Приговор обжалованию не подлежит

Влада Николаевна

Во все времена очень многие считают, что если есть деньги и средства, то можно купить всё и всех. А когда на деле оказывается иначе, то может разверзнуться настоящая буря. Как же сохранить свои честь и достоинство, не предать родину и любовь, и при этом остаться в живых, чтобы наказать обидчиков? Экипажу «Дьявола» предстоят нелегкие времена…

ГЛАВА 8

Франческа проснулась оттого, что на постели соседней медкамеры завозилась и застонала Паола. При дежурном освещении было трудно рассмотреть происходящее.

— Эй, ты что?! Не пугай меня?! — Мисс Хикс встала, чем активировала основные светильники.

Сразу же стало ясно, что дело — дрянь. Простынь пол Паолой уже была мокрой от отошедших околоплодных вод, а сама женщина уже мучилась от схваток, держась за живот.

— Вот черт! — Франческа растолкала спящую на диване Жасмин и отправила ее на поиски медика. — Как же все не вовремя!

— Они еще очень маленькие! — на глазах Паолы выступили слезы. — Еще слишком рано!

— Теперь уже не остановишь! — Мисс Хикс сняла с подруги черный просторный комбинезон.

Очередная схватка была настолько сильной, что Паола вцепилась пальцами в ткань простыни и издала какой-то вой. Подоспевшая доктор Свенсон активировала сканер медкамеры и витиевато выругалась, выпроводив Франческу и Жасмин из лазарета:

— Идите в мою каюту и ждите.

— Что там? — Машинально спросила мисс Хикс.

— Хреново там. Пока Паола спала, девочка умерла внутриутробно и теперь идет по родовым путям вперед ягодицами, — тяжело вздохнула Мэри. — Ждите в моей каюте.

Закрыв дверь, мисс Свенсон вернулась к роженице:

— Слушай меня, и все у тебя получится.

— Я ни разу не рожала без медикаментов!

— Видишь ли, у нас нет анестетиков для беременных и специальных программ в медкамерах, — Мэри трансформировала ложе аппаратуры и снова включила сканер. — У тебя шейка матки полностью раскрылась. Родишь быстро.

Паола снова вцепилась в края медкамеры.

— Ну же, тужься! Давай, помоги им прийти в этот мир!

Через пятьдесят минут на свет родилась синюшная мертвая девочка.

— Почему она не кричит?! Почему?! — Сквозь стон и слезы спрашивала Паола.

— Потому что она не выдержала выпавшего на вашу долю, — Мэри сама еле сдерживала эмоции. — Соберись и роди своему стрелку живого сына.

Через десять минут на свет появился маленький комок мужского пола. Пока доктор Свенсон настраивала параметры соседней медкамеры на то, чтобы она обеспечила недоношенному все необходимые условия, у Паолы началось кровотечение. А поскольку медкамеры «Ритейла» были не универсальными, а стандартными боевыми, то в их программах не был заложен перечень гинекологических и акушерских заболеваний. Пришлось медику рассчитывать лишь на свои силы-знания и надеяться на крепкий организм женщины. Слава Богу и Судьбе, все обошлось. И через час измученная Паола спала под действием седативных препаратов, а медкамера вливала в ее исстрадавшийся организм растворы кровезаменителей и антибиотик широкого спектра действия. Со слезами на глазах и трясущимися руками доктор Свенсон уложила тельце новорожденной в криопакет и, бросив его в специальный отсек термостата, поддерживающий определенный температурный режим, нетвердой походкой двинулась к выходу. Перед глазами всплыли те моменты, когда она сама рожала Снежану в какой-то полутемной пещере недалеко от станции «Дальняя». Женщина несколько минут вспоминала все свое прошлое и снова упрятала его в самые дальние уголки памяти. В этой жизни у нее не было ни дочки, ни сыновей. Но сейчас она была на своем месте в этом безумном мире под названием Космическая Федерация.

Уже войдя в каюту и увидев напряженных от ожидания Жасмин и Франческу, доктор Свенсон не выдержала и дала волю чувствам. По независимому федеральному времени было утро первого июля сто двадцатого года Нового времени.

Прошло три дня. «Ритейл» все еще продолжал идти через гиперпространство за кораблем Вольных. Паола находилась под действием седативных препаратов. Франческа с Мэри едва смогли запрограммировать синтезатор лазарета на выпуск детской смеси для кормления, сходной по составу с материнским молоком. Новорожденный мальчик был беспокойным, спал плохо и постоянно копошился, и пищал в медкамере, успокаиваясь лишь на чьих-либо руках или если его клали рядом с матерью. Ел он тоже из рук вон плохо. Но в этот раз на борту «Ритейла» не было контрабандного груза «синтетика», который помог бы малышу адаптироваться и функционально созреть. Не было и специфических стимуляторов для недоношенных. В общем, лазарет «Ритейла» в подметки не годился таковому на «Дьяволе», представляющему собой многофункциональную мини-клинику.

Доктор Свенсон отвела Франческу в сторону:

— Слушай, надо бы зарегистрировать пацана и выписать справку о мертво рождении. Пойдем к капитану.

— Ты думаешь, этот маленький комок выживет? — с грустью спросила мисс Хикс. — Он всего восемьсот грамм и тридцать четыре сантиметра.

— Ты не хуже меня знаешь, что медицина — вторая по точности наука после богословия. Даже в наши времена, — Мэри смотрела на копошащегося в медкамере малыша.

— Я не представляю, что Бэн сделает с этими отморозками! Им лучше помолиться всем, кому могут. Их смерть будет страшной и мучительной! Они сами себе подписали смертный приговор! — злость зашкаливала в душе.

— Ладно, пошли к кэпу. Ты же знаешь, как хотят назвать пацаненка?

Франческа молча кивнула, и женщины пошли в капитанскую каюту. И через десять минут в руках мисс Хикс были два пластиковых прямоугольника, выписанных властью капитана «Ритейла». Один служил свидетельством о рождении на борту корабля первого июля сто двадцатого года Нового времени Джима Риддла. А второй служил справкой о появлении на борту этого же корабля и в это же время мертворожденной девочки. Франческа спрятала оба документа в карман комбинезона, который ей одолжила Мэри.