Авессалом. Начало

Виталий Радченко

Они бессмертны, но они не безупречны. Они – Высшие Существа, но подвержены всем человеческим слабостям и порокам. И так же, как и люди, они совершают ошибки, теряя голову от любви. Вот только ошибки Бессмертных могут обойтись миру людей слишком дорого…Менеджер рекламного агентства оказывается втянутым в борьбу, которую ведут на протяжении нескольких тысячелетий непримиримые соперники, пришедшие из другого, наполненного магией мира. Книга содержит нецензурную брань.

Часть вторая

Из здания РУВД Первомайского района Авессалом вышел около 12 часов дня. Щурясь от яркого солнца, давно поднявшегося над крышами Минска, он побрел в сторону ближайшей станции метро, исподлобья бросая подозрительные взгляды на встречных прохожих. Мысленно прокручивая события вчерашней ночи, он в который раз убеждался в их фантастической нереальности. Нет, такого с ним точно не могло произойти. Сейчас, при свете дня, существование ангелов, демонов и татуированных девиц, работающих в клоне «Граффити» между небом и землей казалось просто невозможным. Вернее, казалось бы. Если бы не одно обстоятельство, из-за которого Авессалом три часа провел в милиции. Лена действительно исчезла.

Погруженный в невеселые размышления, парень приблизился к пешеходному переходу. По обыкновению не дойдя несколько метров до «зебры», двинулся на другую сторону улицы и тут же отпрыгнул назад, испуганный громким визгом мотоциклетных шин. Черный «Кавасаки Ниндзя», едва не сбив его с ног, остановился прямо посреди перехода. Мотоциклист приподнял стекло шлема, и удивленный Авессалом увидел, что это девушка. Примерно его возраста, очень красивая и стройная, насколько позволяла рассмотреть ее кожаная экипировка — бордовая куртка и черные брюки, заправленные в высокие сапоги.

— Смотри куда прешь, Вася!

— Я Сева! — раздраженно буркнул Авессалом.

— Мои соболезнования, придурок! — бросив сердитый взгляд на растерянного парня, девушка снова опустила стекло и выжала газ. Мотоцикл взревел и рванул с места, эффектно проехав на заднем колесе расстояние до перекрестка под свист и радостные крики проходящих мимо подростков.

Пробормотав что-то не совсем печатное по поводу всех мотоциклистов в общем и некоторых девушек в отдельности, Авессалом быстро перешел улицу, миновал крыльцо гастронома, не заметив фигуры, вдруг вынырнувшей из-за угла примыкающего к магазину дома. Быстро догнав парня, человек схватил его сзади за руку.

— Молодой человечек, не откажите в посильной помощи интеллигенту с подорванным здоровьем! Да не дергайся ты так, Сева, на нас люди смотрят, — ухмыляющийся Гоша схватил парня под локоть и подтолкнул вперед. — Пойдем, разговор есть!

— Ты? — от неожиданности Авессалом едва не рухнул, зацепившись ногой за ногу. Со стороны действительно могло показаться, что парочка подвыпивших парней прогуливается от одного вино-водочного отдела к другому.

— Я, конечно. А кого ты рассчитывал увидеть, Олимпиаду? Так ее наверняка сейчас больше заботит поиск нового жильца. После того, как тебя с самого утра приняли под белы руки органы, твои акции в ее глазах обвалились неимоверно. А я действительно рад тебя видеть! У нас ведь некий договор, помнишь?

Авессалом кивнул.

— Вот и славно! — Гоша, широко улыбаясь, помахал рукой проходящим мимо студенткам. — Эй, девчонки, айда с нами на Минское море!

Девушки быстро прошли мимо, хихикая и оборачиваясь на странную парочку. Ничуть не расстроившийся Гоша проводил их взглядом и тут же стал громко декламировать, размахивая свободной рукой:

— Ах, не дано несчастному поэту

Усталой музой чувства пробуждать!

Красавиц гордых нынче убеждать

Не рифмой принято, но звонкою монетой…

Но, может быть, хоть каплю прежней страсти

Храня в глубинах сердца своего —

Вы не прогоните его! Все в вашей власти!

Последние строки поэт декламировал, завывая и картинно закатывая глаза, обращаясь к довольно помятого вида тетке, спешащей в магазин. Та подозрительно покосилась на него и, прижав к объемной груди сумку, звякнувшую пустыми бутылками, поспешила мимо, по направлению к гастроному. Гоша ухмыльнулся ей вслед и критически оглядел хмурого Авессалома.

— Ладно, шутки в сторону. Что было в милиции, рассказывай.

— Они спрашивали про Лену.

— Что про Лену?

— Ее отец, какая-то крупная шишка из чиновников, написал заявление, когда она не пришла домой ночевать. А возле «Граффити» нашли ее фотоаппарат.

— Фотоаппарат? — Гоша хмыкнул. — Вот уж правда, кто мнит себя стратегом, тот прокалывается на мелочах. И что фотоаппарат?

— На нем снимки. Мои, музыкантов, гандболистов…

— Кого-кого? — Гоша изумленно посмотрел на парня.

— Ну, гандбол, знаешь, игра такая, где мяч кидают друг другу… Лена мне говорила, что снимала по работе какую-то гандбольную команду. Да, кстати, несколько снимков были испорчены. Как бы засвечены…

— Я не очень фотогеничен, — снова ухмыльнулся поэт. — Что еще?

— Все.

— Ясно. Ну, тела ее они не найдут. Сигизмунд не так глуп, как хотелось бы. И он понимает, что достать тебя где-нибудь в подворотне гораздо легче, чем штурмовать СИЗО. А скажи, Сева, не показалось тебе что-либо подозрительным во время допроса? Или, может быть, кто-то из тех, кто допрашивал тебя… Что? Что такое? — Гоша недоуменно уставился на готового разреветься парня. — Ах да…. Тело… Успокойся! Хорош герой… Мы же все обсудили. Не оплакивать надо Лену, а биться за нее!

— Я готов, — Авессалом сжал кулаки и шмыгнул носом. — Говори, что делать.

— Первым делом тебе нужно вернуться на работу, ты и так опоздал уже. Там посмотрим. Но будь внимателен, Орден очень скоро узнает о твоем возвращении. Езжай в свое агентство и веди себя как можно естественнее. И помни, никому нельзя доверять.

— Но как я буду сражаться? Оружия у меня нет. Какое вообще оружие на вас, то есть на них действует? И как мне узнать этих, из Ордена? Гоша? — он завертел головой, озираясь по сторонам. Поэт исчез.

***

Спустя полчаса запыхавшийся Авессалом быстрым шагом вошел в здание «МедиаПро» и прямо на пороге нос к носу столкнулся с директором агентства. Юрий Геннадьевич Купонин, или Купидон, как за глаза называли его сотрудники, и вправду чем-то напоминал греческого бога любви. Слегка постаревшего — с солидным брюшком и розовой лысиной, обрамленной легкомысленными кудряшками, но не растерявшего юношеского пыла. Ибо о любвеобильности Юрия Геннадьевича ходили легенды, по большей части им самим и распространяемые.

— Томашевич! — Купонин подозрительно осмотрел помятую одежду Авессалома. — Где вас носит? Вы вообще в курсе, сколько сейчас времени? Вторая половина дня!

— Юрий Геннадьевич… Тут такое дело… Я был в милиции…

— Впредь постарайтесь планировать посещение подобного рода заведений в нерабочее время! — Купидон очень гордился своим чувством юмора. — Ладно, Томашевич, поговорим об этом позже. А сейчас быстро в офис — через минуту у нас общее собрание. Быстро! Быстро!

Смешно перебирая короткими ножками, директор поспешил в сторону своего кабинета. Авессалом зашел в офис, рассеянно отвечая на приветствия коллег, стараясь избегать их любопытных взглядов, быстро прошел по коридору, разделяющему два ряда менеджерских кабинок, и юркнул на свое рабочее место.

— Внимание все! Все смотрим сюда, народ! — вошедший в офис Купидон несколько раз громко хлопнул в ладоши.

Авессалом выглянул из кабинки. Директор был не один. Рядом с ним, возвышаясь над Купидоном почти на целую голову, стояла эффектная брюнетка в строгом деловом костюме, в которой ошеломленный Авессалом сразу узнал едва не сбившую его мотоциклистку.

— В связи с временным отсутствием начальника отдела Валерия Ройзмана на его должность назначается новый специалист. Прошу любить и жаловать — Анастасия Игоревна, новый начальник вашего отдела, — Купидон снова захлопал в ладоши, призывая сотрудников поприветствовать нового шефа.

Немногочисленные менеджеры мужского пола воодушевленно подхватили аплодисменты, дамы, составляющие большинство отдела, хлопали более сдержанно.

— Итак, как я уже сказал, Анастасия Игоревна заменит Ройзмана. Все текущие проекты просьба сдавать ей. Анастасия, знакомьтесь, принимайте дела, если будут какие-то вопросы — я у себя. Ваше рабочее место вон там! — он указал на двери стеклянного кабинета в противоположном углу офиса. — Все, приступайте! — Купидон удалился, впрочем, не забыв оглянуться на прощание и смерить нового начальника отдела восхищенным взглядом.

Брюнетка неторопливо прошла по коридору между кабинками. Авессалом склонился над рабочим столом, сделав вид, что изучает папки с документами, при этом внимательно прислушиваясь к ее шагам. Шаги приближались. Авессалом затаил дыхание, чувствуя, как у него вспотели подмышки. Он слышал, как новая начальница подошла к его рабочему месту. Остановилась. Холодная капля пота медленно и противно скатилась вниз по его телу.

«Помни, Сигизмунд не оставит тебя в покое. Орден бросит против тебя все, что в их власти. Никому нельзя доверять».

Снова послышались шаги. Они удалялись. Парень услышал, как открылась и снова закрылась дверь в кабинет начальника отдела. Авессалом снова начал дышать.

Вокруг зашуршали бумагами, загомонили менеджеры, сбиваясь в небольшие компании, чтобы обсудить нового шефа. Застучали клавиши компьютеров — некоторые обсуждали этот же вопрос в офисном чате. Самые смелые, прихватив с собой папки с документами, по очереди стучали в стеклянную дверь кабинета. Слегка успокоившийся Авессалом включил наконец компьютер и попытался сосредоточиться на работе. Ничего не получалось. Буквы и цифры плыли у него перед глазами. Всеобщее возбуждение наконец стихло, и офис наполнился привычными звуками — телефонными звонками, голосами и ровным стрекотом клавиатур. Авессалом осторожно приподнялся со стула и, вытянув шею, выглянул поверх перегородок. Новая начальница отдела, пришедшая на место его бывшего друга, оказавшегося демоном, и едва не сбившая Авессалома час назад на пешеходном переходе, смотрела прямо на него, стоя у прозрачной стены своего кабинета. Несколько секунд они не отрываясь смотрели друг другу в глаза. Затем девушка протянула руку и опустила жалюзи. Авессалом пулей выскочил из кабинки и помчался в уборную.

В сотый раз плеснув себе в лицо холодной водой, он вглядывался в собственное отражение, склонившись над раковиной. И то, что он там видел, Авессалому не нравилось. Очень не нравилось. Какой там Джекман, какой там Джонни Депп… Из зеркала на него смотрела испуганная жертва, скорее напоминавшая загнанное до полусмерти гуанако, чем мужественного борца с темными силами. Авессалом в который раз мысленно проклинал Гошу, бросившего его одного, ничего толком не объяснив.

— Отправляйся на работу! Веди себя естественно! Легко сказать… — он закрыл кран, пригладил волосы, отряхнул измятую рубашку, пытаясь привести себя в относительный порядок. — Ладно, Сева, будь мужиком! — Авессалом подмигнул своему отражению. — В конце концов, один раз ты уже умер.

Как ни странно, эта мысль его даже немного развеселила, и в офис парень вернулся, насвистывая лонгдэевскую «Julie in Velvet». Он бодро прошел к своей кабинке и, надо признать, практически даже не вздрогнул, увидев новую начальницу, которая небрежно закинув ногу на ногу, расположилась на его стуле.

— Вы Авессалом Томашевич?

— Нет! То есть да, — голос Авессалома предательски дрогнул. Его смелость снова стала стремительно улетучиваться.

— Так нет или да? — в глазах Анастасии мелькнула усмешка, и Авессалом почувствовал некоторое облегчение.

— Да, это я. Только лучше Сева…

— Надеюсь, вы составляете отчеты лучше, чем переходите улицу.

Авессалом смущенно кашлянул.

— Я просмотрела несколько проектов в делах Ройзмана, — взгляд Анастасии снова стал холодным. — На прошлой неделе у вас наметился крупный заказ по ресторану. Как продвигается работа?

— Анастасия Игоревна, тот проект… по ресторану… судя по всему, он не совсем удачный. Я бы сказал, совсем неудачный…

Анастасия встала. Авессалом торопливо отодвинулся в сторону, освобождая ей проход.

— С вашего позволения, я сама буду решать, насколько удачен тот или иной проект. Вы не возражаете, Авессалом? Как ваш новый начальник, я намерена завершить все проекты. Как Ройзмана, так и ваши. Мы еще пообщаемся об этом, будьте уверены.

***

Остаток рабочего дня показался Авессалому бесконечным. Стрелки офисных часов словно прилипли к циферблату. Несколько раз он осторожно выглядывал из кабинки в сторону кабинета новой начальницы, но жалюзи ее были плотно закрыты. Кое-как написав несколько отчетов и разослав электронные письма с просьбой отменить или перенести ранее запланированные встречи, Авессалом наконец дождался шести и первым выскочил из офиса.

Несколько часов он бесцельно слонялся по городу, напрасно высматривая Гошу. Возвращаться домой Авессалому абсолютно не хотелось. Несколько раз он пытался дозвониться до Олимпиады, но домохозяйка не снимала трубку. Неожиданно для самого себя он, расчувствовавшись, сунул стотысячную бумажку потрепанного вида старушке. Бабуля, сосредоточенно изучавшая содержимое пакетика из-под чипсов, выуженного из придорожной урны, не сразу заметила протянутую ей купюру. А когда наконец заметила и сообразила, что деньги странный парень отдает ей просто так, долго благодарила, щурясь слезящимися от солнца и старости глазами. Настроение Авессалома слегка улучшилось. Вечер обещал быть прекрасным, и люди, не спеша с работы домой, собирались в многочисленных кафе. Авессалом, высмотрев свободный столик в одном из них, взял бокал разливного «Жигулевского» и устроился так, чтобы видеть улицу. Отпил совсем немного и сразу захмелел — он не ел ничего с самого утра. Это было приятно. Авессалом выпил еще. Холодное пиво, наполняя пустой желудок парня, одновременно наполняло его и решимостью. Он допил бокал и заказал следующий. Спустя два часа выходящий из кафе нетвердой походкой Авессалом был готов сражаться не только с одним Ангелом Тьмы, но и со всеми остальными силами того и этого света, ответственными за его судьбу и судьбу Лены. Стараясь идти максимально ровно, что у него теперь получалось не совсем хорошо, парень двинулся по направлению к дому.

Добраться до квартиры Олимпиады можно было несколькими способами. Один путь был более долгим и шел по оживленным улицам города, всегда ярко освещенным и до позднего вечера заполненным гуляющими прохожими. Другой был гораздо короче, но пролегал сквозь парк, причем по той части его, которая пользовалась у местного населения нехорошей славой. Ни влюбленные парочки, ни мамаши с колясками не ходили по заросшим кустами дорожкам парка. Зато с наступлением темноты он наполнялся болезненного вида молодыми людьми с пустыми глазами и вечно трясущимися руками, покрытыми размытыми наколками, алкоголиками и неприлично громко и сипло хохочущими девицами неопределенного возраста. Нужно ли говорить, что сегодня, крепко сжав кулаки и еще крепче стиснув челюсти, Авессалом Томашевич выбрал именно этот путь.

Идти сквозь парк парню предстояло чуть менее километра. Первая стометровка далась легко, но потом решимость стала куда-то исчезать. В надвигающихся сумерках тропинка почему-то стала заметно сужаться, а ветви кустов приобретали какие-то странные, совершенно фантастические формы. Тропинка петляла, и вот уже огни города скрылись в кронах деревьев, возвышающихся над кустами. Авессалом неожиданно громко икнул и в тот же момент услышал сзади треск мотоцикла. Он ускорил шаг, мысленно проклиная себя за идиотскую безрассудность. Звук нарастал. И вот уже, в очередной раз оглянувшегося Авессалома, полоснул по глазам яркий свет фары стремительно приближающего мотоцикла. С громким всхлипом втянув в себя воздух, он бросился бежать.

Ветки кустов больно стегали по лицу и рукам. В голове шумело от выпитого пива, которое совершенно некстати стало проситься наружу. Парень мчался вперед, отчаянно борясь с буйной парковой растительностью, собственным страхом и тошнотой, подкатившей к горлу. Вдруг впереди послышались голоса. Окрыленный внезапно обретенной надеждой на спасение, он бросился вперед. Пробежал еще несколько десятков метров, выскочил на большую поляну и тут же растянулся, споткнувшись о длинное бревно, лежащее поперек тропинки, пребольно ушибив колено. Быстро поднялся, запрыгал на одной ноге, стараясь не наступать на ушибленную, которая наполнилась саднящей болью от лодыжки до бедра, и затих, прислушиваясь. Звук мотоцикла стих. Спереди послышался шорох шагов, и на поляну вышло несколько молодых парней, лет восемнадцати. Авессалом, нелепо подпрыгивая на здоровой ноге, заковылял навстречу своим спасителям, приветственно махнув им рукой. Один из парней махнул рукой в ответ. Что-то пронеслось в воздухе и с силой ударило Авессалома в глаз, взорвав левую половину окружающей его реальности ослепительной вспышкой. Наполовину ослепший, он снова рухнул на землю. Приближающиеся парни загоготали. Он попытался приподняться и снова упал, на этот раз больно ударившись затылком — один из парней наступил ему на грудь, припечатав к земле. В руках он держал круглый предмет, сваливший Авессалома. Приглядевшись здоровым глазом, тот узнал небольшой гандбольный мяч.

— Это и есть Единожды Рожденный? — насмешливо произнес парень, наклонив голову и рассматривая поверженного Авессалома. — Да я убью его одним пальцем!

— Не спеши. Дай взглянуть, — второй парень, на вид немного старше остальных подошел к ним. — Подними его! — скомандовал он.

Первый, не оглядываясь, резко метнул мяч назад, где его ловко поймал третий парень.

— Эй, Гурон, в следующий раз брось мне его голову! — заржал тот.

Гурон убрал ногу с груди Авессалома, наклонился и резко поднял его, схватив за шею.

— Пока держится, — ухмыльнулся он, — но это ненадолго.

Из кустов на поляну вышло еще четверо. Они подошли ближе, и Авессалом смог рассмотреть их. Спортивные фигуры, модные прически, они нисколько не были похожи на шпану, околачивавшуюся в парке. Но страшнее всего было не это. Окружившие Авессалома парни не были людьми.

— Единожды Рожденный… — старший осклабился, показав ряд острых клыков. — Гурону и остальным очень хочется поиграть с тобой. Видишь ли, с твоей девочкой им поиграть не удалось, и это очень их расстроило.

Авессалом дернулся, тщетно пытаясь вырваться из цепких лап держащего его демона.

— О, малыш хочет драться! — заржали остальные. — Отпусти его, брат, позабавимся!

Гурон разжал руки, освобождая полузадохнувшегося Авессалома, и тут же сильно толкнул его. Тот опрокинулся назад, упал, кувыркнулся через голову, приподнялся на руках, пытаясь встать. Старший подскочил к нему, поднял, словно куклу, за руку, сильно ударил в грудь. Авессалом отлетел на несколько метров и с размаху ударился о ствол дерева. Воздух со свистом покинул его легкие. Он упал на колени, судорожно пытаясь вдохнуть хоть немного.

— Эй, Лаэрх, не убивай его сразу, мы тоже хотим поиграть, — загоготали остальные, обращаясь к старшему, который не торопясь приблизился к скорченной фигуре парня.

— Не бойтесь, хватит всем, — глаза Лаэрха засветились ядовито-зеленым. — Мы все поиграем с ним всласть. А потом я сделаю с этим мозгляком то, что собирался сделать с его девкой. А ведь она была совсем не против, эта маленькая похотливая сучка! А? Что скажешь, Единожды Рож…

Кулак Авессалома с хрустом впечатался в глаз демона, откинув его голову назад. Лаэрх отскочил на несколько метров и с изумлением уставился на Авессалома, который, с пылающими от ярости глазами, шел прямо на него. Демон заревел, согнулся и прыгнул на парня, целясь одновременно когтями и клыками. Что-то просвистело в воздухе. Огромный мясницкий тесак сбил демона на лету, попав ему в голову и раскроив ее напополам. Лаэрха развернуло в полете, он рухнул в стороне от Авессалома, яростно царапая землю когтями. Снова просвистело. Два метательных ножа почти одновременно вошли в глаз и в шею еще двоим демонам, в изумлении смотревшим на смерть старшего. А потом на поляне начался ад.

Тонкая тень металась между демонами. Колола, резала, кромсала. Демоны падали один за другим визжа и хрипя, тщетно пытаясь зажать руками темную кровь, хлеставшую из перерезанных глоток и животов. Ошалевший от ужаса Авессалом упал на колени и отполз в сторону, скрываясь в темноте кустов. Не выдержал, оглянулся. Темная фигура стояла спиной к нему. Гурон и двое оставшихся в живых демонов, рыча и щелкая клыками, окружали ее. Повинуясь знаку Гурона, они кинулись на убийцу с двух сторон. Гурон метнулся в противоположную сторону, вырвал из тела поверженного демона нож и с ревом метнул в противника, который к тому времени расправился с теми двумя, с хрустом свернув им шеи. Нож попал в цель. Убийца вдруг сгорбился, припал на одно колено. И тогда Гурон прыгнул. С визгом пролетел почти через всю поляну, уже в полете распрямляясь для последнего, страшного удара. Но его противник, который только притворялся раненым, внезапно резко выпрямился, подпрыгнул и ударил ногой с разворота. Авессалом в ужасе зажмурился.

Через несколько секунд осторожно приоткрыв один глаз, он увидел на поляне лишь несколько лежащих тел. Авессалом осторожно выглянул из кустов и тут же нырнул обратно. Один из лежавших на земле пошевелился. Убийца демонов неловко приподнялся — что-то ему мешало. Его нога словно застряла в капкане. Парень присмотрелся внимательней, и тут его спаситель резко дернул ногой, с отвратительным скрежетом извлекая из головы мертвого Гурона свой длинный и острый каблук.

Авессалома вывернуло наизнанку пивом пополам с желудочным соком. Собрав последние силы, он на ватных от ужаса ногах бросился наутек, но тут же споткнулся и упал. Провел рукой, нащупал что-то трухлявое, напоминающее золу, и в ужасе отпрянул назад. Это было тело Лаэрха, разлагающееся прямо на глазах. Рядом лежал тесак, убивший демона. Авессалом схватил его за ручку, выставил перед собой. Внезапно тело демона вспыхнуло зеленым огнем, осветив убийцу, стоявшего прямо перед Авессаломом. Стройную брюнетку в кожаном мотоциклетном костюме.

— Это мое, отдай, — сказала она, указывая на тесак.

— К… кто ты такая? — заикаясь, пробормотал парень.

Брюнетка усмехнулась, обнажив два ряда великолепных белых, а самое главное, абсолютно человеческих зубов.

— Если помнишь, с сегодняшнего дня я — твой новый начальник.

***

Мотоцикл с ревом мчался по ночному Минску. Машин на проспекте было немного, и девушка выжимала из мотора максимум возможностей. По крайней мере, так казалось Авессалому, который сидел на ужасно неудобном заднем сиденье «Кавасаки», обхватив Анастасию обеими руками. Поначалу мысль о том, что он будет ехать сзади, держась за девушку, показалась ему несколько нелепой и даже постыдной. Но только до того момента, как черный «Ниндзя» рванул с места и понесся по тропинкам парка, оставив позади поляну с догорающими телами демонов.

Впереди горел красный, и парень облегченно вздохнул, но мотоцикл резко вильнул и нагло вклинился между рядами автомобилей, остановившихся на перекрестке.

— Можно помедленнее? — заорал Авессалом и тут же сжал объятья еще сильнее.

Анастасия рванула на едва загоревшийся желтый, подняв мотоцикл на заднее колесо. Адская гонка продолжалась еще около четверти часа, после чего они резко свернули с проспекта во двор и скрылись в подземном паркинге элитной многоэтажки в районе Уручья. Авессалом осторожно сполз с мотоцикла. Ноги его слегка дрожали.

— Ты здесь живешь? Ты привезла меня к себе?

Анастасия сняла шлем.

— А ты хотел сначала в кино?

— В последнее время моего мнения никто не спрашивает, — проворчал Авессалом, оглядывая безлюдный паркинг, уставленный автомобилями. — Поэтому мне, честно говоря, все равно.

— Ладно, не обижайся, — взгляд девушки смягчился. — Тебе опасно возвращаться домой. Пойдем.

Стоя в лифте, Авессалом украдкой поглядывал на свою спасительницу. Кожаная одежда, плотно облегавшая ее великолепную фигуру, была ей очень к лицу. Девушка, даже если и замечала взгляды Авессалома, не подавала виду. Она была серьезна и сосредоточенна. Лифт остановился на верхнем этаже. Анастасия вышла первой, осмотрелась по сторонам.

— Давай за мной, быстро!

Они торопливо прошли по коридору к массивной металлической двери, покрытой, причудливой резьбой. Анастасия приложила к двери ладонь, та отозвалась легкой вибрацией и открылась. Внутри квартира, состоящая из одной огромной комнаты, скорее напоминала спортзал. Но интерьер был оформлен так искусно, что соседство всевозможных тренажеров, турников и брусьев с великолепной дорогой кроватью и небольшим изящным диваном казалось очень гармоничным. За огромными окнами открывалась великолепная панорама ночного города. Анастасия, нажав неприметную кнопку в прихожей, опустила жалюзи.

— Проходи, располагайся. Туалет там.

Парень благодарно улыбнулся — выпитое пиво рвалось наружу. Через несколько минут, когда он покинул туалетную комнату, жизнь казалась не такой уж страшной. Он еще раз осмотрелся. На стеллаже у стены располагалась внушительная коллекция холодного оружия. Авессалом подошел ближе. Сверкающие чистотой, остро заточенные ножи, кинжалы и сюрикены были разложены в идеальном порядке. Анастасия явно отдавала предпочтение метательным ножам, о чем свидетельствовала плетеная мишень в виде человеческого силуэта у противоположной стены. Несколько ножей торчало там, где у человека расположено сердце. Внимание парня привлекла зловещего вида статуэтка, стоящая на верхней полке. Черная горгулья с телом человека, головой чудовища и оборванными крыльями летучей мыши словно готовилась к прыжку. Мышцы ее вздулись от напряжения, длинные клыки были обнажены. Статуэтка пугала и притягивала одновременно. Парень протянул руку и осторожно коснулся кончиками пальцев крыльев горгульи. Внезапно статуэтка ожила. Глаза твари полыхнули огнем, голова ее дернулась, и острые клыки щелкнули в миллиметре от пальцев Авессалома. Тот с криком отдернул руку, отпрыгнув назад. Тварь тут же вернулась в свое прежнее положение и вновь застыла, окаменев.

И тут Авессалом услышал стон. Еще раз подозрительно глянув на опасную статуэтку, он осторожно прошел в коридор. Сквозь щель неплотно прикрытой двери в ванную пробивался свет. Авессалом заглянул внутрь и обмер, не в силах произнести ни звука. Полностью обнаженная, если не считать тонких шелковых трусиков, Анастасия стояла перед зеркалом, опираясь о раковину левой рукой.

Несколько секунд он просто не мог оторвать взгляд от тела девушки. Потом до него дошло, что что-то не так. Лицо Анастасии исказилось гримасой боли, алая струйка вдруг скатилась по ее груди, и капля крови разбилась на сотни маленьких брызг, ударившись о белоснежную раковину. Потом еще одна, и еще. Девушка была действительно ранена в прошедшей схватке. Правой рукой она обрабатывала чем-то невидимую для Авессалома рану. И это было больно. Авессалом осторожно постучал в дверь ванной комнаты.

— Э… Анастасия Игоревна… Я могу чем-то…

Анастасия резко обернулась. Глаза ее зло сверкнули. Дверь с силой захлопнулась у носа Авессалома.

— Ай-яй-яй! Как некрасиво подглядывать! — насмешливый голос прозвучал прямо за спиной парня.

Конец ознакомительного фрагмента.