История России от Ивана Калиты до династии Романовых (ХIV -ХVII века)

Владимир Евгеньевич Солодихин

Представляемая читателю книга описывает историю России от Ивана Калиты до окончания Смутного времени.Прочитавшие ее люди узнают об образовании России и ее правителях ХIV -ХVII веков. Бонусом читатель получит большое количество позитивных эмоций. Часть текста книги ранее публиковалось в книгах «История Бориса Годунова и Смутного времени», «Гражданская война на Руси пятнадцатого века», «Иван Грозный и конец династии Рюриковичей», «Создание русского государства. Иван Третий и его сын Василий». Книга содержит нецензурную брань.

ГЛАВА ПЯТАЯ. БОРЬБА ЗА ЦЕРКОВЬ

Надо сказать, что князь Дмитрий живо интересовался не только светскими, но и духовными делами, и в течение жизни вел борьбу за контролем над церковью.

Как уже мы говорили, митрополит Алексий, при котором прошло детство и молодость князя Дмитрия, избалованный славой великого целителя и привыкший повелевать не только церковью, но и государством, в конце жизни оказался отодвинут от власти. С каждым годом его положение становилось все сложней и, в конце концов, он оказался между двух огней.

С одной стороны, на него серьезно наехало константинопольское начальство (русский митрополит тогда напрямую подчинялся византийскому патриарху).

Дело в том, что недруги митрополита, уже известные нам Михаил Тверской и литовский князь Ольгерд, написали на него донос патриарху, где, не жалея красок, описали его роль в аресте Михаила, а также обвинили в незаконном занятии врачебной практикой (наглая ложь, так как Алексий никого, кроме Тайдулы, не лечил).

Патриарх для разбирательства дела послал на Русь комиссию во главе с неким афонским монахом Киприаном, то ли болгарином, то ли сербом по национальности (1373 год). Надо сказать, что митрополия православной церкви, которая подчинялась Алексию, охватывала всю территорию бывшей когда-то Киевской Руси, то есть помимо земель, на которые теперь распространялась власть Москвы, туда входили также владения Литвы, которой принадлежал, между прочим, Киев. Разумеется, литовские князья были не в восторге от того, что их православную церковь возглавляет один из руководителей Московского государства.

Князь Ольгерд поспешил воспользоваться приездом Киприана, всячески обласкал его и задарил подарками.

— Я вовсе не отрицаю, что митрополит Алексий — великий целитель. Всему миру известно, как прекрасно он лечил Тайдулу! — дипломатично начал свою речь Ольгерд. — Однако, между нами говоря, как митрополит он конченная фигура. Разве может глава православной церкви заманить в западню ни в чем неповинного человека, князя Михаила Тверского, и чуть не убить его?! Так могут поступить разве что разбойники с большой дороги, а не духовные пастыри. Потом разве может православный митрополит возглавлять одновременно светское государство — Московскую Русь?! И последнее. Этот так называемый митрополит Киевский и всея Руси (ведь так, кажется, звучит его титул) даже ни разу не был у меня в Киеве! Хорош пастырь! Мне кажется его надо либо отправить в отставку, либо оставить ему Москву, а Киев передать более достойному человеку, например, вам, уважаемый монах Киприан.

— Подумаем! — задумчиво поглаживал бороду глава церковной комиссии.

Вскоре византийскому патриарху легко на стол донесение Киприана, в котором митрополит Алексий обвинялся во множестве грехов от нерадения по службе до подготовки убийства Михаила Тверского.

Патриарх пришел в гнев, но поскольку Алексий к тому времени был уже старенький (ему было далеко за семьдесят), решил не позорить его, а выбрал мягкий, как ему казалось, вариант (1376 год).

Митрополит Алексий сохранил свою должность, однако параллельно с этим Киприана, который накопал против него компромат, рукоположили митрополитом Киевским, Русским и Литовским. То есть формально на одно место митрополита было назначено два человека (Алексий и Киприан), а фактически православная русская митрополия впервые в истории разделилась: Алексий остался сидеть в Москве, а Киприан возглавил митрополичий престол в Киеве. По этому поводу даже собирался специальный патриарший собор в Византии, который постановил, что это разделение носит временный характер и после смерти Алексия, которую ожидали со дня на день, митрополия вновь объединится под руководством Киприана.

Однако это был далеко не единственный удар, полученный митрополитом Алексием.

В тоже самое время, когда под него копала комиссия Киприана, князь Дмитрий начал играть в свою игру.

— Митрополит Алексий, конечно, великий целитель и замечательно излечил Тайдулу, но меня он давно бесит! — объявил как-то Дмитрий Донской своим близким боярам. — Достаточно сказать, как он нас подставил с Михаилом Тверским, и сколько из-за этого пролилось крови! Короче, я хочу поставить митрополитом своего духовника Митяя. Он человек молодой. Энергии не занимать. Справится!

— Митяй же обычный священник. Даже не монах. Константинополь его не утвердит! — предупредили бояре.

— С Константинополем я договорюсь! — самоуверенно закончил совещание Дмитрий и приступил к осуществлению своего плана.

Первым делом нужно было постричь в монахи самого Митяя, поскольку по церковным канонам только монах может стать митрополитом. Однако Митяй, как большой любитель вина и женщин, даже слышать не желал о постриге.

— Возможно, я был бы и не против стать митрополитом, но принимать монашество категорически отказываюсь! — размышлял он перед Дмитрием за бутылкой вина. — Я терпеть не могу находиться в монашеской келье, и, наоборот, люблю женское общество и вообще веселые компании. Так что давай забудем этот разговор, допьем наше вкусное вино и поедем развлекаться к бабам!

Однако князь Дмитрий шел напролом к своей цели. Как только Митяй хорошенько нализался и уснул, его схватили, затащили в церковь и силой постригли. Одновременно с монашеским постригом на него одели мантию архимандрита.

— До обеда был священником-забулдыгой, а в обед хорошенько выкушал и стал старейшиною всех монахов! — шутили по этому поводу москвичи.

Действуя далее по плану, князь Дмитрий вызвал к себе митрополита Алексия (1377 год).

— Доброго дня, Алексий. Присаживайтесь. Как ваше здоровье? Видимо, не очень? Я, конечно, очень уважаю вас, как великого целителя, излечившего Тайдулу, но сами себя излечить вы, судя по всему, не в состоянии. Вы больны и стары, мой бедный пастырь. Посему пора на заслуженный отдых, а на свое место благословите Митяя!

— Так издеваться над старым человеком! — вспыхнул митрополит. — Мало мне было, что какие-то комиссии под меня копают! Так теперь еще какой-то Митяй выискался! Откуда взялся этот Митяй? Неужели это тот самый ваш собутыльник, которого вы бесстыдно взяли себе в духовники?

— Вы мне не указывайте, кого брать в духовники! Будете благословлять или нет? — вскипел в свою очередь Дмитрий.

— А это ты видел! — Алексий сунул князю по нос дулю.

После такого разговора митрополита Алексия больше не вызывали на заседания Боярской думы и фактически отстранили от дел.

Когда-то всемогущий, а теперь всеми гонимый Алексий прожил недолго и скончался в 1378 году.

К изумлению духовенства, сразу после его смерти Митяй возложил на себя белый клобук митрополита, надел мантию со скрижалями, взял печать и казну Алексия, въехал в его дом и стал всем распоряжаться в церкви, будто он настоящий митрополит.

— Кто его назначил? Чего он нами командует? — удивлялись епископы и архимандриты.

Но торжество Митяя продолжалось недолго. Вскоре в Москву с большой помпой въехал Киприан, тоже одетый в клобук митрополита, и в подтверждении своего сана стал показывать всем соответствующие документы патриаршего собора в Византии.

Два митрополита случайно встретились на улице и устроили потасовку.

Несмотря на то, что виноваты были обе стороны, а очевидцы драки прямо указывали, что зачинщиком был Митяй, который к тому же был в состоянии сильного алкогольного опьянения, арестовали одного Киприана.

Незадачливого митрополита продержали некоторое время под замком, а затем депортировали в Литву. Униженный и оскорбленный Киприан отправился в Киев, откуда стал посылать проклятия (анафемы) князю Дмитрию.

Несмотря на поражение своего конкурента, Митяй все равно не мог чувствовать себя спокойно. Мало того, что Византия молчала по поводу его посвящения в сан митрополита, так еще один из друзей Киприана, Суздальский епископ Дионисий, написал патриарху донос о его самозванстве.

Князь Дмитрий решил отправить своего ставленника в Константинополь, чтобы попытаться договориться.

— В Византии тебе потребуются деньги на взятку! — инструктировал князь своего протеже. — Денег нужно много, очень много, сколько я сам не знаю. Цену объявит патриарх. Не торгуйся и не скупись! Вот тебе золото, вот серебро. А вот это самое главное: хартии с моей собственной печатью! Хартии пустые. Можешь в них писать, чего хочешь. Хочешь от моего имени напиши благодарность патриарху, а хочешь заемное письмо ростовщику. Я тебе доверяю, но и ты меня не подведи. Жду тебя назад митрополитом Всея Руси.

Митяй отправился в путь, и больше его никто не видел.

Как раз в это время (1380 год) произошла Куликовская битва (о ней мы поговорим в следующей главе). По идее русские войска должен был благословить митрополит, однако такового не оказалась на месте (хотя совсем недавно их было целых два). Пришлось обращаться за благословлением к священнику рангом пониже, игумену Троице-Сергиева монастыря Сергию Радонежскому.

Когда радость от победы на Куликовом поле немного улеглась, в душу Дмитрия Донского стали закрадываться сомнения

— Куда запропастился чертов Митяй? — все чаще думал он. — Сколько месяцев от него ни слуху, ни духу! Живет, небось, где-нибудь на мои денежки. Зачем я только дал ему свои хартии? Теперь этот алкаш может записать любую сумму на мой счет! Прав все-таки был покойный митрополит Алексий, что нельзя слепо доверять случайным собутыльникам!

Князь Дмитрий уже совсем потерял всякую надежду увидеть Митяя, а вместе с ним свои денежки, как вдруг прошел слух, что посольство возвращается из Константинополя.

Вскоре в Кремль шумной толпой ввалились веселые и загоревшие на юге священники из делегации Митяя. От них пахло морем, дорогим вином и женщинами.

То, что они рассказали, повергло Донского в шок. Он слушал их, и ушам своим не верил. Послушаем следом за ним их почти детективный рассказ:

— Великий князь! Мы счастливы поздравить тебя с победой на Куликовом поле над Мамаем, за что мы молились, будучи телом в Константинополе, а душой и сердцем в одном ряду с тобой! Рады также сообщить счастливую весть для тебя. Наша экспедиция достигла успеха! Но обо всем по порядку. Выехав из Москвы, мы благополучно миновали владения Рязанские, степи половецкие и достигли Тавриды. В Кафе мы сели на корабль. Уже был виден глазам нашим Константинополь, но Митяй, как второй Моисей, увы, лишь издали узрел цель своего путешествия. Внезапно он сильно занемог животом, расковырял его сам себе ножом и в придачу ко всему утонул в пучине морской. После него осталось много золота и мы, чтобы не пропадать добру, забрали его себе, поскольку пребывание за границей влетает в копеечку. Затем дабы исполнить волю великого князя и привезти в Москву митрополита, мы там же на корабле посовещались и посвятили в сан митрополита достойнейшего из нас, отца Пимена, который был другом покойному Митяю и даже помогал ему копаться в его животе. Когда мы пришли к патриарху, он поначалу вовсе не хотел нас слушать, говоря, что на Руси уже есть митрополит — Киприан. К счастью, у нас нашлись для него веские аргументы, которые смягчили его сердце. Покойный Митяй еще в пути показывал нам твои, князь, пустые хартии и по пьяни хвастался, что может в них писать, что хочет. В одной из хартий мы написали от твоего, наш благодетель, имени просьбу патриарху назначить митрополитом всея Руси Пимена, а в остальных тоже от твоего имени денежные расписки ростовщикам, так как назначить на Русь митрополита оказалось делом недешевым и потребовало нешуточных затрат. Нам пришлось занять от твоего имени великое количество серебра и золота у купцов Венецианских и Восточных. Зато теперь, великий князь, дело сделано! Свершилось то, о чем ты мечтал! Рады тебе сообщить, что за нами следом едет сам митрополит Пимен, который, однако, пока стесняется предстать перед твоими очами. Вели встретить его колокольным звоном!

— Вы что несете? — рявкнул Донской, когда отошел от первого шока. — Какой такой вашу мать Пименов? Кто это такой? Я его не знаю! Вы куда лезете, идиоты?! Кто вам позволил выбирать митрополита? Кто вам дал право тратить мои деньги? Вы что совсем страх потеряли? Вы перепились! У вас белая горячка! Алкоголики проклятые! А ну, вот отсюда, придурки! Стоп! Стража!!! Арестуйте этих негодяев и бросьте в темницу! А стеснительного Пименова немедленно разыскать, арестовать, ограбить, избить и отправить в кандалах куда-нибудь к черту на рога, например, в Чухлому!

После фиаско с посольством Митяя, Дмитрий Донской загрустил и даже от безысходности пригласил в Москву своего старого недруга, Киприана. Встретили его с большими почестями (1381 год).

— Ну, здравствуй, Киприан! Долго мы тебя ждали! — подошел к нему под благословение Дмитрий. — Как говорится, кто старое помянет, тому глаз вон! И ты, и я погорячились! Нам надо поскорее забыть старое и двигаться дальше.

Однако, вскоре случился набег Тохтамыша на Москву, и Дмитрий вновь разругался с митрополитом (о чем речь пойдет в следующей главе). Киприан, помня свое первое изгнание и не дожидаясь повторного ареста, поспешил бежать в Киев.

Последняя попытка Дмитрия Донского возвести на митрополичий престол «своего человека» случилась незадолго до его смерти. Суздальский епископ Дионисий, тот самый который когда-то писал донос на Митяя, уже несколько раз ездил в Константинополь с ябедами на положение церковных дел на Руси и, между делом, завел там много полезных знакомств. Он уверил Дмитрия, что с его связями легко добьется от патриарха своего постановления в сан митрополита. За неимением лучшего, ненавидя всей душой и Киприана, и Пимена, скрепя сердцем Донской согласился.

Дионисий в отличии от своего предшественника, Митяя, удачно добрался до Константинополя, видимо, потому что не имел при себе особенных ценностей. Там ему удалось окрутить патриарха и получить желанный сан. Однако, на обратном пути ему не повезло. Его схватил князь Владимир Ольгердович Киевский, который объявил новоиспеченного митрополита мошенником и самозванцем (этот киевский князь был сторонником Киприана). Митрополита Дионисия бросили в темницу, где он вскоре скончался от ужаса.

Так неудачей для Донского закончилась его борьба за назначение митрополитов и установлением контроля за церковью.

Однако в некоторых других вещах этот князь оказался гораздо счастливей, о чем речь пойдет в следующей главе.