Агентство 404

Владимир Дмитриевич Окороков, 2021

Подполковник МВД Дорохов, вернувшись из командировки с Кавказа и осознавая бесперспективность дальнейшей службы, уходит в отставку. Он случайно узнает, что его приятель Михаил Сафронов стал жертвой убийства. Все попытки Дорохова выяснить обстоятельства убийства, натыкаются на непонимание и отчужденность со стороны бывших коллег. И тогда, чтобы иметь право в рамках закона осуществлять собственное расследование, он создает детективное агентство.

Глава 6

Тот, кто хоть однажды бывал в прокуратуре, наверняка обратил внимание на серый непрезентабельный интерьер этого контрольно-надзирающего органа, характерный для всех подобных учреждений нашей страны. Областная прокуратура города Белоярска в этом плане не являлась исключением. Длинные коридоры трехэтажного кирпичного здания, стены которого, выкрашенные в ядовито-зеленый цвет, с ободранными дверями кабинетов и тусклыми лампочками на потолке навевали тоску и тревогу, наверное, не только на посетителей, но и на служащих.

По роду своей службы Степан очень часто бывал в этом храме закона и порядка, почти всех работников знал в лицо, многим симпатизировал, с некоторыми дружил. Он сразу прошел на третий этаж, где располагался отдел по надзору за следствием, дознанием и оперативно-разыскной деятельностью. Степан очень хорошо знал начальника отдела, старшего советника юстиции Громова Андрея Аркадьевича. Тот хоть и был на целых пять лет моложе Степана, был уже, однако, полковником, к тому же очень толковым человеком и к Степану относился очень уважительно и внимательно.

— Здравствуйте, Светочка — поздоровался Степан с секретаршей Громова. — Андрей Аркадьевич примет меня?

— Сейчас узнаю, — заулыбалась Светочка, кокетливо вздернув симпатичное личико, и, нажав клавишу селектора, пропела: — Андрей Аркадьевич, вас спрашивает подполковник Доронин Степан Павлович.

— Пусть заходит, — буркнул тот.

— Проходите, Степан Павлович, — проворковала Светочка. — Вас ждут.

— Давно не был, опять командировка? — Протянул руку Громов и указал на кресло.

— Ты меня, Андрей, извини, — замялся Степан, — я вроде как уже и не на службе.

— Не понял? — закуривая сигарету и указывая на пачку Степану, проговорил Громов. — В отпуске, что ли?

— В отставке я, Андрей, в отставке. Впрочем, у меня к тебе дело. Я много времени не займу.

— Говори, я тебя внимательно слушаю. Что стряслось?

— Ты наверняка слышал про убийство Миши Сафронова?

— Ну, разумеется, слышал, — криво усмехнулся Громов. — Более того, я тогда дежурил и выезжал на место в составе бригады.

— Что ты думаешь об этом деле? И почему ФСБ этим делом занимается?

— Кто тебе это сказал? Какое ФСБ? Обычная смерть. Криминальная? Да. Квалифицированная по ст. 105 УК РФ. А вот 162 не доказана. Я вообще склонен думать, что это обыкновенная заказуха. Он же работал в службе безопасности банка «Скала», а там сам знаешь кто командует — Гурген. Уж не знаю, или свои счеты свели, или происки конкурентов. Видимо, что-то узнал, что знать ему было не положено. В общем, дело непростое, улик почти никаких, да и опера из полиции мышей не ловят. Глухарь очередной. А ты почему интересуешься?

— Миша другом мне был. Мы вместе и в Училище, и в академии учились.

— Ты в следственном комитете Петю Буркова знаешь?

— Шапочно…

— Он дело ведет, сходи. Если что, на меня сошлись. Он парень толковый и порядочный. А я ему позвоню. — Громов взял ручку и что-то пометил в календаре. Если что, заходи, Степан. — Он протянул руку.

***

Следователь по особо важным делам следственного комитета по Белоярской области лейтенант юстиции Бурков Петр Анисимович был очень молодым человеком для такой громкой и уважаемой должности. Только в этом году Бурков получил диплом Белоярского государственного университета. Ввиду того что должность важняка была вакантна, а в комитете в основном работали одни женщины, он и был назначен на эту ответственную и сложную работу. Убийство Михаила Сергеевича Сафронова было фактически первым самостоятельным делом Петра Анисимовича, и поэтому он из кожи вон лез, стараясь как можно быстрее раскрыть его, буквально днюя и ночуя на службе. Но опера из областного УВД, понимая бесперспективность этого дела, давно уже мысленно считая его глухарем, отлынивали от поручений следователя, за глаза откровенно подшучивали и насмехались над ним. Молодость следователя и отсутствие у него опыта играли им на руку. Так что дело по тяжелейшей статье Уголовного кодекса стопорнулось и двигаться дальше только на одном голом энтузиазме молодого следака никак не хотело. Именно поэтому, а также потому что был звонок из областной прокуратуры, Бурков с надеждой и воодушевлением встретил опытного сыскаря, подполковника Доронина Степана Павловича.

— Это все? — Степан с недоумением смотрел на Буркова, держа в руках папку с уголовным делом. Для того чтобы просмотреть материалы дела, ему понадобилось не более пяти минут, поскольку часть документов носила чисто формальный характер. Кроме самого постановления о возбуждении дела, копий документов, устанавливающих личность убитого, свидетельства о смерти, заключения патологоанатома, характеристик и объяснительных записок, больше практически ничего и не было.

— Это за три месяца следствия? Вы что, не собираетесь расследовать дело об убийстве? Кто из оперативников сопровождают ваше, — Степан потряс в воздухе папкой, — дело?

— Сейчас, — Бурков засуетился. — Я еще человек новый, всех по фамилиям не помню. — Он лихорадочно листал настольный календарь. — А, вот, Мишин и Брюханов из УВД.

— И когда вы их последний раз видели? — Степан начинал злиться.

— Давно. Они говорят, что у них в разработке много дел и им некогда.

— Каких дел? Это ст. 105 УК РФ, особо тяжкое преступление. Какие разработки? Да они просто дурят тебя как лоха.

Целых два часа Степан провел в кабинете Буркова. Их беседа скорее напоминала допрос, причем в роли допрашиваемого находился сам следователь. К обеду в деле уже появился грамотно составленный план следственных действий и несколько поручений для оперативно-разыскных мероприятий. Довольный Петр Анисимович, радостно улыбаясь, пригласил Степана отобедать в кафе напротив с дурацким названием «Эсквайр».

— Какой умник такое название этой кафешке дал? — хохотнул Бурков, углубляясь в меню.

— Ну, кто название дал, не так уж сложно узнать, — заметил Степан. — Наверняка человек он малограмотный, а вот название такое ему, видимо, понравилось. Меня больше удивляет, какой умник в администрации города это название зарегистрировал за этим кафе. Видимо, такой же грамотей, вот в чем печаль.

При расставании Степан посоветовал Петру Анисимовичу не распространяться об их знакомстве, напомнил о его процессуальной независимости и самостоятельности. Он не обязан давать отчет о своих действиях никому, кроме прокурора и суда, а на всяких там генералов МВД посоветовал вообще класть сам знает что. На том и расстались, договорившись обо всех нюансах, возникающих в ходе расследования, сообщать Степану незамедлительно.

По дороге домой Степан заехал в «Командор». Ему нравилось бродить по огромному залу торгового центра, выбирая продукты.

«Скоро лафа закончится, — думал он, автоматически кидая в телегу все, что привлекало его внимание. — На пенсию не разгуляешься, надо все-таки подумать о постпенсионной карьере», — усмехнулся Степан, укладывая две бутылки «Хеннесси» в тележку.

Возле подъезда на лавочке Степана поджидал Алексей Иванович, изрядно помятый и абсолютно несчастный.

— Леша, у тебя когда отпуск-то кончится? Сопьешься ведь к чертям собачьим, кто науку-то двигать будет?

— Через неделю и закончится, — промямлил тот. — Я чего тебя жду-то? Тут опять «Мерседес» крутился, и все те же фигуранты. Тебя пасут.

— Боже праведный! Алексей Иванович, что за лексикон? Срочно бросай пить. «Фигуранты». Ну, ладно, это словечко ты мог от меня услышать, но вот «пасут» — это явно блатной жаргон. Как ты после отпуска в институте своем на ученом совете общаться будешь? — засмеялся Степан, дружески обнимая профессора за плечи. — Пойдем, Леша, треснем по соточке.

— Заметьте — не я это предложил, — хохотнул радостно Алексей Иванович.

За наспех приготовленным ужином, после второй или третьей рюмки, Степан, сам не зная зачем, поведал своему приятелю о своих проблемах. О том, как вот нюхом своим оперским чует, что в деле Сафронова что-то не так, а сделать ничего не может. Нет у него больше полномочий, позволяющих проводить оперативно-разыскные мероприятия и следственные действия. Никто на его вопросы отвечать не собирается, не имеет он права и улики собирать, и экспертизы устраивать. Если только как-то нелегально, но за это можно и под статью попасть.

— А ты, Степа, частным детективом зарегистрируйся, и у тебя пусть не такие обширные, как раньше, но права будут. А уж как этими правами пользоваться, ты сам сообразишь, как говорится, не мне тебя учить. Опять же под эту марку тебе и на «волыну» разрешение выдадут.

— А что? Это идея. Светлая у тебя все-таки голова, Алексей Иванович.

— А то! Опыт — его же не пропьешь. Обращайтесь, если что, — и с наслаждением опрокинул рюмочку французского коньячка.