Мертвая Академия

Витамина Мятная, 2017

Трудно быть нежитью в мире живых, но ещё сложнее быть живой в мире нежити. И, да, второе – это про меня. Меня зовут – Вита, жизнь, и я – попаданка! Эта история о любви, которая сильнее всего, даже смерти. Я – Вита, выживу среди монстров и буду Счастлива!

Луна первая

Другие миры, неживые люди

Волк доставил меня к ржавым воротам, из которых я так бодро и бесславно убежала. Аккуратненько сбросил, в несколько приемов, повиляв задом так, чтобы я плавно сползла на землю, шлепнулась на спину и разжала руки, намертво вцепившиеся в серую шерсть. Обнюхал, уделив интимным местам особое внимание. Убедился, что со мной все в порядке, ничем, кроме затяжной икоты от пережитого ужаса, я не страдаю. Меня всего лишь трясет немного, и зуб на зуб не попадает, но руки-ноги целы, голова не откушена.

Потом зверь, пригибаясь к земле, оглядываясь по сторонам, как будто кого-то боясь или опасаясь чего-то, на полусогнутых лапах юркнул в «собачью дверцу», проделанную сбоку в решетках, и ушел кустами из поля моего зрения.

Я осталась валяться сброшенным мешком там, где меня оставили.

В тот же миг ворота щелкнули и распахнулись, вдали показались фигуры. Они появились из поднимающегося от земли утреннего тумана. Ко мне с мечом наперевес шел важный змеиноглазый гад, который тут у них за главного. За его спиной маячило еще несколько вооруженных людей. Среди них был и убитый мной при помощи алкоголя черноволосый мертвец, живехонек и здоровехонек, зараза красноглазая.

— Вот она, нашлась! — послышалось из вооруженной толпы.

— Разошлись! Она может быть ранена или заражена! — Все шарахнулись в стороны, но не от меня, а от властного голоса. Ко мне бежала, подхватив тяжелые юбки, та самая кошкоглазая женщина, встреченная мной на аниме пати.

Строгие глаза с вертикальными зрачками бегло осмотрели меня, ловкие руки с тонкими горячими пальцами ощупали тело.

— Жива, с ней все в порядке. Не заразна, впрочем, ее могли покусать, и она вскоре обернется.

Головы обратились в сторону моего неудавшегося убивца-искусителя. Парень сплюнул на землю, закинул на плечо серебряный меч, круто развернулся и утопал куда-то за живую изгородь демонстративно игнорируя меня.

Добрая медсестра с каплей крови на черной шапочке перебинтовывала меня и сокрушенно качала головой. Женщина с кошачьими повадками была главой этой, как я понимаю, передвижной лечебницы.

— М-да, не ожидала я от него такого, он у нас здесь самый тихий… — бубнила под нос себе медсестра, обматывая меня, как мумию, черными бинтами. Она, в буквальном смысле замазывая мои ушибы странной тягучей зеленой мазью, поддевала ее шпателем и клала мазок на ушиб. Придется признаться, что мазь мгновенно помогала, по больному месту распространялись приятный холодок и онемение.

Я только мелко вздрагивала, пока работник медицины, осмотрев укус на шее, мазнула его зеленой дрянью и забинтовала.

— Странно то, что он, спустя триста лет воздержания, так вот позорно сорвался. Как малолетка просто. Позорище.

Меня покидала нервная дрожь.

— Он не сорвался, а пытался меня убить, — все еще стуча зубами, пожаловалась я на хромую судьбу.

— Странный способ, — с сомнением ответила медсестра, — особенно учитывая, что он голыми руками человека рвет на две части.

Женщина посмотрела на беловолосого, поймала вопросительный взгляд его желтых глаз, кивнула в знак того, что со мной все в порядке.

Меня, починенную и подлатанную, передали на руки змееглазому. Я практически не сопротивлялась. Было похоже на то, что вскоре получу все ответы на свои вопросы, даже не задавая их. Властный гад взял на себя обязанность принимать решения вместо меня. Вы бы только видели выражение его поджатых губ! Грозное лицо, каменное, непробиваемое, без выражения, только губы сжались в узкую недовольную полоску и брови чуть нахмурены.

Жесткая ладонь с больно впившимися в кожу моего предплечья чешуйками держала крепко. Меня вели по коридорам, направляя, показывая, куда и как идти, открывая передо мной двери. Беловолосый не дал мне даже дотронуться до ручки! Властный главарь этих расписных уродов не позволял и шагу ступить в сторону, контролируя каждое движение.

Теперь я стояла в его роскошном кабинете, а он по-хозяйски восседал за большим, заваленным бумагами столом. Стол как стол, пугало только то, что на нем все бумаги были разложены ровными стопочками, а карандаши параллельно друг другу и краю. Ни один предмет не отклонялся в сторону ни на дюйм.

Тонкие, с острыми когтями пальцы постукивали по деревянной столешнице.

Светловолосый сидел в высоком кожаном кресле, развалившись и подперев голову кулаком. Весь вид его источал недовольство, негативные флюиды пронзали меня насквозь. Я была помехой и проблемой, гвоздем в заднице, что мешает сидеть, а вынуть нельзя.

Рядом со мной стоял давешний мой убивец. А если точнее — самоубивец. Собственноручно мной упокоенной посредством шоколадных конфет с коньяком. Он незаметно просочился в кабинет, подсунул недовольному главарю бумажку и отошел в сторону.

— Первый день в академии, и уже на бровях, — прокомментировал сидящий за столом.

— Я стекла как трезвышко, даже заплетык не языкается! — отозвалась я покачиваясь. Меня мутило и шатало, но вовсе не от алкогольных конфет. Перед глазами стояли жуткие видения смерти, разложившиеся, сочащиеся гноем и сукровицей рыла восставших мертвецов. Лицами это месиво плоти нельзя было назвать. И тысячи кишащих червей, белых и противных.

— Выгнать ее! — прошипел рядом вампир.

— Я же сказал, что это твоя проблема, нечего жаловаться, когда сам напортачил! — Рука презрительно швырнула исписанный лист бумаги. Заявление спланировало на пол. Краем глаза я увидела, что в бумажке жаловались именно на меня и на мои противоправные действия по несанкционированному упокоению. Больше ничего прочесть не удалось, а исписана страница была вдоль и поперек мелким убористым почерком. Адепт схватил лист, скомкал и сунул за пазуху.

— Выйди! — приказал беловолосый моему неудавшемуся убийце.

Парень, демонстративно топая ногами, вышел из кабинета и напоказ возмущенно хлопнул дверью. Стеклянные стеллажи зазвенели. Беловолосый гад поморщился, но ничего не сказал.

— А теперь — что касается вас, девушка. Буяните. — Я сокрушенно опустила глаза в пол. — В полупьяном состоянии убиваете и без того уже мертвого адепта нашей академии.

Мне стало совсем стыдно, но только на секунду: вспомнила наглые губы и другие выпуклые и горячие части тела этого «неживого» адепта.

— Мертвого? Да он живее всех живых был, когда пытался. Э… — Щеки мои покраснели, как две раскаленные сковородки. Как прикажете описать то, что этот гад пытался со мной сделать? Изнасиловать и убить, или сначала убить посредством своих пластиковых клыков, а потом…

— Вампиры никого никогда не насилуют.

«Ик! Он что, мои мысли читает?»

— Нет не читаю. — Видно, по моему лицу можно было все понять, как по раскрытой книге. — Просто знаю, какое впечатление оказывают вампиры на пороге слияния с жертвой. — Беловолосый вздохнул и потер двумя пальцами переносицу.

— Вампиры практически никого никогда не соблазняют, — с расстановкой, как для дурочки, объяснял властный гад. Каждое его слово сочилось презрением.

«Ну да, конечно, я в их анимешных штучках не разбираюсь, куда мне!»

— Они вообще за свою вторую жизнь могут влюбиться только один раз. Потому что уже мертвы и шанс на счастливую любовь им дается только раз, так же, как и на продолжение рода.

— Знаете, по-моему вы тут излишне заигрались. Все это весело: академка, вампиры-оборотни, манга-аниме, но всему есть свой предел. Кусать левых девушек в шею до крови и соблазнять их в надежде на… Ну, в общем, это перебор уже.

— Мы тут не играемся, девочка, — с нажимом произнес бледноволосый. Лицо его сделалось каменным и строгим, глаза злобно сверкнули.

Наверно, я все-таки была слишком измучена и пьяна, потому как выдала не очень вежливое:

— Ага, как же! — Кажется, у меня включилась защитная реакция и я несла полный вздор, остановите мня кто-нибудь! — Костюмчики-парички, сверкающие линзы, накладные когти, деревянные мечи и пластиковые клыки. Вы выезжаете в лес побухать, на свои шабаши… — Я не успела закончить мысль.

Желтоглазый резко встал, так, что стул подпрыгнул и отлетел к стенке. В меня ударил поток воздуха. Секунда, и я прижата к шкафу: вот-вот хрупкая стеклянная дверца лопнет за моей спиной. Ноги болтались, я ими немного подрыгивала со страху. Жесткие пальцы с когтями впились в мою шею. Больно! Страшно!

— Я похож на ряженого человека?! — с рычанием произнес чешуйчатый. Я взглянула в глаза, живые, с вертикальным зрачком. Они начинали медленно светиться и полыхать потусторонним светом.

— Мля! Это не линзы! Они настоящие!

Зрачок нелюдя расширился, рассматривая мою реакцию, потом сжался в тонкую полоску. Монстр поставил меня на землю, я потерла шею и отшатнулась. На всякий случай пара шагов в сторону не помешает.

«У них тут сходка мутантов? Я понимаю там — загрязнение атмосферы, химические выбросы на заводах, радиация, но не до такой же степени! Господи, как страшно столкнуться с неизвестностью, ломающей все твои стереотипы!»

Постепенно созрело осознание: сверхъестественное существует. Его не видят обычные люди, оно прячется, скрывается, но оно есть. Вот оно передо мной — невозможное возможно, сделай шаг — и сможешь дотронуться рукой, прикоснуться к тому, что существовать не может.

Я снова попятилась.

— Меня зовут Лорд Гипнос, — осторожно глядя на мою реакцию, проговорил не человек, — я директор академии смерти. Можешь называть меня Лорд Директор или Лорд Гипнос.

— Значит, и инопланетяне существуют? — выдала я. В шоковом состоянии на что-то более умное я была не способна. На адекватность с моей стороны после демонстрации силы и своей сущности змееглазый Лорд мог не надеяться.

Лорд Директор закатил глаза под потолок и досчитал до десяти.

«Пусть терпит. В следующий раз не будет пугать несчастных девушек, и так они пуганые-перепуганные сегодня. Но все же, когда он схватил меня за шею, мои кулаки в гневе сжались. Что за странная реакция пытаться противостоять, когда заведомо слабее? Глупо, Вита, глупо».

— Это место для мертвых, для нежити, — уже более спокойно стал объяснять он мне. — Академия, где обучают сочувствовать тогда, когда ты умер, но не упокоился, и тебя перекинуло на другую сторону жизни. Придется и вас принять в нашу веселую компанию, — с абсолютно каменным лицом отчеканил Лорд Директор, только желваки ходили ходуном, выдавая недовольство.

— Но я жива!

— В том-то и проблема! — перебил меня светловолосый гад. — Если бы вы умерли, все сразу встало бы на свои места.

«Ох, и не нравлюсь я этому чешуйчатому гаду!»

Лорд Директор странной академии вернулся за свой стол и сел, я же осталась ошарашенно стоять. Слишком много всего за один день! Хватит! Сжальтесь!

— Что же нам с вами делать? Вы человечка, магических способностей в вас — кот наплакал. — Он вздохнул. — Магии надо обучаться с детства, уникальных способностей у вас нет, бессмертием вы не страдаете. — Тонкий, идеально отточенный карандаш в белой руке с чешуей водил вверх-вниз по какому-то списку.

— Хотя… Нежить вы лихо успокаиваете, запишу-ка я вас на антиживой факультет. — Карандаш радостно черканул галочку.

— Постойте! Постойте, я не собираюсь учиться здесь! — заверещала я, поняв, что сейчас меня вписали в какой-то список, не спросив согласия. — Мне домой нужно!

— Домой попасть вы не сможете, вы в другом мире. А хотите вы учится или нет, вас не спрашивают.

— Чего-о-о?! — завопила я, но меня не слушали.

— Теперь еще одна проблема. Как вас записать в документах? Вы же лишены магии, на основании чего я должен принять вас в академию? — Перед директором появилась какая-то бумага, красиво украшенная гербом и вензелями. Лорд почесал в затылке пером. — Театр абсурда какой-то, — прокомментировал он ситуацию. А у меня уже не хватало сил на любую простую реакцию, я в очередной раз выпала в астрал.

— Демон! — позвал Лорд Гипнос, дверь хлопнула, и я услышала недовольное сопение рядом. Я даже боялась повернуть голову: рядом стоял тоже не человек. Острые зубы, горящие глаза, сильные белые руки, манящий вампирский зов. Все это настоящее, страшное до ужаса, опасное, как те мертвецы на поляне.

— Прикажи что-нибудь своему фамильяру. — Вампир покосился на меня и выдал:

— Сдохни!

Я отреагировала молниеносно. Около прямого носа адепта сформировался кукиш, созданный из моих пальцев:

— Обломись!

— АГР! — Вспышка, пол в кабинете директора проломился, откуда-то снизу послышались далекие слова: «мандрагора», «какого лешего», «чтоб вас всех!». В общем, уже знакомые и почти родные фразы.

В полу зияла дыра. Я в ужасе смотрела на нее.

«Вот теперь меня точно будут убивать!» — пронеслось в голове.

Лорд Директор, скрестив руки за спиной, подошел и с интересом заглянул в провал. Покачался, перекатываясь с носков на пятки, и вернулся к столу.

— Адептка, прикажите еще что-нибудь вашему фамильяру.

— Приказать? Типа, как собаке? Окей! Сидеть!

— АГР! — возглас снизу и яркий свет.

— Отлично! — констатировал директор. — Первый уровень призыва и подчинения нежити. Так и запишем. — Перо стало корябать по пергаменту.

— Великолепно! — одобрил директор. Кажется, он чему-то был рад-радешенек. В первый раз мне удалось вызвать у беловолосого довольное выражение лица.

— Только вы, адептка, обучение не оплатили и не сможете отработать. Что ж, временно придется вас записать, как фамильяра. — Лорд фальшиводокументник взял еще один листок бумаги и написал почти то же самое.

Вытянув шею со своего места, я видела: по второму документу получалось, что я являюсь фамильяром Лорда Дементоса Фаллейя, графа Задунайского. А в первом было, что он мой. О как!

Рядом из дыры послышалось рычание, бледная рука с когтями вцепилась в край, подтянулась. Корябая уже испорченный мной паркет, злобный вампир вылез на свет божий.

Мы оба кинулись к директорскому столу:

— Я не собираюсь учиться!

— Прикажите ей мне не приказывать! Она не имеет права! — Адепт стукнул кулаком по столу, чернильница опрокинулась мне на руку и залила часть документа. Я отдернула ладонь и помахала ей, стряхивая чернила. Свинячить так свинячить, все равно уже адептом дырку в полу сделала.

На документе остался чернильный отпечаток моей руки.

— Старомодно, — прокомментировал беловолосый Лорд. — Вы бы еще кровью расписались, адептка, но сойдет за подпись.

В моих глазах отразился испуг, я посмотрела на испачканную ладонь. Что я только что сделала? О боже, нет!

Лорд взял два документа и показал нам:

— Ни на одном из них нет моей магической печати. Когда вопрос с вашей принадлежностью друг другу будет решен и вы разберетесь, кто кому подчиняется, одному из этих документов я дам ход. — И помните, — сладкий, как патока, голос Лорда Директора, — контракт магический, отказаться вы не можете.

Мой кулак непроизвольно сжался, послышался звук раздавленных хлюпающих чернил.

Мы злобно уставились друг на друга, человечка и вампир. Готова поклясться, в наших взглядах было столько злобы, что между нами сверкнула молния. Лорд-подстрекатель сложил руки перед собой домиком и хитро улыбнулся. «Будет забавно!» — читалось в его взгляде.

— Свободны, адепты. Секретарь выдаст вам расписание и все необходимое. Тренировка завтра вечером.

Мне ничего не оставалось, как выйти.

— Задержитесь, адепт Демон, — послышалось, когда я уже закрывала дверь.

Другой мир! Фамильяр! Это кому я там принадлежу? За дверью я в сердцах пнула стоящий у стены горшок и тут же схватилась за голый палец ноги. Перелома мне только не хватало!

В голове мелькнуло воспоминание — звук защелкиваемого замка. Я ощупала шею: кроме марлевой повязки, там не было ничего. А где эта металлическая штука, которую он на меня надел?

Я подошла к стеклу и вгляделась в свое отражение: грязная, в рваном платье (конец шелковому бархату!), перебинтованная, подранная, как дворовая кошка, покусанная и вся в чернилах. М-дя. Только на шее ничего. Ошейник исчез, это не могло не радовать.

Что-то сверкнуло на запястье. Я подняла испачканную в чернилах руку и с вялым интересом посмотрела.

Браслет. Похож на оковы. Символ владения фамильяром.

Рано радовалась, Вита, еще ничего не кончилось.

Силы покинули меня. Я пошатнулась и со стуком уперлась лбом в прохладное стекло. Так и стояла домиком, наслаждаясь ощущением прохлады.

Шум и голоса за дверью отвлекли меня, я притихла прислушиваясь.

— Ты просто слабак!

— Я не могу!

— У тебя нет выбора! Ты будешь подчиняться! — Грохот разбитой мебели и уже тихие голоса. Стоя в коридоре, я банально подслушивала, шагнула поближе, навострила уши, как рысь.

— Может быть, она не выживет и сама умрет, тогда моей вины в этом не будет!

— Или ты самостоятельно освободишься, — послышался голос директора, спокойный, холодный и бездушный.

— Нет! Сама сдохнет, — голос вампира.

— Надеюсь, что так и будет! — громкий четкий ответ директора.

Я зажала рот рукой и отошла от двери. Из разговора поняла мало, но почему-то от жестокости этих бездушных людей захотелось плакать, а может быть, от того что я так глупо попала. Меня ловко развели, как лоха в «три наперстка». Старалась не влипать по жизни, но не получилось. Я непонятно где, в чужом мире, и впереди меня ждет опасная неизвестность.

Тоска и боль накатили волной, скручивая душу и заставляя слезы набухать на ресницах. Я повернулась спиной к скрипнувшей двери, хлюпнула носом и яростно вытерла глаза.

«Не дождетесь, всех вас еще переживу, умертвия проклятые!» — зло подумала я.

Новая мысль, посетившая меня, заставила отвлечься и задуматься. Академия для нежити, а я живая. Означает ли это то, что меня попытаются убить? Я с подозрением покосилась на вампира, вышедшего из кабинета директора.

Пришел секретарь и раздал свитки и стопки бумажек, а также мои туфли с порванным ремешком. Как они к нему попали? Загадка.

Секретарь тоже был странным, явно не человек. Сзади из дыры в штанах торчал гладкий лоснящийся хвост. Меня этим было уже не удивить, после ходячих скелетов ничего не страшно. В общем, хвост как хвост.

Мой вампир рассматривал бумажку, выданную хвостатым секретарем директора, и хмурился, такая же была у меня. Ничего особенного — списки учебников, план школы, очень странный, надо сказать, план, и номер комнаты для заселения.

Ключ старый и ржавый с очень красивой резной бородкой. Один на двоих. Засада. Но по счастью он достался мне, чуть позже я поняла, почему вампиру не нужен ключ.

В уставший мозг стукнула мысль: а кормить «своего прирученного вампира» я тоже должна самостоятельно? Жесть!

Я скосила глаза и тайком разглядывала этого черноволосого засранца, который так стремительно ворвался в мою судьбу. За какой-то пяток часов успел спасти мне жизнь и попытаться убить, сделать меня своим фамильяром и стать моим.

Вампир вроде бы не собирался на меня набрасываться, да и голодным не выглядел. Но что-то в нем изменилось. Во-первых, с какой-то гадостной радостью я обнаружила ошейник на его шее, тот самый, который этот гад защелкивал на мне. Вот уж действительно говорят: не рой яму другому, сам в нее попадешь.

Во-вторых, с его глазами случилось странное. Сквозь завесу темных, явно давно не мытых волос посверкивали ядрено-зеленые глаза. Взгляд ожег меня ненавистью. Я выдохнула. С нормальными человеческими глазами он выглядел сногсшибательно, один только момент — лицо ему надо сделать попроще. Меньше хмуриться, злиться, и люди к нему потянутся.

Вздохнув, я поплелась следом за своим вампиром.

Надо быть осторожней, он уже пытался меня убить, может попробовать снова. Что это означает? Да то, что теперь мне еще и спать с одним открытым глазом придется.

Я взглянула в свой листок, нашла на плане школы обведенную красными чернилами комнату. Нас еще и поселили вместе. Кошмар, в одной комнате с упырем, пытающимся меня умертвить! Взгляд скользнул ниже на название.

Блеск!

ОБЩЕЖИТИЕ МУЖСКОЕ! Хуже уже быть не может. Или может? Что еще несет нам грядущая ночь?

Нас как хозяина и фамильяра поселили в башне. Я со всем своим нехитрым скарбом — сумочкой и туфлями в руках, оставляя на полу мокрые отпечатки ног, вошла в помещение и застряла на пороге.

Башня состояла из четырех этажей, два из которых были наши, и один посерединке принадлежал еще каким-то студентам. Этот этаж вклинивался между нашими двумя и выходил еще ниже в подвал. Вот таким замысловатым образом в шахматном порядке шли комнаты адептов. Сбоку лестница сверху донизу, от крыши до подвала с выходами в главный корпус на всех этажах.

Наша башня была одной из тысячи таких же спальных башен, возвышавшихся над главным корпусом. Я поднялась наверх.

Вторая комната представляла собой чердак, правда, большой и просторный. Круглый, шатром купол уходил ввысь на несколько метров. В темноте виднелись балки, поддерживающие черепичную крышу.

Я осмотрелась: везде было грязно, клочья паутины свисали с потолка.

Следом за мной вошел вампир, он тащил с собой завязанные в одеяло пожитки, вещей у него было не в пример больше, чем у меня. Огромный баул из двуспального одеяла горбом высился за спиной. Черноволосый без напряга держал его одной рукой. И когда только успел смотаться в прежнюю комнату за вещами?

Адепт осмотрелся, развернулся и как ни в чем не бывало зашагал по стене вверх. Мне оставалось только стоять и пучить на это глаза.

Наверху в темноте зашуршало одеяло, зазвякали металлические вещи, упала с глухим хлопком книга.

Вампир устраивался поудобнее. Достав подушку, он улегся прямо на балке перекрытия. Закрыл локтем глаза и сделал вид, что заснул.

Ага, как же, поверила я!

Меня демонстративно игнорировали и не замечали. Ну и ладно!

Сейчас я была пустым местом, а ночью, в темноте, когда я засну, меня будут есть.

«Провались ты пропадом!» — ругнулась я про себя, страшась сказать это вслух. Все-таки подчинение — вещь абсолютная, а то проломит балку, действительно проваливаясь — крыша обвалится.

Сделала вид, что мне не очень-то и хочется говорить с вампиром, и это я первая на него обиделась, но глубоко внутри меня задела эта откровенная и незаслуженная неприязнь. Было обидно, не спорю, но слез моих он не увидит.

Я схватила упавшую книгу как трофей и присвоила себе. «Прикладная некромантия, подчинение нежити» — гласила обложка. Уже наподчинялась, спасибо, больше не нужно, хватило с головой. Положила книгу на стол.

Мебели было в помещении достаточно, но везде пыльно и грязно, в разбитом окне хлопала створка. Сквозь большое окно сияла полная луна. Та самая, одна из двух.

Подняла и поставила к столу опрокинутый стул, оглядела кровать. Пыльная, простыни погрызены мышами. Матрас шевелится. М-да, понятно, почему Демон выбрал балки. В углу капала вода. Великолепно, еще и крыша текла! Наверху скрипел ворочавшийся вампир, видно, ему не спалось.

А вот мне хотелось спать кошмарно. Я составила три стула вместе, как делала в детстве, когда играла в домики, постелила на них покрывало с кровати, предварительно выйдя на балкон и выбив из него всех живших там до меня. Вниз полетели жужелицы, букашки-таракашки и клубы пыли.

Как мне заснуть без страха быть убитой во сне? Проблему надо было решать до того, как меня окончательно вырубит. Я задумалась, стоя на балконе. Чеснока у меня нет, шоколада с коньяком тоже больше нет. Я облизнулась и сглотнула.

Спирт! Меня осенило, я полезла в сумочку и достала оттуда граненый флакон. Лунный свет сверкнул на стеклянных отполированных гранях. Леди Миллион. Внутри плескалась жидкость цвета светлое золото. На сколько ночей хватит этого флакона? Я густо пшикнула духи на запястье, растерла по шее и ладоням. Конечно, перебор, но…

— Фу! — донеслось сверху, и я поняла: эффект есть! Спать я могу теперь совершенно спокойно, ночью меня не высосут досуха.

Я легла на стулья, положила сумочку под ухо и замоталась в покрывало. Угрелась. Заселение в мужскую общагу состоялась. Все остальные вопросы утром на свежую голову.

Когда засыпала, услышала стук створок и шорох ткани. Лорд Дементос, граф Дракула Задунайский или как там его, был изгнан с чердака запахом брендовых духов.

Во сне я коварно улыбалась, победа была за мной!

* * *

Проснулась от пинка ноги. Начищенный сапог пнул стул, на котором я спала, выбил его из-под меня, я провалилась между другими стульями.

С добрым утром, Вита! Забыла, с какой тварью тебя поселили в одной комнате? Вспомнила? То-то же! Теперь каждое утро будешь так просыпаться. Вам еще вместе учиться и учиться, жить в одной комнате, да вдобавок вы еще и связаны незримыми цепями.

Ага, учиться, как же! Только меня и видели здесь, разведаю обстановку — и деру. Не получилось в первый раз, получится во второй.

Я подошла к окну и впала в ступор: за окном посверкивал кровавыми отсветами закат. Как это, я проспала целый день и прошлую ночь?

В животе забурчало. «Жрауть!» — вспомнила я слово, произносимое страшными кладбищенскими зверями.

В коридоре и на лестнице хлопали двери. Я наскоро привела себя в порядок: в башне были ванная комната и туалет. Слава богу, раздельные! Спустилась по лестнице в нижнюю комнату, служившую гостиной и кухней одновременно. Демона в башне не было. Мне ничего не оставалось, кроме как выйти из башни в главный корпус.

Поток студентов подхватил меня и понес с собой.

Столовая! Сколько сладкого и насущного в этом слове!

Мы вошли в огромный зал под стеклянным куполом. Вечно голодные студенты споро встали в очередь. В нос мне ударили тысячи запахов, закружили голову, резанули ножом по желудку. Ноги подкосились, и я повисла на ком-то.

Рядом оказался давешний знакомый, с которым мы так дружно ночевали, я в комнате, а он на балконе. Недружелюбный вампир попытался меня скинуть, но я вцепилась мертвой хваткой. Демону пришлось сделать вид, что он не знает эту ненормальную рядом с ним. Оклемавшись с гулким бурчанием в пустой утробе, я ломанулась к стойке с едой. Волчий голод после суток без пищи и аппетит, раздразненный горкой конфет, это ничто по сравнению с тем, что мои прожорливые глаза увидели на витринах.

Горы мясных отбивных, реки супов и подлив, холмы странной мелкой картошки в котелке, разные пироженки, украшенные кремом с завитушками.

Когда очередь дошла до меня, капая слюной, я протянула поварихе «хлебную карточку», выданную вместе с ключом и подтверждающую, что я адептка академии, и замерла на месте, примороженная шоком.

За стойкой хозяйничала странного вида женщина, я даже и не знаю, как ее описать. Больше всего существо было похоже на Урсулу, героиню диснеевского мультика, но это точно была женщина, в ней об этом вопило все. Высоко поднятая корсетом и неистово выпирающая вперед, как корма лайнера, грудь. Тугое, застегнутое на все пуговицы черное платье, все в черных кружевах и вышивке, спереди белый передник, весь в рюшах. Крутые вавилоны на голове с маленькой кокетливой кружевной наколкой. Ко всему этому прилагались обведенные красной помадой губы на бледном лице и густо подведенные стрелками глаза, ну просто женщина-вамп!

Хлебная карточка была бесцеремонно вырвана из моих окоченевших ладоней, я так и осталась стоять с протянутой рукой. Повариха вчиталась в написанное на картонке.

Потом стрельнула на меня глазами.

«Неужели меня не покормят, и придется убегать на пустой желудок?» — мелькнула мысль в голове. — И это после того, как мои глаза столько видели вкусностей? Да я и метра за воротами не проползу!»

Женщина задумчиво подняла руку и почесала в вавилонах. Видно, написанное в карточке поставило ее в тупик. Потом пожала полными округлыми плечами.

Перед моим носом появился поднос.

На нем очутилась пустая тарелка. Я машинально вязала ее в руки.

«Воздухом, что ли, кормить будут? Где еда?»

Из-под широкого и богатого прилавка, как из морских пучин, сворачиваясь в крутые кольца, медленно поднялись руки-щупальца. Я ужаснулась — повариха была огромной.

В тарелку шлепнулась ложка мелкой картошки, брошенная туда щупальцем.

Прилавок закружился и задвигался, мимо меня проплывали соблазнительные, а подчас и странные яства. Например, кучка мозговых костей. Поддон с сырым мясом.

Вилка в другом щупальце одарила мою тарелку куском мяса, третье щедро полило все это соусом. Руки-ноги женщины щедро метали снедь на мой поднос, днище прогибалось, становилось тяжело держать. Вилки-ложки звякнули туда же, в довершение всего на подносе очутился стакан чего-то похожего на кисель-компот, только зеленого цвета.

Руками повариха даже не двигала, все делали за нее извивающиеся щупальца, с невероятной скоростью и ловкостью.

Продуктовая карточка вернулась ко мне и легла на край подноса. Как зомби, я повернулась и пошла нагруженная едой.

Очередной ступор и очередная проблема застали меня посреди зала.

«Что же делать? Я здесь никого не знаю. И все столики заняты. Куда сесть?»

Мимо меня прошел Демон, мазнул карточкой с каплей крови перед носом вамп-поварихи, получил темную бутылку откуда-то из-под прилавка, вышел из столовой.

Я выдохнула: одной проблемой меньше. Кормить собственной кровью свое умертвие мне не придется. Правда, это не гарантирует отсутствие поползновений с его стороны и попыток меня убить как с помощью своих клыков, так и без.

Но это сейчас не главное. Я вернулась к своей проблеме: куда же сесть? Подсесть к большим компаниям не могу — никого там не знаю, быть изгнанной мне не фартило. Да и адепты этой академии выглядели все как на подбор ряжеными: странные глаза, странные волосы, одежда тоже блеск! Розовая мечта маньяка-модельера. Рюши-жабо, длинные юбки… Юбки. Я посмотрела на свои сбитые голые коленки. Адепты предположительно мужского пола, проходящие мимо, кстати, тоже поглядывали. Не в упор, конечно, а искоса, но такими голодными взглядами, что я поежилась и потерла коленку о коленку. Сесть бы сейчас за стол, чтобы ног не было видно, да везде занято.

Задачка. Если аккуратно сесть с краю какой-нибудь компании сделать вид, что меня не существует, быстро поесть и смыться, может, меня и не заметят?

Я стояла в раздумьях, пока не увидела, что за одним столом крупный парень зазывно машет над головой рукой. Я оглянулась: кому это он? За моей спиной женщина-спрут невозмутимо раскладывала ядрено-синие пирожные, у стойки никого не было.

Это он мне?

Незнакомец сидел за столом один. Пришлось осторожно подойти.

Парень меня обнюхал, издалека потянул носом, убеждаясь, что это я. Секунда узнавания и понимания. Кажется, мы знакомы… Только в прошлый раз у этого индивида было четыре лапы и хвост.

Ноги подогнулись, и я плюхнулась на стул рядом.

— Привет… — несмело сказала я. Парень улыбнулся.

Первый раз вижу настоящего оборотня. Или как их еще называют — перевертыши. Значит, он тоже адепт этой странной академии для мертвых.

Оборотень был растрепанный, с длинными волнистыми волосами серо-песочного цвета. На его жующем лице зажглась поразительно обаятельная улыбка, широкая и открытая. Я не смогла удержаться и ответила ему такой же радостной улыбкой. Минусом этого оптимистичного оскала были здоровенные желтые волчьи клыки, но это вовсе не портило его. Волк понял, что я его узнала, и в глазах у него заплясали бесовские икорки.

Конец ознакомительного фрагмента.