И пришел жнец. Plaga Lakrimam

Виктор Доминик Венцель, 2018

«Plaga Lakrimam» – четвертая история цикла «И пришел жнец», повествующая о приключениях церковного умертвителя Кайетана Эйнарда и его друзей. На этот раз, жнецу предстоит оказаться на темных улицах мрачного города Валенквиста и столкнуться лицом к лицу с загадочной болезнью, пришедшей в эти места. Удастся ли ему удержать, рассыпающийся на части мир? Как погасить пламя вражды между противоборствующими орденами? Чем придется пожертвовать убийце для спасения невиновных? Времени на ответ совсем мало. Близится шторм. Грядут темные времена…

5

Внутри Орденатории было тихо, светло и прохладно. Пахло мятой и дымом, воском и ладаном. Стены помещения покрывали затейливые рисунки и барельефы, с окон высокомерно наблюдали разноцветные мозаики витражей. Кажется, там изображены самые известные церковные деятели. Вот Святослав Второй, сразивший первого немертвого своим посохом, вот Валерин Холд, силой магический руны сдерживающий поток оживших на поле боя, после Войны Первого Совета. А вот изображение маленькой девочки, с букетом белых цветов. Странно, что я не припоминаю ее, среди выдающихся личностей в истории Равновесия. Нужно будет узнать у кого-нибудь из менторов, кто это такая, если возможность представится. Или у кого-нибудь из жнецов, которых в Орденатории было полно.

Как и любая Орденатория, расположенная в более-менее крупных городах Аинарде, это здание имело четыре наземных этажа, отданных под хранилища и склады, а так же один цокольный, где располагались летописи и архивы, ведущие историю города. Если когда-то устройство любой Орденатории было делом привычной традиции, то теперь все помещения были перемонтированы, передвинуты и превращены в казармы. Простые стулья и голые столы, деревянные топчаны, грубо сколоченные стойки для оружия и доспехов у стен, высились, на сколько хватало глаз. Не было видно ни привычных гобеленов, ни икон, ни картин — смотрелась Орденатория скупо и бедно.

Жнецов здесь, на первом этаже, было больше десятка. Стойкий запах ладана, рунические изгибы магических татуировок, бледная, как мрамор, кожа, клейменные именем Церкви Атеизма мечи и кинжалы, булавы и топоры, все это говорило красноречивее любых слов. Наверняка, еще десяток священников несет дозоры в самом городе, отслеживая и уничтожая перерожденных. Пара-тройка жнецов должна сторожить выход из Валенквиста к стеклянным рудникам. Итого — три с лишним десятка умертвителей. Внушительное число, для такого маленького городка. И все-таки, число крохотное, для Большой Жатвы, на которую брошены такие силы Королевства. Я остановился на месте, пытаясь разглядеть знакомые мне лица, в этой разномастной толпе, когда один из жнецов возник справа, хлопнув по плечу.

— Кайетан Эйнард, чтобы меня ганрул разорвал! И тебя сюда вызвали! Вот уже не ожидал тебя здесь узреть!

— Здравствуй, Гранд, — отозвался я осторожно, ловко уворачиваясь от нового дружеского хлопка, — Да-да, это я, собственной персоной.

Гранд Сайет был широкоизвестной личностью в кругах не только ордена Равновесия, но и далеко за его пределами, во многих-многих гильдиях и городах. Славу, которую он себе сыскал на местах жатв и сражений, можно было с натяжкой назвать доброй, ибо известен он был только своими скверными несмешными шутками, чрезмерной наглостью и настолько плохими манерами, что сами менторы и мастера, редко требовали с ним встречи лицом к лицу, ограничиваясь посланиями и письмами. Гранд был невысок ростом, тяжел, кряжист, коренаст. Он скверно владел холодным и дальнобойным оружием, да и в магическом искусстве разбирался из рук вон плохо. Вольные жатвы, собираемые каждым жнецом в различных городах Аинарде, давались ему нелегко. Гранд был слишком мягкосердечным, чтобы поднимать свое оружие на невинного человека, вне зависимости от того, что имя несчастного уже было внесено в трупное письмо. Оставалось настоящей загадкой, как Гранд мог служить Церкви в качестве умертвителя: ему больше бы подошла тихая и спокойная работа, вроде храмового летописца или служителя. Правда, стоит отметить, что одной из немногих положительных сторон его характера, была необычайная решительность и отвага, периодически граничащая с настоящим сумасбродством. Самым известным проявлением этого, можно считать случай, когда несколько десятков корнолаков из Золотого Урочища, напали на храмовую делегацию, направляющуюся из Морольфа в Бранальск. Гранд смог сдерживать атакующих достаточно долго, пока не явилась подмога из ближайшей Орденатории. После этого, Сайет немало вырос в глазах архонтов и прочих жнецов, хотя манер поведения так и не изменил.

Мы никогда небыли с ним особо дружны, но мне было приятно встретить старого приятеля в таком мрачном месте, как Валенквист.

— Я слышал, что ты угодил в Эонар, — доверительно понизив голос, проговорил Гранд, словно открывая мне тайны мироздания, — Говорят, что ты свихнулся, прирезал какого-то важного генерала и перерубил половину его отряда, глазом не моргнув.

— Как видишь, я не в Эонаре. И никакого генерала не было. Было несколько наемников.

— С какой стати, двадцать человек называются «несколько»?

— Их было только шестеро. Все, что там говорят — чушь полная. И история эта не столь важна, как может показаться. Послушай, я чертовски замерз. Здесь есть что-нибудь выпить?

— Выпить здесь решительно нечего! — вздохнул Гранд, отходя в сторону, чтобы я мог немного продвинуться вперед. Жнецы наблюдали. Десять незнакомых бледных лиц взирали на меня с интересом и толикой восхищения, к чему я уж никак не привык. Мне стало неловко, и я поспешил ретироваться в сторону. Это все виновата та история, в Мортруде. Убить шестерых человек, не попасть при этом в самую строгую для жнецов тюрьму, да еще остаться на службе у Церкви — такое, и вправду, встретишь совсем нечасто. Новости среди жнецов распространяются быстро, так что их внимание было вполне обоснованным. Я поднял руку в знак приветствия, остальные кивнули в ответ головой.

— О тебе ходят слухи в Церкви, — проговорил Гранд, ступая за мной к дальнему концу комнаты, где я заприметил нечто похожее на пузатую винную бочку и свободное кресло, вдали от всей толпы, — И слухи эти, противоречивые.

— Плевать я на них хотел. Суть от этого совсем не меняется. Да и тебе самому, стоит поменьше обращать на них внимания. Кстати, если вопрос Валенквиста настолько серьезен, почему наших ребят так мало? Почему здесь нет опытных умертвителей? Менторов? Архонтов? Где Генрих, Эрик, Оригрин, Мээлон? Лица этих жнецов мне незнакомы, значит, они еще не закончили обучение в Семинарии. Зачем их бросать в моровое пекло? Это что, показательное выступление? Очередной урок? Какого они курса? Третьего?

— Вообще-то шестого, — хмыкнул Гранд, бросив быстрый взгляд на умертвителей за спиной, — Церковь созвала всех жнецов и уравнителей, оказавшихся поблизости, как мне известно…

— Ильмстен — на другом конце королевства, не слишком-то и близко, как по мне.

— Тем не менее, — вздохнул жнец, плюхнувшись всем своим весом в жалобно скрипнувшее кресло, которое я присмотрел для себя, — Выдернули в Валенквист тебя, меня, Фельтиса, Люкгерда, если ты еще их помнишь, и еще пару-тройку опытных жнецов…

— Фельтиса и Люкгерда я точно не помню. Я закончил обучение очень давно, так что можешь не называть имен. Кстати, сколько Жатв ты собрал за последний год, Гранд?

— Шесть, — признался жнец, несколько сконфузившись, — Ты же знаешь, что менторы не слишком-то меня ценят.

— Иначе не кинули бы в Валенквист, — согласился я, приподнимая крышку бочки, — Что это? Вода?

— Уж не вино, как ты видишь, — хмыкнул Гранд и посмотрел на меня, как на идиота, — Все вино досталось маргиналам, или как их там, этих богачей, что живут на севере города. Хотя, здесь чистая вода идет на вес золота, Кай. Цени. Новых поставок ждать неоткуда.

— Они и не понадобятся, если город будет оставаться в такой же ситуации, как сейчас. Чем вы занимались здесь все это время? Не могли отбить у пьяниц пару-тройку винных погребов? И чем мне тут спасаться от сырости и холода? А, черт с ним… Так, что там, на счет менторов?

— В Валенквист отправили двоих архонтов, из числа Совета. Ты с ними хорошо знаком…

— Двое? Ого, да Церковь взялась за это со всей серьезностью. Даже на Мортруд, во время войны, был выделен только один ментор.

— Война все еще идет, если что. А вот касательно менторов, так тут уровень опасности совершенно разный, — развел руками Гранд, тяжело барахтаясь в рассыпающемся кресле, — Северяне — это, конечно, та еще чума, но они хотя бы выглядят и пахнут лучше, чем ожившие трупы. И не грозят эпидемией. Как их называют? Воскресших из чумных ям?

— Пандемониусы. Никогда еще их не встречал. Все настолько плохо?

— Настолько, что даже говорить о них противно, — скривился Гранд, перекинув ноги до бочки с водой, и водрузив грязные ботинки на край, — Меня, на счастье, еще не бросали в открытый бой против них, но жнецы говорят страшное. Пока еще их удается сдерживать в резервациях — там есть наши отряды, но чем Равновесие не шутит… Маги, конечно, возвели барьеры, но рисковать лишний раз…

— Мрачная перспектива, ничего не скажу. Кто из архонтов прибыл?

— Мэлла. Помнишь ее? Она учила нас рунам на одном из курсов. Очень опытная. Очень своенравная. Как всегда сходит с ума, накручивая саму себя. Не пойму, почему ей кругом мерещатся заговоры и интриги? На мой взгляд, ее проблемы, не стоят и ломаного гроша!

— Помню ли я Мэллу? Ее не так просто забыть, особенно, после того, какой она стала в своей последней Жатве. Рад, что моим куратором в Семинарии был Ирвин, а не она, иначе бы и половины курсов я не окончил. А что со вторым архонтом?

— О! — протянул Гранд, и его полное лицо приобрело загадочное выражение, — Тебе это совсем не понравится. Как и всем, кто сейчас сидит в этой Орденатории. Совет послал в Валенквист правдоносца.

Я скривился, словно от зубной боли. Естественно, даже в такой ситуации, как проблема с Валенквистом, необходимо ставить палки в колеса. Мор, правдоносцы… что будет еще? Камни с небес? Орден Правды существовал уже очень давно. Он возник несколько раньше, чем орден Равновесия, наравне с самим учением Церкви Атеизма, и специализировался на так называемой «духовной» работе с паствой, что говоря более простым языком, являлось Инквизицией. Орден Правды выкорчевывал инакомыслящих, давил бунты, против атеистического режима, боролся со злопыхателями и противниками псевдорелигиозного учения. Инквизиция не брезговала ничем — шантаж, похищения, пытки — все, что угодно, кроме убийства. Такой привилегией обладали только жнецы, до некоторого времени, когда оба ордена решили упразднить и создать на их основе новую, более влиятельную структуру, объединив оба начала. Впрочем, от этой идеи довольно быстро отказались, поняв какой силой предстоит управлять самим Церковным Князьям. Церковь опасалась мощи созданного ею оружия, и проект был заморожен. Инквизиторы были слишком недальновидны и жестоки, чтобы исполнять работу умертвителей, а умертвители не обладали необходимыми навыками Инквизиторов, поэтому эта идея оказалась несостоятельна.

Проблемы недопонимания возникли между орденами Правды и Равновесия, как раз в тот период, когда одни люди пытались влезть и выполнить работу других. У нас, и у них, совсем разные методы борьбы с врагами. И, иногда, это становится настоящей неприятностью.

Правдоносцы не ведали жалости и страха, вели себя, как псы, натасканные на кровь, на чужое инакомыслие. Соединяя в себе черты секретной службы и силовой структуры, а так же исполнительную власть, правдоносцы являлись вооруженным подразделением, стоящим на страже интересов церкви. Их не отправляли на Большие Жатвы. Опасность должна быть, действительно, колоссальной, чтобы правдоносцев бросили против мертвых и живых людей.

Во всяком случае, в одном я был уверен наверняка: ордену Правды тут не место. Тут некого подвергать пыткам или бичевать за неповиновение. Здесь есть только живые, мертвые и мор.

— Алех Всесветлый, — протянул я, мрачно кивнув головой, — Кого еще, если не его, бросать в эту гнилую нору?

— Именно, — согласился Гранд, наблюдая за моей реакцией, — Их штаб дальше по улице, если захочешь явить почтение к столь значимой персоне. Не понимаю только, зачем их прислали сюда?

— А что Мэлла говорит по этому поводу?

— Ничего. Шипит на всех, как дикая кошка. Сам понимаешь, ее тоже не радует близость правдоносцев, истерически полагающих, что инакомыслие забредает не только в головы простых бессмертных, но и жнецов с уравнителями. Это настоящая паранойя! Кстати, о Мэлле, ты должен будешь увидеться с ней. Таково распоряжение.

— И чего мне ожидать от этой встречи?

— Скорее всего, очередного похода в город, — вздохнул Гранд, посмотрев мне прямо в глаза, — Ей как раз нужен человек для помощи одной из чародеек, что прибыли сюда.

— Пф, да плевать мне хотелось на чародеек. У них свои интересы в этом деле, а у жнецов — свои. Я не стану соваться в эту чумную яму, на потеху правдоносцам и колдунам. Знаешь ли, в мои планы входит покинуть этот город, как только Жатва закончится, а не остаться здесь навсегда. Гниющим в могиле.

— Уверен, что ты передумаешь, дружище. Я, ведь не назвал имени этой чародейки.

— Неважно. Это ничего не поменяет.

— Илигрид Линдаут. Так будет проще?

Я чертыхнулся, наподдал ногой упавшую на пол крышку бочки. Значит, и Илигрид выдернули в это мокрое пекло. Если бы не Вингард со своим колпаком лекгардической силы, я наверняка успел бы вовремя и сумел Мэллу отговорить от решения призвать чародейку.

— Илигрид здесь?

— Ее вытянул приказ Церкви. Она, конечно, колдунья, но колдунья на службе у Равновесия. Тем более, она отличный специалист, в сфере магических преград и барьеров. Я знаю, у вас с ней непростые отношения, но…

— Нет, что ты, у нас все отлично. Лучше не бывает. Каждый день, как Валентинов.

— В прошлый раз, она пыталась отравить тебя в постели, вином из кубка.

— И сама же подарила кольцо, реагирующее на любой яд. Это была милая проверка артефакта. В целом, это не твоего ума дело, — заявил я наставительно, и посмотрел на расположившегося с комфортом толстяка, — И Равновесием тебя прошу, пошел вон из моего кресла!