Москва – Мадрид

Виктор Гришаев

Действие происходит в наши дни в России и Испании, но затрагивает небольшой период и советского времени, в том числе трагические годы Великой Отечественной войны.Эта история любви героев романа, их преданность и верность своему профессиональному делу.Главный герой, пережив предательство, конфликты, измены, кажется, встречает любовь. Но познав горечь потерь, узнаёт сногсшибательную новость, которая неожиданно переворачивает всю его жизнь.С уважением, Виктор Гришаев

Глава 4. Воспоминания

Лиственные леса и типичную лесостепь с берёзовыми колками увидел Матвей Сибирцев, подъезжая к городку, где ему предстояло работать после окончания медицинского института.

Привыкший жить среди хвойных лесов, среди девственной природы, он сначала с грустью и какой-то непонятной тоской смотрел на лесостепные ландшафты, как на парковую природу. Но с годами привык и даже полюбил лесостепные просторы. Да и работа доставляла удовольствие. А должность у молодого специалиста была ответственной — руководство лекарственным обеспечением населения и лечебно-профилактических учреждений района.

Он был честолюбив в хорошем понимании этого слова и свою должность использовал исключительно для достижения в сфере своей деятельности. Уверенный в себе и убеждённый в своих силах Сибирцев смог быстро оценить обстановку и приноровиться к ней. А справедливая требовательность, повышенное чувство собственного достоинства, способность устанавливать контакт с людьми и соглашаться с правильными решениями снискали уважение окружающих.

Прошёл не один год, прежде чем заместители и заведующие отделами были заменены молодыми инициативными специалистами. Вот с этого-то времени и началась более грамотная и творческая работа. Уважение пришло не сразу, но оно пришло…

— Матвей Фёдорович, можно к вам?

— Конечно, проходите, присаживайтесь, Нина Петровна. Слушаю вас.

Молодая женщина, нервничая, заговорщически промолвила:

— А вы знаете, что Людмила Николаевна регулярно опаздывает на работу? Вот и сегодня опоздала на пятнадцать минут.

Сибирцев, сосредоточенно посмотрев на фармацевта, сухо спросил:

— У вас есть что-то ещё сказать?

— Да-да, есть! — Увидев, что её внимательно слушают, уже более уверенно затараторила: — А Екатерина Львовна не умеет считать на счётах, во время последней инвентаризации в сельской аптеке пользовалась калькулятором… А вот теперь всё… — И она заискивающе улыбнулась.

Матвей, прищурив глаза, недоумённо рассматривал женщину и молчал.

— Хорошо, я поговорю с обеими, — наконец заговорил он, — а вам я хочу сказать следующее: опаздывать, конечно, нехорошо, но Людмила Николаевна за следующие пятнадцать минут сделает столько, сколько вам не сделать и за целый день. И ещё: закладывать коллег — не очень-то хорошая черта в характере человека. Я же не на другой планете живу, всё и сам вижу. Если нужно, разберусь. И пожалуйста, уделите больше внимания наведению порядка в своём отделе.

Работница, заёрзав на стуле, спросила:

— Я могу идти?

— Конечно, и пригласите, пожалуйста, ко мне Смирнову.

Буквально через пять минут вошла стройная симпатичная женщина.

— Вы вызывали меня? — спросила она, кокетливо улыбаясь.

— Екатерина Львовна, — сразу начал он, — почему вы как фарминспектор до сих пор не используете в своей работе счёты?

— Матвей Фёдорович, их же в командировки неудобно брать. А калькулятор засунул в сумку вместе с документами — и вперёд. Удобно и красиво. Да и потом, у меня как-то на калькуляторе получается быстрее просчитывать инвентаризационные ведомости. А если честно, то пока я ещё не овладела этим инструментом, — смущённо добавила она.

— Видите, у меня счёты на столе. Думаете, я их люблю? Просто это атрибут сегодняшнего дня. И пока АСУ и ЭВМ совсем не вытеснят их, они так и будут оставаться неотъемлемым предметом нашего общества. Кстати, дома все отчёты составляю с использованием счётной электронной машинки. Так что, дорогая Екатерина Львовна, изучите этот прибор, а иногда и используйте его для поднятия своего престижа. Поняли?

— Как не понять, — задумчиво произнесла она.

— А теперь о главном. Сколько у нас фельдшерско-акушерских пунктов?

— Сорок восемь.

— И при всех созданы аптечные пункты 2-й группы?

— Да, при всех.

— Надо бы сплошным порядком и как можно быстрее проверить все пункты, аптеки, больницы на предмет хранения лекарственных средств. Особое внимание обратить на учёт, хранение и применение наркотических средств в ФАПах. Это тем более актуально, что эта категория средств была недавно разрешена для использования в отдалённых населённых пунктах, и поэтому, я думаю, не везде ещё оборудованы места для хранения данной группы препаратов.

На время Сибирцев задумывается, сосредоточившись на какой-то мысли. Но через пару минут его устремлённый взгляд на собеседницу вновь становится ясным и внимательным.

— Решением райисполкома создана комиссия по проверке готовности колхозов и совхозов к уборочной кампании, в которую вхожу и я. Вы, наверное, помните несчастный случай в одном из районов области?

— Конечно, помню. Вы тогда ещё на планёрке по этому поводу довели до нас совместный приказ облздравотдела и областного аптечного управления.

— Тогда вы должны помнить, что попавшего под косилку удалось спасти. И знаете почему?

— Лишь только потому, что в арсенале у быстро прибывшего фельдшера был необходимый ассортимент медикаментов, в том числе и сильнодействующих лекарственных средств, — чётко и уверенно ответила инспектор.

— Вот видите, как вы прекрасно всё понимаете. Тогда присоединяйтесь к врачебной бригаде, осуществляющей рейды по деревням. А главному врачу я позвоню.

Система здравоохранения была устроена таким образом, что и на районном, и на областном уровне фармацевтическая и лечебно-профилактическая сети были автономны. Эта самостоятельность способствовала развитию фармации, но никаким образом не мешала совместной работе с больницами и поликлиниками. Понимая роль и место фармации как составной части здравоохранения, Сибирцев видел, что одним из резервов для выполнения задач по совершенствованию медикаментозного обслуживания населения являются грамотные и деловые контакты лечебных и аптечных учреждений. Поэтому сам участвовал во всех активах, советах, конференциях медицинских работников, совместных коллегиях, где принципиально ставил вопросы участия главных специалистов здравоохранения в анализе истинной потребности в лекарственных средствах и их рациональном использовании.

Конечно, при сплошном дефиците на многие товары отсутствие жизненно важных лекарств чувствовалось особо ощутимо. И в таких случаях приходилось «принимать огонь на себя».

— Матвей Фёдорович, а вы знаете, что уже месяц, как чувствуется нехватка бета-блокаторов! Разумеется, можно обойтись и без них, но вы же понимаете, что они увеличивают выживаемость, улучшают прогноз, — от волнения покрывшись красными пятнами, негодовал заведующий кардиологическим отделением доктор Сергеев. — Вот давайте сразу же после совещания поднимемся в отделение, и Вы всё объясните больным.

Тут уже не до оправданий, освоит или не освоит завод выпуск лекарства, сколько может поставить, отгрузит в начале года или в конце, — не аптека, а промышленность диктует свои условия. Остаётся только одно — попытаться выбить из резерва областного аптечного управления не только данный препарат, но и множество других, поступающих в ограниченных количествах: миорелаксантов, антибиотиков, рентгеноконтрастных веществ, сердечно-сосудистых препаратов и других, так необходимых для обеспечения лечебно-диагностического процесса. И если удача улыбнётся, с утра в машину и в путь длиною в пятьсот километров.

После первой комплексной проверки Сибирцева и его заместителя Лидию Ивановну Краснову вызвали на ковёр.

Заместитель начальника управления Жанна Владимировна Столярова слыла строгим руководителем. Высокая, стройная, грациозная, с правильными чертами лица, она производила впечатление уверенного в себе человека.

«Если бы не это серьёзное выражение лица да не эта натянутая улыбка, её вполне можно было принять за довольно привлекательную и даже красивую женщину», — подумал Сибирцев, переступая порог кабинета.

— Здравствуйте, — сдержанно ответила она на приветствие и тут же добавила: — Присаживайтесь.

Разложив материалы проверки, стала внимательно читать.

— Матвея Фёдоровича мы на коллегии уже заслушали, — наконец произнесла она, — теперь вот нужно разобраться с особо ядовитыми лекарственными веществами, а за их учёт, хранение и отпуск непосредственно отвечаете вы, Лидия Ивановна. Недостачи исчисляются миллиграммами, но и токсические дозы, превышающие высшие терапевтические, также крайне малы. Я думаю, вы понимаете, что нарушение очень серьёзное. Так что, Матвей Фёдорович, считаю, освобождать надо от занимаемой должности вашего заместителя.

— Жанна Владимировна, позвольте мне высказаться по этому вопросу.

— Слушаю вас внимательно, Матвей Фёдорович, — сняв очки и бросив их на стол, хладнокровно проговорила начальница.

— Дело в том, что Лидия Ивановна в этой должности работает сравнительно недавно. Её вина лишь в том, что она доверчиво подошла к приёмке данной группы лекарственных средств. Поэтому прошу вас дать ей время всё исправить и в дальнейшем показать себя только с положительной стороны.

— А что думает сама виновница? — строго спросила Столярова, направив свой пристальный взор на Краснову.

— Больше такого не повторится, я вам обещаю, — прямолинейно ответила она, не отводя взгляда.

— Хорошо. Поверим. Но строгий выговор вам будет вынесен…

Одной из задач, стоящей перед аптечными учреждениями, была организация заготовок дикорастущего лекарственного растительного сырья. Безусловно, основная доля собранных лекарственных растений приходилась на школы. На протяжении многих лет благодаря школьникам район лидировал по сдаче такого ценного лекарственного сырья, каковым является берёзовая почка. Но и сами аптечные работники принимали самое активное участие в этом увлекательном процессе.

Прежде чем отвезти людей на природу для сбора трав тысячелистника, пижмы, плодов шиповника, боярышника, кореньев солодки, Сибирцев объезжал места произрастания этих и других видов, получая наиболее полные сведения о растущих растениях на изучаемой территории: их количестве, условиях жизнедеятельности и их частоте встречаемости.

— Как же хорошо здесь! — ахали от восхищения женщины, выскакивая из УАЗика.

Взору людей открылось поле, усеянное белыми и розовыми цветочными корзинками, собранными в пышные соцветия.

— Сколько же здесь тысячелистника! — не переставая удивляться, без умолку щебетала красавица Любка.

— А вы обратите внимание на жёлтую поляну около берёзовой рощи, как будто специально для вас усыпанную пижмой.

— Вы что, на неделю нас сюда завезли? — вздёрнув бровь, удивлённо улыбнулась Елена Сергеевна Чайка.

— Почему же на неделю? Если будете хорошо работать, дня за два, ну максимум за три управитесь. А вот вас, Елена Сергеевна, как моего заместителя я и назначаю здесь старшей.

— Матвей Фёдорович, а вы что, оставляете нас одних? Или как? — упавшим голосом спросила Екатерина Львовна.

— Или как, — широко и открыто улыбнулся Сибирцев, — а если серьёзно, я сейчас уеду, а к пяти подъедем за вами.

Подъехали на полчаса раньше обещанного времени. Девушки, напевая, ещё работали, умело срезая верхушки стеблей длиной до пятнадцати сантиметров.

Возле белоствольных раскидистых берёз в тени стояли мешки, наполненные лекарственными травами.

— Костя, загружай мешки в машину, — сказал шофёру Сибирцев, направляясь к женщинам.

— Что, Матвей Фёдорович, соскучились? — игриво хихикая, выпалила Любка.

— Особенно по тебе.

— Ой, ну тоже скажете, — вспыхнула молодая женщина, стреляя большими глазами.

— Девушки, а что вы тут напевали?

— Понравилось? — задумчиво улыбнулась Елена Сергеевна.

— Очень! У меня даже мысль появилась — а не создать ли нам женский вокальный ансамбль.

— Какая хорошая идея! Какой же вы молодец! — воскликнула Светлана, круглолицая белокурая девушка, ранее редко принимавшая участие в разговорах.

— Ну вот и почти договорились. Жду от вас предложения. А на следующей неделе всё и обсудим.

И уже в новогоднюю ночь зазвучали женские мелодичные голоса. Всем так понравилось, что девушек уговорили спеть и в рамках областного фармацевтического форума.

— Ваши девчата? — немного приподняв брови, спросил начальник управления.

— Да, Александр Константинович, — сдержанно ответил Сибирцев, довольный проявлением интереса со стороны шефа.

А со сцены уже неслось:

И уносят меня, и уносят меня

В звенящую снежную даль

Три белых коня, три белых коня —

Декабрь, Январь и Февраль…

Сибирцев видел, как участники конференции со слегка расширенными глазами смотрели на исполнение самодеятельной женской вокальной группы.

— Девчонки, поздравляю, это успех! — такими словами встретил Сибирцев девушек после их выступления.

— Мы так переволновались, что до сих пор ноги дрожат, — вымученно отреагировала Светлана.

С тех пор ни один праздник, отмечаемый в коллективе, не обходился без поющих девчат. Пели народные, пели современные.

А в День Победы поздравляли ветеранов проникновенными песнями о войне: «Тёмная ночь», «Смуглянка», «Катюша».

С середины празднования пели уже все:

Ой ты, песня, песенка девичья,

Ты лети за ясным солнцем вслед

И бойцу на дальний пограничный

От Катюши передай привет…

Было так хорошо, что не хотелось расходиться, а песни всё лились и лились. Вот уже и участники войны, обнявшись, затягивают свою любимую. Все замолкают, и в этой мирной тишине слышатся слова, трогающие душу:

Майскими короткими ночами,

Отгремев, закончились бои,

Где же вы теперь,

Друзья-однополчане,

Боевые спутники мои?..

Время быстротечно. Через восемь лет Сибирцеву предложили должность руководителя управления. Он чувствовал, что лучше этих поистине творческих лет, возможно, уже и не будет. Но амбиции взяли своё.

Матвей Фёдорович сидел в кабинете и готовился к передаче дел, когда в дверь постучали.

— Войдите, — сказал он, отрываясь от бумаг. В дверях стояла Марина.

— Вот пришла попрощаться, мужа переводят, послезавтра уезжаем, — тихо и торопливо произнесла она, поправляя причёску. Выпрямив спину, он поднимает на неё глаза. Она долго смотрит на него, не отводя завораживающего взгляда.

— Что же вы стоите? Присаживайтесь!

— Завтра у вас уже будет другой химик-аналитик, всё ей рассказала, все дела в присутствии Елены Сергеевны передала, — с грустью добавила она.

— Хорошо. Молодец! Да вы и всегда были такой.

— Какой? — оживилась она.

— Грамотной, умной, исполнительной… И красивой!

— Всё-таки заметили. А я уж думала, что вы исключительно заняты только работой. Только не смейтесь, пожалуйста. Вы мне нравитесь не только как начальник, но и как мужчина.

— Вы мне тоже нравитесь.

— Неужели!? — счастливо смеётся она.

Он встаёт из-за стола и подходит к ней. Она, сжавшись, замирает. Он берёт её руки и нежно целует. Поборов лёгкое смущение, она обнимает его.

— Матвей, где ж ты раньше был? — радостно улыбается Марина.

— Работал, — говорит он, — я ведь тоже скоро покидаю эти полюбившиеся места и коллектив, ставший мне таким родным.

— Прощай! Теперь уж точно я тебя не забуду, — говорит она, выходя из кабинета.

Сибирцев и не ожидал, что ему так трудно будет расставаться с командой таких разных, но в то же время таких близких людей.

Сидя за столом, слушая душещипательные прощальные речи, он ловил себя на мысли, что не зря говорят: коллектив — это вторая семья.

Из задумчивости его выводит спокойный и уверенный голос Лидии Ивановны:

— Извините, начну немного издалека. Вот смотрите, вроде бы директор и специалист хороший, а коллектив разваливается. Каждый сам по себе, а в итоге дело страдает. А почему? Да потому, что у такого руководителя много чопорности, надутости, важности. К такому лучше и не подходить — в лучшем случае буркнет, в худшем — «завтраками закормит». — На мгновенье замолкает, а затем, немного наклонившись вперёд, громко спрашивает: — А наш Матвей Фёдорович похож на такого начальника?!

— Нет-нет, что вы! — дружно зашумели со всех сторон.

— Он очень хороший! — восклицает Любка, смахивая накатившую слезу.

— Такого больше не будет, — чуть слышно добавляет Костя.

— Это точно, — поддерживают его.

— Да вы что! — широко раскрыв глаза, пытается возразить Сибирцев.

— Матвей Фёдорович, сегодня не ваш день, лучше послушайте, — наклонившись к нему и скромно улыбаясь, деликатно замечает Елена Сергеевна. — Можно и я скажу на правах его заместителя и выпускницы одного с ним института. Он, правда, на два года раньше его окончил. На первом курсе я жила в студенческом общежитии с его однокурсницами. Ещё тогда впервые услышала о нём как о добром и порядочном парне. После окончания вуза приехала в родной город и очень обрадовалась, когда узнала, что буду трудиться под его началом. Остальное вы знаете. Конечно, спрашивает он с меня строже, чем с остальных, но что поделаешь… Видно, такова судьба всех его любимых женщин, — задумчиво произносит Елена Сергеевна. — А что касаемо непосредственно его работы, если коротко, то можно охарактеризовать следующим образом: прямолинейность, искренность и справедливое отношение к людям — эти черты характера помогли нашему шефу снискать уважение в коллективе, что в конечном итоге способствовало повышению культуры обслуживания и выполнению всех планов на протяжении последних лет.

Много хороших слов было сказано в этот вечер, а также спето дорогих сердцу песен:

Моей душе покоя нет, весь день я жду кого-то.

Без сна встречаю я рассвет и всё из-за кого-то.

Со мною нет кого-то, ах, где найти кого-то?

Могу весь мир я обойти, чтобы найти кого-то,

Чтобы найти кого-то, могу весь мир я обойти…

Так же, как все, как все, как все,

Я по земле хожу, хожу.

И у судьбы, как все, как все,

Счастья себе прошу…

— Матвей Фёдорович, а чтобы вы не забывали нас, мы хотим подарить вам наше коллективное незамысловатое стихотворение. Только не судите нас строго, ещё раз повторяю, оно очень простое. Можем, конечно, и напеть, — волнуясь предлагает Светлана. И девушки, устремив взгляды своих выразительных, порою печальных глаз на Сибирцева, запели:

Вот вы и уезжаете от нас,

Но в памяти у нас вы не сотрётесь,

И будем помнить вас мы каждый час,

И шефом вы для нас всё остаётесь.

А помните, как было всё у нас,

Как план всегда мы выполнить старались?

И как же вы тогда ругали нас,

Но мы теперь хотим, чтоб вы остались.

Трава, трава лечебная,

Как ты сближала нас,

Мы просим вас в последний час:

Не покидайте нас!

Конфликты, ссоры были иногда,

Но вы их так прекрасно разрешали,

И с вами нам легко было всегда,

И нас вы с полуслова понимали.

Простите нас, мы просим вас.

Всё было между нами.

В последний раз,

В последний раз

Расстанемся друзьями.

Наступила грустная тишина. Невозможно было передать словами те чувства, взволновавшие душу Матвея в тот памятный прощальный вечер…

Вертолёт набирает высоту и, наклонившись чуть-чуть вперёд, летит над уральскими просторами. Проплывающее внизу зелёное море тайги кажется бесконечным.

И вдруг среди этих непроходимых хвойных лесов появляется село, раскинувшееся по обе стороны устья небольшой речки и озера, опоясанного белоствольными берёзами и высокими соснами. Делая круг, вертолёт идёт на снижение, поднимая клубы пыли, плавно садится на основные колёса с последующим опусканием на носовое колесо. Когда лопасти несущего винта прекращают вращаться, люди выскакивают на землю.

Среди пассажиров и Матвей Фёдорович Сибирцев. Он оглядывается, замечая, что местом посадки является середина огорода, на котором, похоже, совсем недавно выкопали картофель. Сразу за полем располагались больница и аптека. Поправив плащ и взяв в руку дипломат, он направляется в сторону этих зданий, по архитектуре напоминающих ему земские учреждения здравоохранения второй половины девятнадцатого века.

— Здравствуйте, а мы вас с утра ждём! — здоровается худощавый высокий мужчина, вежливо улыбаясь и долго тряся руку Сибирцеву.

«Вероятно, ему приходится много работать», — мелькнуло в голове Матвея Фёдоровича, когда он с интересом рассматривал удлинённое, худое и чуть бледное лицо молодого человека в очках, похожего на земского доктора.

— Вы главный врач? — наконец спрашивает Матвей Фёдорович.

— По образованию я фельдшер, поэтому и должность моя звучит поскромнее — заведующий больницей.

— А как вас звать-величать?

— Павел Иванович Андрюшин.

— Павел Иванович, вы, по всей видимости, догадываетесь о цели моего визита.

— Разумеется. Мне об этом ещё на той неделе Петров Степан Никитич говорил. Это наш председатель сельского совета. Кстати, он после обеда ждёт нас.

— Тогда, чтобы не повторяться, у него и обсудим возникшую проблему.

— Идёт! — согласился Андрюшин. — А тогда сейчас я покажу нашу больничку… — И он, наклонившись вперёд, заложив руки за спину, двинулся вперёд, увлекая за собой гостя. — Это здание было построено на земские деньги в 1910 году, — начал он.

Стараясь не пропустить ни слова, внимал Сибирцев историю и будни сельской участковой больницы. Отовсюду, из каждого уголка веяло чистотой и какой-то патриархальностью: от широкого дощатого пола, окрашенного масляной коричнево-красной краской, до древней мебели и старого оборудования.

— Вам уже экскурсии можно проводить по истории здравоохранения, — заметил Матвей Фёдорович, испытывая чувство искренней симпатии к фельдшеру-экскурсоводу.

— Вы ещё аптеку нашу не видели. Там тоже имеется много любопытного и есть на что посмотреть. Даже аптечная утварь с царским гербом сохранилась.

— Я думаю, мы выкроим время, чтобы осмотреть и принять всё то, что мне как фармспециалисту будет интересно.

— А вон и Степан Никитич идёт. Не вытерпел. Видно, решил пораньше рассмотреть вопрос, который перед ним постоянно ставят односельчане.

Вошёл мужчина среднего роста, крепкого телосложения, на вид около сорока лет.

— Здравствуйте! — сказал Петров, поочерёдно пожимая руки мужчинам. — Как доехали, вернее, долетели? — приветливо улыбаясь, спросил он, обращаясь к Сибирцеву.

— Хорошо. Мне раньше больше приходилось на кукурузниках летать. На вертолётах ощущение другое. Во-первых, летит, не шелохнувшись. Во-вторых, обзор прекрасный, и намного отчётливее видна природа во всей её красе.

— Матвей Фёдорович, если вы здесь, значит, вам небезразлична жизнь людей, живущих в глуши? — наклонившись к собеседнику, сразу приступил председатель сельсовета к волнующему его вопросу. — Ваша предшественница закрытие аптеки мотивировала её низкой рентабельностью, — продолжил он, — но отдалённость от райцентра и непроходимость дорог, особенно в летнее время, не позволяет нам оперативно решать вопросы по завозу товаров, в том числе и медикаментов, зачастую самых элементарных, которые и в больнице-то не всегда могут иметься.

— По поводу доходности, я думаю, с ней можно согласиться. Но всё-таки сначала надо всё проанализировать, посчитать, за счёт чего можно будет повысить товарооборот и снизить издержки обращения. И здесь, Степан Никитич, Павел Иванович, понадобится и ваша поддержка.

Примерно через неделю к вам приедет фармацевт, и не одна, а с мужем-фельдшером. Так что встречайте сразу двух специалистов. А вместе с ними для проведения инвентаризации и оказания помощи дней на пять приедут фарминспектор, экономист и бухгалтер.

— Вот это да! А за фельдшера отдельное спасибо. Всё полегче станет, а то я совсем зашился, даже нет времени в центральную районную больницу съездить, — промолвил заведующий больницей, благодарно улыбаясь.

Конец ознакомительного фрагмента.