Москва – Мадрид

Виктор Гришаев

Действие происходит в наши дни в России и Испании, но затрагивает небольшой период и советского времени, в том числе трагические годы Великой Отечественной войны.Эта история любви героев романа, их преданность и верность своему профессиональному делу.Главный герой, пережив предательство, конфликты, измены, кажется, встречает любовь. Но познав горечь потерь, узнаёт сногсшибательную новость, которая неожиданно переворачивает всю его жизнь.С уважением, Виктор Гришаев

Глава 2. Авантюристка

Они познакомились на первой студенческой вечеринке, когда ему было семнадцать лет. Возраст, когда весь мир открыт перед тобой и всё вокруг предстаёт в розовом цвете.

Денис подошёл к самому разгару пирушки. Все уже были навеселе. Он почти сразу обратил внимание на симпатичную темноволосую девушку, возле которой крутился молодой человек небольшого роста, с короткой шеей, большой головой и широким лицом с мелкими чертами лица. Они смотрелись так негармонично, что вызывали смешливую ухмылку на лицах присутствующих.

— Ирина, а не пойти ли нам потанцевать?! — жеманно улыбаясь, льстиво обратился юноша.

— Антоша, да без проблем. И она, покачиваясь, пошла за ним. Все сразу оживились, и маленькая комната наполнилась музыкой и звуками. Антон, обхватив Ирину ниже пояса и уткнувшись лицом в её пышные груди, что-то блаженно мурлыкал.

— Как мне хорошо с тобой!

— А мне-то как хорошо! — пробормотала она, вымученно улыбаясь.

— Ты лучше скажи, кто этот парень.

— Какой парень? — недовольно буркнул Антон.

— А вон тот, который только что вошёл.

— Да это Денис с параллельной группы.

— Познакомь меня с ним.

— А как же я?.. — И он отвернулся, обиженно шмыгая носом.

— Антоша, не обижайся, ну прошу тебя, пожалуйста, не дуйся. Ты ещё встретишь свою Дюймовочку.

— Вот так всегда! — вгорячах выпалил он.

— Да уж ладно, пошли познакомлю.

Денис встретил её открытой обаятельной улыбкой, а она, не переставая, беззастенчиво кидала на него флиртующий взгляд.

— Ну что, потанцуем?.. — И, не дожидаясь ответной реакции, бросила на его плечи длинные руки. Вальсируя, они и не заметили, как очутились в соседней комнате. Он прижимает её к себе, и они падают на кровать…

— Вот дура! Что же я наделала?! Он же не простит меня!

— Кто не простит?.. — И он, растерянно улыбаясь, бросает наивный взгляд на девушку, к которой несколько минут назад испытывал такое вожделение.

— Кто-кто!? Конь в пальто! Да парень мой. Я его так люблю. Мы же с ним с первого класса вместе, а я его предала… — И она разрыдалась.

— Да не переживай ты так. Может, всё образуется.

— Ты думаешь? — вмиг успокоившись, спросила Ирина, оценивающе уставившись на него, как будто увидела в первый раз. — А ты ничего!.. — И она, прикрыв рот, прыснула самодовольным смехом.

Денис, опустив голову, молчал, не понимая происходящего. Ему почему-то было стыдно за неё.

На первом курсе студенты впервые сталкиваются с таким объёмом учёбы, что свободного времени практически не остаётся. Новое всегда интересно, поэтому Денис сразу с огромным желанием включился в учебный процесс. И уже через месяц образ соблазнительницы стал постепенно меркнуть. У него и в мыслях не было, что судьба вновь сведёт их и уже на долгие годы.

Однажды в перерыве между лекциями к нему подсела Ирина.

— Денис, привет!

— Привет!

— Поговорить надо.

— Прямо сейчас?

— Лучше после занятий. Я буду ждать тебя на выходе, — загадочно добавила она.

— Хорошо… — И он, слегка приоткрыв рот, удивлённо посмотрел ей вслед.

— Так что ты мне хотела сказать?

— Не сказать, а сообщить нечто важное, — подавленно ответила она, беспокойно бегая глазами.

Он настороженно устремил свой взгляд на неё, прокручивая в голове возможные неприятности, которые могла преподнести эта взбалмошная девица.

— Да залетели мы с тобой, дорогой!

— Как залетели, куда залетели?!

— Глупый! Не понял, что ли, ничего?! Да беременна я!

— А при чём здесь я?

— Как при чём? Помнишь ту вечеринку?

— И что? У тебя же жених есть. Ты же сама недавно хвалилась, что ездила к нему.

— Был да сплыл! В армию его забрали.

— В армию не забирают, а призывают. А забирают в тюрьму… И что хочешь сказать: что не встречалась с ним? — недоверчиво хмыкнул он.

— Как поступила в институт, с тех пор и не виделись. А это больше чем полгода назад… — И она, взглянув на него, тревожно заморгала.

— Надо бы к доктору обратиться, может, он что-нибудь посоветует, — после давящего молчания, наконец, выдавил он.

— Ты хочешь, чтобы я сделала аборт?! — всполошилась она, от изумления разинув рот.

— А ты можешь предложить что-то другое?.. Нам же всего по семнадцать лет! Как говорят, ни кола ни дрова! Ты это-то хоть представляешь?!

— Твои родители помогут. Они же люди обеспеченные, — не моргнув, беспечно заявила она.

— Это кто тебе сказал?

— Антон Хитров, — робко промолвила она.

— Всё понятно! Ты что, делаешь мне предложение?! — от удивления ахнул Денис.

— А у нас другого выхода нет!

— Это у тебя нет.

— Нет, «Ромео», это у нас нет! Вот заявлю в милицию на тебя, что ты меня изнасиловал. И куда ты денешься!?

— Ну и…

— Договаривай, договаривай. Что замолчал? Ну, стерва! Да, так хочу и всё! Имею на это право… — И она с усмешкой посмотрела на него.

Юноша, обхватив руками голову, ссутулившись, ушёл в себя…

— Денис, ты где? Очнись. Что, я тебе совсем не нравлюсь? — прощебетала она, задирая короткую юбчонку и обнажая свои широкие бёдра.

— Почему не нравишься? Нравишься. Вот только характер у тебя скверный!

— Это точно! Вся в мамашу пошла! Но я могу приспособиться. Давай подружим, присмотримся друг к другу, время ещё терпит. Родителям сообщим, а месяца через три поженимся. Я своей мамане уже сообщила. Она не против моего замужества. Даже рада, что так быстро сплавит меня в самостоятельное плавание. У меня же сестра ещё есть. Валеркой зовут. Она младше меня на три года. Хорошая девчонка, на папу похожа и внешне, и по характеру. Тяжело ей будет. Я как-то защищала себя и её от нападок матери. Родители постоянно ругались. Разошлись, когда мне было четырнадцать лет. Считаю, отец не смирился с пренебрежительным и злобным отношением к себе. Мне так его не хватает. Папка хороший, добрый и всегда помогал нам. Бывало, посадит нас на колени, обнимет и скажет: «Как же я вас люблю, девчонки!»

Он озадаченно слушал её и видел перед собой совершенно другую девушку. И в какой-то момент ему почему-то стало жаль её.

— Ладно, давай попробуем, погуляем, пообщаемся. С отцом переговорю, он человек с понятием.

— Правда?! — воскликнула Ирина.

— Конечно, — лаконично ответил Денис.

После этого необычного разговора они стали встречаться. Она брала его под руку, и они шли гулять в ближайший парк — стройный юноша, почти мальчик, и крупная девица, которая больше походила на молоденькую тётку. Особенно нелепо смотрелась со стороны неуклюжая походка молодой женщины со своеобразным откидыванием бедра в одну сторону.

После окончания медицинского института Матвей Фёдорович и Татьяна Борисовна Сибирцевы, прежде чем осесть в Москве, поработали во многих уголках огромной страны: и в Сибири, и на Урале, и даже на Дальнем Востоке.

Имея опыт организационной работы в системе здравоохранения, Сибирцев в начале девяностых годов создаёт научно-производственную торговую компанию. Главным его помощником становится жена.

Радовали родителей и дети. Матвей часто любил повторять:

— Танюша, какие у нас всё-таки умные и послушные дети! Как же нам повезло с тобой!

— А мы, что ли, плохие?! Какие мать с отцом, такие и дети, — с доброй улыбкой отвечала жена.

— Помнишь, что сказала первая учительница нашего сына?.. — И Матвей в который раз с удовольствием и проникновенно повторил слова педагога: — Поверьте моему опыту, Денис всегда будет учиться хорошо.

— Как это можно забыть, если ты постоянно вспоминаешь яркие эпизоды из жизни наших детей? Ты молодец, Матвей! При всей своей занятности ты находишь время и на семью. Мы всегда вместе: и на лыжах, и в бассейн, и в походы. А как ты увлёк детей коллекционированием марок, игрой в шахматы!

— Спасибо за добрые слова. А ты знаешь, что Женька стала обыгрывать меня в шахматы?

— Нет, не знала. Ну, молодец, Евгения!

— А ну-ка, повторите, что вы только что говорили про свою любимую дочь, — произнесла девочка, вбегая в комнату.

— Да вот говорим с папой, какие хорошие у нас дети. Воспитанные, с полуслова всё понимают, учатся хорошо.

— Красавица ты наша! Помощница! Вот и у меня уже в шахматы выигрываешь.

— Мама, папа, я же взрослая уже, скоро пятнадцать лет исполнится!.. — И она, грациозно откинув голову назад и убрав длинную косу, задорно рассмеялась: — Папа, а может, сейчас и сразимся?! Уроки я уже сделала.

— Хорошо! Доставай шахматы.

Усевшись поудобнее, стали расставлять фигуры.

— Что-то в последнее время Денис поздно возвращается домой, — с тревогой в голосе заметила Татьяна Борисовна.

— Может, он влюбился и как раз сейчас девушку провожает. Папа, что это ты задумался? Тебе шах! Ходи же! Правильно похвалил меня. Тебе мат, папочка!

Вскочив со стула, она закружилась по комнате.

— Ну, ты даёшь, Женька!

— Расстроился?

— Проигрывать всегда неприятно, но всё равно рад за тебя. Я просто так не сдамся. В следующий раз посмотрим, кто кого. Так что готовься!

Раздался звонок в дверь.

— А вот и Дениска пришёл, а вы зря волновались! — И она, сорвавшись с места, побежала открывать дверь.

— Женя, привет! А папа дома?

— Дома. Сегодня пораньше пришёл. Мы даже успели с ним одну партию в шахматы сыграть. И знаешь, кто выиграл?

— Ты, что ли?

— Угадал, угадал!.. — И сестра, чмокнув брата в щёку, изумлённо воскликнула: — Ой, какой же ты колючий, братец!

— Взрослеет наш сынок, — ласково замечает мать, обнимая сына.

— Денис!

— Да, папа.

— У тебя всё в порядке? А то смотрю, какой-то ты сосредоточенный в последнее время. И это я подмечаю уже не первый день.

— Правильно подмечаешь, есть один вопрос, и его надо обсудить.

— Идёт, после ужина и переговорим…

— Ну, давай выкладывай, что у тебя там за проблема.

— Ирина беременна! — с ходу в волнении выпалил Денис, покрываясь красными пятнами.

Рука отца с кружкой повисает в воздухе, и он с открытым ртом смотрит на сына.

— Кто такая Ирина?! От кого беременная?!

— От меня. Учимся вместе.

— Вот так дела! И что вы решили делать?

— Жениться. Так Ирина говорит.

— Считаю, в таких случаях мужчина должен принимать решение. Сам-то как думаешь?

Денис, понурив голову, замолчал.

— Давай поступим таким образом. Это дело очень серьёзное. Надо всё обдумать, в первую очередь нужно переговорить с её родителями.

— Можно они к нам придут?

— Кто это «они»?

— Ирина со своей мамой.

— А почему только вдвоём? А где отец?

— Отец с ними не живёт.

— Дожили, — сдавленно произнёс Матвей Фёдорович, — невеста идёт свататься к жениху.

Юноша напряжённо смотрит на отца, ожидая ответа.

— Ладно, нарушим все традиции. Пускай приходят, посмотрим, поговорим.

Отец встал, нервно прошёлся по кухне и вышел в коридор. За ним безропотно последовал и сын. Татьяна Борисовна, увидев взволнованное состояние мужа и сына, встревоженно спросила:

— Что случилось?!

— Да вот — наш сын надумал жениться.

— Жениться?! На ком? Ему же всего семнадцать лет! — недоумённо восклицает она.

Неделю квартира Сибирцевых гудела от неожиданной новости. Затишье наступило перед приходом визитёров. Но в назначенное время они не пришли.

— Видно, хорошие люди, понимают нелепость создавшегося положения и переживают, как и мы, — высказал своё предположение Матвей Фёдорович, пытаясь хоть каким-то образом оправдать опоздание гостей. Не явились они и через час, и через два, и через три часа, и только в девять часов вечера раздался звонок в дверь.

— Иди встречай, — обронил отец, обращаясь к сыну.

— Клавдия Петровна Мутасова, а это моя дочь Ирина, — представилась отрывистым голосом женщина средних лет.

— Присаживайтесь на диван, — пригласила Татьяна Борисовна, примостившись напротив. — Сейчас муж подойдёт и поговорим.

Поклоном поприветствовав прибывших, Сибирцев уселся в кресло рядом с женой. Денис расположился у окна.

— Дамы, внимательно слушаем вас, — окинув проницательным взглядом женщин, обратился Матвей Фёдорович, поймав себя на мысли, что в молодости мать была, вероятно, красивее своей дочери. Правильные черты лица, тёмные вьющиеся волосы подтверждали это. Но, видимо, из-за отсутствия миловидности и шарма было что-то отталкивающее в облике гостьи.

— Вот дети наши решили пожениться, так это надо как-то всё устроить, — не переводя дыхания, проскандировала женщина.

— А вы знаете, что они ещё несовершеннолетние?

— Почему несовершеннолетние? Моей Ирочке скоро девятнадцать будет. В прошлом году при поступлении ей не хватило одного балла, а в этом году она постаралась, да и повезло, наверное. Я очень рада за неё. А то целый год пришлось работать на заводе. Надо же как-то пробиваться в этой жизни.

— Мама, что ты мелешь своим языком?! — отведя отчаянный взгляд, выпалила дочь.

— А что я, доченька, сказала? Мне кажется, всё правильно сказала! И не кричи на меня… пожалуйста! — обиженно поджав губы, парировала мать.

Сибирцевы многозначительно переглянулись.

— Я категорически против этого брака! — нарушив затянувшееся молчание, решительным и уверенным голосом произнесла Татьяна Борисовна.

— Так, значит!? Пошли, доченька. Здесь, я вижу, мы не найдём понимания. В милицию надо заявление писать, может, там поймут, — подскакивая с дивана, взвизгнула Мутасова.

— Это не вам нужно обращаться в органы, а нам.

— Это почему же?.. — И она тупо уставилась на Матвея Фёдоровича.

— А вы можете дать гарантию, что именно ваша совершеннолетняя дочь не совратила несовершеннолетнего юношу? — подавшись вперёд и подняв высоко голову, высказал своё мнение Сибирцев-старший.

— Ну всё, хватит!.. — И она, схватив дочь за руку, потащила её за собой. Хлопнула дверь, и наступила умиротворяющая тишина…

— Ну что, маменькин сынок! Как поживаешь?

— Нормально поживаю, — как ни в чём не бывало ответил Денис, не обращая внимания на ехидный вопрос Ирины.

— Что же это ты за меня не заступился?

— Врать меньше надо и изворачиваться!

— А ты и не спрашивал о возрасте, когда бухнулся со мной на кровать. И потом, что ты паришься? Разница-то небольшая!

— Да не в возрасте дело. Зачем нужно было стращать милицией? А как вела себя твоя мамаша? Вы что, совсем ненормальные?!

— Ладно-ладно, успокойся. А что это будет твой ребёнок, точно не вру.

И она, наверное, в первый раз улыбнулась так светло, что Денису как-то сразу стало легче на душе.

— А родители у тебя ничего. Симпатичные. Особенно отец. Мужик! Не то что ты, размазня! Вот бы мне такого!

— В чём же дело! Выбери себе постарше. Я думаю, у тебя это получится.

— Зачем мне старик, когда у меня есть такой молоденький и хорошенький, как ты?!

— Опять начинаешь!

— Ну извини меня. Что-то меня постоянно заносит. Дай время. Мне приспособиться надо к вам — таким утончённым и ранимым… — И она залилась неестественным смехом.

Когда хохот прекратился, он спросил её:

— Чего ты добиваешься?

— Продолжения романа, — вновь рассмеялась она. — А если серьёзно, надо ещё раз встретиться с твоим отцом и теперь уже на нейтральной территории.

Вечером Денис за ужином выложил просьбу Ирины. Татьяна Борисовна, нахмурившись, спросила:

— А нам это нужно?

— Нужно только лишь потому, что она, возможно, носит нашего внука.

— Папа, почему она такая наглая? — искренне удивляясь, неожиданно подала голос ранее молчавшая дочь.

— Женечка, доченька моя милая, она просто загнана в угол… А наглость использует в качестве защиты. Этим самым хочет напугать нас. И это ей в какой-то степени удаётся. Хотя по сути своей она очень трусливый человек. Но имеет задатки комбинатора. Сынок, учти это. А насчёт встречи. Почему бы и не встретиться? Подходите завтра к офису. Рядом есть уютное кафе, вот там и потолкуем.

Денис и Ирина пришли пораньше и стали ждать за столиком возле окна. Ирина, закинув ногу на ногу, напряжённо смотрела на входную дверь. Яркое цветастое платье и губы, покрытые красной помадой, придавали образу девушки театральный вид.

— Хороший обзор, так что твоего папашу никак не пропустим, — заметила она, немного волнуясь. А вот и он… Красавец!

Через окно было видно, как, пересекая Театральную площадь, шёл высокий мужчина в элегантной тёмной куртке, временами поправляя густую прядь седеющих волос.

— Приветствую вас, молодые люди!

— Здравствуйте, — жеманно ответила Ирина, беззастенчиво пожирая его глазами.

— Что будем есть?

— На твоё усмотрение, папа, — откликнулся Денис.

— Думаю, от полноценного обеда никто не откажется. — И, подозвав официанта, он сделал заказ.

Покончив с едой, Ирина повеселела.

— Матвей Фёдорович, спасибо большое за вкусняшки, — причмокнула она, облизывая пальцы и вытирая рукой открытый рот.

Отец, посмотрев на сына, осуждающе улыбнулся, но промолчал.

— А теперь рассказывайте, как у вас обстоят дела с учёбой. Ведь скоро зимняя сессия. Сейчас же идут общеобразовательные предметы: высшая математика, физика, химия. Вы, наверное, ещё до конца не представляете, какой большой объём предстоит вам освоить. Если поймёте химию, а в частности окислительно-восстановительные реакции в органической и неорганической химии, то вам намного легче будет изучать биохимию, судебную и фармацевтическую химии на старших курсах.

— У меня с пониманием и памятью всё в порядке. Я всегда любила химию, поэтому и пошла учиться на фармацевтический факультет, — вызывающе посмотрев на Сибирцева, ответила Ирина.

— А у тебя, Денис, как дела? Не жалеешь, что пошёл по стопам отца?

— С учёбой у меня всё в порядке, да и в остальном всё хорошо, если не считать этого возникшего положения, — безрадостно ответил сын, глядя на отца потускневшим взглядом.

— Правильно понимаешь. Считаю, рановато вам ещё жениться. Подружите, погуляйте, глядишь, и любовь нечаянно нагрянет. А где-то после третьего курса можно будет и вернуться к этому вопросу. Как в наши студенческие годы говаривали, фармакологию осилишь — можно заявление в загс подавать, а вот когда фармацевтическую химию сдашь, можно и замуж выходить… — И он улыбнулся обезоруживающей улыбкой.

— Шутник же вы, однако, Матвей Фёдорович! — вскинув брови, воскликнула Ирина.

— Почему шутник? — не переставая улыбаться, удивлённо спросил Сибирцев.

— Дело в том, что фармацевтическая химия сдаётся аж на пятом курсе.

— Вот и чудесно! Сколько времени будет у вас для познания друг друга. Счастливые студенческие годы. Красивая дружба. Завидую! — вставая, с ироничной мечтательностью произнёс Матвей Фёдорович. — Ну, мне пора. — И он, поцеловав в щёку ошеломлённую девицу и пожав руку сыну, направился к выходу.

После этой встречи Дениса словно подменили. Он ещё больше замкнулся, как бы ушёл в себя.

— Сынок, да не переживай ты так. Присядь рядом.

Юноша опускается на диван. Она обнимает его и проводит ладонью по его вихрастой голове.

— Мама, какие же всё-таки у тебя ласковые и мягкие руки. Мне так хорошо дома, а там так тяжело… — И он неопределённо махнул куда-то рукой.

— Ты молод, чертовски привлекателен! Встретишь ещё настоящую любовь.

— Папа, ты всё шутишь! Я что, последняя сволочь?! Как представлю, что где-то будет расти мой ребёнок, дурно становится… — И срываясь на крик, бросает: — Но дайте же мне, наконец, самому решить этот вопрос! Пожалуйста!

Родители обеспокоенно смотрят на сына. Наконец Матвей Фёдорович встаёт и, нервно пройдясь по комнате, подходит к столу и, тяжело опираясь на него, кидает потухший взгляд на сына.

— Прежде чем принять решение, хорошенько всё обдумай и взвесь все «за» и «против».

— Значит, ты разрешаешь?!

— Если тебе от этого станет легче, то да.

Денис, расплывшись в улыбке, срывается с места. Татьяна Борисовна, уткнувшись в плечо мужа, тихо плачет.

Свадьбы как таковой и не было. Сразу после церемонии бракосочетания молодожёны и немногочисленные гости отправились на квартиру, снятую Матвеем Фёдоровичем. Татьяна Борисовна отказалась участвовать, как она выразилась, в этом «спектакле». Сибирцев любил молодёжь, но в этот раз ему было как-то неуютно среди наигранно ведущих себя молодых людей. Один человек, который искренне радовался и простодушно улыбался, был его сын Денис. Всё это да натянутая улыбка невесты и причудливые указания её матери вносили диссонанс в празднование.

— Папа, познакомься с моими друзьями-однокурсниками, — вывел Матвея из задумчивого состояния голос Дениса.

— Антон Хитров, — представился молодой человек, заискивающе протягивая руку.

— Папа, это он познакомил меня с Ириной, так что, если что, с ним будем разбираться, — как-то чересчур восторженно произнёс он.

«Этот далеко пойдёт», — подумал Матвей Фёдорович, отвечая на рукопожатие.

— А это Данила Самарин… — Парень среднего роста, с гоголевским носом и густой чёрной шевелюрой пристально смотрел на Сибирцева.

— А вы чем занимаетесь, молодой человек?

— Нравится учиться, это у меня неплохо получается, и люблю выпить, — прямо ответил он.

— И чему больше отдаёте предпочтение? — недоумённо улыбнулся Матвей Фёдорович.

— Конечно, учёбе. Мне кажется, я понимаю химию, химический процесс. А второе — это хобби. Пагубная привычка, возможно, гены, повышающие вероятность развития алкоголизма.

— И вы об этом так спокойно говорите?

— Здесь уже ничего не поделаешь, — грустно ответил молодой человек.

«Необычное мышление!» — задумывается Матвей Фёдорович.

— А давайте-ка выйдем на свежий воздух и там поговорим, — предлагает Сибирцев и, наклонив голову в сторону, с интересом разглядывает юношу.

Пропуская Данилу вперёд, он замечает хромоту юноши. Накинув куртки, вышли на улицу. Стояла мартовская и довольно тёплая погода. И уже чувствовалось дыхание наступившей весны.

— Давайте назовём ваши гены «генами риска». Тогда не допускаете ли вы, что эти самые «гены риска» могут по-разному проявляться в зависимости от социальной и культурной среды — ситуации в семье и обществе? Вы согласны со мной?

— Полностью согласен. Я бы ещё добавил: самое главное — никаким образом нельзя снимать ответственности за развитие алкогольной зависимости и с самого человека. Но при условии, что это сильная личность, а не безвольный человек, каковым являюсь я.

— Вы очень самокритичный, самоироничный и прямолинейный молодой человек и за это мне нравитесь. Мы знакомы буквально несколько минут, но мне почему-то небезразлична ваша судьба. Поэтому говорю со всей серьёзностью: соберите в кучу остатки своей воли, а я вижу, она у вас есть, и порвите с этой заразой, пока не поздно. Лучше весь ум и энергию направьте в науку. В фармацевтической отрасли учёных очень много, а создателей — единицы. А нашей стране ой как нужны свои высокоэффективные лекарственные средства.

— Спасибо большое, Матвей Фёдорович. Мне было легко с вами общаться. Не помню, чтобы кто-то из взрослых так спокойно и так доверительно со мной разговаривал.

— Данила, я вижу, ты уверенный в себе человек. И всегда можешь отстоять свою точку зрения, но делай это убедительно и дипломатично.

— Папа, а ты произвёл хорошее впечатление на моих друзей.

— А как мой друг Данила?

— Он вообще в восторге от тебя. Говорит: «Завидую я тебе, Денис. У тебя родители нормальные, а отец какой классный!»

— Так и сказал?

— Ну да. Чему ты удивляешься, если это правда.

— Со стороны виднее. Я всё тебя хочу спросить: а что у него с ногой?

— Точно не знаю. Знаю, что одна нога короче другой и что он носит ортопедическую обувь, которую делают по заказу с учётом его стопы… Хороший парень, головастый. Химию читает, будто художественную литературу. Это Антоша Хитров зубрит днями и ночами. Ребята, которые живут с ним в одной комнате, удивляются, когда он спит. Приходит с занятий, ложится спать, часа через два встаёт — и сразу за конспекты и, не поднимаясь часов до одиннадцати, а то и до двенадцати, штудирует. В пять часов утра кто-нибудь проснётся, глядь — а наш Антоша уже за учебниками.

— Может, и правильно делает. Ты лучше расскажи, как семейная жизнь.

— Да вроде ничего. Ирина успокоилась. Учимся. Скоро летняя сессия. Осенью ждём малыша.

— Ничего — это ни то ни сё. Так хорошо или плохо?

— Сносно. Поживём — увидим. Если уж совсем невмоготу станет, разбежимся.

— Как у вас всё просто.

— Разве это плохо?

— Наверное, с такими понятиями легче жить.

Восьмого октября Ирина родила дочь. Назвали Юлией. Все приняли это событие как само собой разумеющийся факт. Особой радости почему-то не было, по-видимому, в силу молодости родителей и их постоянной загруженности учёбой или вследствие той лжи, которая породила недоверие мужа к жене.

Подрастая, девочка всё больше и больше походила на мать: красивый овал лица с грушевидной формой носа и пухленькими губками, огромные открытые глаза с тёмными ресницами и точно, как у мамы, большие оттопыренные уши.

— Но почему чёрные глаза? Ведь и у Ирины да и у Дениса были голубые глаза, — этот вопрос не выходил из головы молодого человека.

Начались постоянные скандалы. И в какой-то момент, не выдержав проницательного взгляда Дениса, Ирина цинично бросает:

— Ну, обманула — и что ж здесь такого?! Я тебе ещё могу родить, и не одного! — И, поджав губы, с отвращением наблюдает за мужем.

Но постепенно Денис свыкся с мыслью, что Юлия не его дочь. А со временем так полюбил её, что и представить себе не мог свою жизнь без этого маленького чуда.

И как-то сами собой ссоры прекратились. Наступила размеренная жизнь. Два года пролетели в мире и согласии.