Тихий охотник

Виктор Амиров, 2021

Тихон Пушкин, офисный работник, отправляется в командировку в небольшой уральский город и сознательно идет на неминуемую гибель, когда пытается поздним вечером спасти девушку от нескольких бандитов. Однако Вселенная, как потом скажет Тихону ее представитель, «любит чудаков», возвращает его в наш мир и наделяет способностями, о которых он сначала и не подозревает. И тогда Тихон решает потратить дополнительную жизнь на поиск и ликвидацию бандитов в этом городе, который станет для него родным.

Никита Мельников

В среду вечером ко мне в гаражах подошел Радик Асадуллин, «Героин», и попросил меня подменить его завтра. Год назад его жена Гульнара родила ему двойню, в дополнение к уже имеющимся двоим разновозрастным детям, и получила почетное звание «Мать-героиня». Радик тут же, с легкой руки одного из приятелей, стал «Отцом-героином».

Я устроился сюда работать полгода назад. Это были не просто гаражи, это был большой гаражный комплекс, обслуживающий ХимМаш. Двадцать боксов, большая ремзона для машин, мойки, склады, столовая, медпункт, в общем, все как полагается.

— Никита, мне завтра нужно народ доставить в аэропорт, и одного чувака сюда. — Радик почесал затылок. — А мне в обед малышню на прививки везти, не успею…

— Поменяться на завтра? Да, смогу, диктуй, что, где, когда?

В четверг к обеду я «доставил народ» в количестве четырех человек в аэропорт, помог донести вещи, немного прошелся по новому зданию аэровокзала, потом услышал сообщение о прибытии нужного рейса и заглянул в зал прибытия.

Мне сразу подумалось, что парень, идущий самым первым в группе прилетевших, и есть мой пассажир: один, сумка на плече, беззаботный взгляд по сторонам. Он мельком глянул на таблички с именами в руках встречающих, с интересом посмотрел на стеклянную крышу, по сторонам, обнаружил туалет и направился туда.

Я вернулся в Форд, лениво развалился на сиденье, прикрыл глаза.

Парень вышел на площадь, уткнулся взглядом в крупную надпись «СлавХимМаш"на боку моего микроавтобуса, неторопливо пошел дальше, купил пирожок, какой-то напиток.

Рекогносцировку местности проводит, усмехнулся я. Не курит: курильщик сразу после самолета, выйдя на улицу, дымить начнет. И подкрепиться не мешает, непонятно же, что дальше будет. Ну, давай, особо не тороплюсь. Я понаблюдал за ним, откинулся на спинку, прикрыл глаза…

— Я — Пушкин! — Парень уверенно подошел к Форду, заглянул в дверь.

— Совпадает. — Я улыбнулся. — Ну, тогда садись, Пушкин. Поехали.

Мы познакомились, он устроился на переднем сиденье.

— Скажи, Пушкин, а почему тебя за рубежом мало знают? — Я подождал, пока он немного наглядится по сторонам. — Вот Толстого, Достоевского сразу вспоминают, а про великого поэта как будто и не знают.

— Мне кажется, все из-за перевода. — Тихон сразу понял мой вопрос. — Прозу легче перевести, а вот как перевести так, чтобы читатель прочувствовал всю красоту, поэтичность поэта. Вот, например:

Я помню чудное мгновенье:

Передо мной явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

— Я сразу представляю что-то воздушное, прекрасное, летящее в облаках! Разве это можно повторить на другом языке? — Он развел руками.

Мы замолчали. А через некоторое время я заметил, что он что-то тихо бубнит, вроде напевает. Я прислушался. Тихон глядел в боковое окно и действительно негромко пел: «… Широка страна моя родная…». А потом вроде бы и задремал, до самого Славатска…

В пятницу около десяти у меня зазвонил телефон.

— Алло, автовокзал? — Говорил мужчина. — А первый автобус на Калиновку в полдень идет?

— Вы ошиблись, — я мгновенно узнал этот голос. — Это домашний телефон.

Я положил трубку и машинально присел на табуретку. Оба-на! Звонил Игорь Котов, мой бывший коллега-начальник из городского отдела внутренних дел. Что-то случилось!

Причем воспользовался придуманной нами еще в отделе схемой, когда нежелательно, чтобы кто-либо что-то услышал лишнее.

Схема простая: в якобы случайном разговоре будет произнесено место и время встречи, только встреча будет на час раньше сказанного. И про мою родную Калиновку вставил, чтобы я сразу врубился.

Без пяти одиннадцать я сидел в зале ожидания автовокзала на крайнем кресле у прохода и пялился в телефон, когда мимо прошел Игорь, в неприметных штанах, легкой ветровке. Остановился у табло, поглазел на расписание, на часы и быстро вышел.

Хорошо мне знакомая темно-зеленая Лада-«пятерка» с тонированными стеклами стояла за следующим перекрестком. Я добрел до нее, небрежно глянул по сторонам, дернул заднюю правую дверку машины и нырнул внутрь. Игорь сидел на заднем сиденье.

— Здорово, Мельник!

— Здравия желаю, товарищ капитан!

Мы, как могли в тесноте, по-мужски обнялись. Он выдержал паузу, спокойно сказал: «Мухомора кончили».

У меня раскрылись глаза. Мухомора знали, наверное, все в городе. Мы хотели его посадить, улик и свидетелей не хватало, потом хотели просто засадить… ему что-нибудь… куда-нибудь… в своих мечтах-разговорах.

— Вчера вечером в парке у Дворца культуры. В начале десятого. — Игорь словно начал докладывать. — Ты знаешь, что Шишкин сейчас в охране исполкома работает?

— Мишка-Шишка? Знаю. — Я кивнул.

— Он в 21:12 вышел покурить. Увидел, как через площадь девушка прошагала к Дворцу культуры и дальше между ДК и парком. В парке этот дохлый маяк светил, не совсем темно было. — Игорь сделал паузу. — Стоял, курил. Небо черное, и тут одновременно молния и гром шарахнули, как будто прямо над парком. Он говорит, аж присел. Молния полнеба осветила, и сразу полная темнота: по маяку ударила. И крики какие-то из парка. Потом девушка выбегает, в его сторону бежала, и буквально рушится на асфальт. Шок. А за ней собака следом. И палка в зубах.

— Какая собака? — Похоже, во мне сразу проснулся бывший оперативный работник. — Может, гулял кто с ней, свидетель?

— Говорит, серая, крупнее средней, породу не понял. Когда увидел, что девушка в крови, на собаку подумал. — Котов задумчиво постучал по спинке переднего сиденья. — Михаил сразу скорую вызвал, наряд. Жива, но врачи пока не пускают. Я в парк через час подъехал, когда труп нашли.

— Точно он? — не выдержал я.

— Знаешь, хороший вопрос. — Он усмехнулся. — Череп раскрошенный. Только на нем остальном наколками вся его биография написана. Пальчики уже тоже совпали.

— Игорь, а ты ведь меня сюда вытащил не просто для того, чтобы радостью поделиться.

— Соображаешь, старший лейтенант. — Игорь посмотрел куда-то вдаль. — Когда я подъехал, уже ливень был. Кирьян там, конечно, все вокруг облазил с фонариком и пакетиком: окурки насобирал, драную обложку от книги, каменюку подозрительную какую-то. И твою записку нашел.

— Какую записку? Почему мою? — Я удивленно посмотрел на него.

— Бумажка с адресом. Мартовская, 4 кв 29. Это же тот адресок, куда ваши командировочные приезжают? И почерк уж очень знакомый. — Он вопросительно посмотрел на меня.

— Да, я ее Тихону отдал. Вчера прилетел, командировочный, на завод. — Я потер лоб. — Он? Да нет, навряд ли. Как свидетель — может быть… Хотя что ему там вечером делать? Днем мимо шел, бросил? Прочитал, выронил… То есть ты говоришь, что будет неплохо, если я его об этом аккуратно поспрошаю?

— Говорю, — улыбнулся Игорь. — Аккуратно, без пыли, без спешки.

— Есть, товарищ капитан.

— Сейчас ко мне свидетель приходил, рука в гипсе. Сам. Типа, рассказать за кореша. — Котов посмотрел на меня. — Некто гражданин Кукушкин.

— Кукан? Сам пришел? — Просто день удивительных историй.

— Сам. Идут они, значит, вдвоем по парку, воздухом свежим дышат, — продолжил капитан. — Девушка мимо идет, только познакомились, разговорились, и вдруг выскакивает маньяк с битой, на Мухомора, то бишь гражданина Мухорова, набрасывается, голову разбивает, а Кукану, мол, руку калечит, девушку тоже вроде задел. По бумажке читал, готовился, с протоколом сверил, чтобы слово в слово. А потом проболтался, без протокола уже, что он тому типу ножом след на лице оставил, а еще у него, мол, бронежилет под рубашкой был. — Он посмотрел на меня. — Нет, в медсанчасть никто с порезами лица не обращался.

— Сам не мог, или на пару с Хруном? Конкурента убрать? Типа «Акела промахнулся, нам нужен новый вожак»?

— По-другому бы сделали, прибили бы где-нибудь по-тихому на рыбалке. Ту девушку когда привезли в медсанчасть, всю в крови, старшая медсестра в обморок упала. Нет, крови-то она много до этого видела, девушка ее дочкой оказалась. Так большая часть крови на ней — как раз Мухорова. Рядом она была в тот момент.

— Так, и Кукан наверняка выяснил, что свидетельница жива, и сможет подтвердить, что это не он грохнул, а кто-то другой. И кто же ее порезал? Тот киллер, небось, биту обеими руками держал. — Я задумался. — Хм, а какой резон ему вообще было приходить? Сидел бы тихонько, в тряпочку.

— Может, Кукан ее резанул, если что, все равно на Мухомора будет валить. — Игорь пожал плечами. — По-моему, он реально забеспокоился. Что-то его как будто испугало. Сам прикинь — в парке, вечером, всем известному Мухомору башку выносят. Без всяких контрольных дострелов, при свидетелях, по-простому, вдребезги. Действительно маньяк какой-то. Кукан говорит, без понятия, куда тот подевался: молния шарахнула, прямо ослепила, а этот как испарился.

Игорь пересел на водительское сиденье, завел свою Ладу.

— Тебя куда? — Он обернулся.

— В гаражи. На работу.

— А к чему такая секретность? Мы же и так с тобой видимся время от времени, как старые знакомые.

— Может, и ни к чему. Так, схему проверил.