Не доверяя даже сердцу

Вирджиния Царь (2025)

Она привыкла прятать чувства и строить вокруг себя стены. После всего, что с ней произошло, это стало единственным способом выжить. Воспоминания о прошлом терзают её, а будущее пугает своей неопределённостью. Она скрывает тайны, которые могут разрушить всё, если выйдут наружу. Он скрывает за обаянием и уверенностью свои страхи и боль. Его тайны, тщательно охраняемые, могут разрушить всё, что они так стараются построить вместе. Ему сложно доверять, но ещё сложнее отпустить её. Когда на кону любовь, они оба вынуждены столкнуться с выбором: бросить вызов обществу, собственным страхам и внутренним демонам или позволить всему разрушиться. Это история о сильных эмоциях, непростых решениях и борьбе за право на счастье. История о том, что настоящая любовь — это не всегда лёгкий путь, но он того стоит.

ГЛАВА 5 Возвращение домой

Уже через две недели, собрав все вещи в три небольших чемодана, мы с Джорджи прилетели в Оквуд — мой родной город. Ещё в самолёте я начала волноваться: как сын воспримет резкую смену обстановки и новый распорядок дня? Теперь мы будем дольше проводить время раздельно, ведь работа в офисе занимает значительно больше времени, чем работа из дома.

Сойдя с трапа, я почувствовала приятный тёплый ветерок — погода была прекрасной. Последний месяц лета: ещё тепло, но уже не жарко. Джорджи крепко сжимал мою руку и с любопытством осматривался по сторонам.

В аэропорту я сразу заметила Кейт. Она была стройной высокой блондинкой с невероятно красивыми зелёными глазами. Кейт выделялась среди встречающих, поскольку вокруг были в основном мужчины с цветами. Она широко улыбалась и приветственно трясла табличкой, на которой красиво были написаны наши с Джорджи имена.

Кейт обняла меня с такой искренней теплотой, что я не смогла сдержать улыбку. Хотя мы виделись вживую всего несколько раз, если я не ошибаюсь, это был пятый, её доброта по отношению ко мне и особенно к Джорджи всегда ощущалась так, будто мы знали друг друга всю жизнь. Уже много лет я воспринимала её как родную сестру, которая стала мне невероятно близка, и ради неё я была готова на многое. Кейт терпеливо ждала, пока я смогу ей открыться, не торопила и не обижалась на мою осторожность. В свои 24 года я с трудом доверяла людям, но с Кейт всё было иначе. Она смогла пробиться сквозь стены, которые я так старательно возводила. Её искренность и поддержка помогли мне довериться, пусть и не полностью, но больше, чем я когда-либо позволяла себе раньше. Проблема была не в Кейт — она замечательная, — а в моих страхах и прошлых ранах.

Проболтав обо всём до поздней ночи и чувствуя, как напряжение понемногу спадает благодаря такому тёплому приёму, я наконец-то заснула крепким сном. Это было настоящим облегчением — впервые за долгое время я проснулась без следа кошмаров, которые преследовали меня последние пять лет. Каждый раз, когда мне удаётся просто заснуть и поспать, я ощущаю невероятную благодарность, потому что ни психолог, ни врачи не смогли мне с этим помочь. Но эта ночь была другой — спокойной, словно все тревоги остались где-то за дверью, и я могла просто наслаждаться тишиной и покоем.

Что если сам город действовал на меня так умиротворяюще, что я снова чувствовала себя как дома? Улицы, знакомые с детства, здания, парки, цвета, даже запахи — всё это приносило ощущение безопасности и тепла.

Утром мне предстояло заняться вопросом садика для Джорджи — это нужно было решить как можно скорее. Я растянулась на широкой кровати, наблюдая, как мой малыш мирно посапывает в своей маленькой кроватке, которую Кейт заботливо выбрала специально для него. Его спокойное дыхание приносило мне некоторое облегчение, но тревога о будущем всё равно не отпускала, грызя изнутри.

Я понимала, что моё возвращение не останется незамеченным. Вопреки всему, что произошло, я иногда украдкой следила за новостями о компании моих родителей, пыталась быть в курсе событий. И вот однажды, прочитав очередные новости, меня захлестнула такая ярость, что я едва не сорвалась с места и не вернулась в город, чтобы попытаться всё исправить. Компания для меня не была просто бизнесом, это было живое, пульсирующее сердце моих родителей, дело всей их жизни, в которое они вложили всю свою душу. Смириться с её потерей было почти невозможно. В каждом изменении я видела угрозу тому, что они создали с такой любовью, и мысль о том, что я не смогу ничего сделать, разрывала меня изнутри. Я знала, что не прощу себе, если не попробую изменить ситуацию, даже если это будет стоить мне покоя, который я так давно не ощущала.

Однажды утром, просматривая новости, я наткнулась на статью о том, что компанию «СиТи Дизайн» возглавил Патрик Свейер — новоиспечённый муж моей старшей сестры Натали.

На фотографиях, которые публиковали журналисты, было очевидно, что с Натали что-то не так: она выглядела как человек, еле держащийся на ногах, истощённая до предела, словно наркоманка, исчерпавшая все свои силы. Вскоре начали появляться статьи, описывающие её пагубные привычки. Мысль о том, что теперь Патрик управляет компанией наших родителей, не давала мне покоя. Он был человеком, которого трудно назвать честным, даже в самых незначительных мелочах, а состояние Натали ясно показывало, что она утратила контроль над происходящим и над тем, что Патрик делает с компанией.

Я понимала, что, вернувшись, смогу восстановить свои права в компании и помочь совету директоров отстранить Патрика и Натали от управления «СиТи Дизайн». Полная решимости, я начала искать билеты на самолёт и достала с полки старый пыльный чемодан.

На следующее утро, когда моя решимость оставалась такой же твёрдой, я снова открыла новости, чтобы быть в курсе последних событий. Но моё внимание привлекла статья совершенно иного характера.

Это было небольшое и малоизвестное издание, и статья не получила широкого распространения, но её содержание меня потрясло. В статье журналист выражал сочувствие по поводу смерти моих родителей, утверждая, что после их кончины компания осталась без должного присмотра. Одна из дочерей, по его словам, стала наркоманкой, другая якобы занималась эскорт-услугами (намёк был на меня), а о третьей вообще не было никакой информации. Журналист не упустил случая отметить, что компании невероятно повезло с тем, что её сейчас возглавил муж Натали. Он назвал это лучшим, что могло случиться с «СиТи Дизайн», и заявил, что все наследницы лишь старательно порочили память и наследие своих родителей.

Такие обвинения словно ледяным душем обрушились на мою решимость, мгновенно погасив в душе тот огонь, который поддерживал меня все это время. Я тихо опустилась на стул, и слёзы сами собой потекли по моим щекам. Я почувствовала себя абсолютно разбитой, не в силах справиться с этим кошмаром. Мне было мучительно жаль себя, своего маленького сына, и моих родителей, которые, даже после смерти, заслуживали гораздо большего, чем грязные сплетни и несправедливые обвинения.

После того случая такие статьи больше не появлялись, и время, казалось, стерло их из памяти людей, но внутри меня всё ещё оставался этот горький осадок.

На следующее утро, едва сдерживая свою тревогу, я начала просматривать списки лучших детских садов в городе, надеясь найти для Джорджи место, где он сможет быть счастлив. С каждым звонком я чувствовала, как напряжение внутри меня нарастает, так как места уже давно были распределены, и управляющие удивлённо задавали вопрос, о чём же я думала раньше. Я, конечно же, не стала им объяснять всю суть сложившейся ситуации. Но спустя десяток-другой звонков, наконец два частных детских сада предложили место, и, собрав всю свою уверенность, я отправилась с Джорджи на осмотр. Первый садик выглядел достойно, но я всё равно настояла на том, чтобы посетить и второй, несмотря на неудобство без машины. И это оказалось правильным решением: второй садик был просто чудесным! Его программы развития, уютная атмосфера и приветливые преподаватели мгновенно расположили меня к себе. Решение было принято, а документы подписаны, и меня это чертовски приободряло.

Вечер для Джорджи и Кейт прошёл тихо и уютно, они вместе смотрели мультики, смеясь и оживлённо обсуждая увиденное. Я же не могла найти себе места от волнения, предвкушая завтрашний день. Этот внезапный поворот событий был чем-то большим, чем просто изменение в нашей с Джорджи жизни. Новый коллектив, новый садик… А ещё мне не хотелось затягивать с поиском жилья; район, где живёт Кэтрин, мне очень понравился, и садик рядом был настоящей находкой. Я больше не могла позволить себе обременять свою подругу долгим проживанием.

Моё внимание неожиданно привлекла вибрация телефона на полке у кровати. Экран засветился, и на нём появилось имя Тима. Я тут же подняла трубку, чувствуя, как сердце невольно забилось быстрее.

— Привет, — тихо произнесла я, стараясь скрыть волнение в голосе.

— Привет, — прозвучал такой же тихий ответ. — Вы хорошо добрались? — я почти могла ощутить его смущение, словно оно было осязаемо, как невидимая преграда между нами.

— Да, всё хорошо, — ответила я, пытаясь звучать спокойно. — Джорджи, кажется, перенёс перелёт легко, и он очень рад видеть Кейт.

— А ты? — внезапно перебил меня Тим, и в его голосе прозвучала нотка заботы, которая заставила меня на мгновение замереть.

— Я? Думаю, в порядке. Немного переживаю, но в целом, вроде бы, я в норме.

— Я хотел извиниться за всё, что наговорил на эмоциях. Ты действительно этого не заслуживала, и я был несправедлив. Теперь я понимаю, почему ты так поступила.

— Спасибо, — прошептала я в ответ, ощущая, как его слова проникают глубоко в душу.

— Тебе не за что благодарить меня. Я просто хочу сохранить нашу связь, потому что ты очень дорога мне, несмотря на то, как далеко ты сбежала.

— Ты тоже очень дорог мне, — с лёгкой дрожью в голосе ответила я.

— Спокойной ночи, Адель.

— Спокойной ночи, Тим.

Положив трубку, я ощутила, как напряжение после нашего неприятного прощания, несколько дней назад неосознанно терзавшее меня, наконец уходит. Осознание того, что в моей жизни есть такие замечательные люди, как Кейт и Тим, приносило облегчение. Но внутренний голос напомнил мне о ещё одном важном человеке — Ане. Мысли о сестре заставили меня задержать дыхание, а в груди разлилась щемящая боль.

Я так долго думала перед приездом о нашей встрече, откладывая звонок дольше, чем должна была. Я боялась, как она отреагирует на меня, на моё возвращение.

Я поступила очень эгоистично по отношению к ней, выбрав самый лёгкий, но самый неправильный путь — просто оставить её и разорвать все связи. Только спустя годы я осознала, насколько ужасно с ней поступила, но всё равно не смогла найти в себе смелости позвонить.

Тогда я оправдывала себя сложившимися обстоятельствами, глупостью и страхами. Но сколько бы ни убеждала себя в своей невиновности, истина не давала покоя: я причинила боль единственному на тот момент близкому человеку. Каждый год я хотела позвонить. И каждый раз, глядя на телефон сквозь слёзы, не решалась нажать на кнопку. Я боялась услышать её голос, наполненный упрёком и гневом, боялась, что она произнесёт: “Я не прощу тебя. Я не хочу тебя больше видеть”. Боялась услышать то, что, возможно, действительно заслужила.

Казалось, пока эти слова не произнесены вслух, надежда ещё жива. Надежда, что Ана, возможно, смогла простить меня. Но теперь, вернувшись в Оквуд, я понимала, что откладывать этот звонок больше нельзя. Я дала себе слово: завтра я позвоню. Что бы она ни решила — простить меня или отвергнуть — я приму это.

С этими мыслями я провалилась в сон, снова наполненный кошмарами. Кажется, возвращение домой отпугнуло их лишь на одну ночь.