Смена третья – загадочная

Илья Михайлович Долгополов, 2023

На этот раз трём отважным мальчишкам предстоит удивительное путешествие, которое изменит их жизни.

Привокзальная площадь, дети, чемоданы, родители, дающие наставления.. Вожатые, кричащие во всё горло и три отважных мальчишки, жаждущие ярких впечатлений и поиска новых, никому неведомых приключений.

— Так, что тут у нас? — немного отойдя от утренней спячки, поинтересовался Матвей.

— Всё, как и прежде, — решил ответить за всех Макс, — Дима снова с нами, воспитатель новая, ребята в основном тоже все новенькие, по крайней мере в прошлую смену я их не видел.

— Воспитатель не новенькая, — поправил его Сева, — это «Бородавка». Она была у нас в первую смену.

— Отлично, она нам никогда не мешала, — хлопнул Матвей в ладоши.

— Всеволод, что на этот раз ты нам приготовил? — спросил вдруг Цветок.

— Увидите! Я такое замутил, вам и не снилось, — Сева расплылся в улыбке, отчего снова стал похож на человека с синдромом неизвестной болезни.

— Ты чего такой важный? Опять решил нас прокатить по краю пропасти? — засмеялся Матвей.

— Как говорит наш вожатый, не бойтесь, солдатики, со всем справимся, — Сева снова засиял.

— Второй отряд, внимание, — послышался знакомый голос вожатого Димы, — берём свои чемоданы и строимся в колонну по трое.

— Началось, сейчас нам расскажут про станцию «Боровое» и про то, как и куда нам ставить свои чемоданы, — возмущённо сказал Цветок.

Дорога до лагеря и расселение прошли на удивление незаметно. Уже к обеду все стояли перед корпусом и слушали инструктаж вожатых.

— О пана, у нас новая вожатая, — заметил Сева, — я её тут не видел раньше.

— Да, новенькая, — согласился Цветок, — сейчас и познакомимся.

Вожатая вышла перед ребятами и начала инструктаж: — всем добрый день! Меня зовут Светлана, я буду вашей вожатой. Прошу по всем интересующим вас вопросам обращаться ко мне, Диме или к Маргарите Леонидовне. И так, сейчас вы выкладываете необходимые вещи в свои тумбочки и убираете чемоданы в комнату для хранения, после строимся на обед. Вечером нас ждёт вечер знакомств. Кому что не понятно?

— Мне! — выкрикнул Цветок.

— Что именно тебе не понятно, мальчик?

— Это Цветков, — отметил Дима, — он слегка не в себе, не обращай на него внимание.

— Я в себе, — обиженно ответил Антоха.

— Так что тебе не понятно? — переспросила вожатая.

— Ах, да, что мне непонятно? Да, вспомнил, Вы не возражаете, если кто-то ночью будет ходить по палатам и мазать всех зелёнкой?

— Что за вздор? Конечно возражаю! — удивлённо ответила Света.

— Прекрасно, — резюмировал Цветок, — это я для тех, кто вдруг решится на этот необдуманный поступок сегодня ночью. Знайте, кто бы вы ни были, на этот раз мы будем вас ждать.

— Да кому ты сдался, Цветков? — рассмеялся Дима, — все давно уже забыли про это недоразумение.

— Кто забыл, а кто и нет, — Цветок гордо поднял голову и вытянул подбородок вперёд.

— Антоха, ты чего опять всех злишь? Тебе мало? Нас и так тут не особо ждали, а ты ещё масла в огонь подливаешь, — предостерёг его Матвей.

— С нами теперь сын директора завода, — Цветок указал пальцем на Макса, — с ним нас никто не посмеет тронуть!

— Это ты зря так считаешь, — осёк его Макс, — ты косячить будешь, а мой батя за тебя вопросы решать? Он за меня-то вряд ли станет впрягаться. Его позиция такова, сам вляпался, сам вылезай.

— Да? Жалко, — немного взгрустнул Цветков и тут же добавил, — но они-то не знают, какая позиция у твоего отца, — при этом он поднял вверх указательный палец.

Вечер знакомств прошёл как всегда уныло, и по его окончании все пошли в свои отряды, готовиться ко сну.

— Сева, а Сева, так что там у тебя за сногсшибательная идея? — спросил Матвей, закутываясь в одеяло.

— Завтра всё узнаете, — зевая ответил Всеволод.

— Творогов, ну что ты за человек такой, — возмутился Цветок, — жалко тебе?

— Не жалко. Не на всю же палату я тебе рассказывать буду. Потерпи до утра. Завтра никаких мероприятий не запланировано, вот всё и расскажу.

Музыка Чайковского зазвучала из громкоговорителей, призывая лагерную смену к пробуждению.

В палату вошёл Дима в спортивном костюме и скомандовал: — так, девочки, выходи строится на зарядку. Сейчас я из вас мужчин буду делать!

— Ну никак его не отпускает эта армейская жизнь, — потирая глаза, съязвил Цветок.

Зарядка, утренний туалет, заправка кроватей, завтрак. Ничего нового для ребят уже не было.

Сева собрал друзей и предложил пойти на обрыв, откуда открывался великолепный вид на луга, залитые зеленью, речку-вонючку и на крохотную деревушку, над которой возвышался позолоченный крест местной церквушки.

— Помните, я рассказывал вам про игру в прошлую смену? — начал он.

— Кажется, припоминаю, — подтвердил Макс.

— Давай уже, притомил, — усаживаясь на траву выкрикнул Цветок.

— Значит так, игра эта необычная. Сам я в неё никогда не играл, но по рассказам это отвал башки.

— А поподробнее можно? — перебил его Матвей.

— Говорят, что эта игра может переместить игроков в другую реальность. Кого-то отправить в будущее, а кого-то в прошлое. Кого-то отправить в параллельные миры.

— Опять ты гонишь, — не унимался Цветок.

— Антоха, дай послушать. Сева, продолжай. — обрезал Макс.

— Короче, я нашёл в интернете только поле для игры, вот, — при этом Сева расстелил перед ребятами склеенные альбомные листы, на которых было расчерчено синим фломастером игровое поле. На каждой клеточке были написаны какие-то странные фразы, — вот, смотрите. Правила такие, бросаем кубик, ходим по количеству выпавших цифр на кубике. Вот тут четыре фишки, синяя, зелёная, красная и белая.

— Чур моя красная, — выкрикнул Цветок.

— За мной белую оставьте, — добавил Макс.

— Мне синюю, а тебе тогда зелёная, Матвей, — схватив синюю фишку, сказал Сева.

— Так, и что дальше? — уточнил Цветок.

— Собственно, ничего. Ходим по порядку. Читаем то, что написано в клетке и ждём.

— Чего ждём? — вытаращил глаза Цветок.

— Я не знаю, — поправил очки Сева, — наверное что-то должно произойти.

— Так, мне это уже не нравится. Ты точно уверен, что это сработает? — Матвей немного напрягся.

— Написано, что эта игра удивительным образом влияет на игроков, больше ничего не сказано.

— Ну а отзывы там. Кто что пишет? — влез с вопросом Макс.

— Отзывы? Я их не нашёл, все пишут — «играйте и узнаете», — ответил Сева.

— Интересное кино получается. Раз ты нам предлагаешь поиграть, тогда и ходи первым, — предложил Цветок.

Сева немного помялся, потом взял кубик в ладоши, потряс его и бросил на игровое поле.

— Четыре! — выкрикнул он и взяв свою фишку сходил: — один, два, три, четыре.

Все четверо нагнулись над игровым полем, чтобы прочитать то, что написано в клетке под номером четыре.

— «Зрелый мужчина — это серьёзность, которой обладал в детстве во время игр», — зачитал Сева.

Ребята напряглись.

— Интересно, что это означает? — задумался Цветок и откинувшись назад вдруг закричал: — это что такое?

Матвей и Макс разом посмотрели на Севу и закричали вслед за Цветковым.

— Сева, что происходит?

Сева сидел на том же месте, но он был не тот Сева, что минуту назад. Сомнений не было, что это был он, только лет на тридцать старше, в шортах и майке, которая вот-вот лопнет на том месте, где образовался выпуклый живот. Седоватый мужчина, с волосатыми руками и ногами, морщинами на лбу и огромными, но редкими усами. Единственное, что точно указывало на то, что это был несомненно он, так это его очки в чёрной роговичной оправе.

— Чего вы орёте? — не сразу понял произошедшего Сева.

— Ты себя видел? — не переставал вопить Цветок.

— Как я себя увижу, если у меня нет зеркала!

— Потрогай своё лицо, — ответил ему Макс.

Сева поднял руки к лицу и начал внимательно ощупывать себя и как только его пальцы коснулись усов, он заорал, как блаженный: — мама, что со мной такое?

— Это твоя игра! Ребята, валим отсюда, — ещё громче заорал Цветок.

— Все остаёмся на местах, — приказал Матвей, — Сева, успокойся, попробуй объяснить, что тут происходит?

— Если бы я знал! Господи, как же так? Неужели я таким и останусь? — чуть не рыдая, причитал Сева.

— Никто не останется. Видимо надо играть дальше. Мы все должны сделать свой ход. Иначе Сева останется таким, а мы даже не сможем объяснить это никому, — Макс взял кубик и бросил его на поле.

— Шесть!

Макс сходил шесть раз, и все вновь склонились над полем.

— «Облегчи седому путь, помоги хоть малость. Сам поймёшь когда-нибудь, что такое старость», — зачитал Макс.

Все тут же посмотрели на него и обомлели. На траве сидел дряхлый старик, седой, как Лунь, с огромной лысиной, прикрытой тремя рядами редких засаленных волос, которые колыхались от легкого дуновения ветра. Смешно было то, что, как и Сева, он был одет в майку и шорты, ранее принадлежавшие Максу.

— Караул, — заорал Сева, — что я натворил? Зачем мы стали играть в эту игру?

— Не ори ты так, — закашлял Макс, — я еле дышу, ещё ты тут со своими криками. Народ распугаем.

— Макс, прости, но ты бы прилёг лучше, а то я боюсь, что помрёшь ненароком, — заржал Цветок.

— Ты за себя переживай. Бросай лучше кубик, твоя очередь, — ответил ему Макс.

— Я брошу, просто мне пока не понятно, как к тебе обращаться теперь, ведь мы не знаем твоего отчества, — не переставал сдерживать смех Цветок.

— Иванович я, — задыхаясь от смеха, сказал Макс.

— Максим Иванович, я хожу, — Цветок взял в руки кубик, потряс его и бросил на поле.

— Один!

Антоха сделал ход и все хором начали читать: — «Вернуть детство можно только впав в него».

Все посмотрели на Цветкова. Перед ними сидел розовощёкий карапуз, с копной рыжих, как солнышко на закате, волос, слюной возле губ и зелёной соплёй, выглядывающей из ноздри.

— Цветок, это ты? — засмеялся Матвей.

— Чего вы ржёте? Что не так?

— Ты ребёнок! — крикнул ему Сева.

— Я знаю. Ну не совсем уж ребёнок, я бы сказал подросток, — ответил ему Цветок.

— Нет, Антоха, ты совсем малыш, посмотри на свои руки, — вмешался Матвей.

Цветок взглянул на свои руки и захныкал от увиденного: — Сева, ты чего натворил? Я ведь тебя сейчас отметелю!

— Ага, сейчас, я прям, испугался. Ты смотри, в штанишки не сходи, — держась за живот, смеялся Сева, отчего его усы ходили из стороны в сторону.

— А чего Макс притих? — спросил Матвей.

— Он заснул, — поспешил ответить Цветок.

Пока они будили Макса, Цветок начал рвать траву и запихивать её в рот.

— Что такое, Антоха? Траву есть нельзя, там могут быть микробы, — пригрозил пальцем Матвей.

— Матюх, я не специально, как-то само собой произошло. И мне кажется, что Сева был прав. У меня шорты намокли.

— Этого еще не хватало. Один старик, еле живой, другой младенец, а эта дылда с усами сидит и хохочет.

— Матвей, твой черёд ходить, — вдруг всех осадил Максим Иванович и показал пальцем на кубик.

Матвей взял в руки кубик и бросил его на поле.

— Пять!

Все замерли в ожидании предсказания.

— «Пропуск хода», — прочитал Матвей.

— Что? — завопил детским голосом Цветок, — Палкин, ты какого творишь?

— Я сходил пять, там пропуск хода, чего не так-то?

— А нам что, такими оставаться? Кто там дальше ходит? Сева? Бери кубик, ходи! — чуть не плача кричал Цветков.

— Я боюсь, — Сева прижал руки к груди.

— Ты бы лучше не рисовал это, теперь поздно. Ходи. Что-то мне подсказывает, что нас ждёт интересное продолжение игры, — ответил ему Матвей.

— Макс, не засыпай, давай играть, — крикнул прикимарившему старику Цветок.

— Не сплю я, не сплю.

Сева трясущейся рукой взял кубик, зажал его между ладошек, при этом обратил внимание на свои волосатые пальцы и чуть не потерял сознание от увиденного. Бросил его и посмотрел на результат.

— Два!

Он сходил два раза и громко зачитал: — «Реально лишь настоящее».

— Что бы это могло значить? — задумался Максим Иванович и переведя взгляд на то место, где только что сидел Всеволод, вздрогнул, — а где Сева?

— Аааааа, — запищал Цветок.

— Тише, не кричи. Исчез, значит вскоре появится, — прохрипел Макс уверенным голосом человека, повидавшего жизнь, — видимо такая это игра. Надо двигаться вперёд. Чей ход?

— Твой, Максим Иванович, ходите, — пропищал Цветок.

— Мой, значит? Ага, сейчас схожу, если дотянусь, — Макс еле дотянулся до кубика, накрыл его сухой ладонью, подцепил и отбросил в сторону.

— Три!

— Что день, грядущий нам, готовит? — пробормотал Макс и принялся смотреть на поле, — ничего не вижу, очки бы мне сейчас не помешали.

— Не напрягайся, Макс, я прочитаю, — сказал Матвей, и зачитал: — «Старик вдвойне ребёнок».

Прочитав эти слова, Матвей посмотрел на Макса, которого уже не было на своём месте.

— Куда они все исчезли? — опять завопил Цветок.

— Не знаю, но видимо, если мы не сходим, то вероятнее всего их больше не увидим, ходи Антоха.

Цветок своей детской ручкой неумело взял кубик и бросил его.

— Шесть!

— Что там? Мне кажется, я разучился читать. Или еще не научился.

— «В игре детей есть часто смысл глубокий», — прочитал вслух Матвей и переведя взгляд на Цветкова, даже не удивился его отсутствию.

— Ну, что, Матвей, твой ход, — он поднял кубик и бросил его на игровое поле.

— Три! — сказал он сам себе, сделал три шага своей фишкой и зачитал предсказание: — «Если путешествия во времени возможны, то где гости из будущего?».

Неприятный звук какой-то дудки, игравшей невпопад давил на мозг. Матвей вылез из-под одеяла и продрав глаза посмотрел на Цветкова: — что это за музыка? Где Чайковский?

— Какой Чайковский, это горн.

— Да? Странно. Впервые за три смены слушаю такую дрянь. А где игра? И почему мы тут?

— Какая игра? И где, по-твоему, мы должны быть?

— Цветок, ты что, перегрелся что ли? Сева, Макс, вы что, забыли? Мы играли в игру, которую нам посоветовал Сева.

— Не знаю, о чём ты. Лучше вставай, а то на зарядку опоздаем, — ответил ему Макс и поплёлся на выход.

В палату вошёл Дима, и как показалось Матвею, он был престранно одет в какой-то тёмно-синий тряпичный костюм. Колени которого были вытянуты так, что свисали, а верх наоборот показался ему слишком мал и сильно обтягивал фигуру вожатого. На груди у него висел пластмассовый свисток причудливой формы: — Товарищи бойцы, — скомандовал Дима, — выходи строится на утреннюю зарядку.

— Что с ним? — спросил Матвей.

— Ничего. А что?

— Какой-то странный на нём костюм, никогда его в нём не видел. Он обычно «Адидас» носит.

— Адидас? — удивился Цветков, — ты вроде бы вчера не падал, головой ни обо что не ударялся. С тобой всё нормально?

— Не знаю, — почесал затылок Матвей, при этом шаря под кроватью рукой, в поисках обуви: — а где мои кроссы?

— Что? — переспросил Цветков.

— Мои кроссовки? Джордан? Где они?

— Не знаю, что это такое. Если ты про кеды, то они лежат там, под кроватью.

— Эти? — Матвей взял в руки пошарпанные тряпичные с резиновой подошвой штиблеты, украшенные кружком на боковой поверхности, — это не моё. Я такое не ношу. Это бомжа какого-то.

— Твоё, твоё. Вчера по крайней мере было твоим, — Цветок махнул рукой и вышел на улицу.

Выйдя из корпуса, в глаза Матвея бросились повсюду развивающиеся красные полотна. Он посмотрел по сторонам и от недоумения протёр глаза, пытаясь как бы проснуться, но нет, он не спал. Флаги висели повсюду. Потом он перевёл взгляд в другую сторону и увидел огромный транспарант с надписью: «Как повяжешь галстук, береги его. Он ведь с Красным знаменем цвета одного».

— Антоха, это что за декорации? Сегодня праздник какой-то? Когда они всё это успели повесить?

— Палкин, ты точно в порядке? Может тебе в медпункт обратиться? — порекомендовал ему Цветков.

— Я, честно сказать, не знаю. Но обязательно постараюсь разобраться в этом.

Перед зданием клуба, на высокой тумбе, стоял Дима в своём странном костюме и командовал: — раз, два, руки выше, три, четыре, не зеваем, пять, шесть, глубже выпад, семь, восемь, отдыхаем. Следующее упражнение, руки поднять вверх и на счет три, вытягиваемся назад. Раз, два, тянем спину, три, четыре исходное положение.

Матвей смотрел на это представление с широко открытым ртом: — что с ним? Он точно в порядке?

— Кто? — уточнил Цветков.

— Кто, кто? Дима, конечно! Ты видел это? — возмущался Матвей.

— Если кто-то и не в порядке, так это ты. С самого утра, причём.

После зарядки все пошли умываться. Матвей полез к себе в тумбочку, чтобы взять умывальные принадлежности и был неприятно удивлён: — кто лазал ко мне в тумбочку? — выкрикнул он.

— Что? Как ты смеешь об этом говорить? — послышался голос Севы.

— Вчера тут лежал флакон с жидким мылом, зубная паста «колгейт» и зубная щетка, японская. А сейчас тут какая-то коробочка, обмылок непонятного цвета и щетка, точно не японская. И вообще у меня вопрос, зубная ли это щётка?

— Никто к тебе в тумбочку не залезал. Бери и иди умываться, — покрутил пальцем у виска Макс.

— Да вы что, сговорились все? — Матвей взял из тумбочки коробочку и прочитал надпись на ней «Зубной порошок Детский. Парфюмерный комбинат г. Куйбышев. Цена 4 коп. ГОСТ 5972-77»

— Палкин, поторопись, — услышал он голос вожатого, — через пятнадцать минут построение на торжественную линейку, а ты еще не умывался.

Матвей вышел на улицу, дошёл до умывальника и начал наблюдать, как другие чистят зубы. Он последовал примеру одного из ребят. Открыл коробочку, намочил зубную щетку под струёй воды, зачерпнул немного порошка на щетку и принялся чистить этим зубы. Невероятные ощущения того, как будто песок попал между зубов: — ну и дрянь, как вы этим чистите зубы? Где моя паста?

— Ты совсем что ли заболел? — толкнул его под ребра Цветков.

— Антоха, ну это же трешь какой-то. Этим зубы не только нельзя чистить, от этого они и выпасть могут.

— Не знаю, я с детства чищу, все зубы, как новенькие. Ни разу к стоматологу не ходил. Только на осмотр.

После утреннего туалета Матвей снова вернулся в палату, где к его удивлению, все переодевались в белые рубашки, красные шорты, завязывали на шее какие-то красные галстуки, а на головы надевали красные пилотки.

— Что за стёб? — не успокаивался Матвей.

— Как ты сказал? — спросил Сева.

— Стёб, — немного напрягся Матвей.

— Странное слово. Кажется, оно ругательное. Или ещё хуже, иностранное, — поддакнул другой мальчишка.

— Обычное слово, — махнул рукой Матвей и принялся застегивать металлические пуговицы на своей рубашке. Кое-как завязал на узел галстук и вышел на построение.

— Палкин, ты совсем обнаглел? — крикнула ему вожатая.

— Нет. А что?

— Кто это тебя так научил завязывать галстук? Быстро завяжи как положено. Я вынуждена буду доложить об этом вопиющем случае старшей пионервожатой!

— Кому? — совсем опешил Матвей.

— Узнаешь!

Цветков подошёл к Матвею и взяв его за руки, развернул к себе лицом. Развязал ему галстук и со всем, присущим настоящему пионеру, мастерством, завязал его по новой. Один конец был чуть короче другого, а узел сложил в ровный, толстенный квадрат, — вот, так. После чего он резко поднял правую руку над головой и громко выкрикнул: — будь готов!

— К чему? — отпрянув назад, удивился Матвей.

— Что значит к чему? Ты должен ответить — всегда готов!

— Слушай, Цветок, ладно они. Ты то чего прикидываешься?

— Отряд, равняйсь! Смирно! Напра-во! Шагом марш! Песню запе-вай! — рявкнул Дима.

— Кто шагает дружно в ряд? Пионерский наш отряд! — запели хором ребята.

— Вы совсем с ума по сходили? — не выдержал Матвей, — какой отряд, куда шагает?

Цветок не обращая внимание на товарища кричал во всё горло со всеми вместе: — Сильные, смелые, ловкие, умелые! Ты шагай не отставай, громко песню запевай! Кто идет? Мы идём! Кто поёт? Мы поём!

Так они маршировали до площадки, на которой ещё вчера стояла горка и повсюду висели гамаки. А сейчас это была совершенно другая площадка. Газон посередине, на котором цветами изображён какой-то лысый мужик. Вокруг газона плиткой была вымощена дорожка, вдоль её, ровными рядами, в бело-красной одежде выстроились отряды. Вместо экрана стояла огромная трибуна, украшенная надписью: «Жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин».

Матвею совсем стало плохо, и он немного навалил на Цветкова, который быстро его отрезвил ударом под дых: — стой давай!

На трибуне появилась делегация, состоящая из одного взрослого мужчины, двух его ровесниц и одного парня, чуть моложе. Все они были наряжены в соответствии с регламентом мероприятия, белые рубашки, красные пилотки и красные галстуки. Этого взрослого мужчину, как показалось Матвею, он узнал: — это же дядя Боря, видишь, Цветок?

Конец ознакомительного фрагмента.