Хлеб с яблоками. сборник детских рассказов

Виктор Бычков

Через труд, через общение со сверстниками и старшими товарищами, преодолевая трудности, главные герои находят своё место в жизни, растут трудолюбивыми, честными гражданами своей страны.

Конь

Рассказ

Если прижаться губами к замерзшему стеклу, потом подуть на это место, то в окне появится круглое прозрачное пятнышко, в которое видны улица, калитка и Колькин дом напротив, через дорогу. Такую процедуру шестилетний Лешка уже проделывал не один раз. Он высматривал своего лучшего друга Кольку: не идет ли он к Лешке. Но его все не было. И Лешке приходилось всякий раз или прогревать старую дырочку, или, припав губами к стеклу, делать новую, потому что старая быстро затягивалась льдом. «Если бы Колька знал, что я в гостях видел, он бы, конечно, прибежал. Да еще как!» — думал Лешка, с надеждой высматривая в окно своего дружка.

Дело в том, что Лешка вчера вечером приехал с бабушкой от своего дяди, который живет в большом городе. И у них там есть электрический свет! Во всех комнатах лампочки под потолком и светло от них, как днем! А еще — телевизор, по которому он посмотрел веселый фильм. Главное чудо — телевизор. Вот чудо так чудо!

Мама с бабушкой не те слушатели, с кем можно было обсудить такие чудеса. Они только и знают один ответ: «Отцепись, репей. Не до тебя. Займись лучше делом». А какое у Лешки может быть дело? Вот если бы на улицу, тогда конечно. Или сходить к Кольке. Но на улице сильный мороз, и Лешку из дома не выпускают. «Наверное, и Кольку тоже», — думал Лешка, но все равно прогревал дырочку в окне в надежде, что Кольке, может быть, повезет больше.

Мама с бабушкой то и дело бегали в сарай. Там должна была отелиться корова Зорька. И еще они мелко крошили солому, заливали ее кипятком в бадейке, размешивали там же булку хлеба и уносили корове. Это называлось делать пойло. Лешка знал, что кормить корову нечем. «Хоть бы соломы хватило до весны», — не раз он слышал и от бабушки, и от мамы. А еще они говорили, что и у колхоза нет кормов, скотина дохнет.

На той неделе Колькин папа, дядька Петро, рассказывал, что на правлении решили раздать коней по дворам, может, хоть так уцелеют кони до весны, будет на чем пахать.

— Хотя и у людей откуда корма, откуда сено? У всех одинаково то жгло солнцем, то гнило в прокосах. Свою скотину не знаешь, как спасти, — заметил на это другой сосед дед Корней. — Была бы хоть картошка, а то уже семенную моя хозяйка варить начала, а еще только февраль. Как дожить до весны — одному Богу ведомо.

Лешка жил с бабушкой Химкой и с мамой. Вообще, бабушкино имя Ефимья Михайловна, но все в деревне звали ее бабой Химкой. Лешка называл ее бабушкой и обращался к ней только на «вы». Так было принято в их семье. Даже Лешкина мама Ольга, обращаясь к бабушке, говорила: — «Мама, вы».

— Нет в доме мужика, вот и мучаемся, — говорила бабушка. — Некому и сена заготовить.

— А я? — спрашивал в таких случаях Лешка, — Я же мужик!

— Конечно, кто бы спорил. Вон, посмотри, сопли по полу таскаешь, конечно, мужик, — соглашалась с внуком бабушка.

Лешка шмыгал носом, вытирал рукавом не вовремя выскочившие сопли и уходил, обиженно сопя. Вечно эта бабушка над ним смеется. Ну, где же Колька? Лешка приник губами к стеклу, стал прогревать дырку, чтобы посмотреть на улицу. Наконец дырка была готова, сейчас можно и посмотреть. Кольки не было. Но был конь. Прямо посредине улицы медленно шел высокий, светло-коричневого цвета конь Герой. Кого-кого, а лошадей на колхозной конюшне местная ребятня знала очень хорошо. Лешка не мог ошибиться — это был Герой. Конь шел, то припадая головой к земле, то поднимая ее, смотрел по сторонам. Как будто что выискивал. Наконец он остановился на том месте на дороге, откуда начиналась протоптанная в снегу тропинка, что вела прямо к их дому. Лешка затаил дыхание: неужели конь пойдет к ним? Герой поднял голову, повернул ее в сторону Лешкиного дома и вдруг свернул с дороги и пошел прямо к нему. Он подошел к калитке и остановился, как будто достиг конечной цели. Встал, переминаясь с ноги на ногу.

— Бабушка, бабушка! — закричал Лешка. — А к нам конь пришел! Вон посмотрите!

— Какой конь? Что ты мелешь? — бабушка подошла к окну и заглянула в проделанную Лешкой дырочку.

— Господи! И правда. Ольга, иди, посмотри, — всплеснула бабушка руками и опустилась на стоящую вдоль стенки скамейку.

Ольга накинула на спину телогрейку и вышла во двор. Перед калиткой стоял худющий, кожа да кости, конь Герой. Это был очень спокойный и покладистый конь, с которым легко могли управиться и дети и женщины. Он стоял, опустив голову. Судя по всему, уходить не собирался. Или уже не было сил уйти.

Ольга вернулась в дом, села на скамейку рядом с бабушкой.

— Он пришел просить поесть, — ни к кому не обращаясь, сказала Ольга. И вдруг разрыдалась, прижавшись к бабушке.

— Что ж это делается, о Господи? Самим есть нечего, — запричитала бабушка.

Лешка, глядя на плачущих женщин и поняв своим детским чутьем, что здесь происходит, разрыдался вместе с ними.

Первой успокоилась бабушка. Она встала со скамейки, подошла к столу, взяла булку хлеба и стала его нарезать ломтями. Потом сложила нарезанный хлеб в тазик и приказала Лешке:

— На, отнеси коню. Пускай ест из тазика. Так не накрошит и все съест. Да оденься, антихрист.

Лешка мигом оделся, схватил тазик и побежал во двор к коню. Герой как будто ждал Лешку. Он поднял голову и потянулся через калитку к хлебу. Пока конь ел, Лешка не выпускал из рук тазик. Ни одна крошка хлеба не упала на снег. Съев хлеб и, видно, поняв, что ждать больше нечего, конь развернулся и побрел в сторону конюшни.

Когда на следующий день Лешка стал хвастать Кольке, что к ним приходил Герой и Лешка его кормил, Колька не проявил к этой новости никакого интереса. Скривив в ухмылке свой щербатый рот, он заявил:

— А у нас в сарае уже третий день стоит кобыла Сойка, я и не хвастаю.

С тех пор конь стал приходить к Лешкиному дому ежедневно. Как только утром выпускали коней из конюшни, Герой прямиком направлялся к ним. Как и в первый раз, он подходил к калитке и молча ждал. Каждый раз бабушка бранилась, мама всхлипывала, но всегда нарезали хлеб и отправляли Лешку кормить коня.

В середине марта конь перестал приходить: из соседнего района привезли немного сена, соломы и коней не стали выпускать из конюшни.

А корова Зорька отелилась телочкой. Но из-за бескормицы телочку пришлось зарезать на мясо, потому что у коровы не было молока. Потом бабушка приглашала дядьку Петра и деда Корнея, они подвесили Зорьку на веревках в сарае под брюхо, чтобы она не пала на ноги от голода.

Когда потеплело и появились проталины, коней и коров стали выпускать в поле. Бабушка крестилась и говорила:

— Вот и слава Богу! Дождались-таки весны!

Лешка тоже был рад теплу. Вместе со своим дружком Колькой он днями пропадал на улице, то пуская ручьи, то плавая на льдинах.

А когда пришло лето, на семейном совете было решено: хватит Лешке гонять собак, пора и делом заниматься. Тем более, что осенью ему идти в первый класс, пускай зарабатывает на тетрадки.

— Его сверстники уже пошли в бригаду на работу. Пускай и он идет водить коня, — подвела итог семейного совета бабушка.

Лешка был на седьмом небе от счастья. Еще бы! Все школьники на лето приходили на работу в колхоз. Работы всем хватало. Таким, как Лешка, доверяли водить коня у ребятишек повзрослее, которые уже стояли за плужком-окучником и окучивали картошку или свеклу. А что бы конь шел ровно, не выходил из борозды, нужны были такие, как Лешка. Они брали коня под уздцы и вели его строго по борозде.

В первый рабочий день Лешка был назначен в помощь к десятилетнему Грише, которому уже доверяли окучивать, а потом и боронить картошку в садах. Таких пар было шесть.

В обязанности помощников входило: поймать коня на лугу, что вдоль речки недалеко от конюшни, где они паслись после ночи, накинуть на голову коню уздечку, распутать коня и привести его на конюшню. Здесь надо было надеть коню хомут, засупонить, то есть стянуть супонью хомут, и зацепить плужок. Только потом можно было сесть на коня верхом и ехать к месту работы. Старшие ребятишки до работы добирались на велосипедах.

Конюх дед Тихон критически оценил Лешку, как будто никогда не видел, хотя только вчера кнутом гонял его и Кольку с чердака на конюшне.

— Так, работничек. Иди, лови Героя. Ты его спасал, а он из тебя человека делать будет. Долг платежом красен, — засмеялся дед Тихон и подал Лешке хомут и уздечку.

Лешка просунул руку в хомут и поволок его к плужку. Надо было идти ловить коня.

Взяв уздечку, Лешка пошел на луг. Сказать, что он трусил, значит, ничего не сказать. Он боялся, да еще как! А вдруг конь не подпустит к себе или не даст надеть уздечку — поднимет голову и все. Или еще хуже: возьмет и убежит от Лешки. Это же будет такой позор, что страшно подумать. Все будут говорить: «Да он коня поймать не может!» Такое не пережить. Лешка уже готов был расплакаться. Однако, когда увидел, что Герой лежит, отдыхает, у настроение у него сразу изменилось. Смело подойдя к коню, мальчик сразу же надел уздечку, пока конь лежал и стал гладить его за шею.

— Молодец, Герой! Хороший коник. Ты меня уже забыл, да? Ну, давай вставай, — начал просить его Лешка и дергать за узду.

Конь вскочил сразу, рывком, и, гордо подняв голову, стал потягиваться. В этот момент Герой был очень красив! Он высоко поднимал голову, немного наклоняя ее вперед, сам весь вытягивался, все тело его напрягалось, хвост пружинился. Лешка залюбовался конем. Может, поэтому его назвали Героем, таким он был красивым.

Распутав коня, Лешка осмелел. Привести коня за уздечку — это и дурак сможет, решил он. А вот если приехать на конюшню верхом — другое дело. Все друзья от зависти попадают!

Лешка начал осуществлять свой план. Вокруг — ни пня, ни деревца, на которые можно было бы встать, чтобы оказаться на спине коня. Значит, надеяться надо только на себя.

Перекинув уздечку через голову Героя, Лешка уцепился руками за холку и гриву, стал подтягиваться на руках. Конь стоял, не шелохнувшись. Первая попытка успехом не увенчалась. Надо сказать, что вся ребятня в деревне летом ходила босиком. Лешка не был исключением. Во второй попытке Лешка опять уцепился за холку и гриву Герою, стал подтягиваться на руках, одновременно упираясь своими босыми ногами в переднюю ногу коню. Опять неудача. Тогда конь подогнул передние колени, и его спина стала досягаемой. Лешка мигом уселся на нее, не веря в свое счастье.

Нес его Герой бережно. То ли потому, что наездник был слишком мал, то ли вспомнил лютую зиму и тазик с хлебом, который Лешка выносил ему каждый день. Кто его знает?