Однажды в сказку. (Не) Злая королева

Виолетта Донская, 2023

Не злите Деда Мороза, у него скверное чувство юмора. Взмах волшебного посоха – и я уже в сказке, в теле Злой Королевы и должна отравить несчастную Белоснежку. Но оставаться в роли злодейки я не собираюсь, поэтому сделаю все, чтобы у этой истории случился счастливый конец, а меня не постигла печальная участь танцевать в раскаленных туфельках. Найду прекрасного принца и сведу его с юной красавицей, даже если для этого придется применить немного темной магии.И когда у Белоснежки наступит «жили они долго и счастливо», я смогу вернуться в свой…Какой король? Что значит против? Как это, свадьбы не будет?!Ну держитесь! Его Величество еще узнает Ирину Королёву!

Глава 6. Кто на свете всех милее?

В конце коридора обнаружилась просторная комната с двумя длинными столами вдоль стен. Один из них был заставлен различными инструментами, котелками и колбами с травами, на втором возвышалась небольшая стопка книг в кожаных переплетах с темным тиснением. Подхватив верхнюю из стопки, я с любопытством пролистнула несколько пожелтевших страниц, исписанных чернилами. Казалось, что я держу музейный экспонат или очень качественный реквизит для исторического фильма. Просмотрев внимательнее написанное, я пришла к неутешительному выводу, что без помощи здесь не обойтись.

Вернувшись в спальню, подошла к зеркалу и сняла его со стены. Оно оказалось тяжелее, чем я предполагала, и едва не рухнуло на ковер, когда меня качнуло в сторону.

— Что ты творишь? — послышалось злое шипение, сопровождаемое тихими ругательствами.

— Несу тебя в секретную лабораторию, — пропыхтела я, протискиваясь с громоздким зеркалом в узкий потайной коридор.

Поставила его на ближний край стола, прислонив к стене так, чтобы отображалась вся поверхность и взяла в руки одну из книг.

— Ну, и что мне с этим делать? Как колдовать?

Мое отражение сменила сердитая гримаса маски. Устало выдохнув, Роджер произнес:

— Давай начнем с простого. Например, рецепт на восьмой странице.

— Порошок истины, — прочитала вслух аккуратно выведенную чернилами надпись. — Три шепотки тертого имбиря, два штека лиловой гвоздики, три штека семян Розалии Водной. Тереть по часовой стрелке тридцать бликов, дать настояться порошку минимум два цайтаура.

Раздраженно фыркнув, посмотрела на зеркало.

— Роджер, я и половины из написанного не поняла.

Тонкие брови маски картинно сошлись домиком, а уголки рта изогнулся вниз. Роджер с горечью протянул:

— Мне тебя что, как дитя малое всему учить придется? Ладно, проще будет по ходу дела объяснить. Бери ступку и ингредиенты, они стоят на втором столе, баночки все подписаны.

Спустя несколько минут я разложила перед Роджером все необходимое и выжидательно на него уставилась.

— Нам еще понадобятся весы, вот эти, — он показал изображение металлической миски на деревянной подставке со стрелками и выжженными символами.

Порывшись среди инструментов, нашла нужный предмет и поставила его рядом с раскрытой книгой.

— Итак, сначала все смешай, — терпеливо начал Роджер. — Имбирь, гвоздику и семена Розалии.

Я высыпала в ступку три щепотки имбиря и подхватила баночку, подписанную «гвоздика лиловая».

— И что значит два штека?

— Штек — это вес одной булавки. На весах поверни первую стрелку на цифру два, вторую на символ в виде прямой черточки и точки. Потом медленно подсыпай в миску гвоздику.

Сделала как он сказал, комната тут же наполнилась терпким ароматом, от которого засвербело в носу. Когда в миске набралась небольшая горстка мелких палочек темно-фиолетового цвета и прозвучал тихий звон колокольчика, я уже дышала через раз.

— Все, этого хватит, — подал голос Роджер, — сыпь в ступку.

Проделала ту же операцию с семенами, и перед тем, как начать растирать всю смесь, уточнила:

— А тридцать бликов — это сколько?

— Тридцать раз моргни, вот столько, — хмыкнул Роджер.

Я закатила глаза и принялась толочь по часовой стрелке.

«Ну как же глупо у них тут все устроено, — думала я, моргая. — Надо будет им ввести нормальную систему измерений».

Странно, но мне показалось, что я это делаю уже не в первый раз, словно движения были мне привычны.

Предстояло ждать почти два часа, пока порошок настоится, и я решила скоротать время за беседой с угрюмым Роджером.

— В чем же здесь магия, если всего-то и нужно ингредиенты смешать?

— Только те, кто обладают ведьминским даром, всего лишь смешав несколько трав, могут сотворить магическое зелье. Так что осталось подождать, и узнаем, есть он в тебе или нет.

— А как же заклинания? Взмахи палочкой или, там, ритуалы с пентаграммами?

— Есть маги, которые могут применять дар напрямую, например, управлять стихиями. Есть чернокнижники, они используют заклинания. А вот Гримхильда — ведьма, ее магия раскрывается только в ведьмовских снадобьях.

— Погоди, значит, чтобы колдовать, королеве нужно готовить специальные зелья? Получается, когда она превратила Богдена в жабу, она заранее к этому подготовилась? — я озадаченно посмотрела на Роджера.

— А ты сообразительная, — мне послышалось в голосе Роджера некоторое уважение. — Да, Гримхильда поддерживает образ довольно жесткой королевы, которая на эмоциях может заколдовать любого. Но для этого она заранее продумывает и готовит зелья, так что такие превращения для нее не являются неожиданностью. Никто об этом не догадывается, все считают ее сильной чернокнижницей.

— Настойка, которую выпила королева перед моим появлением тоже была магической?

— Да, она три дня с ней провозилась. Узнала где-то секретный рецепт, где, не говорила, но мне он сразу показался странным. Уж очень нестабильные в нем ингредиенты. Но она и слушать ничего не желала.

— Хм-м…

Мысли, которые приходили в голову были не из веселых.

«Что, если та волшебная настойка оказалась для королевы смертельной? Но, с другой стороны, она ведь в ней не сомневалась…»

— Ну что, пришло время проверить, — известил Роджер, когда отмеренные два цайтаура истекли. — Нужно нанести порошок на то, что скрыто или изменено магией, он откроет истинный вид.

— Что, например?

Роджер как-то забавно крякнул и после недолгой паузы предложил:

— Да на лицо куда-нибудь нанеси, там почти всё воздействию магии подверглось.

Осторожно зачерпнув на палец немного порошка, аккуратно провела им по бровям. Смесь, по виду напоминавшая прозрачную пудру, впиталась в кожу, не оставляя следа. Затаив дыхание, я пристально всматривалась в отражение, но никаких изменений не замечала.

— Что ж, очень жаль, — поборов разочарование, натянуто улыбнулась, — видимо, мне не…

Я запнулась на полуслове, так как в этот момент брови начали медленно исчезать, словно их стирали невидимым ластиком. На том месте, где раньше были нарисованы тонкие линии, как в ускоренной съемке быстро прорастали волоски. Вскоре я уже рассматривала обычные темные брови, в меру густые, чуть изогнутые, но такие родные и любимые, что сдержать счастливую улыбку не удалось. После того как я нанесла еще немного порошка на лицо, наконец увидела в отражении привычную себя.

— Ну, кто на свете всех милее? — шутливо проворковала, разглядывая красотку в зеркале.

Роджер несколько секунд молчал, затем показал мне портрет Белоснежки и гаденьким голоском пропел:

–Ты прекрасна, спору нет, но всё же падчерица твоя будет милей, — этот нахал вольно процитировал сказку, которую от меня услышал.

— Тьфу на тебя, — усмехнулась, махнув на него рукой. Затем немного подумав, спросила. — А кто из нас двоих умнее? Я или Белоснежка?

— Ты, — удивленно протянул Роджер.

— Кто опрятней?

— Ты.

— Могущественней? — вскинула подбородок, приподнимая бровь.

— Да понял, понял, — буркнул Роджер.

— То-то же, — улыбнулась я. — Ладно, пойду спать, время уже позднее. Перетащу тебя завтра, ты пока тут постой. Подумай о своем поведении.

— Эй! Не оставляй меня здесь! Ира? Ира-а-а!

— Ты милее всех на свете, королева красоты, — напевая под нос мотив старой песенки, я покинула лабораторию.

Стоило выйти из потайного коридора, на глаза тотчас же попался сложенный лист, оставленный на комоде.

«Черт, записка. Совсем о ней забыла».

По спине вновь пробежал неприятный холодок, хотя Берта еще днем по моему приказу закрыла в спальне все окна. Накинув шаль, я с невозмутимым видом вернулась в секретную комнату.

— Что, неужели уже соскучилась? — послышался ехидный голос из зеркала.

— Хотела спросить, а что значит вальтер? — проигнорировав колкость, села за стол и сразу перешла к делу.

— Вальтер? — Роджер удивился и даже перестал ерничать. — Так тут все просто. Это чин, он присваивается тем, кому корона жалует земли в управление, так называемый раум. Получив земли, вальтер вправе делить их и отдавать в распоряжение своим подданным из дворянских родов.

— Смотри, — в зеркале проявилась схематичная карта местности, прорезанная пунктирными линиями, — королевство поделено на 10 раумов между герцогами и графами. Им напрямую подчиняются виконты и бароны, управляющие частью их владений, тем, в свою очередь, подвластны риттеры, которые несут в их землях воинскую службу, и которым повинуется всякий простолюдин, работающий на вверенных угодьях.

Разглядывая изображение, я несколько секунд переваривала услышанное, вспоминая школьный курс истории.

— А-а, так тут что, вассал моего вассала — не мой вассал и всё такое?

— Хм-м, звучит странно, но, по сути, так и есть.

— Что же получается, Роджер, королева — фигура чисто номинальная? — политическим устройством государства я ещё не успела поинтересоваться, поэтому только сейчас начала понимать всю картину. — Оно, конечно, жаль, у меня уже и некоторые идеи появились, которые хотела внедрить. Но, с другой стороны, это же замечательно! А то ведь боялась, что придется взаправду управлять целым королевством. Значит, могу пока просто расслабиться и наслаждаться жизнью в роскошном замке. Так ведь?

Я растянула губы в широкой, предвкушающей спокойный отдых улыбке, но голос в зеркале поспешил разбить мои грезы.

— Так, да не совсем, — Роджер громко хмыкнул. — Все же положение королевы связано с немалой ответственностью. Да, вальтеры в большей степени независимы, но некоторые решения принимаются только с одобрения верховного сюзерена, то есть тебя, Твое Величество, — он смешно выделил это обращение, явно не испытывая ко мне особого почтения. — К тому же, ещё остаются коммуны.

— Коммуны?

— Да, они живут вне раумов, в автономных городах, где в основном осела буржуазия и различные торговые гильдии. Они зависят от поддержки королевы, и в ближайшее время ждут от Ее Величества решения по монетной реформе и торговым пошлинам.

— Что? Какой еще реформе? Каким пошлинам? Когда?

К горлу подкатил противный ком, я провела рукой по вмиг вспотевшему лбу, тщетно пытаясь не паниковать. Слова Роджера грозным набатом отдались в голове:

— Через две седмицы. Состоится слушание, на котором соберутся все вальтеры и представители коммун. — Маска сурово свела брови. — И на нем ты обязана присутствовать, чтобы принять решение для всего королевства.