Агентство 404

Владимир Дмитриевич Окороков, 2021

Подполковник МВД Дорохов, вернувшись из командировки с Кавказа и осознавая бесперспективность дальнейшей службы, уходит в отставку. Он случайно узнает, что его приятель Михаил Сафронов стал жертвой убийства. Все попытки Дорохова выяснить обстоятельства убийства, натыкаются на непонимание и отчужденность со стороны бывших коллег. И тогда, чтобы иметь право в рамках закона осуществлять собственное расследование, он создает детективное агентство.

Глава 2

Степан Доронин познакомился со своей супругой Светланой на последнем курсе высшей школы милиции. Все случилось случайно, на танцы в тот вечер он идти не собирался. Во-первых, надо было подготовится к зачету по криминологии, который должен был состояться послезавтра и к которому Степан был абсолютно не готов, а учебно-методическое пособие, пролежавшее у него целую неделю, он должен был вернуть уже завтра. Кроме того, ему нечего было надеть, свой костюм он отдал курсанту Анохину для похода в театр, а идти в курсантской форме не хотелось, да и мятая она была. Все уже жили в предвкушении выдачи новой офицерской формы, с лейтенантскими погонами, и особого внимания на старые обноски уже не обращали. Но тут появился Звягинцев и с таинственным видом сказал:

— Слушай, Степа, выручай. В клубе сегодня драка намечается, собирайся, не дури. — В те спокойные советские еще времена драки на танцах были делом обыденным и хоть не поощрялись, естественно, но, однако же, сильно и не наказывались, больше было кипишу, чем мордобоя, а о применении оружия так вообще и разговора не было. Это теперь большинство так называемых разборок заканчиваются тяжелыми ранениями, а то и вообще смертью.

— Ладно, понял, — недовольно пробурчал Степан. В те времена отказ от подобных мероприятий расценивался как трусость и предательство. К счастью, драки не случилось, то ли оппоненты пришли не в полном составе и, заприметив приличную толпу курсантов, сочли за благоразумие не вступать в конфликт, то ли, как нарочно, в клубе в этот день дежурил усиленный наряд милиции совместно с комендатурой, и здесь уже курсанты не рискнули вступать в потасовку. Так и простоял бы Степан у стенки. Уходить — перед пацанами неудобно, а танцевать он не любил, да и не умел, так и стоял бы, матерясь в душе на придурка Звягинцева, именно ему он завтра и должен был вернуть пособие по криминологии, которое он так и не удосужился прочитать.

Вот тут он и увидел ее, она шла через весь зал прямо к нему, уверенная, в дорогом красивом платье, удачно подчеркивающем ее фигуру, кокетливо наклонив набок головку с ухоженными золотистыми волосами, касающимися хрупких плеч, и взгляд томный, чуть насмешливый и одновременно оценивающий, взгляд опытной, уже многое познавшей хищницы.

— Потанцуем, солдатик? — и от нее пахнуло таким женственным теплом, что у него чуть не подкосились ноги. Он танцевал с ней весь вечер и готов был бы драться, если кто-нибудь решился бы ему в этом помешать. Ловя на себе завистливые взгляды, Степан лез из кожи вон, что-то рассказывал, как он считал, очень остроумное, удачно шутил, угощал девушку в буфете на последние деньги шампанским, залихватски курил болгарский «Опал», в общем, вел себя как настоящий офицер, так по крайней мере ему самому казалось.

В казарму Степан пришел только к подъему, благополучно миновав дежурного офицера и тихонько пройдя мимо спящего дневального, он разделся и лег, но не спалось. Его переполняло доселе неведомое чувство взрослости и значительности, хотелось, чтобы об этом знали все. Он был горд и счастлив и уснул с радостно-загадочной улыбкой на детском и пока еще безусом лице.

Свадьбу сыграли в тот же день, когда в училище проходил выпуск, так уж случилось. К 16 часам пополудни лейтенант Степан Павлович Доронин в новой офицерской форме цвета маренго, с лейтенантскими погонами на плечах и с синей картониной диплома в руках, прибыл к городскому ЗАГСу, чтобы вступить со Светланой Георгиевной Добросельской в законные брачные отношения.

Ввиду того что родственников со стороны Степана не было совсем, так как воспитывался и обучался он до поступления в училище МВД в городском детдоме № 13, ограничились маленькой семейной вечеринкой. Со стороны невесты присутствовали немногочисленные родственники, включая ее родителей, которые и организовали застолье, со стороны жениха присутствовали еще два лейтенанта — Федька Зверев да Мишка Соколов. А на следующий день обедали молодожены уже под стук колес купейного вагона скорого поезда Москва — Владивосток. Для прохождения службы лейтенант Степан Павлович Доронин направлялся в управление уголовного розыска Белоярского главного управления МВД СССР.

Серый и мрачный областной сибирский город Белоярск встретил новоселов неприветливо и хмуро. По какому-то дурацкому расписанию в областной город поезд почему-то прибывал в 5 часов утра, когда никакой транспорт еще не ходил, все точки общественного питания не работали, а открытия всех казенных учреждений надо было ждать целых четыре часа.

Только поздним вечером измученные, голодные Доронины обрели свой угол, состоящий из комнатки в 16 кв. метров, в три раза меньшей кухни и совмещенного санузла в деревянном двухэтажном бараке, по улице революционерки Клары Цеткин. Квартирка была служебная, в ней, кроме колченогого деревянного стола и двух таких же табуреток, были еще и две железные кровати со ржавыми панцирными сетками и такими же ржавыми матрасами. Постельные принадлежности находились тут же, в шифоньере с оторванными дверцами, на котором почему-то стояло железное ведро. На кухне в кране вода была, только открывать его надо было при помощи плоскогубцев, которые, кстати, находились тут же, на подоконнике, рядом с тремя грязными стаканами.

В этой квартире Доронины прожили три несчастливых года. Очень быстро оказалось, что они совершенно разные люди, случайно оказавшиеся вместе, их связывал только один незнакомый им город, где оба они были незваные гости, и только это помогало им держаться друг друга какое-то время. Нет, они не ругались, не обзывали друг друга матерными словами и не грозили разводом. Даже иногда были минуты, когда казалось, что все наладится, образуется, но нет, как говорится, «любовная лодка разбилась о быт», а скорее всего, никакой лодки-то и не было, была только страсть, а она, как известно, не может длиться вечно. А вскоре Степан уезжает на Северный Кавказ в первую свою командировку на целых шесть месяцев, а когда возвращается, то уже не застает в квартире своей супруги, вернее, застает, но совершенно другую семью, которая и сообщает ему, что здесь теперь живут они, а вдова погибшего в Чечне старшего лейтенанта Доронина уехала к себе на родину, к родителям. Вдову Степан беспокоить не стал, пожил пока в ведомственной общаге, а тут и дачку прикупил с подачи Сивого, да не какую-то шестисоточную, а нормальную, профессорскую, и недорого, и следующие пять лет Доронин проживал на своей фазенде в живописном лесном раю всего в каких-то двенадцати километрах от города.

Личного времени у Степана не было совсем, он полностью отдавался службе, вечера проводил в спортзале или в читальном зале библиотеки, так как уже заочно учился на первом курсе Академии МВД. Служба ему нравилась. Поскольку его должность подразумевала ношение гражданской одежды, то полевую капитанскую форму он надевал только во время очередной поездки в командировку на Северный Кавказ.

В отношении женщин Степан избрал метод поведения, подсказанный ему его приятелем по службе в Чечне — майором Колей Мещеряковым, который, хоть и был младше Степана на целых пять лет, мужик был грамотный, очень начитанный и здравомыслящий. Однажды вечером как-то на «блокпосту», Степан как раз только заступил «начкаром», спать не хотелось, погода была тихая и теплая, Степан с сигаретой, «блокпост» был «гласный», и маскировка не предполагалась, лежал на стареньком раздолбанном диванчике и уныло смотрел по телевизору какую-то бестолковую телепередачу, рядом в такое же кресло сел Мещеряков.

— Чего невеселый? — спросил, закуривая. — Домой охота, по семье скучаешь?

Узнав, что у Степана нет семьи, не удивился.

— Я так и думал.

— Почему это, интересно?

— Ну, так не звонит тебе никто, и ты вроде тоже.

— Некому мне звонить, — сказал, затягиваясь, Степан. — Детдомовский я, а с женой не живу давно, даже, если честно, и не знаю, где она, детей нет, слава Богу.

Наутро Мещеряков уже улетал в Россию, домой, в командировке был уже третий раз, на вопрос Степана, почему не спит, ответил, что дома выспится. В ходе беседы выяснилось, что Николай живет в Чудногорске, это в пятидесяти километрах от Белоярска, и служит уже три года в должности начальника криминальной полиции, как раз с того момента, когда милиция и стала называться полицией. Тоже, как и Степан, был женат, и тоже разошелся, правда, вполне официально, и платил алименты сыну, которого видел регулярно, почти каждый день. Городок Чудногорск небольшой, почти все жители города были негласно знакомы. Вот тогда в беседе Коля и дал Степану совет по общению с женщинами.

— Ты когда в компании телку снимаешь, выбирай самую невидную, ну, можно среднюю, если другая уж больно страшная, красоток не бери. Я тебя уверяю, что, независимо от внешности, все остальное у них одинаковое, зато на страшную ты не западешь, встречи с ней искать не будешь, т. е. эпизод — он и есть эпизод. Через день ты о ней и не вспомнишь, и это очень хорошо, ты свободен, она ведь, если не совсем дура, тоже понимает бесперспективность продолжения отношений и самовольно тебя беспокоить не будет. Ну, может быть, будет надеяться, ждать, но это уже ее проблемы, и они тебя не касаются, зато у нее не будет никаких иллюзий. И никаких контактов, ни телефонов, ни электронной почты, про домашний адрес я вообще молчу.

— Ты представляешь, если бы я всем своим девкам в Белоярске давал свои визитки, они бы меня и в Чудногорске достали, там езды-то меньше часа на автобусе, про тачки я уж и не говорю. — Коля заверил, что в самом городке, где он служил, у него никаких контактов с женщинами принципиально не было.

— Не хватало еще личных забот, проблем и на службе хватает.

Утром Николай, тепло попрощавшись с областным коллегой, улетел в Москву, обещав звонить, и приглашал в гости в свой городок — Чудногорск.