Глава 5
Уже хромовые шоры ночи скрыли небесный свет, когда ветфельдшер Гриць Горелый причалил к родному очагу. Хлюпая носом, что-то напевая и матерясь, он долго возился в сенцах, скидывал свой куцый кожух, джинсовые штаны на вате и разбитые валенки. Затем, путаясь в кальсонах, возник в дверях прихожей и затуманенным взглядом стал выискивать жену. Та выглянула из кухни.
— Явился, красавчик?
— Да-с! Доплыл! — отчеканил он и двинулся в светелку.
Но в его состоянии попасть в проем двери было непросто. Грицька повело то в одну, то в другую стороны, ударило сначала о грубу, потом о платяной шкаф. Подоспевшая Оксана подхватила мужа, уберегши его от неминуемого падения.
— Зачем же ты так нажрался? — корила она Грицька, волоча его в спальню. — Уже вроде бы и не пацан, меру знать должен бы!
Дотащив, бросила обмякшее тело на кровать и начала стаскивать с него подштанники, а потом — и провонявшийся сивухой свитер. Гриць все пытался поймать Оксану за руку. И, наконец, поймав, со смехом потянул к себе.
— Иди сюда, сударушка, приласкаю!
— Куда тебе! — засмеялась и она. — Ты и трезвый-то не больно силен, а уж в таком состоянии и подавно.
— Это я не силен? — обиделся Горелый, силясь приподняться и опереться на локоть.
— Ладно, ладно, я пошутила! — успокоила мужа Оксана и, выдернув свою руку из его руки, присела на краешек кровати. — Тебе нужно отоспаться.
— А как наш раненный? — вдруг вспомнил Гриць.
— Да нормально, — ответила женщина, прикрывая пьяного одеялом. — Я покормила его бульоном, и он уснул.
— Надо бы как-нибудь отправить его в больницу, — пролепетал Горелый, уже засыпая.
— Как? Снега ведь вон столько намело…
На улице послышался натужный рокот трактора. Это бригадир послал на расчистку улицы кого-то из самых трезвых трактористов.
А в хате Соловья бушевало веселье. Несмотря на то, что треть гостей выбыла из строя. Это, впрочем, не ощущалось, потому как время от времени подходили все новые люди.
Конец ознакомительного фрагмента.
