Нимп. Этаж действия

Владимир Евгеньевич Лазовик (2025)

На Этаже Доверия Нимп и Лиамма вступают в мир, где тропический лес скрывает не только красоты природы, но и сложные тайны. Здесь они впервые встретятся с полубогом, чьи мотивы дуальны и неоднозначны. Каждое слово и действие этого загадочного существа переплетает истину и иллюзию, ставя под сомнение представления героев о добре и зле. Нимп и Лиамма окажутся на грани выбора, где им предстоит разобраться, что действительно правильно, а что нет. Их путь будет полон испытаний, и только вместе они смогут найти свою истинную цель в этом запутанном мире.

Глава 6. Тия

Тонкий луч солнца, пробившийся сквозь щель в плетёной стене, ласково пощекотал Тию по носу. Девочка сонно зажмурилась, затем открыла глаза и сладко потянулась. Утро в тропической деревне всегда начиналось рано, и Тия, привыкшая к этому, быстро выбралась из-под легкого одеяла, сшитого из лоскутков яркой ткани. Ее хижина, хоть и была маленькой и скромной, была наполнена уютом и теплом. Стены, сплетенные из тонких прутьев и обмазанные глиной, были украшены рисунками, которые Тия сама нарисовала угольком — птицы с разноцветными перьями, цветы с огромными лепестками и смешные зверьки с длинными хвостами.

— Мама, папа, я проснулась! — звонко крикнула Тия, спрыгивая с низкой кровати, сплетенной из бамбука.

— Доброе утро, солнышко, — ответила мама, появляясь из-за занавески, которая разделяла хижину на две части. Ее лицо, хоть и было усталым, озаряла теплая улыбка. — Как спалось моей маленькой птичке?

— Очень хорошо! — ответила Тия, подбегая к матери и обнимая ее. — Мне снились цветные бабочки и говорящие обезьянки!

— Это хороший сон, — сказал отец, выходя из-за той же занавески. Он был высоким и худощавым, с добрыми глазами и загорелым лицом. — Значит, сегодня тебя ждет радостный день.

— Какой радостный? — спросила Тия, с любопытством глядя на родителей.

Мать и отец переглянулись, и в их глазах мелькнула неуловимая грусть, которую Тия не заметила.

— Сегодня ты сделаешь нашу деревню очень счастливой, — сказала мама, нежно поглаживая Тию по голове.

— Как это? — спросила Тия, еще больше заинтересовавшись.

— Ты скоро узнаешь, — ответил отец, улыбаясь. — А сейчас давай завтракать.

На столе, который представлял собой плоский камень на невысоких ножках, стояли три глиняные миски. В одной была небольшая горстка сушеных фруктов, в другой — горсть орехов, а в третьей — немного густого сока, разбавленного водой. Это был их обычный завтрак, скромный, но достаточный, чтобы начать день.

— Сегодня у нас сок манго! — радостно воскликнула Тия, увидев свой любимый напиток. Она с аппетитом начала есть, наслаждаясь сладким вкусом фруктов и сока.

Родители смотрели на нее с любовью и… скрытой печалью. Они знали, что этот завтрак — последний для их дочери. Но они не могли ничего изменить. Это была воля богов. И они должны были ей подчиниться.

После завтрака, который, несмотря на свою скромность, наполнил Тию энергией тропического солнца и сладкого манго, девочка вскочила со своего места. В ее глазах плясали веселые огоньки, а на губах играла счастливая улыбка. Она быстро убрала свою глиняную миску и побежала к плетёной корзине, висевшей на стене рядом с входом.

— Я пошла полоть, мама! — крикнула она, хватая небольшой деревянный ножик с заостренным концом, который служил ей верным инструментом в борьбе с сорняками.

— Иди, моя помощница, — ответила мама, с любовью глядя на дочь. — Ты у меня самая лучшая девочка на свете.

Дом, в котором жила Тия с родителями, был небольшим, но очень уюным. Стены, сплетенные из гибких прутьев и обмазанные глиной, хорошо защищали от дождя и ветра. Крыша, сделанная из пальмовых листьев, создавала приятную тень в жаркие дни. Внутри хижины было всего одно помещение, разделенное плетёной занавеской на две части — спальню и кухню. На земляном полу лежали плетёные циновки, которые служили и кроватями, и местом для отдыха. В углу спальни стоял небольшой сундук, в котором хранилась их нехитрая одежда и несколько ценных вещей — амулет, передававшийся из поколения в поколение, и несколько ракушек, которые Тия собрала на берегу моря.

Кухня была еще скромнее. В центре стоял очаг, сложенный из камней, на котором мама готовила еду. Рядом с очагом висели глиняные горшки и сковородки, а на небольшом столике — плетёные корзины с запасами сушеных фруктов и орехов.

Тия вышла из дома и направилась к небольшому огороду, который находился рядом с хижиной. Ее задача была простой, но важной — вырвать сорняки, которые мешали расти овощам и травам. Это была ее ежедневная работа, и она выполняла ее с усердием и терпением.

Сев на корточки, Тия начала внимательно осматривать грядки. Она легко отличала полезные растения от сорняков — мама научила ее этому еще в раннем детстве. Тия аккуратно брала сорняки за стебель и, слегка покачивая, вытягивала их из земли, стараясь не повредить корни овощей.

Ее маленькие пальчики ловко справлялись с этой работой, и вскоре рядом с ней уже лежала небольшая кучка вырванных сорняков. Солнце припекало, и капли пота выступали на лбу Тии, но она не обращала на это внимания. Она знала, что ее труд помогает семье, и это придавало ей сил.

Время от времени Тия останавливалась, чтобы полюбоваться яркими бабочками, которые порхали над цветами, или послушать пение птиц. Она любила природу и чувствовала себя ее частью. Этот маленький огород был для нее целым миром, полным чудес и открытий. И она была счастлива помогать ему расти и процветать.

Закончив прополку, Тия с чувством выполненного долга оглядела свой маленький огород. Грядки с зеленью и овощами теперь выглядели аккуратно, готовые купаться в лучах тропического солнца. Поправив сбившуюся с плеча лямку своего простого платья, сшитого из грубого, но приятного на ощупь хлопка, Тия улыбнулась. Несмотря на жару, которая уже начинала припекать, она чувствовала себя бодрой и полной энергии.

— Теперь за водичкой, — прошептала она себе под нос, вспоминая наказ мамы. Вода в их деревне была драгоценностью, и каждая капля ценилась на вес золота. Ближайший ручей находился неподалеку, но путь к нему лежал через небольшой участок джунглей, и Тия всегда отправлялась туда с осторожностью.

Взяв пустое деревянное ведро с крепкой ручкой, она зашла обратно в хижину.

— Мама, я за водой! — крикнула Тия, ожидая подтверждения.

— Иди, доченька, — ответила мама из-за плетёной занавески. — Только будь осторожна. И не задерживайся.

— Хорошо, мама! — ответила Тия и, подхватив ведро, выскользнула наружу.

Отец, сидевший у входа и плетущий новую корзину из гибких прутьев, посмотрел на нее с улыбкой.

— Будь осторожна, птичка, — сказал он, его голос был теплым и ласковым. — И помни, что мы тебя любим.

— Я тоже вас люблю! — ответила Тия, и ее сердце наполнилось радостью. Она понимала, что сегодня особенный день — день, когда она сделает их деревню счастливой. И это осознание придавало ей сил и уверенности.

Тия быстро шла по узкой тропинке, которая вела к ручью. Солнце уже поднялось высоко, и его лучи пробивались сквозь густую листву деревьев, создавая причудливые узоры на земле. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь пением птиц и шорохом листвы. Тия шла, наслаждаясь красотой тропического леса, и её сердце было наполнено счастьем и предвкушением.

Добравшись до ручья, Тия осторожно спустилась к воде. Ручей был небольшим, но вода в нем была чистой и прозрачной. Тия опустила ведро в воду и наполнила его до краев. Затем, ухватившись за ручку обеими руками, она начала медленно подниматься назад на тропинку. Ведро было тяжелым, но Тия была сильной и ловкой, и она без труда добралась до дома.

— Я принесла воду! — крикнула она, заходя в хижину.

— Молодец, доченька, — сказала мама, выходя ей навстречу. — Ты настоящая помощница.

— А теперь я готова сделать деревню счастливой! — с гордостью объявила Тия.

Родители вновь обменялись взглядами, и на этот раз грусть в их глазах была еще более явной. Но Тия, слишком взволнованная своей миссией, не заметила этого.

Поставив полное ведро у очага, Тия радостно захлопала в ладоши.

— А теперь можно играть! — воскликнула она, устремляясь к выходу.

— Иди, доченька, — сказала мама, улыбаясь. — Только не уходи далеко от дома. И будь осторожна.

Тия выбежала на улицу, где ее уже ждали подружки. У каждой девочки в руках была самодельная кукла, сделанная из палочек и лоскутков ткани. Настоящих игрушек в деревне не было, но дети не расстраивались — их воображение помогало им превратить любой предмет в увлекательную игрушку.

— Тия, пойдем играть в дочки-матери! — крикнула Майя, девочка с яркими чёрными глазами и длинными темными волосами.

— Пойдем! — ответила Тия, и девочки вместе побежали к большому дереву, которое росло посередине деревни. Его широкие ветви создавали прохладную тень, и это место было любимым для детских игр.

Тия, Майя и другие девочки начали играть, их голоса и смех наполнили воздух. Они укладывали своих кукол спать, кормили их воображаемой едой и рассказывали им сказки. Тия была погружена в игру, когда вдруг заметила, что к ее матери подошла незнакомая женщина.

Женщина была молодой и красивой, с длинными светлыми волосами и добрыми глазами. Она говорила с мамой Тии о чем-то серьезном, и Тия услышала слова «жертвоприношение» и «нельзя». Ее сердце сжалось от тревоги. Она не понимала, о чем идет речь, но чувствовала, что что-то не так.

Внезапно мама Тии начала кричать на женщину, ее голос был полон гнева. Она прогоняла ее, ругаясь и проклиная. Тия испугалась и подбежала ближе, чтобы понять, что происходит.

— Уходи! — кричала мама. — Не смей говорить мне, что делать! Это наша традиция! Мы всегда приносили жертвы богам! И мы будем продолжать это делать!

Женщина, расстроенная и напуганная, поспешила уйти, опустив голову. Тия смотрела ей вслед, ее сердце было наполнено тревогой и недоумением. Она не понимала, почему мама так рассердилась и почему она прогнала эту добрую женщину. Этот инцидент омрачил ее радостное настроение, и она вернулась к игре с подружками, но тревога не покидала ее.

Тия, вернувшись к игре, пыталась отвлечься, но слова незнакомой женщины и гнев матери не выходили у нее из головы. Она бесцельно водила своей куклой — палочкой с нарисованным угольком лицом — по земле, не вслушиваясь в веселый щебет подруг. Что-то тревожное витало в воздухе, и Тия, несмотря на свой юный возраст, чувствовала это.

Внезапно она услышала, как родители начали разговаривать внутри хижины. Их голоса были тихими, словно они не хотели, чтобы их кто-то услышал, но Тия, находясь рядом с домом, смогла разобрать отдельные фразы.

–…Сегодня все отменяется… — донесся до нее голос отца, звучавший глухо и неразборчиво. — …Эта женщина… не хочет уходить…

Затем послышался голос матери, в котором слышались нотки раздражения и беспокойства:

–…Надо ее прогнать… нельзя допустить…

Тия встревожилась еще больше. Она не понимала, о чем они говорят, но интонации их голосов вызывали у нее страх. Она тихо подкралась к хижине и заглянула внутрь.

Мама стояла у очага, помешивая что-то в глиняном горшке. Ее лицо было напряженным, а брови нахмурены. Отец сидел рядом, опустив голову и нервно теребя в руках тот самый прутик, который он использовал для плетения корзин. Они оба казались взволнованными и озабоченными. Заметив Тию, мама попыталась улыбнуться, но улыбка получилась вымученной.

— Тия, что ты тут делаешь? — спросила она, стараясь придать своему голосу спокойствие.

— Я… я просто… — Тия замялась, не зная, что сказать. — Я услышала, как вы разговариваете…

— Не беспокойся, доченька, — сказала мама, приближаясь к ней и прижимая ее к себе. — Все будет хорошо. Мы просто… решаем некоторые вопросы.

— Но… что случилось? — спросила Тия, всё ещё чувствуя тревогу.

— Ничего серьезного, — ответила мама, поглаживая ее по голове. — Просто… иногда взрослым нужно поговорить о важных вещах. Ты не должна об этом беспокоиться.

— Но… я слышала слово «жертвоприношение», — прошептала Тия, ее голос дрожал.

Мама замерла на мгновение, а затем снова попыталась улыбнуться.

— Это… это просто… мы говорили о традициях нашей деревни, — сказала она, стараясь быть убедительной. — Ты же знаешь, мы всегда чтим наших богов.

Тия, глядя в глаза матери, почувствовала, что она что-то скрывает. Но она решила не настаивать. Она обняла маму еще крепче и сказала:

— Я люблю тебя, мама.

— И я тебя люблю, доченька, — ответила мама, целуя ее в лоб. — А теперь иди играй с подружками. И не думай ни о чем плохом. Все будет хорошо.

Тия, хоть и немного успокоенная словами матери, все равно чувствовала тревогу. Она вышла из хижины и вернулась к подружкам, но теперь игра казалась ей не такой увлекательной. Тень недосказанности и таинственности нависла над ней, и она с нетерпением ждала, когда же наконец наступит тот момент, когда она сможет «сделать деревню счастливой» и все вернется на круги своя.

Время шло, солнце поднималось все выше, и жар становился все более ощутимым. Дети, уставшие от активных игр, расселись в тени большого дерева. Тия, все еще чувствуя смутное беспокойство, бесцельно теребила в руках свою куклу из палочек.

— Я хочу пить, — пожаловалась Майя, вытирая со лба капельки пота. — Пойду домой, попью водички.

— Я с тобой! — отозвалась Тия, вскакивая на ноги. Ей тоже хотелось пить, а еще ей нужно было убедиться, что с мамой все в порядке.

Девочки вместе побежали по узкой тропинке, ведущей к дому Майи. Они уже подходили к хижине, когда из-за одного из домов вышла незнакомая женщина. Та самая, которую утром прогоняла мама Тии.

Женщина улыбнулась и подошла к ним. Рядом с ней шел большой черный кот, который с достоинством держал голову и смотрел на девочек спокойным, проницательным взглядом.

— Тия, — обратилась женщина к девочке, — я хочу поговорить с тобой.

Тия остановилась, ее сердце забилось быстрее. Она испуганно посмотрела на женщину, затем на Майю, которая тоже казалась удивленной. Что-то в этой женщине — несмотря на ее добрую улыбку и ласковый голос — вызывало у Тии тревогу.

— О чем? — спросила она робко.

— Я знаю, что сегодня должно произойти, — сказала женщина, ее голос стал серьезным. — И я хочу помочь тебе спрятаться, если ты хочешь.

Тия не понимала, о чем она говорит, но слова женщины звучали пугающе.

— Спрятаться? Зачем? — спросила она.

— В деревне есть люди, которые… не очень рады тому, что сегодня будет происходить, — объяснила женщина, оглядываясь по сторонам. — И я могу помочь тебе уйти, если ты не хочешь в этом участвовать.

Тия все еще не понимала, что происходит, но она чувствовала, что женщина говорит правду.

— А… а где мама? — спросила она, ее голос дрожал. — Почему мне нельзя домой?

— Так будет лучше, — уверила ее женщина. — Твоя мама… она поймет.

Тия, хоть и боялась идти с незнакомкой, все же почему-то пошла. Что-то в этой женщине — несмотря на ее странные слова — притягивало ее. Возможно, это была ее доброта и уверенность, а может, просто отчаяние и страх перед неизвестностью.

— Меня зовут Лиамма, — сказала женщина, протягивая руку к Тие. — А тебя?

— Тия, — ответила девочка, робко взяв ее за руку. И в этот момент она почувствовала, как ее маленькая рука оказалась в крепкой и надежной ладони Лиаммы. Они пошли вдоль хижин, оставляя позади игру и беззаботное детство, и Тия, несмотря на свой страх, надеялась, что Лиамма поможет ей разобраться во всем, что происходит.

***

Тия сжималась в темном углу сарая, пытаясь стать незаметной. Запах затхлости и сухой травы царапал нос и горло. Сердце девочки колотилось, словно птица в клетке. Она прижимала к себе куклу из палочек и лоскутков, словно ища в ней защиты и утешения. Рядом с ней сидел Ксенос, большой черный кот. Он был неподвижен, словно статуя, только его хвост нервно подергивался. Его присутствие, тепло его тела, прижатого к ее ноге, было единственным, что хоть как-то успокаивало Тию в этой жуткой тишине.

Сквозь узкую щель между досками Тия видела то, что происходило снаружи. На площади перед сараем собралась толпа. Лица людей, освещенные пляшущими языками факелов, казались гротескными, искаженными гневом и страхом. Тия узнала среди них своих соседей, людей, с которыми она еще утром играла и смеялась. Сейчас же в их глазах было что-то чужое, пугающее.

Лиамма стояла перед толпой, высокая и прямая, словно копье. Ее светлые волосы развевались на ветру, а в руке она крепко сжимала посох, который казался продолжением ее собственной воли. Рядом с ней стояли трое мужчин в форме Аурвики, готовые в любой момент защитить ее. Их лица были сосредоточенными и решительными. Ксенос исчез, вероятно, оказавшись рядом с Лиаммой, готовый к бою.

— Я не отдам вам девочку, — повторила Лиамма, ее голос, усиленный магией, раздавался по всей площади, перекрывая ропот толпы. — Это несправедливо! Вы не имеете права решать ее судьбу! Это не правильно проводить такие голосования.

— Голосование? Какое голосование? — раздался из толпы надрывный крик. — Это воля богов! Тия избрана, чтобы умилостивить Шуала!

— Хочу, чтобы завтра забрали мою дочь? — закричал другой мужчина, его лицо было искажено гневом и отчаянием. — Она такая же, как и все! Почему именно Тия?

— Вы хотите спасти своих детей, принося в жертву чужих? — парировала Лиамма, ее голос был наполнен презpением. — Это не вера, это трусость!

Толпа заволновалась, люди начали толкаться и кричать. Отец Тии, с лицом, искаженным горем и яростью, пробился вперед. Он держал в руке заостренную палку, и его глаза горели ненавистью. Он был готов на все, чтобы защитить свою дочь. Напряжение достигло пика. Казалось, еще мгновение — и начнется кровопролитие.

Внезапно в воздухе повисла тишина. Из глубины толпы раздался пронзительный крик, полный благоговейного ужаса.

— Шуал! — кричал один из сторожил, его голос дрожал. — Шуал пришел! Наш бог здесь! Он явился нам!

Все головы повернулись в одну сторону, и на лицах людей отразилась смесь страха и восторга. Тия, дрожа от волнения, тоже посмотрела в ту сторону. Она не знала, кто такой Шуал, но чувствовала, что это очень важно. И очень страшно.