Рон.

Дурсли, которые не любили Гарри, и всё, что было связано с миром волшебников. А больше всего их раздражали совы, приносящие письма! А тут письмо принесенное совой?!

Гарри изумлённо посмотрел на Рона и Гермиону. Он ожидал, что они дадут ответ на его молчаливый вопрос, но Гермиона и Рон тоже с интересом разглядывали Гарри и полученное им письмо. Гарри вскрыл его.

— Прикольная вещь! — Сказал Рон, выхватывая открытку из конверта. На ней был изображен красивых букет из красных и желтых роз. Рон открыл открытку и прочитал. — Здесь написано: поздравляем с днем рождения! Да ещё довольно ровным подчерком! Не думал, что эти твои маглы способны так ровно выводить буквы!

— Да. Очень аккуратно. И так и написано — больше ничего. Всего три слова — Подтвердила Джинни, заглядывая через плечо Рона. — Не очень они словоохотливые.

— Да вовсе и нет. То есть да, они скупы на поздравительные речи. Да, и это писал не дядя Вернон. У маглов такие открытки продаются почти на каждом шагу, так что тебе ничего писать и не надо. Эта надпись уже напечатана ещё в типографии. — Пояснил Гарри.

— В чём-чём? — Изумился Рон.

— Типографии! На заводе, где эти открытки и рисуются.

— Круто! — Рон стал внимательно рассматривать открытку со всех сторон, наверное, намериваясь обнаружить какие-нибудь следы этой типографии.

— Просто для них уже и это большой шаг, ведь я им столько проблем принёс, особенно в последнее время… — Сказал Гарри и запнулся. Слова сами собой слетели с его губ, но ещё больше бед и горестей Гарри принёс семье Уизли. Мысли Гарри опять вернули его туда, в свой плен, из которого он вырвался и хотел больше никогда не возвращаться, хотя конечно, это останется с ним навсегда. Друзья не обратили внимания на слова Гарри, это его успокоило.

— Откуда Дурсли взяли волшебную сову, что бы прислать поздравление? — Удивилась Гермиона.

— Не знаю. — Равнодушным голосом сказал Гарри. Ему подумалось, и даже хотелось так думать, что это Дадли, его двоюродный брат, заставил дядю прислать поздравление. Ведь как выяснилось в его последний день пребывания на тисовой улице, Дадли Дурсль относился к нему лучше, чем думал Гарри после той памятной встрече с Дементорами. А, возможно, и сам дядя или тётушка Питунья поменяли к Гарри своё отношение. Пусть на чуточку, но поменяли. И к миру магов — тоже. Ведь им пришлось познакомиться с этим чуть поближе в прошлом году. И Гарри хотелось думать, что теперь они обо всем мире волшебников, мире Гарри, лучшего мнения.

— Интересно, как там Дурсли? Наверное, поживают себе на тисовой улице в Литл Уингинге и всё ещё рады, что избавились от меня?

— Ага. — Перебил рассуждения Гарри Рон. — Точно обрадовались, что больше никогда тебя не увидят снова. Ведь теперь ты совершеннолетний!

Сказав это, Рон рассмеялся, но тут же осекся, увидев, что Гарри не смеётся вместе с ним, а задумчиво погрузился в прошлые воспоминания или в свои мысли.

Неизвестно, что пришлось пережить Дурслям. Может и их преследовали слуги Волан де Морта и, может, их тоже пытали? «Маловероятно».

— Да-а. — Машинально пробубнил, себе под нос, Гарри.

Вдруг у Гарри возникло жгучее желание написать Дурслям, узнать как у них дела и у Дадли, показать им, что их поздравительная открытка важна для Гарри. Также Гарри подумал, что напишет письмо позже, наверху в спальне, когда Рон этого не увидит.

Но на этом сюрпризы утренней почты не закончились. Совы всё прилетали и прилетали. Каждый раз все новые. По две, по три, они приносили красиво упакованные коробочки — подарки для Гарри на день рождение. Подарков было много. Их посылали школьные друзья Гарри, члены по «Отряду Дамблдора». Были и свертки от абсолютно незнакомых волшебников и волшебниц. Все они желали прекрасного здоровья и процветания Гарри и его друзьям. В одном из свертков была пачка волшебного пергамента, способного, при определенных словах, скрывать написанное на нем ранее. В другом — пузырек с веселящим ароматом. Тоже хорошая вещь! Капнешь каплю из флакона и хорошее настроение на весь день обеспечено. В третьем — кто-то прислал, написанный яркими красками, портрет Гарри. Изображение на нем не двигалось. Видимо, он был создан магловскими красками на обычном холсте. Рон вертел портрет и так и сяк, переворачивал его вверх ногами, но затем, разочарованный, отставил его в сторону. Статичное изображение его не интересовало. Зато портрет понравился самому Гарри. На нем он был срисован с одной из фотографий из «Ежедневного пророка», как решил Гарри и был выполнен довольно искусно. Может здесь и не обошлось без магии?

А тем временем погода на улице стояла жаркая и солнечная, и Гарри, Рон, Джинни и Гермиона перебрались во двор, где укрылись в тени раскидистого дерева и продолжили раскрывать свёртки, шутя и веселясь, поедать все возможные сладости, коих Гарри прислали в огромном количестве.

Так и просидели до обеда. А к обеду миссис Уизли приготовила все любимые блюда Гарри и большой шоколадный торт с надписью: с днём рождения, Гарри.

Перед домом на лужайке поставили стол. Волшебством возвели открытый шатёр, белый и высокий.

В назначенный час явился Джордж, с двумя коробками «Фейерверков Братьев Уизли», и с небольшой позолоченной волшебной арфой. Он поставил её на подоконник открытого кухонного окна, и она заиграла сама собой. Красивая музыка лилась из ее струн, впрочем, может, это очарование было навеяно не столько красивыми мелодиями, сколько магической силы арфы.

— Я позаимствовал ее у Долли. Она работает в магазине Древностей, как раз напротив меня. Ее родители открыли магазинчик совсем недавно. Этой арфой она очень дорожит, но я все-таки уговорил Долли одолжить ее мне.

— Здорово! — Сказал Гарри.

— Но аккуратнее с ней. Эта арфа обладает усыпляющим действием, если постоять около ее чудных струн совсем близко. Поэтому я и поставил ее на подоконник, подальше от нас. — Пояснил Джордж.

Позже явился и Хагрид, в объятиях которого Гарри чуть не задохнулся. Потом трансгрессировал и Мистер Уизли, который отпросился с работы пораньше. Флер Делакур, которая гортанным голосом назвала его Х-харри, и поцеловала страстно в обе щеки. А от слов «ты ещё похорошел и стал совсем взрослым», Гарри смутился. Билл Уизли, силу рукопожатия которого Гарри успел забыть, напомнил и о себе, явившись следом за Делакур.

Перси так и не явился.

— У него много работы. — Оправдывал его мистер Уизли. — Старается преуспеть на новом месте! Ему сейчас нелегко приходится.

— Я, вот, готовлюсь потихоньку к новому семестру. Будет, что показать ученикам… — Хагрид переменил тему разговора.

Джинни завела разговор с Делакур, а Билл остался около Гарри.

— Помнишь нашу тётушку Мириэль? — Спросил Билл Гарри. Гарри кивнул.

— Она была у нас в гостях на той неделе. — Билл странно улыбнулся. — Да, её невозможно забыть. Даже если ты ни разу с ней не встречался.

— Она была на вашей свадьбе. — Сказал Гарри. — Тогда я был в обличие магла из ближайшей деревушки и имел удовольствие с ней пообщаться! — Вспомнил Гарри.

— Вот как? — Изумился Билл и расхохотался. — Да, такая уж она у нас, Мириэль. Ничего не поделаешь. Моя Делли, — Так Билл называл свою возлюбленную Делакур, — Еле её стерпела. И было за что. Она постоянно поучала её домашним делам, а ещё, без устали рассказывала нам новости о своих подругах и соседях и, главное, о тебе, Гарри.

— Обо мне? — Не поверил своим ушам Гарри.

— Да, и о тебе. — Билл снова широко улыбнулся. — Представляешь, она всем рассказала, что знакома с тобой, что ты достаточно непослушный, но милый и своенравный молодой человек… — Гарри вытаращил глаза на Билла. Ведь тётушка Мириэль никогда не видела Гарри лично в его истинном обличие! — И очень скоро ты породнишься с её родом.

Билл испытующе посмотрел в глаза Гарри, тот растерянно обернулся. Но, похоже, последнее замечание Билли никто кроме Гарри не услышал.

— Не бери в голову. — Прервал молчание Билл и хлопнул Гарри по плечу, от чего у Гарри очки чуть сползли к кончику носа. — В общем, она достаточно милая старушка, только чересчур болтливая. Суёт нос, куда не следует и… тому подобное.

Гарри нашёл глазами Джинни. Она стояла чуть поодаль от него. Такая красивая и нежная. Гарри сказал:

— Мириэль права. Я хочу породниться с твоей семьёй. — Гарри набрал в грудь по больше воздуха. Следующая его фраза была настолько важной для него, что он засомневался: как посмотрит на это Билл. Но не сказать этого Гарри не мог.

— Вы наилучшие маги, которых я когда-либо знал, я считаю, за великое счастье быть сейчас здесь, с вами и… — Билл уловил направление взгляда Гарри, так, что, похоже, для него не было сюрпризом его следующие слова. — Джинни — самая замечательная девушка на свете.

— Ха! — Громко воскликнул Билл так, что миссис Уизли, проходящая мимо, посмотрела на них. — Вот и отлично! — И чуть понизив голос, добавил: — Мы с радостью возьмём тебя в нашу семью, ты и без того нам уже достаточно родной человек.

Гарри почувствовал себя неудобно. Щёки его запылали. Это были его сокровенные, личные мечтания… Озвучить их было непросто.

— И Джинни превосходный выбор! Из всего нашего многочисленного семейства, она самая… — Билл замолк, но радостная улыбка осталась на его лице. А в голове у Гарри вертелись разные красивые слова — продолжения фразы Билла. Надёжная, милая, прелестная, неземная, красивая…

Билл обнял Гарри рьяно похлопал его по плечам, но тут же, разжал объятия, как бы опасаясь привлечь к себе внимание других гостей.

— Я видел, как моя мама смотрит на тебя. — На ухо Гарри шепнул Билл. — И когда ты с Джинни.

Гарри потупил взгляд. Слова Билла были очень личными для него и настолько важными, насколько Гарри мог понять это. И у него не было сил слушать их, смотря в светлые глаза Билла. Гарри чувствовал себя вором, залезшего в личные мысли близкого человека.

–… Думаю, она видит, что вы любите друг друга и очень хочет, что бы вы были счастливы.

Гарри с надеждой поднял глаза на Билла. То, что он услышал сейчас, было очень важным для него. Гарри открыл рот, посмотрел в глаза Билла и сказал:

— Спасибо! — Это было самое душевное, идущее, от его прыгающего и танцующего, от счастья, сердца. Искреннее слово, которое у него, Гарри, вырвалось.

— Ха. — Отозвался Билл. — Ты отличный парень, Гарри. Джинни не ошиблась в тебе! Это точно!

Миссис Уизли позвала всех к столу. Гости последовали на призыв, к тому же все уже заждались праздничного угощения. Особенно Рон. Он первым поспешил на свое место и, усевшись за стул, придвинувшись к нему, начал испытующе вдыхать ароматы расставленных блюд.

Появился Кикимер. Он пронёсся вдоль стола, низенький, но шустрый с большой запылённой бутылкой вина к мистеру Уизли. Тот сделал жест рукой, предлагая Кикимеру занять место на свободном стуле за столом. Гермиона трансфигурировала обычный табурет в высокий стул, такой, за которым Кикимер чувствовал бы себя удобно. Кикимер испугано посмотрел на Гарри, своего хозяина. Медальон на его груди вздрогнул. Гарри указал глазами ему на стул. Кикимер сложил руки у груди и медленно, с благоговением уселся на него, словно это далось ему с болью. Из Больших глаз домового эльфа потекли невольные слёзы.

«Никто, за всю его жизнь, за много столетий его рода домовых эльфов, ни разу не предлагал домовым эльфам сидеть за одним столом с волшебниками»! Тем более, с семьёй, которой этот эльф служил. Это означало, что этот самый эльф, Кикимер, равный член семьи. А такого никогда ещё не случалось.

Мистер Уизли взмахнул своей палочкой, и бутылка вина, поставленная Кикимером на стол, понеслась по воздуху над столом, наполняя бокалы до краёв.

— За Гарри! — Воскликнул мистер Уизли, встав со стула, когда перед всеми собравшимися стояли бокалы наполненные вином. Гарри заметил про себя, что бутылка была особая: вина в ней ни капельки не убавилось.

— За Гарри… — Отозвались эхом гости за столом и поднялись в свою очередь. Рон, Гермиона, Джинни, Билл, Делакур, Хагрид… Все они улыбались и подняли бокалы еще выше в едином дружном порыве.

Гарри поднялся последним. И улыбаясь во весь рот, неуклюже, неуверенно поднял и свой бокал.

— Сегодня не единственное радостное событие в нашей семье. — Сказал мистер Уизли, после того, как бутыль с вином снова пронеслась над бокалами гостей. — Я хотел бы сейчас поднять этот бокал вина… — Мистер Уизли сделал небольшую паузу, оглядывая, сидящих за столом. — За… — Мистер Уизли снова умолк и покосился на свою супругу. Та, сияющая стояла рядом с ним. — За…

— Ой. — Сказала она и чуть разрумянилась. — Сегодня мне стало известно… что Делакур и Билл… скоро обзаведутся, ну, Делакур и мой Билли станут матерью и отцом…

Окончание слов миссис Уизли потонуло в радостных восклицаниях Гарри, Гермионы, громогласных басовых речах Хагрида и непонятном возгласе Рона, перекричавшего слова Джинни…

— За это просто необходимо обязательно выпить! — Вскричал Хагрид, поймав своей широкой ладонью бутыль. — За Билла и Флёр!

Хагрид смачно отхлебнул из бутыли, и дольше, чем ожидал Гарри.

Многочисленные Уизли подняли бокалы за это событие. Флёр кокетливо улыбалась всем собравшимся за столом и, кивая, говорила:

— Спасибо! Спасибо! Нам очень приятно! Ну что Вы…

А потом и миссис Уизли заключила её в своих крепких объятиях, прервал ее говор. А после, прослезившись, поцеловала Билла, что-то говоря ему, давая советы и теребя за щеку, как совсем маленького своего сынишку.

Этим днём Гарри получил и особенный подарок. Его приготовили на последок. Наверное, по желанию лесничего школы — Хагрида. Мистер Уизли и Хагрид подарили Гарри новую сову. Сова была белая, как его Букля. Ни смотря на то, что Гарри очень любил Буклю и с горечью вспоминал её, погибшую от случайно угодившую в неё заклятия пожирателей смерти, он был искренне рад такому их подарку. Сову назвали Белоклювой, и Гарри тут же выпустил её из клетки: «Пускай разомнёт крылья после долгого заточения в магазине».

После трапезы мистер Уизли включил волшебное радио, настроил его на волну с музыкой и сделал звук погромче. Когда заиграл вальс, Джинни потянула Гарри за руку на импровизированный танцпол. Он повиновался. Гарри не мог сказать, что умеет хорошо танцевать, но сегодня это было ему неважно. Он танцевал с Джинни и не видел никого, кроме неё. Вскоре и Гермиона с Роном последовали их примеру. Рон пригласил Гермиону на танец, а она видимо только этого и ждала, потому что как только Гарри и Джинни затанцевали, поглядывала на Рона как-то необычно. Билл и Флер воздержались от танцев. Они уселись недалеко от крыльца, подальше от радиоприёмника и о чём-то беседовали с миссис Уизли.

Вечером был фейерверк, и ребята засиделись допоздна, попивая сливочное пиво, принесённое Джорджом с косой аллеи, и громко разговаривали. Праздник выдался на славу, и когда Гарри отправился спать, даже стуки упыря на чердаке показались чем-то приятным, родным.

Когда Гарри и Рон уже улеглись в свои постели, они ещё долго болтали, прежде чем уснуть. А когда сверху снова донёсся глухой стук, Гарри весело прошептал:

— Опять упырь на чердаке буянит!

— Ага, — согласился Рон, — Хочет внести свою лепту в торжество. А может расстроен, что его не пригласили?! Он никогда не видел такого красочного и шумного фейерверка! Ему со своими стуками до взрывов Джорджа далеко! Теперь не скоро успокоиться. Вот увидишь. Наверное, это серьёзный удар по его самолюбию, так как до сих пор только он тут шумел, после того, как Джордж и Фред переместили свои эксперименты в свой магазин в косом переулке.

Рон помолчал, а потом добавил:

— Что-то долго он там стучит. Обычно пара десятков ударов, и он успокаивается. Хотя, припоминаю… в тот день, когда я попросил его освободить мою комнату, упырь с полночи гремел чем-то на чердаке! Так он не хотел отсюда уходить. Думал навсегда остаться в моей кровати. Думал, что ему разрешат вернуться, если постучать подольше!

Рон весело хмыкнул и погасил тусклый светильник своей палочкой потому, что в коридоре на лестнице послышались чьи-то аккуратные и тихие шаги. Рон и Гарри молчали и вслушивались в стуки упыря и удаляющуюся поступь шагов, поскрипывание ступенек. Тишина постоянно нарушалась различными звуками. Потом Гарри услышал скрип чердачной дверцы. Удары на время стихли. Гарри даже смог расслышать шум ветра за окном и дыхание Рона. Но когда шаги снова раздались на лестнице, упырь застучал по водопроводной трубе с новой силой. Миссис Уизли не удалось уговорить упыря прекратить своё буйство. Гарри не слышал, как миссис Уизли вернулась в свою спальню. Он уже не замечал шума с чердака, так как яркие мысли о прошедшем дне рождении наплыли в его сознании, а не предстали перед уставшими глазами.

Последние дни, проведенные в Норе, напоминали Гарри каникулы из своего прошлого, когда он был пару-тройку лет назад в гостях у семейства Уизли. Как «очередные каникулы»: счастливые и слишком быстротечные. Только теперь к ним прибавлялась горечь, которая нависала и постоянно напоминала о себе. Горечь, которую Гарри пытался всячески отогнать, похоронить и запереть в удалённых уголках памяти. Горечь рождалась мыслями о его дальнейшем будущем, что в Хогвартс он больше не вернётся и ещё более суровая реальность: он потерял многих близких друзей.

С течением этих безмятежных дней полных отдыха и хозяйственных хлопот по хозяйству, которым придавались Гарри и его друзья, было и ещё одно надвигающееся событие, о котором помнил Гарри, и само собой не мог забыть Рон, и это сказывалось на поведении Рона нервозностью и задумчивостью. Даже, когда тот сидел верхом на метле. Этим событием было неминуемое приближение того дня, когда мистер и миссис Грейнджеры были приглашены в Нору. Родители Гермионы должны были приехать в ближайшие два-три дня. И это известие наложило свой отпечаток на всех обитателей дома семейства Уизли. А день этот неумолимо приближался. И ни какая магия не могла отодвинуть предстоящее действо.

За день перед приездом в Нору родителей Гермионы — мистера и миссис Грейнджер, даже в воздухе ощущалось напряжение, царившее в доме.

Миссис Уизли сразу же после обеденных хлопот поспешила отправиться в косой переулок с помощью сети каминов летучего пороха. Она собиралась прикупить кое-что в кондитерской и продуктовой лавке. Миссис Уизли редко выбиралась за покупками в косую аллею, и это её вылазка означала серьёзную подготовку к завтрашнему обеду, на котором она, конечно же, собиралась удивить званых гостей.

Вечером Джордж снова принёс с собой музыкальную арфу. Он поставил её на маленькой тесной тумбе около очага, и волшебная арфа принялась беспрестанно наигрывать всевозможные струнные мелодии. Такие красивые и мелодичные, что даже миссис Уизли укрутила громкость своего радиоприёмника и с удовольствием присоединилась к слушателям: Гарри, Джинни и Джорджу. А вот Рон переживал предстоящую встречу серьёзнее всех. Он не находил себе места, был хмур и обильный ужин не порадовал и не отвлёк его от суровых и беспокойных мыслей. Он больше обычного проводил время с Гермионой, хотя более правильно сказать, ходил за ней и был не многословен, впрочем, как и обычно. Со стороны могло показаться, что этим Рон словно хотел задобрить родителей Гермионы, но сама мысль эта была глупа и невероятна. Когда Гарри погружался в свой сон этим вечером, Рон ещё не спал. А это было нехарактерно для него. И Гарри не сомневался, что заснуть другу этим вечером было нелегко.

Следующим утром мистер Уизли не отправился в министерство, как он делал это обычно в будний день. Это был ещё один из тех редких случаев, когда он предпочёл отпроситься из-за уважительной причины и его отпустили. Чуть позже обычного после завтрака он трансгрессировал из Норы. И получил одобрение министерства магии на сооружение портала, с помощью которого родители Гермионы перенесутся к самому крыльцу «Норы». А так как небольшая кухня или гостиная дома семейства Уизли не могла вместить большое количество гостей, Гарри и Рон принялись развёртывать белый шатёр на поляне перед домом. Это был один из тех шатров, который остался после свадьбы Билла и Флер. Джинни и Гермиона помогали миссис Уизли. Они прибрали дом, затем сад и поляну вокруг шатра. А Кикимер отлично справлялся с кулинарными изысканиями вместе с миссис Уизли на тесной кухне. Благо служение роду Блэков научило его некоторым особенным блюдам и изощрениям в кулинарной магии, которые даже не знала миссис Уизли, и которым Кикимер уже успел попотчевать Гарри и его друзей в прошлом году. А готовить он умел превосходно. Французская кухня — был его конёк. Результат старательной и многолетней работы на кухне.

Прошёл час. Потом ещё один. Вот-вот ожидалось прибытие гостей. Всё было готово к их прибытию. Миссис Уизли заставила Рона надеть чистую рубашку. А Гарри уговаривать не пришлось. После ребята спустились вниз. Рон постоянно выглядывал из окна, но высунуть нос на улицу так и не отважился. Миссис Уизли тоже была наготове, суетилась около очага и стопок тарелок, ложек и салфеток. Гарри и Джинни уселись внутри шатра. Благо там было тихо и тенисто. А солнце начинало всё больше припекать снаружи. Настроение Гарри было отличным, да и у его Джинни — тоже. Гермиона постоянно рассказывала Рону и миссис Уизли о своём магловском детстве и о своих родителях тоже. Об их обычных делах и привычках. Её голос доносился до Гарри через открытое окно гостиной. Мистер и миссис Грейнджер были стоматологами. Это было известно и ранее Рону, но так и не давало ему представления, что же это такое на деле. Миссис Уизли слушала торопливое разглагольствования Гермионы с небольшой рассеянностью. Явно её мысли были заняты кухонными и обеденными приготовлениями. А вот Рон слушал с сумрачным и даже чуть напуганным видом.

Наконец, после томительного ожидания, мистер Уизли телепортировался к порогу дома вместе с долгожданными гостями: мистером и миссис Грейнджер. Они выглядели чуть смущёнными, но улыбались и, после того как расцеловали, выбежавшую им навстречу, Гермиону, поприветствовали и остальных членов семейства Уизли и Гарри.

В шатре, украшенными цветами, было прохладно и свежо. На подоконнике открытого окна появилась та же музыкальная арфа Джорджа, и она наполнила воздух негромкими и ненавязчивыми мелодиями. Джордж и Перси тоже явились к обеденному столу и были представлены Грейнджерам. Мистер Уизли просто светился от радости общения с самыми настоящими маглами и ещё долго донимал отца Гермионы вопросами о магловских штуках и изобретениях. Но сами Грейнджеры были немногословны. Говорили, что магловские изобретения, не идут ни в какое сравнение с магическими штуками и чарами. И, в свою очередь, расспрашивали мистера Уизли о порталах. Гарри объяснял это их скромностью и незнакомству с порядками магов. Чета Грейнджеров была явно в восторге от своего перемещения через один из волшебных порталов, работе мистера Уизли в министерстве, хотя тот и нашёл эту тему скучной, но поведал в общих чертах о своём новом посте в министерстве. Перси возбудился при этой беседе, ибо ранее бредил хорошей карьерой, и тоже внёс свою лепту, поведав о важности министерских работников, как они спасают маглов и волшебников от вмешательства темных сил, и какую необходимую роль играю законы волшебного мира, создаваемые в стенах министерства. Перси, как и прежде, был важен и невозмутим, не обращал внимание на шутки Джорджа в его сторону, которыми он веселил Гарри, Гермиону и Джинни. Рон сидел за столом рядом с Гермионой и яства на столе подняли ему настроение, а Гермиона так и светилась от счастья. Она очень соскучилась по своим папе и маме и не могла нарадоваться и наглядеться на них.

Было решено, что Грейнджеры уедут вместе с Гермионой. Это вызвало удручающее настроение Рона и так ошеломило его, что тот потерял дар речи и, открыв рот после его оглашения, сидел как каменный и даже не притронулся больше к еде. Но после недолгих уговоров мистера и миссис Уизли, согласились, что Гермиона ещё приедет в Нору. И они не будут оттягивать это событие, как только Гермиона думает вернуться сюда.

Вечером, когда солнце склонилось к горизонту и его оранжевый край коснулся дальних деревьев, пришла и эта самая пора расставания.

Перед отъездом, родители Гермионы душевно попрощались со всеми Уизли и Гарри. Уизли обняли напоследок Гермиону, а миссис Грейнджер даже прослезилась, но, всё же, собралась в обратный путь, пообещав всем, что еще до первого сентября их дочь вернется в «Нору». Благо муж её обнял и поддерживал успокоительными нареканиями. Мистер Грейнджер боялся злоупотребить гостеприимством Уизли и этот вопрос снова поднялся. А те наперебой заверили, что, конечно же, будут только рады обществу Гермионы, и это, никоим образом, не стесняет их. Поэтому снова с нетерпением ждут её в гости. Гермиона чуть всхлипнула и на её щеках вдруг появились слёзы. Она припала к плечу Рона в последний раз, а тот принялся говорить ей совсем тихо успокоительные слова и аккуратно поглаживать длинные волосы. Смущенный, он раскраснелся.

Радость Гермионы от встречи с родителями сейчас обратилась в ее грусть. Она так давно по-настоящему не была дома. Особенно если вспомнить чем она была занята весь предыдущий год. Скитаниями с Гарри. И постоянная опасность разоблачения и страх за её папу и маму давили на неё прошлый долгий год. Но теперь, когда всё было позади, приходиться расстаться с Роном и Гарри.

А тем временем мистер Уизли с гордостью продемонстрировал устроенный им портал для возвращения Грейнджеров домой — пустую помятую банку из-под пива, найденную им где-то на магловской улице, и с большой охотой сам отправился их сопроводить.

Ещё мгновение и… Всё… Они перенеслись в пространстве. Туда, куда и был нацелен портал.

Кикимер, стоя на цыпочках в кухне, с интересом провожая гостей взглядом, а затем сам исчез в кухне. Его ждала на кухне куча грязной посуды. А ещё… Он первый раз сегодня познакомился с маглами. Ранее ему только приходилось слышать о них от своей старой хозяйки Блэк, и от её портрета, который висел в холле дома на улице Гримо.