Супер-эротика

Виталий Мушкин, 2020

Впервые в одной книге опубликованы 32 рассказа автора. К какой категории отнести его произведения? Это и эротика, и любовный роман, и современная проза. А также фэнтези, детектив, приключения. Объединяет их все тема любви. Любви мужчины и женщины. Всегда прекрасной, всегда зовущей, всегда необыкновенной.

Впервые, в одной книге, опубликованы 32 рассказа Виталия Мушкина. К какой категории отнести произведения автора? Это и эротика, это и любовный роман, это и современная проза. А также фэнтези, детектив, приключения. Объединяет их все тема любви. Любви мужчины и женщины. Всегда прекрасной, всегда зовущей, всегда необыкновенной.

Поцелуй между ног

В славный город Калининград нас командировали вдвоём, меня и Любовь Петровну. Любовь Петровна постарше меня, интересная дама с красиво уложенными светлыми волосами. Люба не мой начальник, но её подпись под актом проверки будет стоять первой, выше моей. Поселили нас в разных гостиницах, меня в «Москве», ещё старой, немецкой. А Любовь в «Калининграде», уже относительно современной. Ну, конечно, в одноместных номерах. Мы приступили к проверке подведомственной организации.

Дело было летом, Калининград утопал в зелени и цветах, в розах. Летним вечером так приятно пройти по старым немецким улочкам, состоящим из небольших аккуратных домиков. Я шёл, прогуливаясь, и думал о Любе. Она хорошая женщина, умная, интересная, доброжелательная. Мне нравилось с ней общаться, разговаривать. Я пытался с ней немного как-то сблизиться, но она всегда держала дистанцию. Мол, ничего личного. Любовь была замужем, имела ребёнка.

Для работы нам выделили небольшую комнату с двумя столами, стоящими вплотную друг против друга. Третий стол завалили папками с документами, которые мы затребовали. И началась проверка, скучная и монотонная. Любовь Петровна сидела напротив меня и выписывала цифры из отчётов. Зная её добросовестность, я был уверен в том, что до пяти вечера, как минимум, мы будем усердно трудиться. Моя напарница была одета по летнему, в лёгкое платье с коротким рукавом. Голубой цвет ей очень шёл, он гармонировал с голубыми (или синими) глазами и белым отливом волос.

— Любовь Петровна, может быть, сегодня пораньше уйдём? Посмотрим город, успеем мы всё сделать, времени море.

— Алексей Сергеевич, времени у нас много, да и работы тоже. Что скажут о нас сотрудники? Проверяющие с первого дня начали халтурить. А город посмотрим в выходные. Тем более, нам обещали его показать.

Спорить с ней было бесполезно.

Время тянулось жутко медленно. Я уткнулся в бумаги, изредка бросая взгляды в окно, где гуляли по летним улицам свободные люди. И на Любовь Петровну, на её приятное лицо, слегка прикрытое спадающей чёлкой. Слегка расстёгнутый ворот платья не давал возможности увидеть даже край груди. Нечаянно уронив со стола ручку, я нагнулся её поднять. О, какая сцена! Прямо передо мной, почти на расстоянии вытянутой руки, оказались сексуальные женские ноги. Они были в колготках туфлях, сверху прикрытые подолом платья. Я бы мог поклясться, что ноги были чуть-чуть раздвинуты. Я поднял ручку, вылез из-под стола.

Любовь Петровна не заметила моего смущения. Она всё так же дотошно рылась в бумагах. Спокойно работать я больше не мог. А стал соображать, какой бы придумать способ, чтобы снова посмотреть на женские ноги. Но ничего не придумал, и снова уронил ручку. На этот раз я задержался под столом подольше. Мне показалось, что чёрная полоска у неё между ног расширилась. Но не до такой степени, конечно, чтобы были видны трусики. Я мог бы дотянуться до этих волнующих ног, их потрогать, погладить… Слишком долго доставать ручку было неудобно, поэтому пришлось снова вылезать. Работа уже совершенно не лезла мне в голову. Я встал из-за стола, подошёл к окну, встав у Любови за спиной. Красивая женщина, и довольно сексуальная. Как она наклонила головку, открыв нежную шею. Так и хочется нагнуться и поцеловать.

— Алексей Сергеевич, ты закончил свой раздел?

— Нет ещё. Да успеем, сто раз. Как, Любовь Петровна, Вы устроились в гостинице? Удобства все?

— Да, нормально.

— Что вечером будете делать?

— Пообщаюсь с мужем, с ребёнком.

— Не хотите прогуляться по городу?

— Не знаю, посмотрим. Позвони вечером.

— Хорошо.

Я снова углубился в документы.

Но ноги Любови Петровны не давали мне покоя. Я в третий раз уронил на пол ручку. Вот они, эти притягивающие меня как магнит, ножки. Стройные голени, округлые коленки, бёдра, расширяющиеся к тазу. Я не удержался и погладил Любовь Петровну по голени. Она ничего не сказала и ногу не убрала. Моё сердце билось со всей силы. Лицо, я чувствовал, налилось кровью. Вылезать или погодить ещё? А как я ей объясню поглаживания? Я снова дотронулся до женской голени, но руку уже не убрал. Мы оба затихли. Надо было что-то делать дальше. Или убирать руку и вылезать из-под стола, или идти дальше. Я прижал к ноге женщины всю ладонь и погладил её.

Как реагировала на мои действия Любовь Петровна, я не знаю, лица мне не было видно. Передо мной был только её таз, сидящий на стуле, и ноги. Выше пояса всё было там, снаружи. Подол юбки немного не доходил до коленей. «Если она не сопротивляется, значит это ей нравится», — решил я. И подключил вторую руку. Для этого пришлось опуститься на колени. Я стоял под столом на коленях, голова упиралась в колени женщины, руки гладили женские ноги. Любовь Петровна молчала. Молчал и я.

Обычные ноги обычной, ну пусть симпатичной, женщины. Почему они так тянут к себе? Что за таинственная сила в них спрятана? Конечно я знаю, что это за сила, и где она спрятана. Она между ног. Между ног женщины. Руки гладят голени, икры Любови Петровны. Я уже настолько осмелел, что снимаю осторожно с ног своей сослуживицы туфли. Сначала одну, потом другую. Массирую нежно пальчики, ступни. Потом раздвигаю женщине ноги. Руки кладу на бёдра. Ладони гладят бёдра, идут выше, охватывают бока и ягодицы. Юбку приходится задрать. Я всё ещё не вижу лица Любови Петровны. Что оно выражает? Наверное, страсть. Надо добраться к центру силы. Мешают колготки. Чтобы их снять, мне нужно завести руки за попу женщины. И чтобы она подняла таз, когда я буду их стаскивать. Любовь Петровна мне помогает. В нужный момент она привстаёт слегка со стула. Я снимаю с попы колготки, тяну их вниз. Тут же оказались и трусики. Женская попа голая! Руки с колготками и трусиками идут вниз, я освобождаю от ненужной материи весь низ женщины. Вот она, полная нагота в своей ослепительной красоте! Теперь я могу целовать, обнимать и гладить эти обнажённые прекрасные ноги, зовущие меня со страшной силой.

Я целую кончики пальцев ног. Целую ступни. Любовь Петровна позволяет поднять ногу, чтобы мне было удобнее. Целую, прижимаю к лицу голени. Они пахнут женщиной, пахнут жаждой секса, жаждой мужчины. Глажу бёдра Любови Петровны, лицом прижимаюсь к внутренней их стороне. Языком облизываю гладкую шелковистую кожу. Просовываю язык между ног глубже, моя цель — источник силы притяжения. Великий Источник. Любовь Петровна облегчает мне путь к источнику. Она ещё шире раздвигает ноги и подаёт таз вперёд, принимая почти горизонтальное положение. Вот он, мой источник, я достигаю его языком. Но только язык касается нежных губ моей партнёрши, как раздаётся стук в дверь. Мы отскакиваем друг от друга. Любовь Петровна принимает вертикальное положение на стуле, оправляет юбку. Я выкарабкиваюсь из-под столов, ударившись головой.

— Да, войдите.

Это принесли нам ещё папки.

Когда дверь закрылась, я подхожу к Любови.

— Любовь Петровна, Люба, — я пытаюсь её обнять за плечи.

— Не надо, Алексей. Выйди, пожалуйста, я оденусь.

— Люба…

— Я сказала, выйди, — она повышает голос.

Я иду на улицу, глотнуть свежего, отрезвляющего воздуха.

Когда я снова вхожу в кабинет, Любовь Петровна всё так же работает. Конечно, она уже одета и обута.

— Любовь Петровна, можно спросить?

— Не надо, Алексей. Уже конец дня, иди домой. Завтра утром не опаздывай.

— Можно я Вам позвоню?

— Позвони.

Я иду гулять по красивому летнему Калининграду.

Что это было? Её желание? Или уступка? Но я ясно чувствовал, что ей это нравится. Как она подставляла ноги для поцелуев, как отзывалась на мои движения. Неужели у нас будет секс?

Перекусив в кафешке, иду домой, в номер. Ложусь на кровать, а рука сама тянется к телефону.

— Любовь Петровна, добрый вечер!

— Добрый.

— Чем занимаетесь?

— Да так, ничем.

— А какие планы? Может быть, погуляем?

— Ну, хочешь, заходи.

И я побежал на встречу к Женщине. По дороге купил букетик цветов, небольшой торт и бутылку сухого вина.

Любовь Петровна встретила меня радушно.

— Походи, Алексей. Садись, вон, в кресло, посмотри телевизор. У меня сейчас сеанс связи с Питером.

Она села на диван, взяв в руки смартфон, а я в кресло, перед телевизором. Любовь Петровна была в коротком домашнем халате, с пояском. На ногах — мягкие домашние тапки. Колготок на ней, естественно, не наблюдалось. Диван в номере был невысок и женщина на нём полусидела-полулежала. Я смотрел телевизор, а краем уха слушал разговор по смартфону. Как я понял, это был не муж, а подруга. Люба держала телефон перед собой, глядя в экран, а собеседница смотрела на неё оттуда.

— Ну как там Калининград?

— Хороший городок, приветливый. Много цветов. Несколько провинциальный.

— Как проверка?

— Да, нормально.

— Ходили куда?

— Пока нет. В воскресенье нам обещают большую экскурсионную программу.

Я смотрю в телевизор, а краем глаза слежу за Любовью. Её белые, почти полностью обнажённые ноги, влекут меня с неистовой силою. Зачем она согласилась на встречу? Хочет секса? И оделась в коротенький халат. Меня соблазняет? Хочет, наверное, продолжения. А я-то как его хочу.

— А когда стали расходиться, Ирка сказала: «Если Кузька думает. Что это ей сойдёт с рук, она ошибается».

— Так и сказала?

— Да, прямо так, при всех. И все вышли с таким тяжёлым чувством, что снова к ней, наверное, уже никто и не придёт.

Я решил больше не ждать. Если она позволила целовать ноги на работе, то почему этого нельзя сделать здесь, в гостинице, сейчас? Я подошёл к дивану и стал перед Любовью Петровной на колени. Как днём, под столом. Она подняла смартфон выше, наверное, чтобы наши глаза не встречались. Меня это устраивало. Обняв ноги женщины, я уткнулся в них лицом.

К запаху желания добавился парфюмерный аромат. Гель или мыло. Пахнет очень приятно.

— А Кузька про Ирку сказала: «Ей всегда больше всех надо. Когда выбирали профком, она специально голосовала за Свиридова, чтобы насолить Инессе Павловне».

— Да, сложный характер.

— А когда Свиридов не прошёл, то она сделала вид, будто ничего не случилось.

Ноги Любови Петровны гладкие и чуть прохладные. Я глажу их с большим чувством. Лодыжки, голени, колени. Кладу руки на бёдра, поднимаю их выше, под халат. Глажу тут. Женщине нравится. Нравится и мне. Не только, конечно, нравится, но и разжигает страсть сильнее. Я охватываю ладонями круглую попку. Ба, трусиков-то нет! Вот это сюрприз, Любовь Петровна! Целую бёдра. Распахиваю немного халат, вот и живот. Вот тот магический женский треугольник, образованный ногами и животом. Сейчас проникну в то самое место, в тот самый Источник. Источник наслаждения, источник страсти, источник смысла всей жизни.

— И тогда Инесса Павловна сказала: «Если Ирина Геннадьевна хочет противопоставить себя всему коллективу, то пожалуйста. Но мы сделаем выводы».

— Так и сказала?

— Да, так и сказала.

Но я ещё не целовал грудь этой прекрасной женщины. Я поднимаю голову, в неё упирается рука женщины со смартфоном. Я усиливаю нажим, Любовь Петровна не пускает. Понял, пока нельзя. Возвращаюсь к ногам. Снова поцелуи. Осторожно пытаюсь раздвинуть ножки. Они поддаются.

Языком, как днём, лижу внутреннюю сторону бёдер, пробираясь всё выше. Выше и выше. Чтобы принять ласки, Любови Петровне приходится раздвигать ноги всё шире и шире. И таз подать вперёд, на самый край дивана, максимально распрямив туловище.

— Свиридов, конечно, тёртый калач. Он не там пролезет, так тут. Для него и Инесса Павловна не авторитет. Он у самого Петрова в друзьях ходит.

— Да ты что?

— Все так говорят. И на рыбалку вместе, и в баню.

— А Кузька что?

Любовь Петровна максимально раскрылась. И я поспешил этим воспользоваться. Окунул язык в тёплое влажное лоно. И ласкал все доступные для него места. Я делал приятно, очень приятно Любови Петровне. И сгорал от страсти. Женщина стала тяжело дышать и говорить с придыханием.

— Ты чего, подруга? Жарко, что ли? Так дышишь тяжело.

— Да, душно. Ладно, потом поговорим, муж звонит.

Но никто не звонил. Это Люба не могла уже больше говорить. К ней приближался оргазм. Я, видя такое дело, достал из брюк свою «торпеду» и уже было направил её в цель. Но тут случилось неожиданное. Любовь Петровна отстранилась, встала, запахнула халат.

— Что случилось, Любовь Петровна?

— Всё, хватит.

— Хватит? Почему?

— Потому, что я замужем, и мужу изменять не собираюсь.

— А это?

— Ну, поцелуи не считаются. Это не измена.

— Я хочу ещё… поцеловать.

— Нет, сейчас действительно будет звонить муж. А я хочу привести себя в порядок.

— Мне уйти?

— Да, иди домой, отдыхай. Завтра не опаздывай.

И я опять пошёл гулять по вечернему Калининграду.

На следующее утро я, конечно, на работу опоздал. Столы в кабинете оказались переставлены. Все они упирались «лицом» в стену. В течение дня я несколько раз пытался приставать к Любови Петровне, но всё безрезультатно.

— А в губы мы можем поцеловаться?

— Нет, в губы нельзя.

— Но это же не измена.

— Это измена.

— То есть, целовать ниже пояса можно, а выше нельзя?

— Совершенно верно.

— Ну, давай закроем дверь на ключ, я тебе поцелую ещё снизу.

— Нет, что подумают проверяемые, если мы закроемся на ключ.

Работа не шла, хотелось секса. Секса не позволяли. Сплошное мучение.

Вечером я позвонил Любови Петровне.

— Погуляем?

— Нет, что-то не хочется.

— Я зайду?

— Нет, не стоит. Завтра рано вставать, надо выспаться.

— Люба, ну пожалуйста. Всё будет в рамках.

— Нет, Лёша, нет. Завтра, может быть, или послезавтра.

Но и завтра, и послезавтра, история повторилась. Люба на контакт со мной не шла. А я… я жаждал её. Пускай поцелуи, пускай неполный секс, но страсть меня прямо распирала. И однажды я не выдержал, и пошёл без приглашения. Было уже довольно поздно, но я хотел, хотел эту женщину. Я постучал в номер. Ключ щёлкнул в замке, дверь открыла Любовь. Перед собой она держала смартфон, с кем-то была на прямой связи.

— Это горничная, — громко сказала она, вероятно для меня.

Свободной рукой Любовь Петровна сделала мне знак, мол, проходи. Обращая смартфон так, чтобы меня не видел собеседник, она прошла следом за мной в комнату.

— Да, у меня всё хорошо. Скоро уже собиралась спать. На работе тоже всё нормально.

Любовь Петровна стояла посреди комнаты в своём халате и разговаривала, похоже, со своим мужем. От сослуживцев я слышал, что он старше Любы и очень ревнив. Женщина сделала мне знак свободной рукой, приглашая, как всегда, вниз. Я опустился на колени.

Люба одной рукой держит телефон, другой на животе сдерживает полы халата, которые я распахнул снизу. Я стою на коленях, уткнувшись женщине лицом в пах, руками глажу её ягодицы. Они прохладны, упруги, и обещают массу удовольствий.

— Одеваешь ли Мише носочки на прогулку? Одевай обязательно плотные, льняные. Помнишь как он болел зимой?

— Да, любимая, конечно.

Я осторожно и тихо обхожу женщину на коленях и сближаюсь лицом с этой чудной прохладной попкой. Моему разгорячённому лицу это явно необходимо. Я целую ягодицы, проглаживаю их языком. Любовь Петровна стоит не шелохнувшись. Раздвигаю ягодицы ладонями, направляя язык в центр попы. И вот дно впадины, язык проходит по дну всей канавки. А потом ещё. Снизу вверх. Сверху вниз.

— И долго не гуляйте. Много солнца тоже вредно. Сначала перегрев, потом переохлаждение. Гуляйте не больше часа.

— Да, дорогая, хорошо.

Наклониться женщина не может, это привлечёт внимание мужа. И тогда она слегка приседает, раздвинув ноги. Я ловко подлезаю снизу, и теперь имею возможность соединить обе бороздки за один проход. Задняя борозда, попка, потом передняя, губки. Передняя борозда, задняя. Любовь Петровна млеет. Моё лицо становится всё более и более мокрым. Давно стал мокрым и фаллос в брюках.

— Любимая, что-то ты задыхаешься. Не астма ли у тебя?

— Нет, дорогой. Просто утомилась уже, к концу дня. Столько работы, работаем с утра до вечера. Ладно, любимый… Ах! Всё, устала, завтра созвонимся.

Любовь Петровна отключает связь.

Сейчас к ней придёт оргазм.

— Ах! Ах!

Я встаю с пола, веду Любу к дивану, там будет удобнее. Но она сопротивляется. Отнимает руку, запахивает халат.

— Всё, Лёша, хватит.

— Как хватит? Ты же хочешь, я вижу. Давай продолжим на диване.

— Нет.

Я пытаюсь обнять женщину, поцеловать.

— Нет, Лёша, подожди. Остынь. Вот, выпей воды. Сегодня всё, больше у нас ничего не будет.

— Но такой момент! Муж не видит, мы одни, ты уже раздета, готова…

— Нет, нет и нет. Извини. Я просто знаю, чем это закончится, а я не хочу. Побаловались и хватит.

— Ну, ты-то побаловалась. Получила удовольствие, меня распалила. А теперь всё, больше не нужен?

— Лёша, прости. Я поэтому и не хотела больше свиданий. Но ты сам пришёл. Я тебя сегодня не приглашала.

Я зашёл в ванную, вымыл холодной водой лицо, и ушёл, хлопнув дверью.

В воскресенье проверяемые устроили нам с Любой экскурсию по городу, а вечером баню. Баня располагалась на побережье, на территории какой-то турбазы. Мы попарились в парилке, окунулись в купель с холодной водой, помылись в душе. Потом попили пива, поели разных деликатесов, в частности, копчёного угря и жареных миног. И даже попытались искупаться в море. Но берег был совсем не пологий и, чтобы окунуться, пришлось идти довольно далеко. Кроме меня и Любови Петровны, присутствовали руководитель проверяемой нами организации и его заместитель, оба мужчины. Всё было прилично и достойно. Любовь Петровна надела закрытый купальный костюм, мужчины плавки. Плюс простыни-полотенца. Поздно вечером нас с Любой развезли по гостиницам. Я уже спал, когда в дверь постучали.

На пороге стояла Любовь Петровна.

— Как ты добралась?

— На такси.

— А…

— Ты меня пропустишь, или так и будем стоять в коридоре?

— Да, конечно, проходи.

Люба прошла в комнату.

— Может, поставить чайник? Будешь кофе?

— Да, Лёшенька, поставь. Я пойду пока в ванную.

Надо же, сама пришла. Видимо, баня подействовала. Я сварил кофе, мы выпили по чашке. Потом сходил в душ сам. И вот, мы стоим, полураздетые, друг против друга. Руки встречаются, тела сближаются, губы смыкаются. Красивая женщина, восхитительное тело, море удовольствия, зверское насыщение плоти. Сегодня она от меня так просто не уйдёт. И мне нет дела до её принципов. Я получу её всю.

Мы стоим посреди комнаты и смотрим друг другу в глаза.

— Ты хочешь поцелуев? — спрашиваю я.

Она кивает головой.

— Давай, сначала я тебя раздену.

Любовь опять кивает. Женщина стоит в трусиках и лифчике. Я аккуратно расстёгиваю замок на спине, освобождаю белоснежную грудь от стягивающей материи. Я впервые «знакомлюсь» с грудью Любови Петровны. Она восхитительна. Наклоняюсь и целую по очереди соски, плотные, большие бутоны вокруг них. Я глажу груди языком. Кожа здесь нежная, но упругая. Белая и гладкая. Любовь Петровна положила мне руки на плечи. Я чувствую, что её нравятся мои ласки. Наклоняюсь ниже. Теперь снимем дамские трусики. Чтобы было удобнее, я опускаюсь на колени. Медленно тяну тесёмки вниз, заодно поглаживаю ноги. Мне показалось, или по ногам Любы действительно побежали мурашки. Она приподнимает одну ногу, потом вторую. Теперь женщина абсолютно голая. Просовываю ей ладонь между ног, и веду медленно и бережно вверх. По мере прохождения моей руки, ноги партнёрши сами собой расходятся, она чувственно принимает ласку. И вот рука упирается в пах, ноги закончились. Глажу промежность, но позы наши не совсем удобны. Пора перебираться в постель.

Любовь Петровна ложится на спину, раздвигает ноги. Бери меня всю! Я склоняюсь над пленительным телом. Но не будем торопиться. Сегодня вся ночь наша. И мы насладимся сексом по полной программе. Целую красивое лицо Любы. Она закрывает глаза, предвкушая дальнейшие ласки. Мои губы касаются нежной шеи. Целую ниже, спускаюсь к груди. О, эти волнующие кровь, белые роскошные груди! Целую их, они сводят меня с ума. Упругие большие чаши, твёрдые сосцы. Я мог бы целовать их бесконечно, но меня ждёт Источник. Спускаюсь ниже, целую нежный живот. Женский живот, это преддверие источника, он обещает райское наслаждение. Живот, низ живота, магический треугольник. И там, внутри, скрывается источник. Любовь Петровна раздвигает ноги шире, открывая к нему доступ. Я впервые так близко подобрался к её заветному месту. Впервые оно настолько доступно. И я этим пользуюсь. Язык полностью окунается в женское лоно. И начинает свои неистовые ласки. Лоно откликается, оно наполняется влагой. Я запускаю язык настолько глубоко, насколько позволяет его длина. Любови Петровне нравятся чувственные ласки, и чтобы получить их ещё больше, она поднимает ноги вверх. Теперь для меня открылось ещё больше возможностей. Язык опускается ниже и входит между ягодицами. Здесь тоже зона наслаждения.

Люба стонет, она давно уже возбуждена, я вижу. Она хочет большего. Пора доставать главное орудие. Оно уже тоже давно готово, и рвётся в бой. Но только я собираюсь направить фаллос по назначению, в эту зовущую щель, как Любовь Петровна опускает ноги и отодвигается сама.

— Подожди, Лёша, ляг на спину.

Я ложусь на спину. Что же она придумала? Хочет сверху? И женщина действительно садится на меня сверху. Но не на орудие, гордо задранное к потолку, а на лицо. Спиной ко мне. Опять эта влажная горячая пещера, в которой я тону. Женщина просит нежности и страсти, и я продолжаю свою неутомимую работу языком. Люба наклоняется вперёд, я чувствую как пенис входит в мягкое, горячее и нежное. Любовь Петровна берёт его в рот. Её язык и губы тоже начинают активно работать. Наш тандем в позе 69 действует слаженно и бодро. Мы уже мокрые не только в местах «соединения», мы мокрые полностью. Но тут добавляется ещё выброс большого количества жидкости. Мы с Любовью Петровной одновременно кончаем. Момент оргазма длится недолго, но он подбрасывает нас на самую вершину наслаждения.

Мы лежим рядом на подушках, мокрые, но счастливые.

— Ты так и не позволишь мне заняться с тобой сексом… естественным путём? — спрашиваю я.

— А тебе так было плохо?

— Нет, хорошо.

— Тебе хорошо и мне хорошо, и это главное.

Возразить мне нечего. Да и не хочется спорить.

Самолёт летит над облаками, ярко светит солнце. Мы возвращаемся в Петербург. Любовь Петровна сидит у иллюминатора, глаза её закрыты. То ли спит, то ли дремлет. Ноги женщины, прикрытые до колен подолом юбки, держатся вместе. Я аккуратно просовываю ладонь между ними, и веду вверх. Любовь Петровна не открывает глаз, но набрасывает себе на колени плед, чтобы то, что происходит под ним, не привлекало ненужного внимания. Ладонь доходит до паха, разбирается в сложных переплетениях трусиков и колготок, и добирается до Источника. Здесь моей руке хорошо. Хорошо и Любе, я чувствую, как она реагирует, выделяя влагу для секса. Я тоже закрываю глаза. И мы летим дальше. Женщина у иллюминатора с пледом, и мужчина рядом. И никто не знает, что его рука в её источнике.