Эльзевир. Месть Астарона

Владимир Павлов

Клинок короля Каяр и белая магичка Шантри продолжают поиски Эльзевира – книги повелений, в которой заключена сила богов. По следам героев идут маги Серого магистрата, алчные разбойники и кровожадные нелюди. Однако Каяр и Шантри понимают, что их главный враг – коварный дух земли Астарон, который уже тысячу лет сам пытается завладеть Эльзевиром.«Месть Астарона» – заключительная часть дилогии «Эльзевир».

Художник обложки Ольга Федорова

Иллюстратор Вера Павлова

© Владимир Павлов, 2020

© Вера Павлова, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-0051-5214-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая

Магистр Хан раскрывает заговор, а Шантри знакомится с Восточным легионом

Белые айкены под предводительством Каяра спешили к восточной границе Харда. Они были полны решимости в холмах Рагора отыскать таинственный первозданный храм, в котором могла быть спрятана могущественная книга богов — Эльзевир.

Шантри считала встречу с магистром Зервом долгожданной подсказкой от Небесных Отцов. Боги сохранили жизнь последнему из магов Пандория, чтобы он рассказал белым о храме. Пусть волшебники раньше уже безуспешно обыскали это место, но с ними не было избранного, не было Мариса, поэтому Эльзевир не дался им в руки. Вероятно, в этом и заключалась задумка Небесных Отцов: привести их в храм, где белые маги однажды совершили ужасную ошибку, которую теперь можно исправить.

Убежденность девушки передалась Мерку и Сэйрону. Марис и вовсе слушал Шантри, разинув рот. Она прочила, что он спасет мир. У кого от такого не закружится голова?!

Каяр восторгов айкенов не разделял, но в споры не лез. Холмы Рагора? Хорошо, он отведет их туда. Внешне Каяр был спокоен, но в душе воцарилась растерянность. Предсмертное признание Зерва сделало свое черное дело: Клинок усомнился в чистоте помыслов любимого короля. Поверить великому магистру означало лишить себя идеала добра и справедливости, который олицетворял Пандорий. Каяру оставалось лишь успокаивать себя, что король сам мог стать жертвой заговора, настолько умело сплетенного, что ни Клинки, ни белые маги не сумели его раскрыть.

Каяр полагал, что есть способ проверить историю Зерва. Предатель-мальчишка. Клинок почти не помнил слугу Пандория, даже имя стерлось. Недоразвитый паренек, которого король из жалости взял к себе. Сейчас он вырос, заматерел. Найти его будет тяжело, если, конечно, он не сгинул в пожаре войны. Нет, наверняка не сгинул. Человек, убивший короля, не может просто так умереть. Каяр обязательно займется его поисками, но пока придется обождать. Эльзевир важнее.

Холмы Рагора лежали далеко к востоку от Гаир-Ра, в приграничных лесах королевства, где хозяйничали якиры. Эти варвары отличались воинственностью, по жестокости уступая лишь урдакам. Они жили в лесных чащах, но в голодные годы устраивали набеги на Хард. К счастью, король Барадей Беспощадный уничтожил большую часть варварских кланов, а с оставшимися заключил мирный договор. Он даровал якирам право селиться в Харде и даже заниматься ремеслом. Ни торговать, ни мастерить варвары не умели, но им нашлась работа в качестве наемников. Телохранители из них получались отменные и, что важно, молчаливые. Хонтийский язык якирам давался с трудом. Они поклонялись духам стихий и лишь при короле Клемаке Просветителе ввели в свой пантеон Октарис. Чужаков варвары не жаловали, поэтому даже во времена расцвета Харда королевские легионы в земли якиров предпочитали не соваться.

Через несколько дней, как они покинули логово Зерва, белые айкены заглянули в небольшую деревушку. Десяток домов, в которых оказались лишь старики и старухи. На чужаков хозяева косились с недовольством, на вопросы, что произошло с жителями, невнятно бормотали что-то про голод, болезни и нелюдей. Однако Каяр обратил внимание, что деревня не выглядела умирающей: изгороди крепкие, огороды полны зелени, крыши новые. Если мужчины и женщины и покинули свои дома, то недавно. Не исключено, что прячутся в лесу.

С продовольствием все оказалось в порядке. Как только Сэйрон предложил на обмен кинжал пришлых, тут же появились лепешки, вяленое мясо, сыр и овес для лошадей. Ночевать в деревне не стали. Как бы ночью мужики-охотники не нагрянули. Когда еще на постой простаки встанут, которые оружием иного мира расплачиваются.

Напоили лошадей и продолжили путь, но далеко отъехать не успели. Лошадь Мерка стала сбиваться с шага, а потом и вовсе легла. Поднять ее не смогли. Магу пришлось пересесть к Эльне. Через некоторое время занемогла лошадь Каяра. Остановились на привал, во время которого без лошадей остались Сэйрон и Эльна. Животные дохли быстро.

— Зря их кинжалом нелюдей раздразнили. Они поняли, что у нас есть чем поживиться, — сказал Каяр.

— Думаешь, они отравили? — нахмурился Сэйрон.

— Кто же еще? Когда коней поили, один старик рядом вертелся.

— Они не самоубийцы. Мы же вернемся.

— Ага, нас там уже ждут. Те, кто в лесу прятался.

— Разбойники нам не страшны. Если нападут, спалим всю деревню, — в сердцах бросила Шантри.

— И кто из нас смертью торгует? — хмыкнул Своурт.

— Есть предложения лучше? — взбеленилась магичка.

— Лучше, нежели вырезать целую деревню? С вашей магией мы их одолеем, но что дальше? Старика-отравителя повесим, дома спалим, кинжал обратно заберем? Чем это нам поможет? Лошадей у них нет. Казна, если и имеется, у главаря в лесу. Он так просто ее не отдаст. Старух пытать станем?

— Хватит спорить. Возвращаться нет смысла, — вмешался Каяр. — Сейчас нам только еще одной войны с разбойниками не хватало.

Верхом остались только Своурт и Шантри. Их кони пили из другой поилки.

— В этих местах лошадей не найти. Двое из нас отправятся на север, там есть несколько больших сел… были когда-то. Остальные встанут лагерем. До ночи надо отойти как можно дальше. Местные могут выслать погоню, иначе зачем им лошадей травить.

Своурт отдал своего коня Эльне, а Марис сел к Шантри. Мужчины пошли пешком.

Места к востоку от Гаир-Ра были безлюдные, дороги заросли травой. Нелюди, к счастью, эти края тоже не жаловали. Возможно, из-за густых лесов. Хоуроны, черные падальщики, двуглавые, миневры — все они любили открытые пространства, болота или, на худой конец, холмы, поросшие редким лесом. Пожалуй, лишь черные лучники и колдуны в чащах чувствовали себя уютно.

Начало темнеть, и Каяр увел отряд с дороги. Вскоре обнаружили заброшенную сторожку на берегу лесного ручья. Лошадей оставили под навесом. Своурт вызвался сторожить первым, и Каяр согласился. Когда Меченый вышел во двор, Клинок пояснил удивленным айкенам:

— Придется хотя бы немного ему доверять. Он идет с нами из-за Эльзевира и вряд ли польстится на двух коней. Если же разбойники нападут, он первым примет удар.

— Он торговец смертью, ему не место в отряде! — сказала Шантри.

— Нельзя видеть в людях только врагов, — возразила Эльна.

— Замечательно! Теперь ты еще и наемного убийцу защищаешь, — всплеснула руками магичка.

— Люди не рождаются злыми, жизнь делает их такими.

— Что с того? Если отчаявшийся человек захочет мне глотку перерезать, я ему должна подсобить?

Мерк поспешил потушить неприятный спор:

— Давайте решим, кто отправится за лошадьми.

— Я в этих местах был давно, но кое-что помню, — сказал Каяр.

— Я составлю тебе… — начал было Мерк.

— Нет, пойду я. Женщины торгуются лучше, чем мужчины, — решила Шантри.

— Слушай, Каяр, обменяй ее на пару скакунов. Глядишь, меч нелюдей сэкономим, — пошутил Мерк.

В полночь Клинок сменил на посту Своурта. Торговец смертью в сторожку спать не пошел, растянулся на берегу ручья. Лес вокруг рос редкий, и свет ока Ярго хорошо освещал подходы к сторожке. Каяр обошел лагерь, но ничего подозрительного не заметил.

Своурт не спал, сидел на берегу ручья.

— Зачем тебе все это? — Каяр присел возле наемника.

— Люблю свежий воздух.

— Я не об этом.

Меченый поскреб бороду:

— Не каждый день выпадает такая честь — отправиться на поиски оружия богов. Я всю жизнь только и делал, что убивал, теперь хочу спасти людей. Разве ты жаждешь не того же самого?

— Ты шантажировал Эльну рассказом про миневру. Так добрые дела не делаются.

— Тогда позволь спросить: зачем ты ищешь Эльзевир? Помогаешь нелюдям? Я много слышал о Клинках и не верю, что вы можете предать Хард.

— Все сложно. Боюсь, ты не поймешь.

— Это ваши белые айкены не поймут, если узнают, что ты и Эльна водите дружбу с миневрой. Я лишен предрассудков. Я привык убивать врагов: людей, пришлых — все равно. Но я знаю, что врагом не рождаются, им становятся. Пока человек или нелюдь не стал мне врагом, я не жажду его крови.

Каяр решил приоткрыть карты:

— Вещий сон видели трое: Марис, серый маг и миневра. Эльзевир ищут все, и, что у кого на уме, ведомо лишь Небу. Я хочу, чтобы Книга попала в руки достойного. Я думал, что смогу отдать ее в руки белого мага.

— Вроде Зерва? — усмехнулся Своурт.

— Да. Только магу, который в своем уме. К несчастью, белые магистры мертвы. Их ученики слишком горячи и переполнены жаждой мщения. Марис вовсе дитя. Он не сможет совладать с Книгой, ему потребуются советчики.

— А пришлые?

— Не глупи. Я ни за что не отдам им Книгу. Они уверяли Эльну, что хотят покинуть наш мир. В это я еще могу поверить. Однако они способны, уходя, сжечь Нум, как мы сделали с их городом.

— Серые маги?

— Жаждут власти. Я не встречал ни одного блюстителя, достойного уважения. Если Белый магистрат совершил ужасную ошибку, открыв разломы и начав войну с нелюдями, то серые ее точно не исправят.

— Похоже, ты не знаешь, кто достоин Книги.

— Я знаю одно: тот, кто завладеет Эльзевиром, будет править Нумом. Даже если это будет не злодей, а просто глупый или слабый духом человек, миру придет конец.

— Разумеется, я понимаю, — Своурт потянулся и широко зевнул. — Я много общаюсь с Октарис. Люди разучились молиться богам, а маги никогда толком не умели. Неважно: белые, серые, добрые, злые, в своем уме, спятившие — у всех одна беда. Гордыня. Все хотят стать равными богам, поэтому боги с ними больше не говорят.

— С тобой, значит, говорят.

— Со мной говорит Октарис.

— Может, она и про Эльзевир тебе рассказала?

— Может, и рассказала, только я не сразу понял. Лишь когда встретил вас, почувствовал, что должен помочь, ибо так хочет она.

— Помочь ей?

— Помочь Нуму, о котором печется богиня.

— А почему бы ей самой не заняться этим, не отвести угрозу от нашего мира?

— Боги не всесильны, Клинок. Они далеки от нас, могут направлять, давать советы, но будущее нашего мира в наших руках.

— Что же ты собираешься делать?

— Я просто следую знакам, Клинок. И тебе советую, — Своурт повернулся и улегся поудобнее.

Разговор со Своуртом озадачил Каяра. Торговец смертью признался, что знал про Эльзевир еще до их встречи. Его появление в отряде не случайно. На кого он работает? Серые? Воровские гильдии? Морской союз? Или же он и вправду верный слуга Октарис, убежденный, что исполняет волю богини? Но тогда он может быть вдвойне опасен, ибо никто не может знать, чего на самом деле хотят боги.

***

На подъезде к городу зарядил дождь. Унылый пейзаж Дагенхолма с вереницами рассохшихся частоколов, вдавленными в раскисшую землю деревянными мостовыми, заросшими полями, стал еще менее привлекательным. Город чем-то походил на Падь, такой же неказистый и приземистый. Однако опытный взгляд сразу подмечал важное отличие: Дагенхолм был старше, лощенее, спокойнее. Особняки и даже целые улицы намертво вросли в землю и при всей своей внешней неказистости не думали разваливаться. Их хозяева породнились с этим местом, которое стало для них настоящим домом, а не постоялым двором, как для гостей Пади.

Дагенхолм расположился на северо-востоке страны, на холмах возле Медвежьих гор. Глухое место. Именно эта глухомань в незапамятные времена и приглянулась небольшому племени делорцев. Они стали вырубать леса и засевать плодородные земли злаками. Делорцы не были воинственны, поэтому, когда пришло время, безропотно признали власть соседей-хонтийцев. На просторах Северного Харда один за другим расправляли крылья молодые города Кадм, Кидяш, Раристад, Лооран. Они росли, хорошели, пухли от наплыва переселенцев, впитывали передовые методы постройки крепостей и архитектурные веяния Приморья. Только Дагенхолм не спешил меняться. Каменные дома здесь по-прежнему возводили редко, даже городскую стену оставили деревянной. Местный наместник только при короле Дионе Великолепном, предшественнике Пандория, обзавелся каменной крепостью. Ну и, конечно, каменные жилища возводились для магов, которых сюда присылали из Лоорана и Гаир-Ра.

Магистр Хан прибыл в Дагенхолм на рассвете. Сказалась привычка торговца смертью. Обыватели еще сладко спят, стражники в караулах изнывают в ожидании смены — самое время, чтобы убивать и ускользать незамеченным. С Ханом прибыли шестеро телохранителей, верные наемники. Он отбирал их лично, годами проверял мастерство, давая самые опасные поручения. Все они были повязаны с ним кровью.

Стражники сразу распознали в чужаках опасных бойцов и взялись за оружие. Хан подал старшему караульному охранную грамоту с печатью Серого магистрата.

К его удивлению, командир стражи, прочтя бумагу, задал вопрос:

— Какие дела у вас в Дагенхолме?

— Перед тобой высший магистр Хан. Не тебе задавать вопросы, ублюдок, — вместо Хана ответил Тахир, старший из телохранителей.

Командир караульных раздраженно повел плечами:

— Ну, на нем клейма нет, что он магистр. Проезжайте.

Стражники расступились, но на их лицах читалась явная неприязнь. Когда отряд проехал, один из воинов плюнул вслед.

Отец Хана был делорец из Дагенхома, но сам магистр сюда заглядывал редко. Тихая окраина королевства, где для торговца смертью нет подходящей работы: хилая торговля, отсутствие варваров и сильные крестьянские общины, готовые горой стоять друг за друга. Знать Дагенхома держалась особняком, чистокровных делорцев среди них почти не осталось, но и хонтийцев породистых не появилось. На службу в Гаир-Ра делорцев не приглашали. Вообще, о Дагенхолме обычно вспоминали, когда наступала пора свозить урожай зерна в королевские хранилища или пополнять королевские легионы солдатами. Хотя делорцы были крестьянами, военному делу обучались хорошо.

Хонтийские короли помнили, что Дагенхолм — гнездо чужого племени, поэтому наместников здесь всегда ставили со стороны. Так король Пандорий прислал сюда Кагир-Аша, толкового южанина из Дар-Ура. Наместников король обычно выбирал из числа военных, которые не имели связей с гильдиями. Эта политика приносила плоды: наместники зависели только от короля, которому служили верой и правдой.

После гибели Пандория наместники стали полновластными хозяевами своих городов. Каждый из них управлял без оглядки на ослабевший Гаир-Ра, где за власть грызлись вельможи, друзья Пандория и родственники предыдущих королей. Однако, когда в Харде власть взяли серые маги, наместникам пришлось уступить.

Кагир-Аш считался одним из самых покладистых правителей. Он безропотно принял власть нового магистрата. Дагенхолм продолжил исправно наполнять зерном закрома серых. Блюстители, присланные в город для надзора, долгое время сообщали, что все в полном порядке. Лишь недавно голубиной почтой в Раристад пришло тревожное донесение: в Дагенхолме зреет измена. Если бы не охота за Эльзевиром, великий магистр Амрок сам бы начал расследование.

Хан неспроста решил лично отправиться в Дагенхолм. Так он оказывался ближе к южным землям, куда, как следовало из сообщения голубиной почты его блюстителей, ведут следы ведьмы. Если ему удастся обставить Амрока и добраться до Эльзевира первым… В общем, игра стоила свеч, только карты до поры открывать не следовало. Если он потерпит неудачу, нужны пути отступления. Расследование в Дагенхолме — хороший повод, чтобы покинуть Раристад.

В крепость серых Хан не отправился, остановился на окраине. К блюстителям отправил Тахира с поручением вызвать магистра Рока, того самого, что написал донос. Блюститель Рок был учеником Амрока. Если честно, бездарным учеником. Магия будоражила его кровь, но управлять ею он толком не умел. При Белом магистрате такие маги лучшем случае становились лекарями в каком-нибудь приграничном селении, но при серых у них появился шанс добиться большего. Рок оказался пронырливым наушником, при новых хозяевах дослужился до магистра, и был отправлен надзирать за Дагенхолмом.

Рок обрадовался приезду Хана. После своего доноса он с нетерпением ждал гостей из Раристада. Оказалось, что делорцы давно были недовольны правлением серых. Отчасти дело было в том, что местные жители чтили традиции как своих предков, так и Белого магистрата. Серые же былые порядки разрушили. Чем больше блюстители совали нос в дела делорцев, тем сильнее росло возмущение. То серые не заплатят крестьянам за урожай, то местного мага обвинят в черном колдовстве, то ребенка с магическими способностями из семьи заберут, а то раристадские наемники крестьянских девок попортят. Делорцы к такому обращению не привыкли. Они шли жаловаться наместнику, но Кагир-Аш терпеливо сносил бесчинства блюстителей. Вернее, делал вид, что сносил, ловко обманывая шпионов. Вывести его на чистую воду помог случай.

К блюстителю Року с доносом на Кагир-Аша пришел куратор гильдии Слезы Тахо по имени Эльнар. Эта гильдия торговцев смертью располагалась в Кадме, но несколько человек во главе с Эльнаром присматривали за Дагенхолмом. Выяснилось, что наместник плетет заговор против серых магистров, вербуя сторонников среди военных и торговцев смертью. К Эльнару Кагир-Аш обратился с просьбой помочь устранить блюстителей в Дагенхолме и Кадме. Взамен посулил много золота и охранную грамоту от стражи.

Договоры между наместниками и гильдиями наемных убийц в Харде не были редкостью. Обе стороны побаивались и уважали друг друга. За наместником сила: шпионы, телохранители, стражники, однако и торговцы смертью могли поднять на ножи самого наместника или его семью. Время от времени им приходилось заключать тайные союзы.

Эльнар сделал вид, что предложение Кагир-Аша принял, получил задаток, а затем разузнал планы союзника. Выяснилось, что Кагир-Аш помимо торговцев смертью рассчитывает на легионеров. Имя наместника Стоика не упоминалось, но магистр Рок не сомневался, что только знаменитый полководец может поднять войска против блюстителей.

Просчет Кагир-Аша состояла в том, что он верил в силу слова торговцев смертью. Еще в Эпоху Испытаний при короле Нирьяме Красивом шесть гильдий торговцев смертью кровью подписали Кодекс проводников к Лощ. Правил там было немного, но главное из них гласило: «Контракт, заключенный торговцем однажды, не может быть перекуплен или отменен, кроме как по желанию заказчика, а в случае смерти оного — только по желанию его законного наследника». Нарушителю грозило изгнание из рядов гильдии или даже смерть. Кагир-Аш знал о кодексе, но не учел, что после нашествия нелюдей затрещало и рухнуло не только здание королевской власти, но и принципы торговцев смертью. Слезы Тахо была молодой гильдией. Ее кураторы видели слишком много смертей и предательств, чтобы чтить старый кодекс. Эльнар на одну чашу весов положил благосклонность наместника Дагенхолма, а на другую гнев магистров серой магии. Гнев перевесил.

— Мы не знаем имен заговорщиков, но они из числа капитанов стражи Дагенхолма и сотников северного легиона, в котором целая когорта дагенхолмцев. Я уверен, у них есть пособники и среди приближенных Стоика, — распинался Рок.

— Ты смело бросаешься обвинениями. Разве кто-то упоминал наместника Дар-Ура? — строго спросил Хан.

— Кагир-Аш родом из Дар-Ура, он знаком со Стоиком, тот заезжал к нему пару лет назад, они беседовали всю ночь. Они ведут переписку. Капитан Тирон, верный пес Кагир-Аша, несколько раз ездил в Южный Хард. Недавно он вновь отправился туда. Если наместник Дар-Ура участвует в заговоре, вы представляете, что это значит?! Какая сила может быть на стороне предателей!

Тут Рок почувствовал, что переборщил с причитаниями:

— Ясное дело, магистрам смешно бояться тупых солдат, но не лучше ли немедленно собрать Большой круг? Измену следует искоренить. Если обезглавить заговорщиков, можно обойтись малой кровью и не утратить боеспособные легионы.

Рок замолчал, ибо Хан не слушал. Магистр смотрел мимо блюстителя и беззвучно шевелил губами. Блюстителю захотелось бросить взгляд, чтобы понять, не плетет ли Хан заклинание. Року магическая вязь давалась с трудом, но он с упоением смотрел, как это делают другие, ибо в такие моменты ощущал и свое величие.

Хан заклинания не плел, мысли унесли его далеко. Внезапно он понял, как должен поступить. Он всегда доверял своей интуиции, которая много раз спасала ему жизнь, когда он выходил на дело как торговец смертью. Иногда он под влиянием внезапного порыва совершал отчаянные поступки, которые потом окупались сторицей. Так много лет назад Хан метнулся в горящий дом вытаскивать раненого Своурта. Дом рушился на глазах, а он даже не знал, где лежит наемник. Однако кинулся, нашел, сжег себе волосы, бороду, одежду и вытащил наружу за мгновение до того, как рухнула крыша. Набожный Своурт помнил об этом до сих пор, платя преданностью.

Сейчас в голове у Хана родился дерзкий план. По трезвому расчету такое, даже если придумаешь, испугаешься исполнить. Но у Хана из головы никак не шли странные слова Своурта. И живой взгляд Октарис.

— Мне нужен Эльнар. Приведи его, но так, чтобы никто не знал, куда вы идете.

— У вас есть план, достопочтимый Хан?

— Да, я хочу искоренить предательство.

***

Око Ярго в этот вечер рано вышло на поиски Октарис. Кромка леса еще светилась красноватым отблеском ока Тура, а над горами уже проявилось ночное светило. Чем сильнее сгущалась тьма, тем ярче оно разгоралось. Бледный свет скользил по крышам домов, заглядывал в окна, соскальзывал в сады и переулки Дагенхолма. Ярго всегда основательно подходил к поискам своей возлюбленной.

Наместник Кагир-Аш любил вид спящего города, и, если вечер выдавался не ветреным и не дождливым, выходил на крышу своего особняка. Только там он мог насладиться одиночеством. Ему было о чем поразмыслить и что вспомнить. Свой пост он занял еще при Пандории. Уроженец Дар-Ура, он всегда любил Гаир-Ра, величественный, богатый и мудрый город, центр не только Харда, но и, пожалуй, всего Нума. Даже Эзибра, сосредоточение самой причудливой архитектуры и толстых кошельков, не могла соперничать с ним. Когда Пандорий выбрал Кагир-Аша на пост наместника Дагенхолма, он расстроился. Ему, обычному дар-урскому капитану, подобный взлет даже не снился, но он мечтал служить при дворе в Гаир-Ра, стать частичкой этого великого города. Вместо этого южанин поехал управлять в дальнюю северную провинцию, в которой жили даже не хонтийцы, а делорцы. Все же он освоился в Дагенхолме, добился расположения местных кланов и ухитрился принести в это захолустье чуть больше порядка. Но мечта о Гаир-Ра не отпускала. Кагир-Аш ревностно выслуживался перед королем, надеясь, что когда-нибудь тот разрешит ему покинуть Дагенхолм и поселиться в столице. Увы, грянула война с нелюдями, Пандорий ушел к Лощ, и мечта Кагир-Аша рассеялась как дым.

Кагир-Аш еще не был стар, его рука по-прежнему крепко держала меч, но волосы уже поседели, а по утрам часто болели суставы. Он утешал себя, что нашел больше, чем мечтал: получил во владение, после смерти Пандория, скорее всего, пожизненное, один из городов Харда, который смог оградить и от нелюдей, и от воровских гильдий, и от серых магов. Впрочем, с блюстителями следовало держать ухо востро. Ему удалось убедить Раристад в своей покорности, но серые магистры были подозрительны и непредсказуемы. Если белые маги чтили порядок и традиции, то блюстители меняли правила по своему желанию. Белые вызывали уважение, серые — страх.

Заговор против нового магистрата начали плести капитаны стражи Кагир-Аша. Военным надоело, что блюстители вмешиваются в их дела: увеличивают рекрутскую повинность, забирают лучших солдат в Раристад, отправляют гоняться за пришлыми по болотам. Капитаны ворчали, жаловались наместнику. Они понимали, Кагир-Аш не вечен, а смену ему будут подбирать уже в Раристаде. Наместник поначалу пресекал опасные разговоры, но мысль о том, что случится после его ухода не только с Дагенхолмом, но и с его двумя сыновьями, не давала покоя. Память о расправе в Лооране бередила душу. Серые казнили за измену местного наместника, а его семью вскоре вырезали неизвестные бандиты. Одни говорили, что разбойники искали припрятанные драгоценности, другие — что приморцы заметали следы заговора. Кагир-Аш не верил ни тому, ни другому. Серым магистрам не нужны были дети и родственники, способные мстить. Белые так подло и жестоко никогда бы не поступили.

Решающим стал разговор с командующим Стоиком. Кагир-Аш знал полководца еще со времен Пандория. Когда Стоик занял пост наместника Дар-Ура, Кагир-Аш вступил с ним в переписку. Вскоре Стоик поехал в Раристад на поклон к Серому магистрату, а на обратном пути заглянул в Дагенхолм. После их разговора Кагир-Аш долго не мог спокойно спать. Стоик откровенно заявил, что Серый магистрат несет угрозу, что легионеры хотят видеть на престоле нового короля. Кагир-Аш поначалу испугался, заподозрив Стоика в коварстве. Лишь хорошенько поразмыслив, он понял, что полководец был честен, а его подозрения обоснованы. Когда магистрат наберет силу, окончательно расправится с нелюдями, то начнет менять наместников во всех городах.

Кагир-Аш начал действовать. Будучи человеком осторожным и опытным, он решил не вовлекать в заговор ни друзей-вельмож, ни бывших придворных Пандория. В смутное время в знатных домах немало чужих ушей. Другое дело — капитаны стражи, они привыкли к дисциплине, все обязаны наместнику продвижением по службе. Ну, и торговцы смертью, за деньги готовые взяться за любой контракт. Сколотив, как ему показалось, надежный союз, Кагир-Аш со своим верным капитаном отправил письмо Стоику и теперь с нетерпением ждал ответа.

В башнях каменной крепости, что гигантскими уродливыми часовыми высились над городом, горели огни. Стража доложила о прибытии отряда серых во главе с высшим магистром Ханом. Кагир-Аш про Хана был наслышан: правая рука Амрока, опасный человек, хотя в магистрате держится особняком. Серые, как хищники-одиночки, волей случая сбившиеся в стаю: вместе выходят на охоту, но при дележе добычи готовы вцепиться друг другу в глотку. Приезд Хана наместника встревожил, но не сильно. Серые носились по королевству: искали беглых белых магов, не то укравших, не то спасавших какого-то мальчишку. Что за маги, зачем им мальчишка, шпионы Кагир-Аша не смогли выяснить. Наместник полагал, что серые охотятся за очередным ребенком с магическими способностями.

На крышу поднялся слуга и доложил, что наместника хочет видеть магистр Рок. Визит серого в столь поздний час удивил Кагир-Аша. Он спустился вниз. Слуга с масляным фонарем освещал путь. Магистр ожидал его в приемном покое на первом этаже. У дверей не оказалось стражников. Кагир-Аш нахмурился. Обычно его телохранители сопровождали всех посетителей и даже для блюстителей не делали исключения.

Шторы на окнах зала были плотно задернуты, помещение освещали лишь два масляных фонаря. Свет выхватил из тьмы кресло наместника с высокой резной спинкой и часть огромного зала, выложенного резными дубовыми плитами. Магистр Рок выглядел зловеще, тьма за его спиной скрывала парадную двустворчатую дверь, и казалось, что они находятся на маленьком островке посреди вселенской пустоты.

Кагир-Аш был не робкого десятка, но тут замешкался, прежде чем отпустить слугу. Ему захотелось позвать телохранителей.

— Чем могу служить, достопочтимый магистр Рок? Что погнало вас ночью через весь город? — наместник постарался придать голосу больше твердости.

— Мой приказ. Я высший магистр Хан.

Маг вышел из темноты в круг света. Сердце наместника забилось сильнее.

— Добро пожаловать в Дагенхолм, высший магистр, — Кагир-Аш с облегчением отметил, что его голос ничуть не изменился.

В зале повисла тишина. Маги испытующе смотрели на наместника, словно это он пришел к ним в дом. Кагир-Аш неспеша развернулся и уселся в кресло. Толстая деревянная спинка показалось ему броней, он положил руки на резные подлокотники. Это добавило уверенности.

— Я слушаю вас, — немного надменно произнес он.

Хан сдержанно рассмеялся:

— Вы смелый человек, наместник. Боюсь, говорить все же придется вам.

Из тьмы вышел еще один человек, и Кагир-Аш все понял.

Эльнар стоял с каменным лицом, но в его позе, скрещенных на груди руках, высоко поднятой голове, чувствовалось напряжение. Торговец смертью тоже не ожидал, что магистр поставит его лицом к лицу с человеком, которого он предал.

— Что скажете, наместник?

— Я не понимаю, что все это значит, — тихо, но твердо ответил Кагир-Аш.

— Вы сильны духом. Это поможет вам сохранить достоинство, но не жизнь, — Хан подошел вплотную к креслу.

Лицо магистра в тусклом свете выглядело зловеще, и кресло сразу показалось наместнику стулом в пыточной камере.

— Что вы хотите?

— Имена заговорщиков. Всех тех, кто жаждет нанести нам удар в спину, — отчеканил Хан.

Наместник попытался встать, но невидимая петля сжала горло. Он схватился за подлокотники и захрипел, больше от испуга, чем от нехватки воздуха.

— Вы будете двигаться только по моему приказу. Вы умный и предусмотрительный человек, и у вас, возможно, припрятан яд на подобный случай. Я не дам вам его использовать, — отчеканил Хан. — Вам ясно?

Наместник судорожно кивнул. Петля исчезла. В голове вертелась лишь одна мысль: хорошо, что оба сына охотятся на медведя в предгорье. Только бы их успели предупредить, пусть хоть они уцелеют!

— Неужели вам так плохо живется при магах? — Хан сменил тон с обвинительного на укоризненный. — Разве не мы из кожи вон лезем все эти годы, истребляем нелюдей, мародеров, разбойников? Мы не требуем благодарности, но хотя бы заговоров-то можно не плести? Или нас вы боитесь меньше, чем белых магистров?

Наместник посмотрел ему в глаза. Магистр был в хорошем настроении, он мог поиграть с жертвой.

— Вы не белые, магистр. Вы такие же завоеватели Харда, как и нелюди. С вами можно было бы смириться, если бы вы приняли Кодекс Надежды, избрали нового короля, пусть даже угодного вам. Вы же попрали традиции, вы предали дело Тария, — сказал Кагир-Аш.

— Смелые слова. Спорить я не собираюсь. Мое дело выяснить имена заговорщиков. Например, понять, какую роль играет в этом наместник Дар-Ура.

— Стоик ничего не знает об этом, — покачал головой Кагир-Аш.

— Это мы вскоре выясним. Пока же отвезем вас в крепость. О своих стражниках можете не беспокоиться — они нам не помешают.

Хан жестом подозвал спутников. Рок подошел с самодовольной улыбкой на лице, Эльнар, хмурясь.

— Вы не тому доверили свою жизнь и жизни своих капитанов, наместник, — заметил Хан. — Гильдия Слезы Тахо — не хищники, а падальщики. Дюжина торговцев смертью в Кадме — что они могут! За последний год у них не было хороших заказов. У них кишка тонка поднять руку на магистров даже в Кадме, а в Раристад им и сунуться бы не дали.

У Эльнара отвисла челюсть, он не ожидал, что серые в курсе дел гильдии. Утешало только то, что он не ошибся с выбором, предав наместника Дагенхолма.

— Перед тем как вас уведут, наместник, хочу задать два вопроса. Ответьте, пожалуйста, откровенно, возможно, это поможет, — вкрадчиво произнес Хан. — Много ли капитанов пошли за вами? Меня сейчас не интересуют их имена, мы их все равно узнаем. Просто я пытаюсь понять, насколько сильно нас ненавидят. И еще: чего вы хотите, какая власть устроила бы вас в Харде, если не Серого магистрата?

Кагир-Аш заставил себя встретиться взглядом с магистром. Он не хотел отвечать, но что-то заставило открыть рот.

— Харду не нужен Серый магистрат, ему нужны честные маги и король. Людей, готовых бороться за это, немало. Я буду молить Небесных Отцов забрать меня к Лощ раньше, чем вы выпытаете их имена.

Хан удовлетворенно кивнул.

— Достойный ответ. Вы сделали свой выбор, и я рад, что вы не пытаетесь предать, чтобы выжить. Это достойно награды.

Магистр зашевелил губами. Рок улыбнулся: он увидел, как высший магистр плетет заклинание. Сейчас предателя настигнет болезный удар, который сломит его дух. Рок с упоением гадал, что это будет за заклинание.

В следующий миг Рок согнулся от страшной боли. Изучай он высшие боевые заклинания, узнал бы «Черный плющ». Увы, на свою беду, блюститель не был знаком с ним. Рок рухнул на пол и, хрипя, задергался в конвульсиях.

Эльнар выхватил короткий клинок. Торговец смертью не понял, что к чему, но сработали инстинкты. Он почуял, что магический удар мог нанести только Хан, и шагнул к нему. Хан выставил вперед руку, и Эльнар отшатнулся, охваченный «Страхом». Торговец смерти в ужасе бросился в темноту, но, пробежав несколько шагов, наткнулся на клинок Тахира.

Эльнар без стона рухнул на пол. Телохранитель Хана взял из его руки меч, подошел к хрипящему блюстителю и выверенным ударом прервал мучения. Затем бросил окровавленный меч рядом с телом торговца смертью.

Хан тяжело вздохнул и повернулся к наместнику. Кагир-Аш озадаченно таращился на бездыханные тела.

— Жалкий конец, не правда ли?

— Что это значит? — выдавил наместник.

— А на что это похоже? — весело отозвался Хан.

Кагир-Аш мрачно посмотрел на него:

— Это похоже на предательство.

— Ну, вам виднее, вы опытный заговорщик, — подмигнул магистр. — Мне, правда, это кажется чудесным избавлением. Торговцы Слез Тахо пришли в ваш дом, убили телохранителей, пытались убить вас самого. Находившийся рядом магистр Рок вступил с ними в схватку. К сожалению, он пал от руки убийцы. Вы же оказались расторопны и прикончили врага.

Тахир бросил окровавленный меч к ногам наместника.

— Это меч одного из ваших стражников. Сожалею, что пришлось убить их, но цена ошибки слишком высока: ваша жизнь, а теперь и моя. Впрочем, для вас это самая малая плата, по сравнению с той, которая ожидала бы в случае дознания магистрата, — продолжил Хан. — Когда мы покинем вас, вызовите сражу. Вам поверят, вы наместник, любимый многими. К тому же погибли ваши верные люди. Разумеется, с утра я лично приеду к вам выяснять подробности прискорбной смерти моего блюстителя, буду негодовать, но потом поверю, что на вас покушались. Со стороны Слез Тахо мести не ждите. Их парней в городе мы отправим к Лощ этой ночью, а с кураторами в Кадме разберемся чуть позже. Вы все поняли?

Кагир-Аш мотнул головой.

— Раздери меня снурфу! Вы мне показались смышленым малым. Что не ясно-то? — раздраженно воскликнул Хан.

— Зачем вам все это, высший магистр Хан?

— Скажем так, я уберег нас всех от преждевременной и глупой междоусобицы. Глупой потому, что судьба Харда решается в другом месте. По воле Небесных Отцов все зависит от магии, а не от числа легионеров, которых можно бросить в бой. Вы хотите Хард, свободный от нелюдей и серых, вы его получите, обещаю. И нового короля вы получите. Ваш заговор все испортит, так что не тратьте зря силы. Ваши верные капитаны еще понадобятся. Вы еще послужите Харду.

— Харду или вам? — угрюмо спросил наместник.

— Не огорчайтесь. Мы все кому-то служим. Идя со мной, вы сохраните жизни своей семье, друзьям, наместнику Стоику, наконец. Можете считать меня кем угодно, но, поверьте, мы возродим забытые традиции. Смутное время скоро закончится. Вопрос только в том, кто сядет на трон Харда, а кто отправится к Лощ.

***

— Именем Харда стойте!

Солдаты выросли, словно из-под земли. Двое арбалетчиков перегородили лесную дорогу, справа и слева по паре мечников в легких доспехах. Кожаная броня с металлическими вставками, такая же, как на Каяре. Только у этих парней на броне и на щитах красовался красный дракон. Восточный легион.

— Кто такие?

Зычный голос принадлежал широкоплечему вояке с заплетенными в косичку волосами. Каяр наметанным глазом определил его как десятника.

— Мы мирные путники, следуем из Дар-Ура в Илинор, — ответила Шантри.

— Вам надлежит сдать оружие и следовать за нами.

— Кто смеет задерживать свободных людей Харда?

— Приказ командующего Восточным легионом, — отчеканил десятник. — Это для вашего же блага.

— Не думаю, что, отдав свой меч, я буду в безопасности, — возразил Своурт.

— Прошу не спорить и сдать оружие, — настаивал легионер.

Солдаты целились из арбалетов. Каяр повернулся к айкенам.

— Их всего шестеро, мы справимся, — прошептал Сэйрон.

Шантри едва заметно кивнула. Сплетенные пальцы рук показывали, что заклинание наготове.

— Не сметь! Это солдаты, а не разбойники. Они выполняют приказ, — отрезал Каяр. — И они не глупцы. В лесу наверняка подкрепление.

— А если ими командуют серые? Нас арестуют, а потом перережут глотки, пользуясь, что мы беззащитны, — зашипела Шантри.

— Легионеры не подчиняются магистрату. К тому же вряд ли нас ищут так далеко на востоке. Пойдем с ними, выясним, в чем дело. Они не знают, что среди нас маги. Вы будете начеку. Если это ловушка магистров, ударите первыми.

— Как бы поздно не было, — проворчал Сэйрон.

— Я не позволю убивать солдат только за то, что они выполняют приказ.

Каяр отстегнул ножны с мечом и бросил на землю. Туда же полетели кинжалы. Белые айкены нехотя последовали его примеру. Перед десятником росла гора оружия. Чем больше она становилась, тем сильнее он хмурился. Когда Сэйрон и Каяр отправили туда оружие нелюдей, легионер посмотрел на них с нескрываемым удивлением. «Мирные путники, говорите», — читалось сомнение в его глазах.

— Что дальше? — спросил Каяр.

— Едем в лагерь, — сказал десятник. — Ваше оружие привезем позже.

Он махнул рукой, и из леса как по волшебству возникла еще дюжина солдат. Каяр не ошибся — легионеры подготовили засаду.

Под конвоем их доставили к большой деревне, расположенной на очищенном от леса холме. За холмом прятался военный лагерь. Разбили его, судя по всему, недавно. Солдаты еще устанавливали по окружности частокол. Каяр наметанным глазом определил, что в лагере не менее пятидесяти походных палаток, в каждой из которых помещалось до десяти человек. Примерно одна когорта. Подобных лагерей Клинок видел немало, и этот был не из лучших. Палатки стояли неровными рядами, солдаты слонялись без дела. Лишь в одном месте несколько человек тренировались с оружием, отрабатывая фехтовальные приемы, а рядом оружейник крутил колесо точильного камня. Внешний вид легионеров тоже удручал. В былые времена десятники заставляли солдат драить нагрудники каждый день. Сейчас же потускневшая броня была просто свалена возле палаток.

Их привели к палатке, возле которой скучал толстомордый усатый капитан. Тот выслушал доклад десятника и недовольно поморщился.

— Наемники, я вас огорчу: окрестности Илинора под охраной Восточного легиона. Вы здесь не нужны, — сказал он.

— Мы не наемники. У нас дела в Илиноре, а вы не имеете права задерживать честных хонтийцев, — ответил Каяр.

— Все так говорят, но не все ездят увешанные оружием, словно собираются на войну.

— Разве телохранителей объявили вне закона? — встрял Своурт.

— Вы кого-то охраняете?

— Эта госпожа и ее брат, — Каяр кивнул на Шантри и Мариса. — Они наняли нас в Дар-Уре. Нелюди, Мертвый Король, головорезы — мы должны отгонять их кулаками?

Капитан уставился на Шантри, прищурив свои свинячьи глазки.

— Чем вы занимаетесь? — спросил капитан.

— Мой отец уважаемый член гильдии ткачей в Дар-Уре, — дерзко ответила магичка.

Капитан насупился, почесал затылок, посмотрел на десятника, будто тот мог подсказать правильный ответ. Десятник застыл с каменным выражением лица.

— Хорошо. Можете следовать дальше, — принял решение толстяк. Видно было, что его смущает присутствие в отряде мальчишки, не стали бы головорезы тащить с собой пацана.

— А наше оружие?

— Оно останется у нас. В Илиноре неспокойно, мы конфискуем все оружие, дабы его не использовали смутьяны. Ваша хозяйка купит вам другое.

— Давно это происходит? — спросил Каяр.

— Беспорядки? С зимы, — охотно ответил капитан.

— Я не об этом. Давно ли Восточный легион грабит путешественников?

Капитан выпучил глаза:

— Что ты сказал, мерзавец?!

Скучавшие рядом с палаткой солдаты при его рыке встрепенулись.

— Десятник наверняка сообщил, что у нас есть оружие пришлых. Это немалые деньги. Похоже, вы разучились добывать мечи в честном бою и предпочитаете отбирать их у тех, кто отважнее и удачливее.

— Как ты смеешь, мразь! — лицо капитана налилось кровью.

Легионеры взялись за оружие. Шантри, уже не таясь, вскинула руки, готовя заклинание.

— Шантри, нет! — Каяр схватил девушку за руку и обернулся к капитану. — Позови командующего. Если я ошибаюсь и со смелостью у вас все в порядке, он будет рад узнать, как и где ее можно проявить.

— Я здесь командир, — заносчиво ответил толстяк.

— Неужели? С каких это пор капитан легионом командует?

Вояка от ярости сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Он отдал бы приказ солдатам привести в чувство наглеца, но его терзали сомнения. В последние годы в королевстве царила неразбериха: наместники, блюстители, полководцы — все мнили себя хозяевами положения.

— Я хочу видеть командующего, — напирал Каяр, заметив, что над одним из шатров в центре лагеря реет синий флажок.

— Командующий не станет разговаривать со всяким сбродом, — скривился капитан.

— Если он посчитает королевского Клинка сбродом, я очень удивлюсь.

Легионеры выпучили глаза.

— Ты хочешь сказать, что ты Клинок?

— Я это уже сказал. Зови командующего.

Глазки толстяка забегали. Его грызли сомнения, но он не хотел терять лицо.

— Хорошо. Я позову, — усмехнулся он. — Если не докажешь, что Клинок, и командующий осерчает, я прикажу вздернуть тебя за смуту и обман.

Капитан развернулся и нарочито неторопливо пошел к палатке командующего. Десятка полтора легионеров сомкнули кольцо вокруг наглых и опасных гостей. Некоторые уже догадались, что Шантри маг, и бросали на нее боязливые взгляды.

— У тебя есть чем доказать принадлежность к Клинкам, — ухмыляясь, спросил Своурт. — Может, какая особая татуировка на заднице?

— Надеюсь, что командующий не такой кретин, как этот капитан, и снимать штаны не придется, — в тон ему ответил Каяр.

— А если он такой же идиот? — прошептала Шантри.

— Тогда поджарь обоих. Дураки в легионе все равно служат недолго.

Из шатра в центре появился высокий сухопарый военный, одетый как офицер, но без знаков отличия. Каяр сначала принял его за оруженосца командующего. Капитан учтиво поклонился и стал что-то объяснять. Оруженосец посмотрел в сторону айкенов, затем недовольно на капитана. Тот начал отчаянно жестикулировать, и оруженосец двинулся к отряду белых. Стоявшие возле платки двое телохранителей в тяжелых нагрудниках с изображением красного дракона последовали за ним. Из всех солдат только эти двое были одеты в настоящую броню легионеров прошлого, и Каяр сообразил, что сухопарый воин и есть командующий. Легионеры вскакивали при его появлении. Тот небрежно приветствовал их взмахом правой руки, в то время как левая неподвижно висела вдоль тела.

— Десница наместника Илинора, командующий Восточным легионом Мер-Ар, — торжественно объявил толстяк и злобно уставился на Каяра. Тот почтительно склонил голову.

— Этот наглец выдает себя за королевского Клинка, — доложил капитан. — Думаю, оружие нелюдей краденое.

Командующий хмуро уставился на незваных гостей. Особенно придирчиво осмотрел Своурта, затем дошла очередь до Каяра. Брови командующего поползи вверх.

— Давно не виделись, Мер-Ар.

— Обращайся к командующему как положено, скотина! — рявкнул было капитан, но Мер-Ар резким взмахом руки приказал ему замолчать.

— Здравствуй, командир. Я безмерно рад, что Небесные Отцы хранили тебя!

— Не стоит меня так величать. Я был твоим командиром лишь один бой.

— Зато этот бой я буду помнить даже у подножия Лощ.

Легионеры застыли от удивления. Толстяк на глазах осунулся, лицо посерело. Он уже сообразил, что командующий, если и осерчает, то только на него.

Мер-Ар обернулся к воинам:

— Знайте, этот мужественный Клинок повел за собой когорту Доблести в бой против двуглавых и хоуронов возле королевского дворца. Немало воинов геройски пало тогда, но мы остановили врага.

— Мы исполнили свою клятву — защитили Хард. Всем, кто умер, не было стыдно перед духами Лощ, — сказал Каяр.

— Воистину так!

Мер-Ар строго посмотрел на подчиненных. Толстяк вытянулся по струнке, насколько ему позволяли его размеры.

— Клинок короля — мой гость. Его айкены — мои гости. Надеюсь, вы вели себя с ними подобающим образом, Азир?

— Так точно, господин командующий! — толстяк немного помедлил, а затем повернулся к Каяру. — Но если я своим поведением ненароком оскорбил вас, достопочтимый Клинок, то я, капитан, второй когорты Восточного легиона, Азир, приношу свои глубочайшие извинения.

— Извиняться не за что. Вы исполняли приказ. Надеюсь, теперь вы вернете оружие?

— Разумеется, они вернут. Не дай бог, хоть один кинжал затеряется по дороге, — строго сказал Мер-Ар.

Похоже, командир легиона знал, о чем толкует, так как Азир поспешно закивал и зло ткнул в бок застывшего десятника. Тот бросился выполнять приказ.

Командующий пригласил Каяра с айкенами к себе в шатер. Телохранители, вооруженные короткими широкими мечами, шагали рядом. Их каменные лица ничего не выражали: гости это командующего или нет, они всегда начеку.

— Ты высоко взлетел, Мер-Ар.

— Даже выше, чем мог мечтать, — командующий печально улыбнулся. — Из когорты Доблести мало кто выжил, как ты помнишь. Я сам едва не ушел к Лощ, а когда оправился от ран, меня вызвал полководец Стоик. Король погиб, Клинки пали. Я думал, он возьмет меня под свое начало, но полководец видел, что бойцовскую хватку я уже потерял и отдал под мое начало Восточный легион. Вернее, его жалкие остатки.

— Здесь и сейчас не так много людей.

Мер-Ар откинул полог шатра:

— Заходите. Я расскажу, как обстоят дела.

Белые айкены зашли внутрь, телохранители остались снаружи.

В шатре стояли два небольших столика: один уставлен фруктами и напитками, на другом лежала карта Южного Харда. На земле расстелена толстая шкура хартумского медведя, рядом стойка с оружием и небольшой кованый сундук.

— Разрешите мальчику поесть, — попросила Шантри.

— Разумеется. Вы мои гости, не стесняйтесь, — командующий задержал взгляд на Эльне, застывшей у входа. Мерк повел девушку к столу, и командующий удивленно вскинул брови.

Марис накинулся на фрукты, которые на севере видел только в сушеном виде. Своурту особого приглашения не требовалось. Он деловито заглянул во все кувшины и разочарованно хмыкнул, не обнаружив вина. Отчаявшись промочить горло, наемник переключил свое внимание на сундук. В шатре у командующего могла храниться легионерская казна. Он сделал вид, что выбирает яства, а сам, скосив глаза, изучал замок.

Каяр подошел к карте. На ней лежали медные и серебряные монеты и даже один королевский пандорий. Он решил, что вечерами у Мер-Ара собираются командиры поиграть в карты или кости, но командующий, словно угадав его мысли, поспешил объясниться.

— Расположение войск. Вот это наш лагерь, — он указал на пандорий. — Серебряные монеты — посты легионеров.

Судя по расположению монет, легион прикрывал Илинор с юга.

— А это что? — Каяр указал на медяки, разбросанные в лесах.

— Это наша головная боль — якиры. Те места, где их недавно видели.

— Неужели так плохо? Раньше они с хардцами не враждовали.

— Плохо? Не то слово. Я вижу, что вы прибыли все же не из Дар-Ура, иначе бы знали, что происходит, — Мер-Ар вопросительно посмотрел на Каяра.

— Мы только что с севера, из Лоорана. Долгая история…

— Тогда для начала я расскажу свою. Местные охотники с якирами перестали ладить уже как пару лет, но серьезные стычки только этой зимой начались. Как-то раз добычу не поделили, кого-то ранили, а в следующий раз уже глотку перерезали. И понеслось… Якиры объявили леса к юго-востоку от Илинора своими и запретили хардцам там появляться под страхом смерти. Местные же там испокон веку ходят, поэтому и слушать не стали. После первого же ока Ярго двое охотников домой не вернулись. Тогда поймали четверых варваров и вздернули на опушке. Через неделю снова охотники не вернулись, вернее, вернулись в деревню только их головы. Люди не нашли ничего лучше, как наемников из Илинора и Змеиных холмов позвать. Отряд внушительный собрался. Далеко в лес зашли. Удача улыбнулась: обнаружили стоянку одного из кланов. Битва была жаркая, но наемников раза в три больше пришло. Они стоянку в кольцо взяли, так что никто не ушел. Но и своих людей немало потеряли — якиры драться умеют. У победителей от крови рассудок помутился. Детей всех сразу перебили, а варварок, что в живых остались, насиловали до заката. Наемникам-то что — они на следующий же день разбежались раны зализывать да добычу пропивать, а якиры взбесились. Зуб за зуб, око за око. Несмотря на ярость, по-умному все сделали. Приграничные селения, где их ждали, обошли стороной, добрались почти до самого Илинора, там и спалили наименее защищенную деревню. Мужчин перебили, головы на колья насадили, а два десятка женщин и девок с собой угнали. Наместник Илинора поздно спохватился: он все в Раристад письма слал, думал, еще блюстителей пришлют на помощь. У него в крепости один магистр сидит, но тот, тварь, зажрался так, что даже пришлых не ловит. Я же всю зиму и весну в Змеиных холмах разбойников ловил. Паршивая работенка, скажу. В чащах — одни местные. Головореза поймаешь, вздернешь у дороги. Он день провесит, потом исчезнет, а на следующее утро, глядь, в соседней деревушке плач, стенания и дым от погребального костра. Когда наместник вызвал, я даже обрадовался, пока не узнал, чем здесь заниматься придется.

— Значит, война?

— На какие деньги?! Это в прежние времена королевская казна ломилась от золота, и от рекрутов отбоя не было. Теперь нас наместник Илинора содержит, а у него в кармане ветер гуляет. Серые от щедрот иногда кое-какие крохи отваливают — понимают, сволочи, что без солдат или варвары придут, или гильдии между собой страну разделят. Весь легион — четыре когорты, да и то неполные. Одну я в Змеиных холмах оставил, одна в Илиноре, но на нее надежды мало. Там капитаны сплошь наместником прикормленные, за городские стены выходят, только когда он на охоту выезжает. Со мной две когорты. За якирами с такими силами гоняться — смертоубийство. У меня маг-то всего один, и то больше доносы своему магистру в Илинор строчит, чем помогает. Сейчас лично на доклад уехал. Я мыслю так. Главное деревни уберечь, еще большей крови не допустить. Переговоры нужны, но вожди якиров общаться не хотят. Я послал пару солдат с белым флагом. Они несколько дней по лесу шатались, никого не нашли. Зуб даю, за ними наблюдали, но не тронули. Уже хорошо. Якиры войны большой не желают, но и по-доброму не уйдут. Пока надо местных сдержать. Народ озверел, отомстить жаждет, женщин отыскать. Люди думают, что якиры их как наложниц используют взамен своих потерянных баб. Недавно слух прошел, что горячие головы опять наемников призывают. Я посты на дорогах расставил. Всех воинов, что сюда стекаются, задерживаем, оружие отбираем и прочь гоним. Толку немного, но, возможно, кого-то образумит.

— Печальные дела, — почесал подбородок Каяр. — Нелюди-то хоть не балуют?

— Еще их здесь не хватало! Тур миловал. Они ближе к Гаир-Ра рыскают. Но там Мертвый Король хозяйничает, пусть его и донимают.

— Почему короля не приструнили?

— Наместник Илинора сначала связываться не хотел. Легион отправишь — границы Харда оголишь. Если честно, мы надеялись, что Стоик с ним разберется. Полководец своего капитана послал, да тот, увы, не сдюжил. Я бы рад помочь, но, если с якирами настоящая война начнется, не до Гаир-Ра станет… Ты сам каким ветром сюда? Сперва шли слухи, что ты пришлых ловишь. Потом тишина. Я уже опасался, что тебя миневры задрали.

— Я на север уехал. Там тоже работы немало.

— В телохранители подался?

— Вроде того, — Каяр указал рукой на айкенов. — Это белые маги: Мерк, Шантри. Они здесь по велению магистров Нуар-Яра.

Мер-Ар удивленно вскинул брови.

— Белые маги? Давненько они сюда не заглядывали. Как дела в храме Неба?

Белые айкены переглянулись. Слухи от трагедии на Нуар-Яре до этих земель еще не дошли.

— Нуар-Яр по приказу серых урдаки захватили. Наши учителя погибли, — сказала Шантри.

— Серый магистрат поднял руку на Цитадель? Разве такое возможно? — нахмурился Мер-Ар.

— Ты же знаешь, Серый магистрат давно всю власть к рукам прибрал.

— Одно дело наместников под себя подмять, и совсем другое — белых убивать, — покачал головой командующий. — Доказательства имеются?

— Какие доказательства! Серые народу объявили, что во всем урдаки виноваты, а сами теперь в храме хозяйничают. Ты же знаешь, как умело плетутся интриги в Раристаде.

— Откуда мне знать. До нашей глуши даже сплетни толком не доходят, — проворчал командующий. — Я все эти годы с разбойниками да варварами дело имел, не с магами.

— Веришь или нет в коварство серых, но этим ученикам белых магов грозит опасность. Раристад по их следу блюстителей пустил. Мы с севера едва ноги унесли.

Мер-Ар сочувственно кивнул. Шантри настороженно наблюдала за ним. Пусть этот вояка и друг Каяра, но он привык исполнять приказы. Серый магистрат кормит легион. Что если командующий решит не перечить блюстителям?

Мер-Ар повел себя так, как и ожидал Клинок:

— Здесь вас никто не тронет. Беда только, если мой блюститель прознает и сообщит в Илинор. Против магистров я выступать не стану, извини. Если мы начнем междоусобицу, Харду точно конец.

— Междоусобица и так уже началась, и тот, кто поддерживает серых магистров, приближает конец Харда, — вспылил Мерк. Шантри толкнула его локтем в бок.

— Спасибо за откровенность, — поспешил вмешаться Каяр. — Мы у тебя не задержимся. Оружие получим, передохнем и дальше двинем. У нас дела в холмах Рагора.

— Это же владения якиров! — Мер-Ар выпучил глаза.

— Увы, нам туда. Маги один древний храм должны навестить. Я их сопровождаю.

— А мальчонка? И его потащите?

— Без него никак. Он вроде как их ученик.

— А ваша спутница слепая. Она как вам поможет?

— Долгая история. Могу одно сказать: если мы до храма все вместе не доберемся, худо будет не только нам — всему Харду.

Мер-Ар покачал головой:

— Умеешь ты удивлять. Идти в холмы Рагора — верная смерть. Якиров магами не испугать. В лесах они как рыба в воде, да и шаманы у них есть, что к кровавым богам взывать умеют. Не в открытом бою, так из засады одолеют. Ты знаешь, как они поступают с пленными.

— Твоих же солдат не тронули.

— Они на переговоры ходили. Пошли я в лес разведчиков, могли и не вернуться.

— Придется рискнуть. Белых магов Небесные Отцы хранят.

— Да, что ты заладил: маги да маги, — сварливо проворчал командующий. — Я их всегда уважал, но Хард они не спасли.

— Серые лучше? Благороднее, добрее, честнее? — не сдержалась Шантри.

— При чем тут доброта? Серые магистры такие же маги, только кичатся своими способностями больше белых. Не понимают, что сейчас для Харда важна не магия, а сила духа. Сильный духом человек в одиночку горы свернет. А если рядом друзья есть, то такой армии никто не страшен, ни нелюди, ни маги. Они никогда друга не предадут. А где эта сила у нас? Я когда-то думал, что нашествие нелюдей хардцев сплотит. Ошибся. Иначе бы не развалилось королевство после смерти Пандория, не оставили бы мы Гаир-Ра, не передрались бы за власть, не разбежались бы по своим норам. Вот у якиров сила духа есть. Они готовы свою землю защищать, до смерти стоять. А мы? Здешний люд не зря наемников зовет: обмельчал, кишка тонка самим оружие в руки взять. Да и легион уже не тот. Новобранцы не за славой идут, не ради чести, а от отчаяния: бегут от нелюдей, от головорезов, от тяжелой работы в полях, от нищеты. Думают в легионе худые времена пересидеть. Самые ушлые вообще приходят на время: зиму прослужат, оружие, броню, коня прихватят — и в бега. Я такого числа дезертиров и не помню…

Мер-Ар еще долго жаловался на трудную жизнь легиона и пытался отговорить белых айкенов от похода. Видя, что маги непреклонны, махнул рукой. Ему, конечно, хотелось узнать, зачем айкены Клинка ищут таинственный храм, но воин до поры сдержал любопытство.

— Приходи-ка вечером ко мне. Посидим, потолкуем. Я прикажу вина хорошего принести, — сказал Мер-Ар Каяру.

Белые айкены были рады провести ночь в лагере легионеров: выспаться, пополнить запасы продовольствия. По распоряжению Мер-Ара гостям выделили две походные палатки на краю лагеря: одну для девушек, другую для мужчин. Десятник проводил их до места. Перед палатками солдат колдовал над котелком, в котором пыхтела каша с мясом. Командующий сдержал слово: белых айкенов обхаживали, как дорогих гостей. Каяр, однако, приказал магам не высовываться: он опасался, что блюститель Мер-Ара вернется и увидит гостей-волшебников.

К вечеру привезли оружие в целости и сохранности. Каяр со спокойной душой отправился к Мер-Ару. Вино и вправду оказалось замечательным. Оно пьянило, но не туманило разум. Двое воинов долго беседовали. О своих спутниках Каяр рассказывал скупо. Белые маги с Нуар-Яра. Важное задание. Он обязан помочь, хотя, что им нужно в древних лесах, не ведает. Мер-Ар понимающей кивал. Верил или делал вид, что верит.

Сам командующий охотно поведал о нынешней службе. В наместнике Дар-Ура Стоике он души не чаял. Если бы не тяжелые ранения, полученные в битве с нелюдями, судьба Стоика могла сложиться иначе. Если и был человек, который после смерти короля мог поддержать пошатнувшийся трон Харда, то это именно Стоик. Мер-Ар в этом не сомневался. К несчастью, Небесные Отцы распорядились иначе. К тому моменту, когда полководец оправился от ран, серые уже запугали знать, приструнили непокорных магов, загнали в леса и болота нелюдей. Стоик власть серых признал. Возможно, если бы имелся потомок Пандория, Стоик встал бы на его сторону и привел на трон при помощи верных легионеров. Увы, придуманная мудрым Тарием система передачи королевской власти теперь обернулась против Харда. Белый магистрат исчез, и выбирать нового короля оказалось некому.

Минула полночь, когда Каяр решил откланяться. Они вышли из палатки. Лагерь даже в ночное время не засыпал. Возле костров и у частокола дежурили часовые, между палатками слонялись солдаты, от многих несло брагой. В былые времена в боевом лагере за это отправили бы в сырую яму или плетьми отходили, но нынче командиры смотрели на подобный проступок сквозь пальцы.

Мер-Ар проводил взглядом одного из таких гуляк, который постоянно спотыкался, пробираясь между палатками.

— Зря вы затеяли этот поход. Пропадете.

Мер-Ар за вечер повторил эту фразу дюжину раз. Каяр устал спорить, лишь махнул рукой.

— Я же вам помочь хочу. Ты столько нелюдей к Лощ отправил, а закончишь жизнь под ножами якиров, — не отставал Мер-Ар.

— Если хочешь помочь, посоветуй, где проводника взять. До холмов Рагора путь неблизкий.

— За этим дело не станет. Дам провожатого. Объявлю, что вновь людей на переговоры отправляю.

— Мы на переговорщиков мало похожи.

— Наденете нашу броню, возьмете белый флаг. Отряд, конечно, у вас странный, женщины и ребенок, но, может, это и к лучшему, якиры угрозы не почуют.

— Разумно. Вот только если они нас действительно за переговорщиков примут? Что тогда делать?

— Да не будут они с вами говорить. Вы, главное, тише себя ведите.

— За нас ручаюсь, а вот за нелюдей — не могу. Они идут по нашему следу. Завтра могут быть здесь, — сказал Каяр.

— Нелюди? За тобой? — нахмурился Мер-Ар.

— Ну, а за кем же еще?! Разозлил я их маленько возле Гаир-Ра. Не отстают теперь.

— Тебя я в обиду не дам, — командующий сжал кулак. — Пусть только попробуют обидеть моего друга, я их в порошок сотру.

— Не горячись, это тебе не разбойники и даже не якиры.

— Ерунда! Весь легион подниму! — сказал Мер-Ар, которому хмель ударил в голову. — Из Илинора когорту отзову, из Змеиных холмов… Проклятье, из холмов не успею…

— Из Илинора тоже не успеешь. Ежели помочь хочешь, прикрой наш отход. Выставь посты вдоль тракта, с севера на юг, чтобы они не смогли за мной идти, а в обход потащились.

— Хм, мысль хороша, но у меня людей не хватит.

— Местных привлеки.

— Шутишь? Они якиров испугались, а тут нелюди!

— Ты про нелюдей молчи. Скажи, облаву на дезертиров готовишь, посты выставь вдоль дорог. Я уверен, они не сунутся в драку, постараются просочиться. Нам главное их со следа сбить.

— Верно говоришь! Из тебя бы отличный командующий вышел!

— Спасибо, я уже командовал. Вся когорта и полегла, — с горечью напомнил Каяр.

***

Своурт единственный из отряда утром поднялся ни свет ни заря. Из разговоров с легионерами он узнал, что в деревне есть храм Октарис. С тех пор как торговец смертью покинул Лооран, он ни разу не заходил в святилище богини. Вряд ли такая возможность скоро появится. Они идут в земли варваров.

От лагеря до деревни — рукой подать. Мимо отхожих канав, через вытоптанное поле, к высокому частоколу. У ворот деревни скучали двое легионеров и офицер. Меченый ухмыльнулся: солдаты охраняли деревню от солдат. Известное дело, у военных всегда найдется повод для ссоры с местными: девок пощупать, да парням зубы пересчитать.

Храм Октарис оказался крошечным. Узкая рассохшаяся лестница привела в зажатый между двумя мощными дубовыми срубами дворик. Кадка для омовения, позеленевшая от времени каменная курительница с отколотым углом, под навесом — статуя Октарис. Дерево потрескалось от непогоды. Маска на лице богини была не серебряная, из простой ткани. Такой наряд в бедных селениях привычен. Ткань, как правило, белого цвета, но в данном случае — красная. Своурт знал, что красную маску на Октарис некоторые племена юга надевали во время войны.

Во дворике не было послушника, у которого можно приобрести благовония, но у Своурта всегда имелся запас. Он подошел к Озеру слез Октарис. Храмы часто возводились вокруг родника, богиня их очень любит. Если живого родника не было, устраивали рукотворный: вода подавалась из огромной бочки по скрытым в стенах трубам. Бочку пару раз в день наполняли водой — Озеро слез всегда должно быть свежим и чистым. В этой глуши его роль исполняло обычное деревянное ведро, на краю которого лежал почерневший металлический черпак.

Своурт зачерпнул воду, омыл сначала левую руку, затем правую. Зачерпнул еще, прополоскал рот, воду сглотнул, мокрой ладонью провел по лбу, глазам, щекам, бороде. По лицу пробежал приятный холодок — воду наверняка спозаранку привезли из ближайшего родника. Даже в самом бедном храме послушники старательны. Они знают, как важно Озеро слез. Богиня всегда плачет, когда к ней приходят за откровениями: видит судьбы людей и страдает вместе с ними. Ее слезы помогают человеку очиститься от дурных помыслов, смыть с себя грязь суетного мира. Только тогда есть надежда, что его просьбу услышат.

Своурт напоследок зачерпнул еще воды, поднял черпак так, чтобы влага стекла по ручке вниз, смывая следы его прикосновения. Следующий посетитель не должен прикасаться к его заботам.

Возле курительницы наемник достал из-за пазухи палочку и огниво. Маленький дар, который важен не только для услады богини, но и для того, чтобы гость храма расслабился, вознося молитвы. Из благовония заструился густой дым, очень пряный и насыщенный. По сравнению с ним местные палочки, казалось, источали едкую вонь. Торговец смертью не скупился на дары Октарис. Он знал цену беседам с ней.

Увы, помолиться ему не дали. На лестнице послышались шаги. Человек так торопился, что перепрыгивал через ступеньки. Идущий беседовать с богом так себя не ведет. Своурт развернулся.

— Долго же я тебя ждал. Думал, не догадаешься прийти.

Гарлок самодовольно погладил бороду. Его распирало от гордости: смог вычислить, куда придет айкен.

— Как ты здесь оказался? — Своурт ни чем не выдал своего недовольства. Прерывать молитву — крайне невежливо.

— Как и вас, легионеры привели. Хохлатик видел, как вас задержали. Мы решили, что сами разберетесь, выехали к солдатам, позвали старшего.

— Признались, что серые маги?

— Ха! Показали, кто хозяин, — самодовольно хмыкнул Гарлок.

— Что вы натворили?

— Пустяки. Я против старшего заклинание «Подчинения» применил. Он едва в штаны не наложил, зато стал покладист. А до этого, видите ли, арестовать нас грозил, — хмыкнул Гарлок. — Он нам все рассказал и любезно предложил сопроводить в лагерь. Я его убедил, что у нас важное дело. Важное и тайное, даже его капитан знать не должен. Он отвел нас в деревню. К счастью, маг легиона в отъезде, а остальных мы провели без проблем. Для легионеров мы торговцы драгоценными камнями. Эти парни любят путешествовать скрытно. Неплохо придумал, да?

Своурт в душе признал, что его айкен поступил толково: и в плен не попал, и драку не затеял.

Бешеный Пес рассказал о встрече белых с командующим.

— Ушлый Клинок, раздери его снурфу, — нахмурился блюститель. — Жду не дождусь, когда ему можно будет шею свернуть.

— Не горячись. Сегодня я с ними отправляюсь в холмы Рагора.

— Дурацкая затея. С якирами шутки плохи.

Гарлок старался владеть собой, но предательские слова слишком быстро соскочили с языка, и торговец смертью понял: айкен в лес идти боится.

— Если мы знаем, где храм, стоит ли дальше выжидать? — попытался сохранить лицо блюститель. — Заведи отряд в лес, мы их встретим. Ты разделаешься с Клинком, а мы займемся сопляками-магами. На якиров все и спишут. Нам главное, чтобы колдунья не пострадала. А в храм отправимся, когда Хан с охраной появится. И дорогу знаем, и девка у нас.

Своурт покачал головой:

— Хан приказ не отменял: следить, но в плен не брать. Если трусите, оставайтесь в деревне, ждите магистра.

Гарлок скривился:

— Ну уж нет. Тебе одному не справиться. Сгинешь, даже не узнаем, что произошло.

Бешеный Пес сделал вид, что поверил, хотя и дураку понятно: Гарлок не хочет отправлять Своурта на поиски таинственных сокровищ одного.

— Хохлатику тяжело придется. Леса здесь густые, — вздохнул блюститель. — Ладно, Кирам постарается, я прослежу. Ты смотри в оба за белыми. Они тебя, случаем, не раскусили?

— На все воля Октарис.

— Ну, разумеется. Боги на нашей стороне, — поддакнул блюститель.

— Они ни на чьей стороне, — отрезал Своурт.

— Хм, но если так, то какой от них прок? — пошутил Гарлок.

Торговец смертью мрачно посмотрел на айкена. Шутить по поводу богини он никому не позволял. Блюститель стушевался.

— Ну, надо спешить. Как бы без тебя не ушли, — промямлил он.

— Никуда не денутся. Ты иди, а мне еще помолиться надо.

Гарлок удивленно посмотрел на айкена. Мысль, что тот заглянул в храм, чтобы помолиться, ему в голову не пришла.

Своурт проводил блюстителя бесстрастным взглядом. Он действительно шел сюда молиться. Встречу с айкеном устроила Октарис. Богиня не оставляет его своей милостью.

Палочка благовония прогорела лишь наполовину, но Своурт вынул из кармана новую. Разговор с блюстителем испортил молитву. Теперь все придется начинать заново.