История России от Ивана Калиты до династии Романовых (ХIV -ХVII века)

Владимир Евгеньевич Солодихин

Представляемая читателю книга описывает историю России от Ивана Калиты до окончания Смутного времени.Прочитавшие ее люди узнают об образовании России и ее правителях ХIV -ХVII веков. Бонусом читатель получит большое количество позитивных эмоций. Часть текста книги ранее публиковалось в книгах «История Бориса Годунова и Смутного времени», «Гражданская война на Руси пятнадцатого века», «Иван Грозный и конец династии Рюриковичей», «Создание русского государства. Иван Третий и его сын Василий». Книга содержит нецензурную брань.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. РАЗЛАД В СТАНЕ МОСКВИЧЕЙ. СКАНДАЛЬНАЯ СВАДЬБА ВАСИЛИЯ ВТОРОГО

В 1430 году умер покровитель князя Василия, великий литовский князь Витовт, а сразу следом за ним отдал богу душу главный идеолог лагеря москвичей митрополит Фотий.

В ранее монолитной партии Василия пошли трения, шатания и разброд.

Все началось после триумфального возвращения боярина Всеволжского из Золотой Орды в Москву. Подросший и возмужавший юноша Василий принимал его в Кремле.

— Ну, проси, чего хочешь, дорогой мой человек! Представляю сейчас рожу моего дяди. Он семь лет к этому готовился! Каждое утро начинал с разминки голоса, затем пел, плясал! Учил себя по команде смеяться и плакать! Умора!

— Ничего мне от тебя не нужно, окромя твоей дружбы! — скромно потупил глаза Всеволжский.

— Считай, что она у тебя есть! — обнял его Василий. — И все-таки мы, Калитичи, не такие люди, чтобы оставить без награды человека, оказавшего нам столь важную услугу! Прошу тебя, боярин, не стесняйся! Все, что у меня есть, теперь твое!

— Я так вас люблю, великий князь, что у меня только одна мечта — породниться с вами! Есть у меня дочка, до того красивая, что даже у меня (ее отца) все внутри дрожит! Мечтаю, великий князь, чтобы вы создали с ней семью! Поверьте, вы будете самой сногсшибательной парой на свете!

— Симпатичная, говоришь? — чуть покраснел Василий. — Если симпатичная то, наверное, могу жениться! Ей-богу могу! Я уже представляю себе, как мы лежим с ней в постели! Благодать! Ай, да боярин! И суд мне выиграл, да еще дочку в придачу сосватал! Не человек, а клад! Я в восторге от тебя! Сейчас быстренько уладим все формальности и через пару дней сыграем свадьбу! Побегу, обрадую мамочку!

Однако Софья Витовтона отнюдь не разделяла восторгов сына.

— Ты че дурак? Не понимаешь, что тебя разводят?! — накинулась она на него. — Ты на ком жениться собрался? Что это за род такой Всеволжские? Это же курам на смех! Ты — великий князь! В жилах нашей семьи течет аристократическая голубая кровь! Мы богом избранные люди самой высшей пробы! А они голь перекатная! Чернь! Грязь из-под ногтей! Хамы! Черная кость! Безродное племя! Тля! Пигмеи! Дрянные людишки! Ничтожества!

— Успокойтесь, мама! — испугался Василий. — Я просто хотел отблагодарить его за услугу!

— А почему бы тебе не жениться на дочке конюха в благодарность, что он следит за твоим конем? Или кондитера, чтобы поблагодарить его за вкусное пирожное? Или трубочиста, который почистил тебе трубу? Прекрасные партии!

— Я все понял, мама! — покраснел от стыда Василий. — А что мне теперь ему сказать?

— Ничего. Ты — великий князь, а он ничтожество!

— Хорошо!

— Куда намылился? Разговор еще не окончен. Я думаю, тебе в самом деле пора жениться. А то я не вечная! Умру, а ты действительно женишься на дочери трубочиста! У тебя ума хватит!

Вскоре назначили свадьбу Василия Второго и Марии Ярославны, девушки из очень приличной семьи, внучки Героя Куликова поля, Владимира Андреевича Серпуховского.

Боярин Всеволожский не выдержал позора и уехал в Галич к своему недавнему оппоненту по процессу.

— Я добыл ему престол, а он, неблагодарный, растоптал мою честь! — рвал на себе кафтан Всеволожский перед князем Юрием. — Лучше бы я тогда в Орде проглотил свой длинный язык! Лучше бы я откусил эту болтливую часть своего тела! Лучше бы я его вырвал себе и съел с соусом! Зачем я задурил голову хану? Нет у Василия никаких прав! Его единственное право — это сесть в темницу за самозванство! Умоляю, накажи его, великий князь Юрий! Свергни узурпатора! А уж я так представлю это дело перед ханом, что он еще похвалит тебя. Язык у меня, как ты имел возможность убедиться, без костей!

Тем временем, на свадьбе Василия и Марии Ярославны произошел жуткий скандал с участием детей Юрия, Василия Косого и Дмитрия Шемяки (их отец проигнорировал приглашение).

Софья Витовтона, выпив на радостях лишку, заприметила на Василии Косом драгоценный пояс, весь усыпанный золотом.

— Это мой пояс! — стала кричать пьяная женщина. — У меня когда-то был такой! Я его узнала! Отдай мой пояс, вор!

— Успокойтесь, мама! — пытался образумить ее жених. — У вас никогда не было такого пояса. Он не ваш!

— Значит, его украли у тебя! Ты, как обычно, зазевался, а он его стырил! — Софья Витовтона схватила со стола кубок и запустила им в Василия Косого. — Что же это такое делается, гости дорогие! Моего сына прямо на свадьбе обворовали!

— Это не мой пояс! — кричал в свою очередь новобрачный. — Я никогда его в жизни не видел. Придите в себя, мама!

— Я давно уже пришла! Даже приехала! Теперь я вспомнила! Он похитил его у твоего дедушки, Дмитрия Донского! Точно! Когда твой дедушка умер, он снял его с трупа!

— Какого Донского, мама? Очнитесь! Он умер больше сорока лет назад! А Васе Косому нет еще тридцати! Да что с вами такое?! Пойдемте, я вас уложу в постель!

— Отдай пояс! — Софья вырвалась из объятий сына, бросилась к Косому и вцепилась в него, жутко вопя. — Бессовестный подлец! Это пояс Дмитрия Донского! Ты снял его с мертвого тела!

— Что вы делаете, мама?! — испуганно причитал Василий, бегая вокруг них. — Остановитесь! Умоляю! Не позорьте себя!

— Пошла вон, дура! Это мой пояс! — вопил Косой, однако из-за рыцарских представлений не смел тронуть женщину и не сопротивлялся.

Гости, перестав пить и веселиться, с изумлением смотрели на этот скандал.

Наконец, Софье удалось силой сорвать пояс. Она торжествующе подняла его над головой и с визгом пустилась в пляс.

Косой стоял перед гостями, как оплеванный, поддерживая двумя руками штаны, чтобы они не упали.

В этот момент из-за стола поднялся его брат, Дмитрий Шемяка, крепкий молодой человек огромной физической силы.

— Не будь ты бабой, я бы тебе морду набил, тетушка! — отчетливо произнес он. — Я смотрю у вас вся семейка воров! Сын украл великое княжение, а матушка занимается мелкими кражами! Сидеть с вами за одним столом честным людям — это значит себя не уважать. А вы, гости дорогие, внимательно посмотрите у себя по карманам: все ли там пока на месте? Пойдем, Вася! Пусть эта алкоголичка подавится!

Братья ушли, хлопнув дверью. Софья Витовтона вскоре угомонилась и уснула. Но все это имело далеко идущие последствия, о чем мы расскажем в следующей главе.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. В КОТОРОЙ РАССКАЗЫВАЕТСЯ О БИТВЕ НА КЛЯЗЬМЕ И ВЗЯТИЕ МОСКВЫ ВОЙСКАМИ КНЯЗЯ ЮРИЯ ДМИТРИЕВИЧА, А ТАКЖЕ О ТОМ, ЧТО ИЗ ЭТОГО ВЫШЛО

Юрий, узнав о происшедшем на свадьбе, не стал больше медлить и объявил поход на Москву (весна 1433 года).

Время для военной компании оказалось очень удачным.

У Василия был медовый месяц. Он заперся с молодой женой в спальне и никого к себе не пускал.

Софья Витовтона после бурной свадьбы слегка приболела, а москвичи еще продолжали ее справлять, напиваясь каждый день.

Когда Василию доложили, что войска его дяди уже подошли к Москве, тот собрал по дворам некоторое количество пьяных воинов и местных алкашей (они теперь мало отличались друг от друга), и это войско, еле передвигая ногами, но распевая во все горло воинственные песни, отправилось на битву.

Недалеко от столицы на реке Клязьма он сошелся с Юрием, однако сражение продолжалась недолго. Пьяные воины Василия падали еще до того, как к ним прикасались, а некоторые прямо посреди сражения, вероятно, не понимая, где они находятся, пытались стрелять у неприятеля деньги «на опохмелку».

Сам великий князь, видя такое дело, схватил в охапку матушку и молодую супругу и бежал в Кострому.

Юрий занял Москву, взял под контроль государственные учреждения, забрал себе казну и сел править в Кремле. Однако, руководствуясь кодексом рыцарской чести, не стал добивать племянника. Вскоре они встретились, и Юрий, счастливый, что, наконец, сбылись его мечты, с барского плеча подарил Василию Коломну.

— Будешь работать в Коломне под моим началом! — покровительственно похлопал он по щеке племянника. — Пока что доходы твои небольшие, а там посмотрю на твое поведение!

Многим тогда казалось, что в стране окончательно решен вопрос с престолонаследием, однако, как оказалось, это было только начало.

Первым делом Юрий, который очень не любил пьянство и сам был трезвенником, к неудовольствию москвичей запретил продолжение празднования свадьбы и вообще ограничил продажу спиртного. Во-вторых, он стал отстранять от дел московских бояр, которые сидели на своих теплых местах уже много лет, давно и прочно погрязнув в коррупции.

Все это вызвало огромное недовольство в городе. Бояре привыкли к преимуществам своего должностного положения и не понимали, как без этого можно жить. Простые же люди были возмущены, что им запретили пить.

— Мы культурно отдыхаем! Отмечаем свадьбу нашего великого князя! А тут приходят какие-то люди и начинают учить, как нам жить! — кричали они.

— Черт знает, что такое! — ворчало боярство. — Нас обвиняют в коррупции, а мы всегда так жили и другой жизни не знаем и знать не хотим!

В результате почти все москвичи погрузили свое имущество на телеги и поехали жить в Коломну к Василию.

— Что происходит? — удивлялся Юрий, глядя на пустую Москву. — Кем мне теперь править?

Помыкавшись некоторое время без подданных, Юрий затосковал и вернулся к себе в Галич.

— Если москвичи хотят только бухать, а их бояре не могут жить без воровства, то я умываю руки! — объявил он. — Пускай Василий сам правит своим испорченным народом!

Обрадовавшись столь легкой победе, Василий, прежде всего устроил суд над боярином Всеволжским, который, отмечая победу Юрия (для него при «сухом законе» сделали исключение), не заметил, как из города исчезли сначала москвичи, а потом сам Юрий.

— За твои преступления ты заслуживаешь казни, подлец и изменник Всеволжский! — объявил ему Василий. — Ты совершил самое страшное преступление из всех возможных — обманул меня! Но я милосерден! Потому к незаслуженной радости твоей, освобождаю тебя от смерти. Чтоб ты, однако, на всю жизнь запомнил совершенный тобой проступок, а равно не смог совершить подобное в будущем, я повелеваю тебя ослепить.

Боярин Всеволжский стал первым инвалидом по зрению в этой гражданской войне, однако далеко не последним. Василий же, поздравляя палачей с хорошо выполненной работой, естественно, не догадывался, что похожая судьба ожидает его в будущем.