Полуночное венчание

Виктория Лисовская, 2019

Алиса Воронова очнулась в очень необычном положении – она невесомо парила под потолком химкинской больницы, наблюдая за безуспешными попытками реанимации ее физического тела. Вскоре стало понятно, что спасти и откачать Алису не удалось. Безутешный призрак Алисы отправился в полет по коридорам больницы, пытаясь осмыслить случившееся. Странно ведь еще и то, что девушка совершенно не помнит, что же с ней вчера произошло после того, как она вернулась с работы. И только чудо сейчас поможет ей вспомнить все…

Глава 6. День не задался…

С самого утра я чувствовал себя не в своей тарелке.

Ровно в пять утра, игнорируя раз и навсегда заведенные мною правила выходить на прогулку в полседьмого, меня с грозным рыком разбудил Ланселот.

Огромный мраморный дог, своим ростом напоминающий взрослого теленка, отличался исключительно добродушным нравом и донельзя миролюбивым характером.

Он никогда никого не укусил и даже не думал кусаться.

Комочек серой шерсти в картонной коробке был подброшен полгода назад под мой автомобиль, припаркованный возле места работы — Следственного управления города Химки.

Эта коробка чуть не вызвала приступ паники у меня и моего напарника Константина Желудева, когда, подходя к своей «Шевроле Лансер», я заметил что-то лишнее под ее днищем.

Во всех криминальных боевиках именно так выглядит самодельная бомба, со смертоносной мощностью способная разорвать не только всех пассажиров автомобиля, но и мимо проходящих прохожих.

Я в то время расследовал дерзкий налет парочки недружелюбно настроенных кавказцев на салон сотовых телефонов.

Только одно слово «расследовал» — и расследовать там было нечего.

Двоих молодчиков задержали на месте преступления силами охраны соседнего магазина.

Грозные джигиты пошли на дело с игрушечными пистолетами и даже не потрудились скрыть свои лица от всевидящего ока видеокамеры.

В камере же предварительного заключения они грозили немыслимыми карами и кровной местью мне, якобы повинному в их незавидном положении.

Грозили-грозили, а на следующее утро под моей машиной появилась странная картонная коробка.

Было чего испугаться.

Вызванный сапер с овчаркой Джулли, которая гавкала не переставая на автомобильный презент, представил моему задумчивому взору маленький комочек серой шерсти — трогательного наивного щеночка с умненькими глазами.

Так у меня и появился Ланселот, имя он получил не в честь доблестного рыцаря круглого стола, а по марке автомобиля «Лансер», куда и был подкинут.

Кто это сделал и, главное, зачем, мне уже было не важно.

С Ланселотом мы быстро подружились, но я и не ожидал, что из маленького щенка всего за полгода способна вырасти такая огромная лошадь шестьдесят пять сантиметров в холке.

Глупый щенок, несмотря на свои впечатляющие габариты, очень любит ластиться ко всем, что иногда выглядит очень пугающе.

Представьте себе, гуляете вы на улице с маленьким той-терьером, размером с кошку, как откуда ни возьмись на вас по дороге летит огромный мраморный дог.

Намерения Ланселота не выдает его оскаленная пасть и горящие глаза, а ведь он всего лишь хочет познакомиться и обнюхаться с тойчиком. Кусать его, а тем более хозяина, он совершенно не планирует.

За догом на поводке (не ясно, кто кого выгуливает) лечу я, следователь Иван Еремин, и кричу, чтобы прохожие не боялись «собачку».

Особо впечатлительные бабульки падают в обморок при виде моего «Баскервиля».

Мы с Лансом сразу договорились: чтобы не разрушать мой быт старого холостяка, утром мы с ним гуляем по будильнику в шесть тридцать.

Ему вполне хватает времени сделать все свои дела, а мне на свежем воздухе перед моей «собачьей» работой выкурить одну-две сигареты.

Сегодня же часы предательски показывали пять ноль-ноль, а Ланс прыгал и скулил возле моей кровати, всем своим видом показывая, что ему уж очень срочно надо «пи-пи».

Сонный, недовольный, я вышел во двор и заметил, что второму моему боевому коню — красавцу «Шевроле Лансеру» — тоже нездоровится.

Какие-то отморозки разбили лобовое стекло и вытащили недавно купленную аудиосистему.

Интересно, а почему сигнализация не сработала?

Хотя я вчера вечером так быстро выключился, что даже если бы под моими окнами кого-либо убивали, я бы ничего не услышал.

Настроение было окончательно испорчено, я представил себе, сколько вместе с установкой стоит новое лобовое стекло и аудиосистема.

Вот придурки, не могли боковое выбить, оно дешевле стоит.

Чем это они, интересно, постарались такое учинить? Я не удивлюсь, если бутылкой пива.

Район, где я обитаю, считается не вполне благополучным.

Но практически все соседи знают, что я работаю в органах и что со мной живет верный песик, способный защитить хозяина и все его имущество.

Кроме утра был испорчен и весь промозглый осенний день.

Вместо верного авто мне пришлось ехать до работы в Управление на общественном транспорте. А переполненные маршрутки в час пик — это еще то удовольствие.

Приехав в самом скверном расположении духа на работу, я хмуро кивнул напарнику Косте Желудеву.

— Привет, Вань, что такой не в духе? — спросил Костя.

— Ой, даже и не спрашивай, не удивлюсь, если сегодня еще какая гадость случится. У моей ласточки лобовуху разбили, ауди вытащили.

— Вот скоты! Ну а кто это сделал, ты, конечно же, не знаешь.

— Догадываюсь.

— Да, надо твой настрой поднимать, пойдем кофейку выпьем. Напротив обалденное кафе открылось, — залебезил передо мной Костян, ему явно что-то было нужно от меня.

— Пойдем, только быстро, пока Семеныч не пришел.

Подполковник Сергей Семенович Неумывайко, или, как мы его за глаза называли, Семеныч, был грозой всего Управления и всех преступников района. За добродушным, неким глуповатым взглядом карих глаз скрывался железный непробиваемый характер. За какие-то четыре месяца назначения на пост он умудрился «построить» стальной рукой весь коллектив. Его боялись, его ненавидели, но вместе с тем все признавали его профессионализм и авторитет и искренне уважали.

«Обалденное кафе» в интерпретации Желудева оказалось обычной закусочной с пластиковыми столами и стульями и безвкусным кофейным напитком в картонных стаканчиках. Назвать предложенную коричневую бурду благородным словом «кофе» было невозможно.

В поисках свободного места мы с Костей кружили по тесному залу. У меня в руках были два стакана с кипящим кофе, Костик придерживал на подносе два завернутых в белую бумагу бутерброда с колбасой.

Завидев свободный столик, я на всей крейсерской скорости рванул к нему, но тут в самый напряженный момент в кармане моего нового стильного пальто резко и требовательно зазвонил мобильник. Мелодия «Полет Валькирии» у меня ассоциируется только с начальством.

Даже не вытаскивая из кармана телефон, можно было догадаться, что звонит Семеныч.

От внезапного звонка стаканы с кофе пошатнулись, и всей своей кипящей сущностью пролились на мое бежевое пальто.

Теперь с огромными темными пятнами на светлом фоне я больше всего был похож на далматинца-переростка, да и ошпаренные кипятком пальцы не приносили особой радости.

Кое-как пристроив уже пустые стаканчики на ближайший столик, я ответил на звонок.

Конечно же, это был он — всесильный и всемогущий Сергей Семенович.

— Добрый день, Иван Андреевич, объясните мне, пожалуйста, почему вы находитесь в разгар рабочего дня не на своем месте? — раздался из «Нокии» звучный глас начальства.

— Добрый день, я уже практически на рабочем месте, я вышел на секундочку за кофе, — принялся оправдываться я.

— За кофе? А чем же кофе в нашей столовой вас не устраивает? Надеюсь, вы уже успели оценить сей благородный напиток и наконец-то сможете приступить к своим прямым обязанностям?

— Да, да, конечно.

— Через пять минут жду вас в моем кабинете.

Трубка замолчала.

Да, день сегодня великолепный, ничего не скажешь.

Прелесть благородного напитка, оцененного по достоинству лишь моим новым пальто, предательски растекалась уже по подолу.

— М-да, как уж тебя угораздило?

Конечно, это был участливый Костик. Он, видать, родился под счастливой звездой, всегда за прогулы ловят только меня. Даже когда мы учились вместе с Желудевым на юрфаке, получал за его проделки только я. Костик же вечно выходил сухим из воды.

Сам Желудев называл свою удачливость «Законом кармы», а тут, как говорится, ничего не попишешь.

Быстро скинув испорченное пальто, я уже через несколько минут оказался в кабинете всесильного начальства.

Семеныч задумчиво курил у открытого окна.

— А, явился, значит? Присаживайся, — указал подполковник на жесткий стул. — Рассказывай.

— Что именно рассказывать? Что именно вас интересует? — Я заерзал на неудобном сиденье.

Семеныч внимательнейшим образом разглядывал мой запачканный кофе воротник рубашки. Даже недовольно скривился.

— Я тут нечаянно кофе облился, — принялся что-то бессвязное лепетать я.

— Кофе… А, ну ладно, черт с ним, с кофе. Тут у меня для тебя новое дельце есть.

— Что за дельце?

— Ты в полицейских сводках не встречал фамилии Светланы Федоркиной и Ольги Большаковой? — проигнорировал мои вопросы подполковник.

— Что-то такое припоминаю, но, кажется, в обоих случаях это были некриминальные смерти. Девушки, насколько я помню, умерли в больнице, что-то с сердцем, кажется. Я читал сводку. Федоркина? Что-то знакомое. Она, случайно, не родственница Степану Федоркину? Из мэрии.

— Именно, что. Он же и надавил сверху, чтобы заинтересовались этими, казалось бы, некриминальными смертями.

— Так смерти же не криминальны, что между девушками общего?

— А фото потерпевших ты видел?

— Нет, я просто эти фамилии из сводки запомнил.

— А теперь посмотри сюда, ничего интересного не замечаешь?

Как фокусник, вытаскивающий из шляпы кролика, Семеныч извлек из лежащей перед ним на столе красной папки две цветные фотографии. На обеих были изображены улыбающимися две довольно-таки симпатичные молодые девушки. Объединял их красивый цвет голубых глаз, да и, пожалуй, длинные светло-каштановые локоны. Только у Федоркиной волосы на фотографии были заколоты на затылке, а у Большаковой они длинным красивым распущенным каскадом обрамляли симпатичное личико.

— Ничего девочки, милые, — промычал я.

— Это все, что ты можешь по этому поводу сказать? — поинтересовался подполковник.

— Я не понимаю, почему смертями по естественной причине интересуется СК. Да, молодые девчонки, но с нашей экологией проблемы со здоровьем у каждой третьей-четвертой. А девчонки даже не очень похожи, таких, с подобным типом лица пол-Москвы и пол-области наберется.

— Ничего похожего, говоришь! — ухмыльнулся Семеныч. — Ну-ка, а что ты скажешь насчет этого? Почитай вслух, — он извлек из папки еще одну бумажку.

— Так, осмотр пациентки из больницы № 113 по адресу: ул. Ставропольская, 65. Это, кажется, где-то в районе Люблино.

— Да, там, ты читай, не отвлекайся.

— В 7.20 утра 21 августа поступила в бессознательном состоянии гражданка Большакова Ольга Сергеевна, 1985 года рождения. Предварительный диагноз «Скорой» — остановка сердца. — Я поднял глаза на подполковника.

— Дальше читай.

— При пациентке находилась женская сумочка из кожзаменителя, в кошельке 215 рублей мелочью, проездной на метро, косметичка, расческа. Была одета в черное короткое платье, черные туфли на высоком каблуке, черные обтягивающие колготки.

— Теперь смотри другую выписку из истории болезни. Осмотр пациентки Федоркиной Светланы Генриховны, 1985 года рождения. В 8.15 утра 19 сентября поступила в Больницу № 96 по адресу: ул. Зоологическая, дом 12. Предварительный диагноз «Скорой» — остановка сердца. При пациентке находился женская сумочка, в кошельке 5000 рублей одной купюрой, ключи от автомобиля «Мазда-5», косметичка. Была одета в черное короткое платье, черные обтягивающие колготки, ботильоны на высоком каблуке, — прочитал я вторую бумажку.

— Все еще не находишь между ними общего? — спросил Сергей Семенович.

— Сердце и черное обтягивающее платье. Досадное совпадение.

— Обе девушки скончались в больницах, так и не приходя в сознание, обеим было двадцать семь лет. Но не это главное, посмотри на даты — Федоркину доставили в больницу 21 августа, Большакову — 19 сентября. А сегодня какое число?

— 18 октября, — запоздало догадался я. — Неужели у нас появился маньяк, любящий девушек в черных платьях и на каблуках и промышляющий раз в месяц? Но ведь причины смерти — не криминальные.

— Есть масса препаратов, способных вызвать проблемы с сердцем. А теперь, Еремин, обрати внимание на еще одну фотографию.

На свет была вытащена фотография чудной красавицы с огромными голубыми глазами и светло-русой косой.

— Познакомься, Алиса Владимировна Воронова, 1985 года рождения. Была найдена сегодня в нашем районе города Химки в бессознательном состоянии. На «Скорой» доставлена в больницу на улице Чкалова, где и скончалась в 8 утра, не приходя в сознание. Угадай, во что она была одета?

— Короткое черное платье?

— Точно, а еще черные сапоги на высоченной шпильке. Вот еще одна ласточка нашего любителя. Дуй в больницу, побеседуй с ее друзьями-товарищами, поговори с врачом. Короче, не мне тебя учить. Кстати, эта фотография с ее странички в соцсети, там можешь покопаться.

— Я понял. Я могу идти?

— Иди, Ваня, иди работай. И больше не опаздывай…

Зайдя в свой кабинет, который я делил с неутомимым Желудевым, я увидел, что мой напарник уже доедает купленные в «обалденном» кафе бутерброды. Мой, кстати, он уже доел, и, судя по довольной физиономии, совесть его абсолютно не замучила.

Увидев мой недовольный взгляд в направлении надкусанного сэндвича, Костя с набитым ртом пробубнил:

— Ой, ижжвини, пожжалуйста, я тебя жждал-жждал, но так кушшать захотелось. Я тебе потом куплю другой бутер, хорошо?

— Хорошо, — с сожалением протянул я.

Мои мысли в этот момент были далеки от надкусанного завтрака, из головы все не выходила красавица с голубыми глазами Алиса Воронова.

Каким же надо быть мерзавцем, чтобы умертвить такую фею.

Зайдя на ее страницу в соцсети, я еще больше утвердился в своем мнении о подлинной красоте Алисы. Судя по аудио — и видеоматериалам на ее страничке, у девушки был прекрасный вкус и отличное чувство юмора.

Статусы и картинки на ее личной странице были не простой компиляцией всевозможных сайтов и комментов других пользователей, а носили собственный оригинальный характер.

Друзей у Алисы было предостаточно — больше сотни. Всех их проверить и поговорить — не реально для одного меня. Но во вкладке «лучший друг» была только одна девушка — хорошенькая блондинка со смешным курносым носиком Юлия Зинина. Кому, как не лучшей подруге, все знать о личной жизни Алисы. Может быть, у нее в окружении появились новые знакомые в последнее время. Надо обязательно поговорить с Зининой.

Юлия попадалась почти на всех общих фото с Алисой. Вот девушки сидят в уютном кафе, на другой фотографии улыбаются на пляже, а вот какое-то семейное торжество, накрытый праздничный стол. Здесь также часто мелькал другой персонаж — холеный красавчик Олег Завьялов. Судя по фото, он относился к категории мужчин, знающих о своей красоте и пользующийся ею направо и налево. Именно от него было много картинок, песен и статусов, отправленных на стену Алисе. Судя по всему, у них романтические отношения. То, что его имя не помещено Вороновой в статус «Семейное положение», ни о чем не говорит, не все в наше время статус подчеркивают.

Но в последний месяц-два от Завьялова на стенку Вороновой сыпались статусы и песни с одним рефреном — «Прости» и «Вернись».

Значит, красотка поняла истинную сущность Завьялова и решила порвать с ним.

Интересно, здесь есть о чем поговорить с Олегом. Может, у него на почве ревности снесло башню и он решил расправиться с бывшей возлюбленной.

Стоп, а как же тогда быть с другими девушками — они-то с Олегом никак не пересекались. Этот факт я тоже усиленно проверил по соцсетям. Ни одного общего знакомого у Олега с Федоркиной и Большаковой не было. Между собой девушки, по крайней мере, на этом сайте тоже не общались.

По документам, переданным мне шефом, они обе проживали в разных концах Москвы. Воронова же жила в городе Химки Московской области.

Социальный статус девушек тоже был различен. Москвичка Светлана Федоркина имела в собственности трехкомнатную квартиру в престижном районе, недалеко от метро Багратионовская, два дорогих автомобиля. Ольга Большакова жила в далеком Люблино вместе с отцом, неработающим пенсионером, да и в ее кошельке были крохотные суммы.

Так, общую информацию я собрал, теперь осталось съездить в больницу, поговорить с врачами. Желательно побеседовать и с бригадой медиков со «Скорой», привезших Алису.

Мое авто с выбитым лобовым сейчас тоскует во дворе, передвигаться придется на общественном транспорте — это понятно. Вот только что же делать с испорченным новым пальто, не ехать же в таком неприглядном виде. Разумеется, потом я отдам его в химчистку, надеюсь, сотрудницы оной сумеют справиться с пятнами от коричневой бурды, зовущейся красивым словом «кофе». В одной рубашке тоже не поедешь — очень холодно.

Что же делать?

Я снял с вешалки грязное пальто, попытался оценить размер ущерба.

Костя, уже доевший свой и чужой завтрак, раскачиваясь на стуле, спросил:

— Зачем тебя Семеныч вызвал?

— Новое дело поручил. Мне сейчас в больницу нужно ехать, а как в таком виде, я даже не представляю.

— Ну, я в принципе знаю, как тебе помочь. У меня в машине старая куртка лежит, я в ней на дачу езжу. Старая, конечно, но ничего, добротная, теплая, а главное — чистая, — глубокомысленно заявил Константин.

— Ну ладно, уговорил, показывай свою куртку. И я поеду уже, некогда сидеть.