Клетка. Психологический триллер

Андрей Олегович Макаров, 2022

Представьте, что вы очнулись неизвестно где, в полной темноте, да ещё и с мешком на голове… Здесь нет ни окон ни дверей, и вообще не понятно, как вы сюда попали. А где-то рядом, может быть, даже в соседней комнате, находится тот, кто вас похитил. И совершенно не ясно, кто это может быть. Маньяк? Или может быть кто-то вам за что-то мстит? А что, если вы не одни в этой комнате и рядом в темноте есть ещё кто-то? А маньяк ставит условия освобождения, очень лёгкие на первый взгляд, но потом оказывается, что всё не так просто… Удастся ли вам выбраться самому и спасти тех, кого Вы любите?

Боже, как болит голова! Он что, вчера опять пил? И сколько же нужно выпить, чтобы голова так раскалывалась! Сколько раз он уже давал себе зарок употреблять в меру, но каждый раз что-то не складывалось. Одна, вторая, третья рюмка, а потом… Лучше не вспоминать.

Так, стоп… Что-то здесь не то… Но что не то, непонятно… Если бы голова так не болела, он бы сразу понял, что здесь не в порядке… И почему так холодно?

Гигантским усилием воли он заставил себя сконцентрироваться на вчерашнем дне. И сразу вспомнил: ничего он не пил. Они с Мари вышли из дома, хотели сесть в свою новенькую BMW X6, а потом… А потом наступила темнота. Что же произошло?

И почему так темно? Ах да, он забыл открыть глаза.

Он провел руками по своему телу. Оказывается, он полностью одет. Но почему так жёстко лежать?

Он попытался понять, на чём он лежит. Определенно, это была не кровать. Насколько точно он смог определить на ощупь, лежал он на ледяном полу, предположительно цементном.

Его передёрнуло. Что же с ним случилось?

Надо открывать глаза. Он приготовился к световому удару по глазам, но совершенно ничего не произошло. Вокруг была всё та же непроглядная тьма, что и раньше. Он поднёс руки к лицу, но его пальцы ощутили вместо кожи какую-то шершавую мешковину.

У него на голове мешок! Что за дичь?

Он попытался его стянуть, но не тут то было: обвязанный толстой веревкой вокруг шеи, он ни в какую не хотел сниматься. Даже удивительно, как он сразу не почувствовал эту удавку. Видимо, что-то с ним не так…

Он попытался развязать проклятую верёвку, но она была завязана каким-то хитрым узлом, и совершенно не реагировала на его усилия.

Сразу стало тяжело дышать.

Начисто забыв про больную голову, он попытался вскочить на ноги, но не смог этого сделать и снова рухнул на пол: ноги были крепко связаны, судя по всему, точно такой же верёвкой.

Это было уже слишком.

Он закричал.

Не кому-то конкретно и не для чего-то, а просто от страха.

Так, ему нужно успокоиться и взять себя в руки. Паника ещё никому не помогала. Если он пока не задохнулся, то видимо, и не задохнется, если, конечно, не паниковать. Так, ему просто нужно сделать несколько глубоких вдохов…

Сколько раз он просыпался ночью от собственного крика, когда ему снилось, что ему надели на голову мешок и он задыхается в нём… Это был частый и самый страшный его кошмар… А теперь всё это происходит на самом деле…

Стоп! Может быть, это тоже сон? Но как тогда проснуться? Да нет, на сон это не похоже. Уж слишком всё отчётливо. Просто его ночной кошмар ожил. Неужели так бывает?

Он почувствовал, как очередной приступ паники подкатывает к горлу. Становилось нечем дышать.

Ему очень нужно успокоиться! Вдох, выдох, вдох, выдох… Глубже, спокойнее… Нужно попытаться снять это проклятый мешок с головы и развязать ноги, но это потом, потом. А сейчас ему нужно просто успокоиться, иначе он сойдёт с ума от страха. Его самая большая фобия воплотилась в жизнь.

Но так не должно быть! Фобии — они на то и фобии, чтобы их бояться и никогда с ними не сталкиваться. Хуже положения, чем то, в котором он оказался, он себе и представить не мог. Ну только если бы уж и руки были бы связаны, вот тогда точно была бы совсем труба.

Так, что там доктор говорил ему в детстве? Нужно глубоко дышать и стараться думать о чём-то приятном… О чём бы ему подумать?

Он вспомнил, как ходил в детстве с отцом на рыбалку. Они вставали в 5 утра, брали удочки, перекус и шли два километра пешком до ближайшей станции электрички. Полтора часа в полупустом вагоне, двадцать минут пешком до реки — и вот они на «своём месте».

Положа руку на сердце, рыбалку он особо никогда не любил, но это был лишний повод побыть с отцом, которого он видел так редко… И потом, любая, самая обычная еда на природе была в два раза вкуснее. Так что пока отец старался что-то поймать, он потихоньку уничтожал припасы, и обычно к обеду уже ничего не оставалось. Тогда они в тени, подальше от жгучего полуденного солнца, разводили костёр и в чугунном толстом котелке, специально для этого захваченным с собой, варили то, что удавалось поймать отцу. Один раз рыбы совсем не оказалось, и им пришлось возвращаться домой голодными. Вернее, голодным пришлось возвращаться отцу, он-то хорошенько отобедал…

Даже с мешком на голове, вспомнив этот случай, он непроизвольно улыбнулся. Жаль, что отца больше нет… И не будет.

Так, вроде он успокоился. Теперь нужно рассуждать здраво. Кто связал его и надел на него мешок? Нет, это сейчас не важно. Как он сюда попал? Тоже неважно. Важно только одно: снять с головы эту чёртову тряпку, причем желательно как можно скорее, до очередного приступа паники.

Он аккуратно ощупал материю. Теперь ему стало ясно, почему он не задохнулся: в мешке были проделаны маленькие дырочки, через которые и поступал свежий воздух.

Это была отличная новость: он точно не задохнётся.

А если воздуха, поступающего через эти дырочки не хватит? Что тогда с ним будет? Он же не сможет дышать!

…Стоп! Отставить панику. Дышим.

Итак, не поддаваться эмоциям. Смерть от удушья ему точно не грозит. Разумом он это отлично понимал, но тело порой не поддавалось управлению.

Так, что там с верёвкой на шее? Нужно с ней разобраться.

Он нащупал толстый узел и снова попытался его развязать, но на этот раз спокойно и вдумчиво, настолько, насколько он мог действовать в этой ситуации.

Но узел был затянут настолько туго, что он сломал пару ногтей о верёвку, но всё равно не справился с ним.

Только не паниковать! Выход из ситуации обязательно найдётся!

Может быть, верёвку можно растянуть и снять мешок через подбородок? Он с усилием просунул большой палец под неё, потянул вперёд, но до подбородка было ещё очень далеко и ему стало очевидно, что сделать это не удастся.

Что же ещё придумать?

Может быть, её можно чем-то разрезать? Он стал ощупывать свои карманы, но ничего там не нашел. Да и не было никогда там ножа, и не могло быть.

Видимо, придётся пока смириться с мешком на голове. Только не поддаваться панике!

Но что же делать?

Лежать на одном месте явно не вариант.

Он встал на четвереньки и пополз вперёд, насколько позволяли ему связанные ноги. Маленькими-маленькими шажками…

Внезапно правой ладонью он ощутил что-то гладкое и ещё более холодное, чем пол. Сталь! Он ощупал находку двумя руками: это был нож. Отличный острый нож. Какая удача! Он разрежет верёвку и снимет этот проклятый мешок со своей головы.

Но следовало быть предельно осторожным: веревка вплотную обвивала шею, так что одно неверное движение, и нож перережет ему горло. Как он справится со всем этим?

Паника опять начала овладевать им. Руки мелко затряслись. Такими руками будешь безопасной бритвой бриться — и то можно себе глотку перерезать. А ему нужно острым ножом справиться с толстенной веревкой.

С какой стороны лучше к ней подобраться? Спереди, где горло? Нет, это очень опасно. Лучше сзади, где шея. Тоже, конечно, так себе вариант: не дай бог заденешь позвоночник…

И руки трясутся все сильнее и сильнее… Одно неверное движение, и нож вонзится в шею…

Он подцепил верёвку сзади левой рукой, насколько смог оттянул её от шеи, и держа нож в правой руке, судорожными движениями принялся пилить её. Приходилось прикладывать значительные усилия: верёвка не очень хотела поддаваться, а нож оказался совсем не таким острым, как он подумал вначале. Приходилось сильно нажимать на него, чтобы хоть как-то продвигаться вперёд. Одно неверное движение, и он зальёт здесь всё своей кровью… А его так легко сделать…

Наконец, он справился с чёртовой верёвкой и сорвал с себя это треклятый мешок! Причем, хвала богам, умудрился при этом не перерезать себе глотку, а обошёлся лишь парой лёгких царапин, когда нож всё-таки соскальзывал и полосовал по шее.

Но и без мешка сильно светлее не стало. Вокруг была всё та же кромешная тьма, но теперь у него не будет хотя бы приступов паники, вызванных страхом задохнуться.

Он перерезал верёвки на ногах и с наслаждением встал в полный рост.

Так, теперь нужно оглядеться, насколько это возможно. В надежде, что глаза адаптируются к темноте, и он сможет что-то увидеть, он полминуты простоял на одном месте. Но, к сожалению, тьма вокруг так и осталась непроглядной.

Так, нужно позвать на помощь. Может быть, где-то рядом есть люди?

— Эй, есть здесь кто-нибудь? — спросил он негромко у окружающего его мрака.

Звук его голоса гулко отразился от стен, как будто бы он находился в большом пустом помещении.

Тогда уже погромче:

— Люди, живые есть?

Мрак ничего не ответил.

— Эй! Есть кто? Мне нужна помощь. Или свет хотя бы включите! — теперь уже закричал он.

Но безуспешно.

Либо здесь никого нет, либо они не хотят ему отвечать. Но на одном месте стоять нельзя, иначе можно сойти с ума от этой неизвестности, нужно что-то делать. Но что?

Телефон! У него же должен быть телефон! Как он мог про него забыть?

Он сунул руку в карман, но сотового там не было. Он проверил все карманы — пусто.

Значит, таинственный похититель, еще и вытащил всё из его карманов. Что, в принципе, было совершенно логичным и странно было бы, если бы он оставил ему телефон или ещё какую-то вещь, которая могла бы помочь ему выбраться отсюда.

Значит, не позвонить, не посветить теперь не получится.

Придётся передвигаться в полной темноте, почти на ощупь.

Тогда нужно хотя бы понять размеры помещения и чем чёрт не шутит, может быть найти где-то выход отсюда.

Он осторожно, вытянув руки перед собой, чтобы ненароком не врезаться лбом в какой-нибудь столб, маленькими шажками стал двигаться по возможности точно прямо, чтобы как можно скорее достигнуть какой-либо из стен. Пройдя примерно тридцать шагов, он уткнулся рукой в холодное шершавое препятствие. Он провёл по нему рукой. Оно было неровным, и не однородным — то квадратные выступающие довольно гладкие куски по-больше, то очень шершавые узкие ложбинки. Однозначно, это была кирпичная стена, голая и не оштукатуренная.

Он повернулся налево и осторожно пошёл вдоль стены, ведя по ней одной рукой, а другую всё также выставив перед собой. Скоро он обошёл весь периметр здания. По его оценкам размер помещения составлял примерно десять на пятнадцать метров. Никаких выходов он не нашёл.

Что же теперь делать? Он застыл в задумчивости на месте.

И вдруг откуда-то из центра зала до него донёсся какой-то шорох.

Что это? Крыса? Или ещё кто похуже?

Шорох раздался снова. И после еще какое-то мычание, похожее на человеческое, но он не был в этом уверен.

Неизвестность хуже всего, нужно пойти и проверить, что это. Тем более, что у него остался найденный на полу нож. В случае опасности он сможет за себя постоять.

Взяв нож в правую руку и выставив вперёд левую, он пошёл в сторону участившихся шорохов и мычания. Было очень похоже, будто кто-то связанный, с кляпом во рту, яростно пытается освободиться, но ему это явно не удаётся.

Наконец, его нога упёрлась во что-то мягкое, и он услышал новый взрыв мычания. Нет, это определенно человек. Видимо, он лежит на полу. Он встал на колени и нащупал рукой чью-то руку в одежде. Невидимый пленник, почувствовав, что его кто-то схватил за руку, замычал сильнее, постарался откатиться подальше от прикоснувшегося к нему незнакомца.

— Тише, тише, я не причиню вам вреда, — проговорил он максимально дружелюбно. — Не волнуйтесь, я вам помогу.

Услышав его слова, пленник тут же перестал дёргаться и застыл на месте.

Он нащупал на голове у несчастного такой же мешок, что раньше был и на нём, аккуратно перерезал верёвку и обнаружил под ним ещё и кляп. Хорошо хоть, у него самого изначально не было кляпа.

Аккуратно развязав узел на затылке и вытащив тряпку изо рта незнакомца, он услышал удивлённые голос:

— Это ты?

Это был голос Мари.

И тут же зажёгся яркий свет, больно резанув ему по глазам.

Он сразу же непроизвольно крепко зажмурился.

— Мари? — он всё ещё не мог открыть глаза.

— Да, это я, дорогой. Но что с нами случилось, где мы?

— Сейчас, глаза привыкнут к свету, оглядимся. Кажется, нас похитили. Но зачем? Ради выкупа? У нас конечно, есть деньги, но не такие уж и большие. И потом, если похитили нас обоих, то кто же им заплатит выкуп?

Глаза потихоньку начинали привыкать к яркому свету, и он смог их приоткрыть.

Они находились в каком-то помещении с высоченными потолками, метров шесть, как минимум, с оббитыми неоштукатуренными стенами из красного кирпича и голым цементном полом. Немногочисленные окна были намертво заложены, опять же, кирпичом, но уже серым. Впрочем, как и то, что отдалённо напоминало вход в этот помещение. Но как же тогда они сюда попали?

— То ли какой-то заброшенный склад, то ли какой недействующий заводской цех, — произнёс он. — Но зачем мы здесь? И почему?

— Дорогой, может, ты уже развяжешь меня?

— Ах да, прости.

В отличие от него, у Мари были связаны не только ноги, но и руки. Он наскоро разрезал путы ножом, и она стала яростно тереть затёкшие запястья.

— Ты представляешь, я очнулась, на голове не пойми что, вся связана, во рту кляп, голова болит, ничего не понятно… И вокруг темнота… Я так перепугалась!

— Всё, теперь я с тобой, ничего не бойся, — он обнял её и стал гладить по голове. — Мы обязательно отсюда выберемся. Я ещё не знаю как, но обязательно выберемся. Но как же мы здесь оказались? Последнее, что я помню, это как мы вышли из дома из-за этой чёртовой смс, я открыл дверь машины, и дальше темнота. И ещё смутно помню, что кто-то вроде бы меня схватил сзади… Но это уже не могу точно сказать, на самом деле было или во сне.

— Нет, ты вышел один. Я в прихожей перед зеркалом проверяла свой макияж, когда услышала какой-то глухой удар снаружи. Выхожу, а там ты лежишь на земле. Я к тебе подбежала, наклонилась, меня кто-то схватил, и больше ничего. Очнулась уже тут.

— Видимо нас приложили по голове чем-то тяжелым, — он потрогал рукой затылок. — Хотя вряд ли, шишки вроде нет. Скорее всего, усыпили какой-то гадостью. Ощущаю себя как в страшном сне или в каком-то шпионском триллере. Неужели это может произойти на самом деле? Может быть, нас кто-то разыграл?

— Хорош розыгрыш. Боюсь, так не разыгрывают. Да и кто может оказаться этим шутником?

— Этого я пока не знаю, но это мы обязательно выясним.

— И ещё так холодно, я совсем замерзла.

— Да, не гранд-отель, отопления никакого. И холод от цемента.

— Эй, есть здесь кто-нибудь? — закричала в пространство Мари. — Выпустите нас отсюда! Слышите? Немедленно! Вы не имеет право нас здесь держать! Нас найдут, и вам не поздоровится.

— Будьте спокойны: не найдут, — резкий механический голос прозвучал из-под самого потолка.

Мари от неожиданности вскрикнула и инстинктивно спряталась ему за спину.

— Кто это? — спросил он. — Это вы нас похитили?

— Конечно. Кто же ещё? — в голосе зазвучали насмешливые нотки. — Добро пожаловать.

— Вы ещё и издеваетесь? Отравили, привезли чёрт знает куда… Это уголовное дело.

— Это я всё знаю. Зачем вы мне это сообщаете? — голос явно издевался над ними.

— Но зачем вам это? Хотите денег? У нас их не то чтобы много, но почти всё что есть мы можем вам отдать. Освободите нас, и мы вам заплатим.

Голос рассмеялся.

— Вы, наверное, считаете, меня за идиота. Допустим, есть такие идиоты, которые похищают людей ради денег. Но таких идиотов, которые потом их же выпускают под честное слово, в природе точно не существует.

— Но что же вам тогда нужно? — растерянно крикнула Мари.

— Мне? — голос удивился.

— Да.

— Мне это как-то даже обидно слышать. Мне от вас ничего не нужно. А вот вам от меня, судя по всему, нужно многое.

— В каком смысле?

— В прямом. Вам нужны от меня ответы: что, почему и как. Вам нужно от меня, чтобы я вас отпустил. Вам нужно от меня, чтобы я вас оставил в живых. Вам нужно от меня… Впрочем, долго перечислять.

— А вы можете нас отпустить?

Голос рассмеялся.

— Ну конечно. Не просто могу отпустить, а обязательно отпущу. Причем ровно через двадцать четыре часа с момента начала обратного отсчёта. Так что на этот счёт можете совершенно не волноваться.

— И что, вы нас вот так запросто возьмёте и отпустите? Раз — и всё, как будто ничего не было?

— Честно говоря, вы правы, всё не совсем так, — казалось, голос немного смутился. — Дело в том, что вам нужно решить, кто из здесь присутствующих должен умереть.

— Что? — растерянно переспросил он. — Кто-то из нас должен умереть?

— Нет, вы меня совсем не слушаете, — голос расстроился. — Я не сказал, что кто-то из вас должен непременно умереть. Я сказал, что вам необходимо решить, — голос сделал ударение на слове «решить», — кто должен умереть.

— Как так: решить? — Мари начала понемногу приходить в ярость.

— Очень просто. Вы вместе должны выбрать одного из вас: того, кто по вашему общему мнению, больше достоин смерти. Причём решить это вы должны единогласно. Если вы не выберете кого-то одного, то я не смогу вас отпустить отсюда. А еда и тёплая одежда в нашем отеле не предусмотрены…

— Да что вы несёте? — вспылил он. — Мы должны сами собственноручно подписать себе смертный приговор? Себе либо любимому человеку? Что это вообще за бред?

— Какие же вы всё-таки невнимательные. Ну кто вам сказал, что вас кто-то убьёт? Здесь же не Чикаго середины прошлого века. Никто вас убивать не будет. Вам нужно просто решить, кто больше достоин смерти, и сразу после этого двери откроются и вы сможете отсюда выйти. Вдвоём, целыми и невредимыми. Вот так. Всё очень просто и абсолютно безопасно.

— То есть, по сути, мы ничем не рискуем? — спросила Мари.

— Совершенно верно.

— Ну тогда… Дорогой, — обратилась она к нему. — Давай прямо сейчас покончим с этим. Говори, что умереть должна я.

— Эй, — обратилась она к голосу, — мы договорились. Умереть должна я. Ну, говори, — шикнула она уже на него.

— Да, я согласен, — произнёс он в потолок.

Голос рассмеялся.

— Нет, ребята, всё не так просто. Я же сказал: ответ вы должны дать ровно через двадцать четыре часа с момента начала обратного отсчёта. Всё, что вы скажете до сигнала таймера, оповещающим о том, что ваше время закончилось, совершенно не будет приниматься в внимание.

— А как же вы нас выпустите, если здесь нет ни дверей ни окон?

— Тем же способом, что и впустил сюда. Но вам пока об этом рано переживать. У вас в запасе есть ещё двадцать четыре часа. Прошу обратить ваше внимание на то, что с того момента, как время запустится и до того момента, как оно истечет, я не смогу с вами разговаривать, в том числе отвечать на ваши вопросы или как-то вам помогать. Поэтому, если вы хотите что-то спросить — спрашивайте сейчас.

— Но зачем эти лишние сутки? Мы сейчас готовы дать ответ, — раздосадованно проговорил он.

— Это условие не обсуждается.

— Но если мы договоримся, то выйдем отсюда вдвоём?

— Да, вдвоём.

— Здесь голый пол. На чём нам спать? И я уже голодна, я хочу есть, — пожаловалась Мари.

— И пить, — добавил он.

— К сожалению, ничего этого у нас не предусмотрено. Вам нужно потерпеть всего лишь сутки. Я вижу, по сути дела у вас никаких вопросов нет. И если все условия вам понятны, тогда я запускаю таймер. Увидимся через двадцать четыре часа. Время пошло.

В гулком помещении раздался резкий тонкий писклявый звук и на стене, высоко под потолком зажглось огромное табло. Оно показывало 23:59:59, 23:59:58, 23:59:57… Обратный отсчёт стартовал.

— Эй, стоп-стоп-стоп! — закричал он. — Мы не хотим здесь торчать целые сутки! Мы же уже сказали своё решение! Выпускай нас!

В ответ ему была гробовая тишина.

— Слышишь, ты, чёртов ублюдок, выпусти нас отсюда! — продолжал он кричать в пустоту. — Зачем это тебе? Ты совсем больной, да?

Как и было обещано, голос молчал.

— Да кто ты, чёрт тебя возьми, такой? Зачем тебе всё это нужно?

— Дорогой, хватит орать, скорее всего это бесполезно, — Мари аккуратно взяла его за локоть. — Или он ещё чего хуже придумает.

— Да, наверное, ты права. Лучше подумаем, как нам отсюда выбираться. Сидеть здесь в холоде и голоде не очень хочется. Должен же здесь быть какой-то выход, иначе как мы сюда попали? Давай хорошенько всё осмотрим.

Мари согласно кивнула.

— Да, давай так и сделаем. Ты тогда осматривай стены, а я возьму на себя пол и потолок.

Он подошёл к ближайшему заложенному кирпичами проёму в стене и стал его изучать. Если бы он нашел явные признаки того, что проём законопатили только недавно, то хотя бы стало бы понятно, как они тут оказались. Но цемент между кирпичами был не похож на свежий. Он тщательно обследовал все оконные проёмы — все они были покрыты толстым слоем пыли и сажи, и видимо, всё это копилось весьма длительное время.

Он вернулся к Мари.

— Нашла что-нибудь?

Она отрицательно покачала головой.

— А ты?

— Я тоже нет. Мы как будто попали внутрь запечатанной коробки. Ни входа ни выхода.

— Единственное… Вон, посмотри, видишь? Какой-то ящик стоит в углу. Зачем он там?

Да, действительно, как он сразу не обратил на него внимания? Не до того, наверное, было.

Он подошёл к нему и стал разглядывать. Ящик был довольно большой, полтора метра в высоту и по два метра в ширину и длину. Сделан явно из толстого металла и выкрашен в зеленый цвет. Ящик был старый, во многих местах краска облупилась, и наружу то там то сям выглядывала рыжая ржавчина. На ящике висел массивный электронный замок, скорее всего, программируемый.

— Ох, не нравится мне всё это, — пробормотал он себе под нос. — Мало ли, что там может оказаться…

— Ну что там? — услышал он встревоженный голос Мари.

— Да ничего особенного. Ящик как ящик. Пусть стоит, нам он не мешает.

Он решил, что не стоит нагонять на Мари лишнего страха, и так ситуация не из приятных.

— Как же мы сюда попали? — задумчиво проговорила жена. — Стены и пол мы внимательно осмотрели… И ничего не нашли. Остаётся одно: крыша. Какая тут высота? Метров шесть-семь? Толком и не разглядишь ничего.

— Ты думаешь, мы попали сюда через крышу? Как?

— Я думаю очень просто: возможно, там есть какой-то люк, нас на верёвке через него спустили, потом верёвку подняли обратно вверх. Вот и всё.

— Но зачем такие сложности?

— Откуда я знаю? Он же явно больной. Даже через этот мерзкий преобразователь голоса слышно, как он наслаждается ситуацией. И что за дебильная игра? «Решите, кто из вас больше достоин смерти…» Бред какой-то. Зачем это ему? Он всё это записывает на видео и планирует потом как-то использовать? Но для чего?

Пока Мари говорила, он стоял, запрокинув голову вверх и настолько тщательно, насколько это было возможно, осматривал крышу.

Конец ознакомительного фрагмента.