Жизнь прожить – не поле перейти – 2. Дети. Книга II

Владимир Виленович Лиштванов

Начало Великой Отечественной войны в корне изменило жизнь представителей трёх семейств, знакомых читателю по первой книге семейной саги.Но как они перенесли тяготы войны, все ли остались живы и каким подверглись испытаниям в послевоенное время?Об этом Вы узнаете из предлагаемого романа. В нём охватывается период с 1941 по 1963 год.Повествование продолжило основываться на подлинных событиях, что происходили с конкретными людьми.

Глава третья

В середине июня 1941 года в семействе Сухановых намечалось радостное событие.

Тоня находилась на последнем месяце беременности и собиралась подарить мужу сына, или дочь.

У Бориса с Тоней уже имелась старшая девочка Люся трёх лет, да сынок Юрик одного годика, а в эти дни счастливые родители ждали третьего ребёнка.

За четыре года совместной жизни они успели ещё крепче полюбить друг друга и сплотиться в супружеской преданности.

Обитали муж с женой счастливо и дружно, а дети укрепляли молодую семью. Борис продолжал работать в торговле, а Тоня — кассиром на железной дороге.

Скромный материальный достаток компенсировался взаимопомощью, взаимным пониманием супругов и сердечной привязанностью.

В стране большинству населения жилось тяжело. За последние годы регулярно повышалась заработанная палата, но цены на продукты и промышленные товары тоже росли, и это не приводило к увеличению благосостояния семьи.

Ещё одной формой поборов государства наличествовали различные государственные займы и лотереи. Эти облигации и билеты каждый работающий гражданин в обязательном порядке покупал с зарплаты ежемесячно.

В магазинах регулярно не хватало самих товаров. Как продовольственных, так и промышленных. Стали возникать огромные очереди.

Для борьбы с этим явлением государство принимало ряд постановлений, они запрещали создавать скопление людей у магазинов. За неподчинение — штраф в размере 100 рублей или привлечение к уголовной ответственности.

Очереди разгоняли милицией. Но они не исчезали, а переместились во дворы. Люди перестали строиться в очереди, а просто «прогуливались» перед магазином.

В решении многих проблем каждодневной жизни всё большее значение стал иметь блат, его простые люди считали скрытой формой мошенничества.

В обществе присутствовали антисталинские настроения и трудности жизни вызывали недовольство, но многие советские люди поддерживали политику государства и в случае военной угрозы пребывали в готовности защищать собственную Родину.

Да и идеологическое воздействие проходило на должном уровне, верили всему сказанному.

По этой причине начало войны вызвало у людей волну патриотизма.

22 июня 1941 года Борис ехал в трамвае к жене в роддом.

Кругом разговор шёл о войне, рассуждали, что она продолжительное время не продлится.

— Напала Моська на слона, — громко произнёс один из пассажиров.

Люди увлечённо рассуждали, что с немцами покончим в ближайшее время. У многих присутствовало боевое настроение.

В роддоме Борис узнал, что Тоня произвела на свет мальчика. Это его обрадовало, несмотря на тревожную весть о войне. На этот день у него два сына и одна дочь. Но на этом он думал не останавливаться.

Прошло четыре дня, и Тоня принесла младенца домой.

— Как назовём сына? — спросила она у мужа.

— Давай, Николаем, как отца, — предложил Борис.

— Коленька, чудесное имя, — согласилась жена, — будем так называть.

Приятные хлопоты с Коленькой и остальными детьми отвлекли Тоню от окружающей действительности, но настоящие события в стране вскоре напомнили о себе.

— Я записался в ополчение, — поздним вечером сообщил Борис во второй декаде июля.

— Неужто немец доберётся до нас? — испуганно спросила Тоня.

— Вероятно, и не дойдёт, но обязательно надо готовиться к нехорошим вариантам.

Организация подразделений народного ополчения в городе и области сопровождалась патриотическим порывом, о чём свидетельствовали многие заявления вступающих в ряды ополченцев.

Руководство области сформировало четыре районных полка в Курске и 70 полков в области.

Борису пришлось реже появляться дома, по той причине, что активно проходил боевую подготовку в ополчении.

С приближением врага к границам области он перестал приходить домой.

Спустя 56 дней после родов, в середине августа из декретного отпуска Тоня вышла на работу.

Железнодорожный транспорт ещё в начале войны перешёл на график военного времени. Если до войны практиковался восьмичасовой рабочий день, то в этот период трудились значительно дольше, работали по 14—16 часов.

По железной дороге с западных областей шла эвакуация промышленных предприятий, детских учреждений, людей.

Тоня работала на железнодорожной станции вместе с товарищами не покладая собственных рук. Случалось, домой приходила глубокой ночью, чтоб на следующий день идти опять на работу.

Да и уголовное наказание за опоздания, прогулы никто не отменял.

Она хорошо помнит, как в прошлом году вышла подруга на работу из декретного отпуска. В один из дней случилось так, что не с кем подруге оставить младенца, и на работу она опоздала на сорок минут. Так, суд приговорил её к четырём месяцам тюрьмы. Подруга и просидела в кутузке с грудным ребёнком это время. Были и аналогичные случаи, когда за незначительные нарушения человек оказывался в тюрьме. Это Тоня прекрасно знала и не хотела попадать в не столь отдалённые места.

По этой причине она старалась приходить на работу вовремя.

29 августа вражеская авиация подвергла первой бомбёжке Курский железнодорожный узел.

Это было адское зрелище. Самолёты, складывалось впечатление, пикировали прямо на тебя. Бомбы с душераздирающим воем сыпались кругом: разрушались здания, уничтожались вагоны с паровозами, приводились в негодность подъездные пути, убивались люди.

Тоня с подругами спряталась в подвале вокзала и не пострадала. С этого дня немецкие самолёты ежедневно стали появляться над городом.

Неизвестно, от нервного напряжения, или ещё отчего, у неё перестало приходить грудное молоко. Нечем стало кормить Коленьку. Тоня пыталась накормить сына искусственно, но это плохо помогало.

В один из пасмурных дней придя домой с очередной смены, она застала младшего сына мёртвым.

С приближением линии фронта к границам Курской области в сентябре развернулась массовая эвакуация. Вывозились материальные и культурные ценности, сырьё, перегонялся скот.

Однако транспорта не хватало, а потому зерно и животных, которые не успели эвакуировать, приняли решение отдать на хранение колхозникам.

Увозили и местных жителей. Первыми эвакуировали воспитанников детских домов, женщин с малолетними детьми, семьи партийных работников, кого немцы подвергали преследованиям.

Вновь пришлось активно работать. Это маленько отвлекло Тоню от мыслей о потере сына.

Чтобы уменьшить вероятность попасть под бомбёжку она ходила на работу не через центральные улицы, а вдоль реки. В районе Боевой дачи перебиралась через Тускарь по шаткому мостику и потом выходила к железнодорожному вокзалу.

Обстановка на фронте преимущественно ухудшалась.

Стремительный, прорыв фашистских войск, к Орлу создал угрозу для Красной Армии в районе Курска. Захват города гитлеровцами позволял замкнуть второе кольцо вражеского окружения для 3-й и 13-й армий Брянского фронта.

Нахождение в руках противника станции Курск не предоставляло возможности вывести со складов запасы артиллерийского, сапёрного вооружения, военно-снабженческих грузов.

4 октября по личному указанию Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина в Курск направили заместителя начальника Генерального штаба генерал-майора П. Г. Тихомирова.

Ему поставили задачу, совместно с обкомом партии, организовать оборону города.

Всеми возможными силами предстояло удержать Курск до выхода воинских формирований Брянского фронта из окружения.

В середине октября разгорелись ожесточённые бои западнее Фатежа, город размещался в 50 километрах от Курска.

Сражение с переменным успехом продолжалось около десяти дней. Это позволило выйти из окружения воинским частям Брянского фронта, а также вывести с имеющихся складов боеприпасы и обмундирование.

Под натиском превосходящих сил противника, советские войска несли большие потери и, несмотря на стойкое сопротивление, поздним вечером 22 октября им пришлось оставить Фатеж.

Организатором защиты Курска стал городской комитет обороны, его утвердили постановлением Государственного комитета обороны №830 от 22 октября 1941 года.

21 октября, всего за шесть дней, рабочие оборудовали бронепоезд №1 Северного депо. 28 октября курские железнодорожники передали и второй бронепоезд частям 2-й гвардейской дивизии, защищавшим Курск.

Вечером 21 октября 1941 г. боевые рубежи на северо-восточных окраинах города по приказу начальника гарнизона майора И. И. Будылина заняли бойцы Ленинского и Сталинского полков народного ополчения.

23 октября 1941 г. по приказу командующего 13-й армией генерала А. М. Городнянского полковник А. З. Акименко вступил в командование Курским гарнизоном.

Город объявили на осадном положении. Населению настоятельно рекомендовали покинуть Курск.

Тоне некуда было уходить с двумя малыми детьми и пожилой матерью, и она решила остаться, да и на железнодорожном узле шла непрерывная деятельность по эвакуации и приёму военных грузов. Руководство на неё возложило ряд обязанностей, и присутствие на работе считалось необходимым.

На защиту рубежей древнего города встало четыре полка народного ополчения численностью 3763 бойца. На вооружении они имели 741 винтовку (включая английские и бельгийские), 57 автоматов ППД, 3 станковых и ручных пулемёта, 2263 ручных, 1910 противотанковых и 2836 самодельных гранат, 400 мин и 14 тысяч патронов.

У защитников отсутствовало должное вооружение, и недоставало боевой выучки, но моральный дух ополченцев оставался бодрым.

Хотя на них надвигались отборные силы 2-й немецкой армии: 9-я танковая и 95-я пехотная дивизии 48-го моторизованного корпуса, неотвратимо наступавшие на Курск со стороны Фатежа.

Эти немецкие воинские подразделения первыми вступали на улицы Варшавы, в города Бельгии, Дании, Франции.

Они считались отборными частями Вермахта.

31 октября начались бои на дальних подступах к Курску. Оборону вели Вторая гвардейская дивизия и полки ополчения.

1 ноября 1941 г. гитлеровцы предприняли попытку захватить северные окраины города. В бой вступили бойцы 395-го стрелкового полка и третьего батальона ополченцев из Ленинского полка. Батальон держал оборону в районе трепельного комбината на Фатежском шоссе.

Встретив сопротивление, гитлеровцы свернули с дороги в сторону Знаменской рощи.

До двух рот пехоты и семи танков противника заняли Дом отдыха, преодолели сопротивление группы ополченцев из боевого охранения второго батальона Сталинского полка.

Вечером 1 ноября 1941 г. бронепоезд курских железнодорожников нанёс удар по противнику, что двигался по шоссе западнее деревни Поповка.

Поздним вечером гитлеровцы активизировали боевые действия на северо-западном участке обороны. На Курск наступало до 40 танков, до пяти полков пехоты. Ночью из миномётов и орудий противник обстреливал оборонительные рубежи на стыке Сталинского и Дзержинского полков ополчения.

2 ноября 1941 г. тишину морозного утра по всей линии обороны разорвали взрывы снарядов, мин и пулемётные очереди.

В районе кирпично-трепельного комбината фашистов яростно атаковали бойцы третьего батальона Ленинского полка. Они уничтожили до 300 гитлеровцев.

Свыше трёх часов шли жестокие бои. Под напором противника защитники отошли на новый рубеж.

У кирпичного завода №2 на ул. Хуторской немцы атаковали второй батальон Ленинского полка народного ополчения. Батальон вступил в неравный бой. Метко разил фашистов расчёт пулемётной тачанки во главе с командиром взвода Ф. Г. Меркуловым. Вскоре вражеская пуля оборвала жизнь Ф. Г. Меркулова. Тяжело ранили и связного батальона 11-летнего пионера Стасика Меркулова. Фашисты нашли мальчика раненым и закололи штыками.

У Никитского кладбища противника плотным огнём встретили бойцы первого батальона Ленинского полка.

Со стороны Знаменской рощи немцы прорвались к слободе Пушкарной и вклинились на позиции третьего батальона Сталинского района.

Ожесточённые бой вели ополченцы Дзержинского района. Попытка гитлеровцев прорваться по улице Выгонной натолкнулась на решительное сопротивление защитников.

На баррикаде ополченцы забросали танки врага гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Гитлеровцы свернули в направление села Моква и прорвались в ближний тыл Дзержинскому полку ополчения. Со стороны Моквы наступали до 30 немецких танков.

Не обошлось и без разгильдяйства. Во время борьбы за Курск 2 ноября в полдень войсковой частью преждевременно взорвали мост через реку Тускарь, он соединял восточную часть города с центром и являющегося главной переправой.

Такая безосновательная спешка с уничтожением моста отрезала командный пункт от борющихся частей Красной Армии и полков народного ополчения в центре и на окраинах города. Виновного в подрыве моста расстрелял сам командир дивизии.

Весь день шли упорные бои за город. Ночью, по личному распоряжению И. В. Сталина, остатки воинских подразделений ополченцев и 2-й гвардейской дивизии покинули Курск, они отошли на новые рубежи в восточном направлении.

3 ноября встав утром спозаранок и не услышав выстрелов и взрывов, Тоня собралась и пошла на работу. На дворе пасмурно и холодно, пронизывающий ветер обжигал лицо.

На улице остановила соседка:

— Ты куда направилась? — с тревогой спросила Клавдия Павловна.

— Иду на работу.

— Какая работа? Немцы уже в городе!

Тоня вернулась и не стала выходить из дома в этот день, чтоб не испытывать судьбу.

Как потом рассказывали знакомые бабы, в это время на улице Почтовой произошёл такой случай.

Гитлеровцы обосновались в городе, вдруг из-за угла, вышел на улицу пьяный советский лейтенант. Два немца его остановили и стали требовать, чтоб он снимал сапоги. У фрицев были полусапожки качеством значительно хуже, чем обувь советских командиров.

Советский лейтенант не стал отдавать. Фашисты жестами принялись требовать снять сапоги, но он отказался. Тогда они повалили красного командира на землю и сами стали стягивать обувь.

Красный командир начал сопротивляться и одному заехал ногой в физиономию, но силы оказались неравные, и лейтенанту не удалось справиться с мародёрами. Немцы с большим трудом стащить с ног сапоги, затем изверги отвели его к оврагу и расстреляли.

В первый день прихода оккупантов в Курске захватчики объявили о военном положении. Хождение по городу строго запрещалось с пяти вечера и до шести часов утра. Переименовали улицы с новых на старые. Требовалась немедленная сдача оружия, вводились в обращение вместе с советскими деньгами немецкие оккупационные марки по цене десять рублей за марку.

Жители города изредка появлялись на улицах. Зато всё заполнили вражеские солдаты и офицеры.

Немецкие военнослужащие разграбили магазины города, провели повальные обыски в домах и квартирах.

Заходя к жителям, они регулярно спрашивали хлеба, сахара, другие продукты питания, систематически требовали тёплую одежду, обувь, ценные вещи. Просили женщин постирать им бельё, заношенное и завшивленное.

Подходил вечер. Устраивая себе ночлег, солдаты тащили из квартир диваны, матрацы, подушки от диванов.

Наутро начался сплошной обход домов и квартир. Искали военных, спрашивали, нет ли в помещении оружия. Людей призывного возраста (до пятидесяти лет) забирали для «проверки» с собою и направляли в специально предназначенные для этого пункты.

Стали проводить массовые казни.

5 ноября на Московской улице фашисты расстреляли пятнадцать человек. Поймали и казнили 50 бойцов народного ополчения, не успевших при отступлении уйти из города.

На следующий день Тоня с другими бабами ходила на место казни, искала Бориса, но не нашла. Значит, он ушёл с отступающими красноармейцами. Это внушало надежду, что он жив.

7 ноября комендант Курска капитан Штумпфельд издал приказ о расстреле десяти заложников-мужчин из числа местных жителей в ответ на то, что кто-то из гражданских лиц обстрелял и тяжело ранил немецкого солдата.