Новейшие приключения Петрова и Васечкина в горах Кавказа

Владимир Алеников, 2017

В новой книге Владимира Аленикова знаменитая троица – Петров, Васечкин и красавица Маша – отправляются в Пятигорск, на экскурсию по лермонтовским местам. Там, благодаря неожиданной встрече с давним знакомым – Странным Дворником, друзья оказываются в девятнадцатом веке, где они решают во что бы то ни стало спасти любимого поэта от гибельной дуэли. На этом пути их ждут новые приключения, обыкновенные и невероятные.

© Алеников В. М., 2017

© Бугославская Н. В., художественное оформление, 2017

© Издание, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2018

Глава первая. Как поссорились Петров и Васечкин, или Поцелуй Маши Старцевой

Всё произошло в тот самый Женский день. И вот как это было.

8-го марта все девочки в классе традиционно пришли нарядные, празднично одетые, любо-дорого посмотреть. Но лучше всех, конечно, выглядела красавица, отличница и спортсменка Маша Старцева. Надо сказать, Маша и раньше с вниманием относилась к своей внешности. Всё на ней всегда блестело и сияло, волосы расчёсаны, банты разглажены. Как выражался Васечкин — не девочка, а просто картинка на обложке журнала «Мечты семиклассника». Но после того как Маша заняла второе место на Международной юношеской математической олимпиаде в колумбийской Картахене^[1] и в очередной раз оказалась в центре внимания прессы и телевидения, она стала следить за собой ещё более тщательно. А в этот злосчастный день она просто превзошла себя. Когда она появилась в школе, у Васечкина буквально челюсть отвисла. Обычно он не лез за словом в карман, но тут просто онемел, так хороша была Маша.

Как только Васечкин наконец пришёл в себя и двинулся в Машином направлении с целью сделать комплимент, который по его расчётам должен был произвести впечатление на красавицу и отличницу (проходя мимо, небрежным тоном — классно выглядишь, Старцева!), случилось следующее.

Откуда ни возьмись, прямо рядом с Машей возник Петров, державший в руках большой букет алых роз. Щёки у Петрова, как заметил Васечкин, были примерно такого же цвета, как и розы, которые он держал.

— Вот, Маша, — срывающимся голосом произнёс Петров и несколько неловко сунул Маше в руки букет. — Поздравляю тебя с праздником Женского дня! Желаю тебе здоровья и успехов в учёбе!

На последних словах Петров как-то совсем сник и потому произнёс их еле слышно. Маша даже сморщила носик и слегка нагнулась к нему, чтобы разобрать, что он говорит.

— И вот ещё что… — взяв себя в руки, чуть громче произнёс Петров. — Это вот тоже тебе.

На этих словах он полез в карман, не без труда выудил оттуда какую-то вещицу, которую также вручил Маше. При этом старался на неё не смотреть.

— Для ключей! — объявил он, как бы подытоживая всю акцию. Но потом вдруг неожиданно добавил: — От меня!

После чего глубоко выдохнул. Очевидно, силы у Петрова полностью иссякли.

И в этот момент произошло то, что навсегда поразило наблюдавшего всю эту картину Васечкина.

— Спасибо тебе, Петров, — нежным голосом произнесла Маша. — Мне очень приятно!

Петров было открыл рот, чтобы сказать что-то, но не успел. Маша вытянула губы и поцеловала его сначала в одну щёку, потом в другую. И упорхнула вместе с букетом. Петров так и остался с открытым ртом.

Возможно, он так бы его и не закрыл, если бы не подошедший Васечкин.

— Так, значит? Да? — зловещим тоном проговорил он.

— В смысле? — уточнил Петров.

— Цветочки дарим, подарочки?

— А чего тут такого, — забеспокоился Петров, — сегодня же праздник, Восьмое марта.

— Праздник, Восьмое марта, — кивая головой, саркастически повторил Васечкин.

— Ну да… — окончательно растерялся Петров.

— Такого, конечно, ничего, — сказал Васечкин. — Мне вот только интересно. Как будни, так всё всегда вместе, неразлейвода, а как праздник, так, значит, дружба по боку, каждый сам за себя, так?

— Да нет, почему, — несчастным голосом оправдывался Петров. — Я просто так, решил поздравить, вот и всё…

— Просто так? — язвительным голосом, не предвещавшим ничего хорошего, медленно произнёс Васечкин.

Щёки у Петрова от этого вопроса стали уже теперь не алого, а просто красного цвета.

— Ага, — пожав плечами, выдохнул он.

— Значит, эти поцелуйчики это просто так?

На этот раз Петров вообще не нашёлся что сказать. Он пожал плечами и развёл руками, в надежде, что таким образом как-то успокоит друга. Но Васечкина уже было не остановить.

— Что-то я не припомню, чтобы Старцева раньше кого-то целовала! — голосом следователя, выводящего преступника на чистую воду, заговорил он. — Или, может, я чего не знаю? Может, вы и раньше, когда никто не видел, это делали?

— Чего делали? — начал оправдываться Петров. — Чего мы делали-то?

— Эти ваши чмоки-чмоки! — издевательски произнёс Васечкин. — Такой ты, значит, друг! Что ты ей подарил? Ну кроме цветочков?

— Брелок, — процедил Петров.

— Брелок? Какой ещё брелок?

— Ну, всадник…

— Какой всадник? Медный?

— Да нет, просто всадник. На лошади…

— Зачем это?

— Просто так… — снова пожал плечами Петров. — Удобно ключи носить.

— Ах удобно, вот оно что! Какой ты у нас заботливый!

Петров промолчал и пожал плечами, что могло означать — да, я вот такой, какой есть!

Васечкин, раздумывая, скептически разглядывал Петрова с головы до ног. Петрову от этого взгляда стало как-то тоскливо, и он уже собрался выяснить, чего ради Васечкин так на него уставился, как тот сам прервал затянувшуюся паузу.

— Всадник, значит… — насмешливо протянул Васечкин. — Понятненько. Это ты у нас, значит, всадник, так что ли?

— Да нет, это просто… — забормотал Петров.

— Опять «просто», — прервал его Васечкин. — Смотрю, у тебя всё так просто, прямо проще некуда! Да, не ожидал от тебя, Петров! Всё теперь про тебя ясно! Если друг оказался вдруг!..

— Да чего я сделал-то? Она сама!.. Подумаешь!..

— Подумаешь, да не скажешь! — горько усмехнулся Васечкин. — Чего сделал? А то ты не знаешь! Эх ты, за какой-то поцелуй друга продал!

На этих словах Васечкин гордо повернулся и пошёл прочь.

— Чего я продал-то? — суетливо заспешил за ним Петров. — Никого я не продавал! Ты чего, Васечкин?

Но Васечкин даже головы не повернул. Он был глубоко уязвлён. Будто Петров не знал, что он, Васечкин, давно и упорно добивается взаимности Старцевой. Что в последнее время лёд вроде бы тронулся, и Маша стала смотреть на него куда благосклонней, чем раньше. И вот теперь он коварно опередил его, влез прямо перед его носом с этим проклятым букетом и каким-то брелком со всадником! А Маша, Маша-то хороша! Чего стоят её внимательные взгляды, разговоры о жизни, нежные улыбки?! Теперь понятно, что ничего не стоят! А о поцелуе Маши Старцевой Васечкин не смел даже мечтать. Это было за пределами его воображения. И вот пожалуйста, нате вам! Вот так вот, за какие-то паршивые цветочки и копеечный брелок с всадником раздавать поцелуи! Где это видано! И как, скажите, после такого предательства можно жить на свете?!..

Вопрос этот остался без ответа, поскольку, собственно, никому специально и не предназначался.

— О, женщины, ничтожество вам имя!^[2] — мысленно произнёс Васечкин, входя в класс.

И хотя произнёс он это про себя, но почувствовал при этом такое отчаяние, что на глазах чуть слёзы не выступили.

— Знаешь что, Васечкин, — сказал в это время Петров, который в глубине души вовсе не считал себя виноватым, — никто тебе не мешал самому ей цветы подарить. Или ещё что-нибудь. Тебе просто это в голову не пришло, вот ты и завидуешь!

— Я завидую? — возмутился Васечкин. — Кому? Тебе? Ну ты и сказанул! Да я после этого вообще с тобой разговаривать не хочу!

— Я сам с тобой не хочу! — в свою очередь вскипятился Петров. — Подумаешь, испугал! Мне, что ли, поговорить не с кем. Тут вот полно народу.

И Петров широким жестом обвёл класс.

На это Васечкин ничего не сказал. Он демонстративно отсел от Петрова на последнюю парту и до конца уроков сохранял мрачный, недоступный вид. Больше у него друзей не было.

Надо заметить, что главная героиня этой драмы Маша Старцева ни о каких страстях, бушующих вокруг неё, даже не подозревала. То есть она, конечно, обратила внимание, что Васечкин её не поздравил и вообще пребывал в каком-то, как она выразилась, неадеквате, но разбираться со всем этим ей совершенно не хотелось. Ведь день, напоминаю, задался радостный, праздничный, поздравления сыпались со всех сторон, так что у Маши в отличие от Васечкина настроение было отменное. Ей и вообще-то довольно сложно его испортить, а уж сегодня и подавно.

Так что Маша за целый день к Васечкину даже не подошла, что ещё больше усугубило его тягостное ощущение, что самые близкие друзья его предали. Из школы Васечкин ушёл в крайне удручённом и озабоченном состоянии.

«Небось Маша и Петров идут сейчас вместе и смеются надо мной, — думал он. — А когда будут прощаться, опять, наверное, она Петрова поцелует. С неё станется! Готова эти свои поцелуи раздавать кому ни попадя!».

Васечкин решил, что обязательно должен чем-то ответить на подобное коварство. И после долгих раздумий в конце концов придумал чем. После этого даже как-то повеселел. Пусть знают, что он, Васечкин, таких вещей не прощает! Завтра он расплатится за всё сполна. Мало не покажется!

Примечания

1

Эта история подробно изложена в книге «Приключения Петрова и Васечкина в Колумбии». — Здесь и далее примечания автора.

2

Васечкин цитирует «Гамлета» Вильяма Шекспира. В переводе Бориса Пастернака цитата звучит так: «О, женщины, вам имя вероломство!». Интерес Васечкина к Шекспиру описан в новелле «Укрощение строптивой» в книге «Приключения Петрова и Васечкина. Обыкновенные и невероятные».