Троецарствие. Стратег

Виталий Останин, 2021

Когда боги вмешиваются в жизнь обычных людей, все, как правило, все идет наперекосяк. Вот и у нашего современника Алексея так получилось. Получив предложение от богини Гуаньинь, оказался он в раннем средневековье, да не где-нибудь, а в Китае. Только вот Китай этот был какой-то неправильный. С одной стороны – все, как в книжках. Троецарствие, всеобщий бардак и гражданская война. С другой – духовные практики, носители Ци, которых так и тянет назвать магами. А еще кабальный договор с богиней… Ну… Хотя бы не крестьянином!

4. Лидер демонстрирует свои возможности

Как ни странно, подействовало. Народ начал рассаживаться, кто на корточки, кто на задницу. Привыкли, видать, в походах, да и китайцы в этом вопросе люди неприхотливые. Образовали кружок, я в центре, как какой-нибудь гуру с трактатом по стратегии в руках.

Молчим. Они-то понятно, ждут, когда вождь начнет им речь толкать, а я совсем по другой причине. У меня кураж закончился. И стало немного страшно. Ладно, не немного, очень страшно. Опыта выступлений перед аудиторией не было, если не считать за таковой консультирование покупателей относительно той или иной модели мультиварки. Но тут он вряд ли поможет.

А надо знакомится. Теперь, оглядев ближний круг Белого Тигра, я понимал, что знаю в нем от силы человек пять. Здоровяка Юя, того смурного чиновника, что в первом сне предлагал мне ехать на передовую вдохновлять войска, У Ваньнаня, личного ординарца по имени Ван Дин. Еще среди знакомых был Гань Нин — очень колоритный мужик лет сорока, бывший пират. Смутно знал я, всего пару раз видел, и пожилую матрону, которую все называли Матушка И. Остальные же либо мелькали в ночном «сериале» эпизодически, либо вообще появились перед глазами впервые.

И тут мне на память пришли бизнес-тренинги, на которых менеджеров учили «быть командой», «знать свое место в строю» и «увеличивая продажи — увеличивать собственный доход». И я вдруг понял, что нужно делать! Надо сместить фокус внимания с себя на других. Сделать их спикерами, причем такими, которые к выступлению не готовились, а значит, я на их фоне буду смотреться просто звездой. В общем, нужно заставить их говорить. О чем угодно, хотя бы о себе. Но не просто так, типа представьтесь, пожалуйста, а с подковыркой. Разбор полетов в новом формате. Должно было получиться неплохо.

Надо же. Всю жизнь считал это профанацией и бесполезной тратой времени, а гляди-ка — пригодилось.

— Я буду задавать вопросы, — сказал я, оглядывая слушателей, — потом показывать на человека. На кого покажу, тот встает, представляется и отвечает. Старается говорить честно, сухо и без славословий. Виноватых не ищем, себя не выгораживаем. Ясно?

Народ начал переглядываться. Надо понимать, у них совещания в этом шатре раньше в несколько ином формате проходили. Даже заворчали некоторые недовольно, что заставило меня подумать — не перегнул ли я палку. С другой стороны — начальник я тут или покурить вышел?

— Понимаю, непривычно! — снова взял я слово. — Привыкайте! Подобный подход сразу же поможет нам очертить уровень компетентности каждого участника совещания.

Гул голосов изменил тональность. Теперь я слышал в нем одобрительные нотки. Ну а то! Соревноваться все любят, что средневековые китайцы, что менеджеры нижнего звена. А я именно это им и предложил сейчас, сказав о компетентности. Предполагаю, они услышали примерно такое послание: «А кто лучше всех ответит на вопрос, тот получит от меня большую шоколадную конфету и самый красивый меч из коллекции!»

— Давайте пробовать, друзья! — подытожил я, довольно улыбаясь. — Чтобы всем было проще, начнем с моего верного друга и брата по оружию, Лю Юя.

Все сразу уставились на богатыря. Выражения лиц у собравшихся были разные, у кого торжествующее, у кого сожалеющее. Видимо, решили, что на его примере я сейчас продемонстрирую уровень своего недовольства полученным ранением и, надо полагать, слитым боем.

Запомнив тех, кто радовался, я решил поддержать Великого Воина. Поощрительно улыбнулся ему.

— Давай, быкоголовый князь демонов, поднимай задницу. И ответь мне на вопрос: что стало причиной моего ранения?

Здоровяк сразу засмущался, но встал, поправляя складки на одежде. Огляделся, после чего сосредоточил все свое внимание на мне.

— Стрела.

Рука-лицо! Серьезно? Стрела? А парень, кажется, туповат.

— А как оказалось, что стрела попала в полководца, место которого позади войск, а задача — управление боем? — подбодрил я.

— Ты полез драться с копейщиками врага, брат. Они ударили во фланг одного из отрядов, уже связанного боем. Они опрокинули бы наших воинов. Ты был неподалеку вместе с телохранителями, успел вмешаться. Предотвратил разгром. Когда преследовал бегущих копейщиков, попал под залп вражеских лучников. Мерзавцы пытались прикрыть бегство своих братьев.

Ага, не такой уж он недалекий. Вообще, дурак тут если и есть, то это я. Да и прежний владелец тела, несмотря на все свое ци хваленое, особо умным тоже не был. Это же надо, лезть на передовую! Стратег, блин!

— Спасибо, брат. Садись, — поблагодарил я здоровяка.

Прошелся взглядом по притихшим советникам, выбрал одного, незнакомого молодого человека в светло-коричневых одеждах, помеси японского кимоно и монгольского халата. Качнул головой, вставай, мол.

— Как вышло, что отряд копейщиков оказался на фланге у наших войск?

— Наши враги первыми пришли…

— Не-не-не! — прервал я его. — Нашего Великого Воина, знаменитого Лю Юя, представил я. Тебе же надлежит сделать это самому, подавая пример своим товарищам.

Надлежит! Слово-то какое! В каких пыльных уголках памяти я его отыскал?

— Прости, стратег. — тут же поправился говоривший. — Я Юань Мао, придворный и интендант твоей армии.

— Продолжай, Юань Мао.

А про себя подумал, что с этими китайскими именами надо что-то делать. Я, конечно, пообвыкся уже, за полгода книга «Троецарствие» за авторством Ло Гуаньчжуна стала для меня настольной, а там такой сумбур в именах, что порой не вполне понимаешь, кто кого на поединок вызвал, а кто кого победил. Но все равно. Пять-шесть новых китайских имен за раз я еще осилю, а дальше все эти Гуани, Нини и Чжацуани попросту спутаются.

Выход один, надо давать всем людям, с которыми знакомлюсь, свои имена. Вот Великий Воин будет у меня Быком — раз уж он на быкоголового князя демонов откликается. Смурного чиновника назовем Мытарь — очень он похож на сборщика налогов. Ординарца… Да что тут думать — Ванек! Во-первых, лицо у него настолько простецкое, что по-другому и не назовешь, а во-вторых — Ван Дин же. А интендант у нас будет… Прапором!

— Наши враги пришли на поле первыми и смогли оставить в засаде несколько отрядов. Их не обнаружили наши конные разведчики, когда ты планировал битву.

— Благодарю тебя, садись. А теперь такой вопрос: почему на поле битвы первым пришел враг? Отвечать будешь ты.

Мой палец уперся в женщину, которую я уже решил называть Амазонкой, так как поверх темно-синего, изрядно уже выцветшего халата на ней был кожаный доспех. Уже уяснив правила игры, она поднялась и представилась:

— Гу Вайцзинь, командир конных арбалетчиков. Мы пришли на поле боя последними, потому что у нас были проблемы со снабжением и армии пришлось заниматься фуражировкой. В результате мы потеряли темп продвижения и приняли бой на навязанных нам условиях.

— А почему у нас были проблемы со снабжением? Ты, отвечай! — Палец уперся в следующего докладчика.

— Мы выдвинулись слишком далеко от своих баз.

— Почему мы это сделали? Ты.

— Чжаны перебросили большую часть своих сил, которые держали на границе с нами, чтобы отразить наступление князя Сыма Ум. Поэтому ты принял решение атаковать их аграрные регионы.

— А почему?..

Так, задавая один вопрос за другим, в течение каких-то полутора часов, я получил общую информацию о том, что творится в окружающем мире. И о своем в нем месте. Из чего уже сложил общую картину: это не совсем тот Китай, про который я читал. Или тот, а историки все переврали.

В общем, как тут все обстояло. Начну, пожалуй, с самого начала, по крайней мере, как я это все понял. Четырнадцать лет назад поднялось восстание Желтых Повязок. Империя Хань, которая также называлась династией Синего Неба, окончательно пришла в упадок. Тогда три брата с фамилией Чжан — все, как и в нашей истории, — сообщили голодающим крестьянам, что «время Синего Неба закончилось и наступает эпоха Желтого». Собрали армию, около полумиллиона плохо вооруженных, но очень злых земледельцев, и погнали ее на столицу. По пути перемололи парочку профессиональных, но сравнительно небольших дружин императорских генералов, которых тот отправил подавить восстание.

Потом — этого в нашей истории не было, точно говорю — Чжан Цзяо с помощью древнего свитка, полученного от какого-то загадочного отшельника, обрушил стены столицы — города Лоян. На императорскую стражу напустил какого-то монстра из фильма про Годзилу — гигантскую змею с костяными шипами на башке и хвосте. И вдогонку, чтобы совсем хорошо было, вождь повстанцев погрузил мир во тьму. Ненадолго, где-то часа на два, но суеверным аборигенам хватило.

Понятное дело, пережить такое не смогли бы и дисциплинированные солдаты северных гарнизонов на границе с Великой Степью, что уж говорить о расслабленных столичной службой вояках? Когда тьма рассеялась, пыль от рухнувших стен осела, а гигантская змея куда-то свалила, крестьяне, не встречая сопротивления, ворвались внутрь. И на радостях от того, что им никто не мешает, грабили богатый город четыре дня и четыре ночи.

Как все правильно поняли, живых после этой вечеринки, не осталось. Я говорю не про население города, оно уцелело, а беднота и вовсе примкнула к восставшим и вовсю участвовала в веселье. А вот император, вся его семья, правящий Совет, сотни евнухов и тысячи конфуцианских чиновников — этих вырезали подчистую. Заодно изрядно проредили популяцию тех, у кого денег было больше, чем на утреннюю миску риса.

У нас-то было по-другому. Чуть-чуть. Во-первых, до Лояна никто из «желтоголовых» не дошел, а император стал заложником сперва совета евнухов, затем то одного, то другого полководца, которые правили от его имени. Чжао Цзяо обосновался в северных провинциях Китая, но ненадолго — размотали его за каких-то пару-тройку лет. А всеобщий бардак, известный в мировой истории как Троецарствие, начали как раз князья и полководцы Ханьской династии.

Во-вторых, стены у нас заклинаниями даосской школы магии никто не сносил, да и с монстрами договоренностей не было. Все колдунство, которым пользовался идейный вдохновитель Желтых Повязок — об это даже в исторической литературе писали, — строилось на лечении хворей и заговоре воды. То есть Чжао Цзяо был Кашпировским второго века нашей эры, а никак не Сауроном, как здесь.

Но Троецарствие тут все же началось. Точнее, предпосылки к этому — тотальная междоусобица. До царств У, Вэй и Шу было еще далеко, пока все катилось по наклонной и по сложившейся у китайцев традиции — все против всех. Братья Чжао короновали своего старшенького, назвав его Желтым императором, но из владений у этого нового помазанника Неба был только разграбленный Лоян и окружающие земли. Провинции восстали, каждый занюханный вояка пытался урвать себе немного земли, славы и денег. По стране сотнями, если не тысячами бродили кондотьеры-наемники, предлагая по сходной цене свои услуги. Такие же, но без хозяина, разбойничали на дорогах и реках погрязшей в гражданской войне империи.

Вэнь Тай присоединился к этой дискотеке на шестом году. Когда случилось восстание Желтых Повязок, он был еще мальчиком из богатой семьи. В южных землях империи восстания тоже случались, но не такие грандиозные, как в центре и на севере. Можно сказать, что юг не затронуло. Так, разбойники распоясались, да и пираты на реке Янцзы вконец оборзели.

На них-то будущий Белый Тигр и начал тренироваться. На его семью, плывущую по реке, напали именно пираты. Батя пятнадцатилетнего отрока оказался мужиком боевым — собрал из собственных телохранителей и корабельной команды боевой отряд и навешал речным разбойникам люлей. Сам, к сожалению, погиб. А Вэнь Тай, бившийся рядом с папкой и не получивший ни царапины, вдруг всерьез задумался о том, что творится в Поднебесной. И пришел к выводу, что должен ее спасти.

Вообще, если судить по книжкам моего мира, такие миссионерские настроения в головах молодежи частенько возникали, когда вокруг творился бардак. Пацану исполнилось пятнадцать, он был отлично образован, богат и только что потерял отца. По сути, у него и выбора-то не оставалось.

Плюс особенность Поднебесной. Здешнее общество — традиционное азиатское. В нем царствовали догмы типа «коллектив превыше отдельного человека» и тому подобные, не понимаемые западным менталитетом заповеди. Привело это к тому, что все очень хотели спасти Китай. И очень о нем беспокоились. Собственно, братья Чжаны по этой причине восстание и подняли — переживали за народ. До того переживали, что народ этот самый на смерть отправляли сотнями тысяч.

Многие князья-идеалисты, начитавшись трактатов Конфуция и других философов, вставали на борьбу с узурпаторами и несправедливостью, по той же причине, преисполнившись волнения за судьбу Срединного мира и его населения. Как обычно, ни к чему хорошему для народа это не привело.

Но вернемся к юному господину Вэню. В нашей истории такой герой занялся бы наймом свободных мечей. Тай же пошел другим путем. На три года он засел за трактаты с одновременным развитием своей ци. По истечении этого срока арендовал два отряда: мечников и лучников, — и отправился в круиз по Янцзы, который продлился около полугода. За это время паренек снес все пиратские логова, сделал реку практически безопасной для плавания, а также получил народную славу, признание и прозвище Белый Тигр.

Кстати, тигра он действительно убил, причем своими руками. Только не в героическом поединке в духе «Мцыри» Лермонтова, а ударом милосердия. Животное он нашел в клетке в одном из лагерей пиратов, там над ним здорово издевались и покалечили. Вэнь Тай зверюгу освободил, ухаживал какое-то время, пытался спасти, но не смог. Страдая от вида того, как гордый и сильный хозяин джунглей ходит под себя, не в состоянии даже поесть нормально, он его убил. А шкуру снял — на память о любимом питомце. Китайцы…

В общем, после освобождения Янцзы, девятнадцатилетний паренек решил, что в состоянии освободить и весь Китай. Только мечей и стрелков для этого потребуется побольше. И влился в кровавую круговерть гражданской войны, став одним из десятков князей, которые пытались в меру своего понимания сделать то же самое. Четыре года, считай, уже воюет, пытаясь спасти страну, на деле же только погружая ее в еще большую анархию. С одной лишь разницей. Вэнь Тай был чемпионом богини Гуаньинь.

Из этого, что удивительно, секрета никто не делал. Более того, данный факт обсуждался по городам и весям Южного Китая, привлекая к парню добровольцев и наемников. К богам и богиням здешний народ относился хоть и с большим почтением, но без излишнего пиетета. С их точки зрения, бог — это не существо, создавшее небо и землю, а человек, очень сильно раскачавший свою ци и сделавшийся от этого таким могущественным, что иначе как богом его уже и не назовешь.

Типа архимага, короче. Гуаньинь, с которой у меня отношения сразу не задались, именно такой и была. Многорукая богиня почиталась народом как заступница бедных и обездоленных. Сотни ее рук в рамках азиатского символизма были готовы прикрыть несчастных в сотнях миров. В один из которых эта, мать ее Тереза, меня обманом и завлекла.

С Белым Тигром она тоже заключила договор, который у южан уже сделался легендой. Богиня дала ему какие-то секретные трактаты древних мудрецов, которые позволили раскачать ци за три года — обычно на такое десятилетия уходили. В обмен просила его «всего лишь» спасти страну и создать новую династию.

А пацан подкачал. Полез в драку, получил стрелу, да еще и отравленную, и помер. Ну, почти. Оригинал отошел, но хитрая бессмертная бабенка загрузила в оболочку нового чемпиона. Меня.

Ну и напоследок. Фракция моя называется Вэнь — по фамилии основателя. В настоящий момент она контролирует один город — Поян. Еще два десятка деревень, три шахты и пять крупных земельных хозяйств, принадлежащих местным помещикам. Незначительный, но хоть какой-то задел на будущую империю. Некоторые князья претендовали на то, чтобы править Поднебесной, имея за спиной две деревни и одно рисовое поле в гектар.

То есть в своей оценке я не ошибся, Вэнь Тай — богатый парень. Правда, после разговора с ближним кругом выяснилась одна неприятная особенность. Большая часть доходов шла на войну, конца которой не предвиделось даже в отдаленном будущем. Деньги с налогов, рис с полей, железо с шахт, ткань с торговых судов — все сжирала практически без остатка моя армия. Которая в масштабах происходящего была не слишком-то большой — каких-то пятьдесят тысяч. В центральных провинциях, в районе Лояна, где и проходила основная заруба князей, имелись бандформирования и под триста тысяч человек, а под рукой военачальника с очень знакомым именем Цао Цао^[3], говорят, ходило порядка миллиона!

Чтобы «спасти» Китай и сделать его единым, мне нужно идти туда. Чтобы не сдохнуть там в первые полчаса, нужна армия побольше. Чтобы ее прокормить, нужно подчинить окрестные земли. Чтобы сделать это — нужна армия побольше. Такой вот замкнутый круг получается.

Радовало во всем это только одно. По-настоящему крупных игроков в окрестностях не было. Такие же мелкотравчатые феодалы вроде меня плюс небольшой анклав Чжанов — тех самых ребят, которые восстание Желтых Повязок подняли. Не одного из трех братьев, а кого-то из их подчиненных. Они, можно сказать, мои самые главные противники тут. Суммарно их силы оценивали в сотню тысяч копий, правда, разбросанную по разным гарнизонам. А их под Чжанами было довольно много.

Собственно, стремясь захватить один такой стратегически важный населенный пункт Желтых, Вэнь Тай и пошел на авантюру — оторвался от путей снабжения и влез довольно глубоко на территорию, контролируемую противником. Где ожидаемо огреб.

В прошлой жизни я порой поигрывал в компьютерные стратегии. И то, что собирался сейчас выдать этим ребятам, росло оттуда. Основы, можно сказать. Правда, не очень пока понятно, как это все будет работать в реале.

— Поэтому действовать будем осторожно и планомерно, — закончил я, когда все участники совещания высказались, поругались и помирились. — Сперва плацдарм, который сможет кормить нашу растущую армию. Затем, обладая численным преимуществом, идем громить Чжанов. Численное преимущество, оно помогает игнорировать мелкие ошибки командования. Но, я надеюсь, ошибки, подобные моей, никто повторять не будет?

Все собравшиеся заржали над немудрящей шуткой. Их изрядно отпустило, когда выяснилось, что у нас в самом деле рабочее совещание, а не поиск виноватых. Я тоже посмеялся, но больше для вида. Разговор с ближним кругом не слишком меня порадовал. Ситуация вокруг такая, что проще застрелиться из арбалета, чем разгребать все это дерьмо. Все против всех, из профессиональных военных только наемники, остальные — вчерашние крестьяне и ремесленники.

А их командиры — аристократы с наколенным за четыре года опытом гражданской войны. То есть реальным, но весьма специфическим. Одна половина из них — практичные циники, которые желают военной добычи, славы и почестей. Другая, те, что помоложе — прекраснодушные идеалисты, воспитанные на конфуцианской системе ценностей и мечтающие восстановить династию Хань.

Ну и их полководец — старший консультант «Эльдорадо», с нулевым ци, и опытом исключительно компьютерных стратегий. И с этим, по мнению Гуаньинь, я должен захватить весь Китай! М-дя…

Примечания

3

Цао Цао — полководец и основатель одного из трех Царств в период Троецарствия.