Возвращение Жигана

Виктор Галданов, 2022

Детективный роман современного российского автора рассказывает нам о загадочной истории произошедшей в заштатном среднерусском городке, где правит криминалитет вкупе с продажными политиками. В город прибывает человек, у которого убили брата, превратили племянницу в секс-рабыню. Вокруг всей этой истории сложился заговор молчания, никто ничего не желает расследовать и ни на что влиять. Правители города вроде бы всё правильно рассудили: на их стороне сила и власть. Ошиблись они лишь в одном: они не рассчитывали на то, что разбираться во всех хитросплетениях этой трагедии будет наёмный убийца по кличке Зуб…

2

— Куда, командир?! — закричал шофер.

— В гостиницу, — сказал я, кинул сумку на заднее сиденье и сел в машину.

— Погодка что надо, — заметил водитель. — Куда поедем? В «Салют»?

— Угадал.

Машина тронулась. Я нащупал в кармане пачку сигарет и достал ее, забыв, что она пуста. Водитель протянул мне пачку «Веста». Я прикурил.

— Надолго к нам? — продолжал донимать меня водитель.

— Видно будет.

— По делам?

— На экскурсию.

Водитель хохотнул. Минуту мы ехали в тишине, потом он спросил:

— Знакомы с этими местами?

— Да, немного.

От стоянки мы так и ехали по прямой. Фонари стали светить ярче — мы приближались к центральной улице.

Это было особенное место — не улочка провинциального городка, но и не Бродвей. В детстве меня всегда поражало, как быстро он рос. Все необходимое для жизни можно было найти на главной улице, остальное теснилось на промышленных окраинах города. Сразу за Нахалстроем — так назывались хижины-самостройки рабочих трубопрокатного завода (не путать с Шанхаем, где жили сталелитейщики, и Грабиловкой, где обитали механосборщики) начинались хрущевки, в которых жило поколение, вкусившее от щедрот совкового рая. И так веером улицы сходились к кварталам, где высилось несколько сталинских монолитов, а между ними пузатились приземистые особнячки дореволюционной постройки. Отдельными клиньями в эту в общем-то стройную иерархическую систему врезались квартальчики одно-двухэтажных частных избушек.

Примерно такой квартал соединял улицы Маркса и Энгельса. Газовые трубы дымили над Шанхаем. Бассейн и футбольное поле находилось в двух шагах от центральной свалки, куда испражнялись все три завода.

А город все рос. Еще восемьдесят лет назад здесь была укрытая в низине деревня. Но после того как в окрестностях обнаружили залежи железняка, маленькая деревушка быстро выросла в большой город. Он рос бы и дальше, если бы не оказался в окружении сталелитейных заводов.

Город казался мертвым. И тем не менее он был не хуже других городов. А впрочем, наверное, хуже некуда. Обилие заводов привело к переизбытку рабочего класса. Люди вкалывали на заводах целыми семьями и поколениями, получали гроши и думать не смели, что может быть большее счастье, чем получать вовремя мясо и масло по карточкам. Про выпивку мы не говорим, нажраться в усмерть вечером для большинства мужского населения города было столь же естественным, как среди бела дня помочиться у пивной. В принципе люди здесь неплохо получали, так как львиная часть заводов работала на оборонку. И «бабки» тут буквально выблёвывались у пивнарей. Однажды мне довелось увидеть, как хозяин одного такого заведения под названием «Карусель» считает выручку после трудового дня, и был просто ошарашен таким океаном денег. Если бы я владел хотя бы одним-двумя такими предприятиями, то вполне смог бы прибрать к рукам всю округу, а может, и на столицу выйти.

Мы остановились рядом с заведением, громко именовавшимся «Отель"Салют"». На самом деле это был обычный кабак, правда, с ночлежкой — здесь сдавались койки.

Само здание выглядело благообразно: все деревянные части дома были выкрашены в голубой цвет, на окнах — декоративные решетки, но я-то знал, что внутри мерзко. Когда я только начал посещать пивные бары — мне было тогда одиннадцать лет, — я избегал бывать в «Салюте». Уж очень внушительный у него был вид. Позднее я убедился в своей ошибке, но меня все равно туда не тянуло, уже по другим причинам. Тем не менее сейчас это место меня вполне устраивало.

Водитель притормозил машину у подъезда и взглянул на меня.

— Сколько с меня?

— Сколько дашь, командир.

— Держи.

Я дал ему «чирик».

— Спасибо, приятель. Удачи тебе…

Я взял сумку и двинулся к входу, но он окликнул меня:

— Послушай, если пробудешь здесь несколько дней и тебе нужна будет машина, позвони нам, во второй таксопарк и спроси Володю. Договорились? Может быть, все же помочь чем?

Я обернулся и смерил его взглядом. Наполовину высунувшись из машины напротив мертвяще-желтого света фонарей, он выглядел так, как будто срочно нуждался в кислородной подушке. Услужливый взгляд, капли дождя на лбу, как испарина. Мой пристальный взгляд стер с его лица выражение угодливости.

— Я привык со всеми своими проблемами справляться сам.

Он начал осмысливать услышанное, глядя то на меня, то на мою сумку. Потом попробовал нахмуриться, но что-то в нем дрогнуло, и он изобразил обиду.

— Я же просто хотел помочь.

Я усмехнулся и пошел к двери отеля с надписью «Посторонним вход только с 10.00 до 23.00 по пропускам», так и не услышав, чтобы хлопнула дверца его машины. Дилетанты чертовы, подумал я со злостью, вонючие любители.

Владельцу этого заведения стоило отдать должное. Ему удалось сотворить уголок, куда по субботам перед сном любили на часок заглянуть сорокалетние дельцы с супругами и мордастые, но без гонору рэкетиры в кожаных куртках. На стенах — толстые под бархат обои, обтянутые искусственной кожей стулья, на стенах — многочисленные виды тропических островов. На столах — надо же! — лежали чистые скатерти.

Двое пацанов обретались возле игрового автомата. Какой-то благообразный старик, похожий на отставного актера, пил пиво из банки. Рядом с ним сидела тоже не молодая миниатюрного росточка шлюха, смахивавшая на актриску-травести, и вливала в себя такое же пойло, но из бокала, оставляя на ободе следы яркой помады. Но человека, которого я искал, здесь не было.

Было четверть двенадцатого. Я прошел в бар. Хозяин задумчиво смотрел в окно. Молодой бармен со щетиной под Микки Рурка стоял, опершись на стойку. Еще один парень лет тридцати в шерстяном джемпере поверх зеленой рубашки с расстегнутым воротом сидел у стойки и рассматривал себя в зеркале.

Я поставил сумку на пол и посмотрел на бармена. Он не шелохнулся. Я заказал светлого пива «Гёссер», поскольку именно оно рекламировалось плакатами, развешанными по стенкам. Он достал кружку, потом не торопясь направился к агрегату и начал наливать пиво.

— Я бы хотел тонкий стакан, — заметил я.

Бармен поднял на меня глаза, парень за стойкой перестал созерцать свое отражение в зеркале и тоже удивленно посмотрел на меня.

— Что же ты сразу не сказал? — спросил бармен.

— Да за тобой же не угонишься, — глядя ему прямо в глаза, ответил я. — Шустрый, как электровеник.

Парень за стойкой оглушительно захохотал. Бармен поочередно посмотрел на меня, потом на него. Это заняло у него полминуты. За следующие полминуты он решил, что не стоит злить меня. Затем он нашел тонкий стакан, и через некоторое время настала наконец счастливая минута — стакан стоял передо мной.

— Сколько?

— Пятнашка.

Я заплатил, сел в самый отдаленный угол, отпил глоток и стал ждать. Она вот-вот должна была появиться. Через четверть часа я вновь подошел к бару и попросил медлительного бармена налить мне еще. Возвращаясь к своему столику я услышал телефонный звонок. Хозяин прошел через бар и взял трубку.

— Да, это бар гостиницы, — сказал он мурлыкающим голосом. — Что?.. Нет, мы таких услуг не оказываем… Послушайте, здесь полно народа, мы же не можем… Я понимаю, что вы очень просите, но…

Я остановился на полпути, повернулся к нему и сделал глоток. Он смотрел в мою сторону с брезгливым выражением на лице. Я подошел поближе к нему и, глядя ему прямо в глаза, разжал руку. Полный стакан грохнулся об пол с буквально оглушительным звуком. В зале воцарилась мертвая тишина. Все глазели на меня.

— Прошу прощения, это не меня случайно? — осведомился я.

Хозяин нервно сглотнул и протянул мне трубку, на лице его появилось выражение затравленного барашка, привязанного к мангалу.

— Она просит какого-то Ку… Кузлева?

Я взял у него трубку и поднес к уху.

— Алло?

— Это Григорий? — спросил женский голос.

— Вы уже пятнадцать минут как должны быть здесь.

— Знаю. Но я не смогу прийти.

— Почему?

— У моего мужа изменился график работы.

Я промолчал.

— Я со всеми обо всем договорилась.

— Когда это произойдет?

— В полдесятого.

— Вы купили цветы?

— Да.

Я закурил…

— Дина там?

— Нет. Она у подруги.

— Но кто тогда с ним?

— Я не знаю.

— Я надеюсь, он не один?

— Не знаю.

— Вам хорошо бы поехать туда и узнать.

— Не могу.

— Почему?

— Да все потому же.

Молчание…

— Ладно, — сказал я. — Когда мы сможем увидеться?

— В том-то и дело, что увидеться мы с вами не сможем вообще.

— А завтра вы там будете?

— Нет.

— Послушайте…

— Дверь закрыта на задвижку, — быстро проговорила она. — Он в передней комнате. Я думаю, с вашей квалификацией войти в дом для вас не составит труда.

Она положила трубку. Я бросил свою на рычаг и обернулся. В зале понемногу восстановился статус-кво. Я взял сумку и направился к выходу.

— Молодой человек! — послышалось мне вслед. Я обернулся. — Вы разбили стакан, — заявил хозяин. — С фирменной наклейкой. — Я продолжал смотреть на него. — Понимаете, они у нас считанные, они у нас в прокате от фирмы, вместе с бочкой, краном…

Я подошел к нему и пристально взглянул ему в глаза.

Он смешался и промямлил:

— В общем, с вас сто тысяч.

Я ухмыльнулся и легонько потрепал его пухлую щеку:

— А ты шутник, братец, — ласково сказал я ему и встряхнул щеку чуть сильнее, не выпуская ее. Физиономия его побагровела, губы затряслись, я еще раз тряхнул его щеку, и слезы брызнули у него из глаз.

— Ну ладно, кеша, отпусти его и скажи, ты откуда такой взялся? — спросил, подходя ко мне, парень в джемпере.

— Думаю, примерно из такой же дырки, из какой взялся и ты.

— С кем работаешь?

— Сам на себя.

— Хм гастролер, значит? — неторопливо продолжал допрашивать парень.

Я обратил внимание, что бармен, прихватив с собой трубку радиотелефона, куда-то исчез. Похоже было, что они вызывали подмогу. Но в мои планы столь быстрое развитие событий пока не входило.

— А кто держит этот кабак? — осведомился я.

— Косматый. Ты его не знаешь?

— Нет. Но скоро исправлю эту ошибку. Передай ему, дружок, что Зуб вернулся. И в очень плохом настроении.

С этими словами я сгреб его за грудки и пихнул в сторону. Приземлился он очень неудачно: рухнул на стол, где сидели господа актеры, повалил его и сам растянулся в пивной луже.

Я взял сумку и вышел под дождь.