Оллвард. Разрушитель клинка

Виктория Авеярд, 2022

Одно из веретен закрыто, но впереди еще долгий путь. Разделенный мир должен сплотиться, неудержимый враг должен быть побежден, а судьба мира лежит на острие меча. ЭНДРИ, бывший оруженосец, продолжает бороться за спасение среди крови и хаоса. ДОМ, скорбящий бессмертный, стремится выполнить нарушенную клятву. СОРАСА, убийца-изгой, сталкивается со своим прошлым, когда оно обнажает острые клыки. ВАЛТИК, ведьма в летах, призывает могущественную силу. КОРЕЙН, дочь пирата, в крови которой течет древняя магия, скоро станет героиней, которой ей суждено быть. Вместе они должны собрать армию, чтобы противостоять королеве Эриде и злым силам Таристана. Но что-то смертоносное ждет во тьме, и оно может поглотить мир прежде, чем появится надежда на победу.

Для тех, кого можно заставить поклониться, но нельзя сломить

Victoria Aveyard

Blade Breaker

Copyright © 2022 by Victoria Aveyard

Map art by Francesca Baraldi

Map © & ™ 2022 Victoria Aveyard. All rights reserved.

© Попова К., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Глава 1

Нет иного выбора, кроме смерти

— Корэйн —

Голос казался далеким и затихающим, он будто отражался от стен длинного коридора, слова были едва различимыми, но вибрировали внутри Корэйн, порождая разные чувства. Ее собственное сердцебиение вторило этому ужасному голосу. Корэйн не слышала ни единого знакомого слова, но все же ощущала исходивший от них гнев.

Его гнев.

Пелена затмила разум Корэйн, и она гадала, что именно это было, смерть или же очередной сон.

Рев Того, Кто Ждет упорно, взывал к ней во тьме, даже когда теплые руки тянули ее обратно к свету.

Часто моргая и хватая ртом воздух, Корэйн села и начала беспокойно оглядываться. Она обнаружила, что находится в воде, которая доходит ей до груди. Вода подернулась рябью — грязное зеркало, отражающее город-оазис.

Когда-то усеянный пальмами и прохладной тенью Нэзрай был поистине прекрасным местом, песчаные дюны которого золотой полосой тянулись вдоль горизонта. Королевство Айбал простиралось во всех направлениях, с красными скалами Марджеджа на юге, и волнами залива Алджер и Долгим морем на севере. Нэзрай был городом паломников, построенным вокруг священных вод и храма Лашрин, крыши расположенных в нем белых зданий покрывала зеленая черепица, а улицы казались достаточно широкими для прохода караванов.

Теперь эти улицы были усеяны трупами, свернувшимися телами змей и ранеными солдатами. Корэйн подавила тошноту и продолжила смотреть по сторонам, разглядывая руины. Она искала Веретено, золотую нить, извергающую поток воды и монстров.

Но на том месте не было ничего. Даже эха.

Никаких воспоминаний о том, что существовало мгновением раньше. В память о кракене остались лишь сломанные колонны и разрушенная дамба. И, насколько поняла Корэйн, окровавленные остатки щупальца, аккуратно отрезанного у монстра тогда, когда его загнали обратно в его собственное царство. Оно лежало среди луж, похожее на поваленное старое дерево.

Борясь с тошнотой, Корэйн с трудом сглотнула. У воды был привкус гнили, смерти и Веретена, ныне исчезнувшего, если не считать затихающего эха, похожего на звон в ушах. А еще она почувствовала привкус крови. То была кровь галлийских солдат, а также морских змей из другого царства. И, конечно же, ее собственная. Крови было так много, что Корэйн казалось, она может в ней утонуть.

«Но я дочь пирата», — подумала она, ощущая, как колотится сердце. Она представила, как ее мать, загорелая и красивая Мелиза ан-Амарат, усмехнулась.

«Мы не тонем».

— Корэйн… — удивительно нежно произнес мужской голос.

Она подняла глаза и увидела, что над ней стоит Эндри. Его туника и знакомая синяя звезда были испачканы кровью.

Ощутив приступ паники, Корэйн принялась осматривать лицо и конечности оруженосца, ища следы какой-нибудь ужасной раны. Она помнила, как упорно сражался Эндри, такой же рыцарь, как и любой из убитых им солдат. Спустя мгновение стало ясно, что кровь принадлежит не ему. Вздохнув, Корэйн почувствовала, как напряжение спало с ее плеч.

— Корэйн, — снова позвал Эндри, коснувшись ее руки.

Не раздумывая, она крепче сжала его пальцы и заставила себя встать на дрожащие ноги. Глаза оруженосца светились беспокойством.

— Со мной все хорошо, — выдохнула Корэйн, чувствуя себя совершенно иначе.

Даже когда ей удалось обрести равновесие, мысли все равно продолжали кружиться, последние несколько мгновений всплыли в ее памяти. «Веретено, змеи, кракен. Заклинание Вальтик, гнев Дома. Моя собственная кровь на острие меча». Пытаясь сосредоточиться, Корэйн сделала еще один глоток воздуха.

Эндри по-прежнему касался ее плеча, готовый подхватить девушку, если она упадет.

Но Корэйн и не думала падать.

Она выпрямилась. Ее взгляд метнулся к Веретенному клинку, на полфута погруженному в грязную воду, сейчас он отражал тени и солнечный свет. Вода касалась оружия, и казалось, что сталь танцует. Выгравированные на металле слова на древнем языке давно утраченного королевства тянулись по всей длине меча. Корэйн не могла прочесть ни единой буквы, произнести ни одного слова. Как и всегда, их смысл оставался непонятен ей.

Затем она погрузила руку в воду и сжала рукоять Веретенного клинка. Меч взлетел вверх, холодный и мокрый. Сердце Корэйн дрогнуло. На мече больше не было крови. Но она все еще видела их. Кракена, змей. И галлийских солдат, погибших от ее собственной руки. Жизни смертных оборвались, разрубленные пополам, словно Веретено.

Корэйн старалась не думать о людях, которых убила. Однако их лица все равно всплывали в ее памяти.

— Сколько? — спросила она, ее голос затих. Вряд ли стоило ожидать, что Эндри поймет ее хаотичные мысли.

И все же на лице оруженосца отразилась боль, которую она безошибочно узнала. Он посмотрел ей за спину, на тела в зеленом и золотом. Затем закрыл глаза и склонил голову, пряча лицо от палящего солнца.

— Не знаю, — ответил он. — Я не стану считать.

«Никогда раньше не видела, как разбивается сердце, — подумала Корэйн, наблюдая за Эндри Трелландом. На нем не было никаких видимых ран, но она знала, что внутри он истекает кровью. Когда-то он был оруженосцем Галланда и мечтал стать рыцарем. — А теперь стал убийцей, убийцей собственных мечтаний».

На этот раз у Корэйн ан-Амарат не нашлось слов, и она отвернулась, желая остаться наедине с собой.

Ее взгляд скользил по окрестностям, отмечая разрушения, веером расходящиеся от центра города. После битвы в оазисе стало до жути тихо. Корэйн думала, что останется какое-то эхо, крик кракена или шипение змеи.

Она слышала старую ведьму Вальтик, когда та вприпрыжку, словно ребенок, гуляла по каменным руинам, напевая что-то себе под нос. Корэйн наблюдала, как старушка несколько раз наклонилась, забирая клыки у ныне мертвых змей. В ее длинные седые волосы уже было вплетено несколько зубов. Она снова была самой собой, просто старой, странной, сбивающей с толку женщиной, бесцельно слоняющейся по округе. Но Корэйн знала правду. Всего несколько мгновений назад джидийская ведьма с помощью рифм оттеснила кракена, расчистив путь для Корэйн и Веретенного клинка. Вальтик обладала невиданной силой, но, если и знала об этом или хотя бы помнила, все равно не подавала виду.

В любом случае, Корэйн была рада, что она рядом.

Восходящее все выше солнца Айбала опаляло спину Корэйн, но, когда на девушку внезапно упала тень, она ощутила холод.

Корэйн подняла глаза, ее лицо вытянулось.

Тело и лицо Домакриана, бессмертного принца Айоны, покрывали свежие пятна крови. Его некогда изысканная туника и плащ теперь были порваны и испачканы. Бледная кожа стала рыжеватой, а светлые волосы полыхали огнем. Лишь его взгляд оставался ясным, зеленые изумрудные глаза горели, как солнце над ним. Двуручный меч почти выпал из его кулака, грозя упасть на землю.

Он тяжело вздохнул.

— Корэйн, с тобой все в порядке? — спросил Дом скрипучим голосом.

Вместо ответа Корэйн сама задала вопрос:

— А с тобой?

Древний нахмурился.

— Мне надо привести себя в порядок, — пробормотал он, наклоняясь ниже. Стоило ему коснуться воды, как по ней пошли красные круги.

«Для этого потребуется нечто большее, — хотелось сказать Корэйн. — Всем нам. От всех нас».

Девушка вздрогнула, внезапно ощутив панику. Ее сердце сжалось, пока она лихорадочно осматривала город, ища взглядом остальных Соратников. «Чарли, Сигилла, Сораса. — Корэйн не видела их, не слышала их голоса, и ледяной страх сковал ее тело. — Многие умерли сегодня. О боги, пусть они окажутся в числе выживших». Какими бы серьезными она ни считала собственные прегрешения, их жизни были гораздо важнее.

Не успела Корэйн прокричать их имена, как послышался стон мужчины.

Она обернулась на звук, Эндри и Дом обступили ее, словно стражники.

Увидев галлийского солдата, Корэйн с облегчением выдохнула.

Раненый воин полз по воде, которая теперь непреклонно впитывалась в песок. Зеленый плащ давил на него, замедляя продвижение вперед, но мужчина все равно пытался цепляться за грязь. С его губ капала кровь, и вместо слов слышался лишь булькающий звук.

«Лашрин придет за ним, — подумала Корэйн, имея в виду богиню смерти. — И не она единственная».

Сораса Сарн вышла из тени, грациозная, будто танцовщица, и сосредоточенная, словно готовый к атаке сокол. Она была не так сильно испачкана кровью, как Дом, но с ее покрытых татуировками рук и бронзового кинжала стекали багровые капли. Ее глаза были прикованы к спине солдата, и она, не колеблясь, направилась к нему.

— Сигилла, ты как? — спросила она, обращаясь к охотнице за головами. А затем совершенно непринужденно продолжила двигаться к умирающему мужчине через центр города.

С соседней крыши послышался веселый хохот и топот ног. А потом появилась широкоплечая Сигилла, она боролась с галлийским солдатом в сломанных доспехах.

— Железные кости бойцов Бессчетного войска никогда не будут сломлены, — рассмеялась она, отражая атаку соперника. Нож упал, и она закинула солдата на плечо. В знак протеста галлиец завыл и застучал кулаками по кожаным доспехам темурийки. — Не могу сказать того же о тебе.

Он падал недолго, всего два этажа, но воды было очень мало. Послышался хруст, возвещавший о том, что солдат сломал себе шею.

Корэйн даже не дрогнула. Сегодня она видала и худшее. Пытаясь успокоить нервы, она лишь медленно сделала вдох.

Словно явившись на зов, на улицу вышел Чарли. Он взглянул на тело, но на его лице не отразилось ни единой эмоции.

— Сын Галланда, сын войны, ступай в руки могущественного Сайрека, — склонившись над телом, произнес падший жрец.

Он провел черными от чернил пальцами по воде, коснувшись широко открытых глаз солдата.

Корэйн поняла, что Чарли устроил галлийцу настолько религиозные похороны, насколько позволяли возможности.

Когда жрец снова встал, его бледное лицо не выражало ни единой эмоции, длинные волосы свисали, свободные от привычной для него косы.

«Живой. Все они».

«Все мы».

Корэйн почувствовала облегчение, которое быстро сменилось усталостью. Она пошатнулась, ощутив слабость в коленях.

Эндри бросился к ней и положил руки ей на плечи.

— Все хорошо, — тихо сказал он.

Его прикосновение было подобно удару молнии и дарило противоречивые ощущения. Корэйн отпрянула и покачала головой.

— Я не стану оплакивать их, — резко пробормотала она. — Не стану жалеть людей, которые хотели убить нас. И ты тоже не должен скорбеть по ним.

Оруженосец нахмурился и поджал губы. Корэйн никогда не видела, чтобы Эндри Трелланд злился, не так, как сейчас. Даже едва заметная, его реакция все равно причиняла острую боль.

— Корэйн, я не могу, — выпалил он, отворачиваясь.

Девушка проследила за его взглядом, и краска стыда залила ее щеки. Эндри смотрел на Чарли, который теперь двигался вперед, прокладывая себе путь среди мертвых и благословляя падших галлийцев. Затем он заметил ползущего по грязи солдата.

Амхара все еще преследовала его.

— Сораса, черт бы тебя побрал, прояви милосердие, — рявкнул оруженосец. — Оставь его в покое.

Убийца не отвела взгляд. Благодаря своему огромному опыту она знала — нельзя упускать из виду врага, пусть и серьезно раненного.

— Ты, Трелланд, можешь делать, что пожелаешь. Не стану тебя останавливать.

Эндри вскинул подбородок, обнажая смуглую кожу, ранее скрытую воротом туники. Его пальцы коснулись прикрепленного к бедру меча.

— Не надо, — сказала Корэйн, хватая его за бицепс. Плоть под ее пальцами казалась твердой и тугой, словно джутовая веревка. — Не стоит проявлять милосердие к этому человеку, если так ты потеряешь еще одну частичку своей души.

Эндри промолчал, но нахмурился. Затем, осторожно отодвинув Корэйн, он достал свой меч.

— Эндри… — начала она, придвигаясь ближе, чтобы остановить его.

Внезапно по воде пробежала рябь, покрытое чешуей извивающееся существо двигалось под гладкой поверхностью.

Корэйн замерла на месте, ее сердце бешено колотилось.

Змей, пусть один, но все еще смертельно опасный.

Сораса резко остановилась, перестав красться к своей цели. Глядя на происходящее тигровыми глазами, она следила за тем, как монстр открыл пасть и втянул голову солдата внутрь. От увиденного Корэйн невольно ощутила мрачное очарование, ее рот слегка приоткрылся, пока она наблюдала за тем, как змей убивает солдата.

Но именно Дом покончил с ними обоими, двуручным мечом рассекая кожу и чешую.

Он бросил свирепый взгляд на Сорасу, но она лишь пожала плечами и отмахнулась от него взмахом окрашенной в красный руки.

Корэйн отвернулась, качая головой на поведение этих двоих.

Но Эндри уже пошел прочь, издавая хлюпающий звук, пока двигался по мокрому песку.

* * *

В то время как Сораса и Сигилла обыскивали оазис, ища выживших, остальные ждали на окраине города, где каменная дорога переходила в песчаную. Корэйн сидела на овеваемом ветром камне и благодарила богов за благословенную тень, создаваемую несколькими пальмами. Неясно почему, но она радовалась и теплу. Казалось, будто оно очищает.

Остальные хранили молчание, и единственным слышимым звуком был стук копыт двух лошадей. Эндри не отходил от песчаных кобыл, расчесывая их и, как мог, ухаживая за ними, используя то немногое, что у него было. Корэйн уже знала, что именно так он справлялся с ситуацией — сосредотачивался на задаче, которую знал. Задаче из его прошлой жизни.

Глядя на оруженосца и кобыл, Корэйн поморщилась. Осталось всего две лошади, и только на одной из них все еще было седло.

— Веретено сопротивлялось, — пробормотал Дом, проследив за ее взглядом.

— Но мы выжили, а Веретено закрыто, — ответила Корэйн. Она натянуто улыбнулась. — И теперь можем двигаться дальше. Снова продолжить свой путь.

Дом медленно кивнул, но его лицо по-прежнему оставалось серьезным.

— Нужно будет закрыть еще несколько порталов. Сражаться с другими врагами и монстрами.

Бессмертного охватил страх. Он промелькнул в его глазах, став отголоском какого-то воспоминания.

Корэйн гадала, не думает ли Дом о ее павшем перед храмом отце.

Или его мысли занимало нечто другое, что-то существовавшее в глубине веков, из времен, неподвластных летоисчислению смертных.

— Будет нелегко победить Таристана, — пробормотал Дом.

— Как и Того, Кто Ждет. — Даже несмотря на жару пустыни, при одном лишь упоминании имени бога демонов Корэйн задрожала от холода. — Но мы сразимся с ними. Потому что должны. Другого выбора нет.

Бессмертный решительно кивнул.

— Нет иного выбора ни для нас, ни для мира.

Было уже за полдень, солнце стояло высоко в небе, когда Сигилла и Сораса присоединились к ним. Направляясь к остальным, каждая из них была занята своим делом, охотница за головами чистила топор, а убийца — кинжал.

В оазисе не осталось ни одного врага.

Соратники были последними, кто выжил.

Следом за женщинами шел Чарли, сгорбившись, он разминал поясницу. «Слишком много тел, которые нужно благословить», — поняла Корэйн, отводя взгляд. Она отказывалась думать о павших и вместо этого впилась взглядом в открывшуюся ее взору пустыню и целые мили песка. Затем, посмотрев на север, на расположенный неподалеку залив Алджер — сверкающую ленту, переходящую в Долгое море, — Корэйн ощутила прилив воодушевления.

«Что дальше?» — задумалась она, в равной степени испытывая и страх, и трепет.

После перевела взгляд на остальных Соратников, оценивая их. Дом умылся, как мог, и убрал мокрые волосы от лица. А еще сменил свою испорченную тунику на то, что смог найти в заброшенных домах и лавках. Его наряд, состоящий из айбалийской туники, украшенного вышивкой жилета и старых штанов, походил на лоскутное одеяло, сделанное из не сочетающихся между собой кусочков ткани. Однако очищенные от песка сапоги и айонийская мантия остались при нем.

Хотя мантия была частично испорчена, вышитые оленьи рога все еще оставались на месте. Маленький кусочек дома, от которого не желал отказываться бессмертный.

Корэйн с тоской вспомнила о своем собственном изодранном синем плаще, ныне давно утерянном. Раньше он пах апельсинами, и кипарисом, и чем-то более сокровенным — воспоминание, которому она больше не могла дать название.

— Корэйн, опасность миновала, — сказал Дом, наблюдая за деревней, как ищущая след собака, прислушиваясь к возможной грядущей беде. Но он не нашел никаких признаков возможного нападения или чего-то подобного.

Действительно, воды Миэра, царства за пределами Веретена, утекли обратно в песок или испарились под палящим солнцем Айбала. Оставались лишь скрытые в тени лужи, слишком мелкие, чтобы в них могли спрятаться змеи. Те, кому повезло, уже ускользнули, следуя за эфемерной рекой вниз по склону и к морю. Остальные жарились на солнце на улицах, их скользкая кожа потрескалась и высохла.

Что касается солдат, то Сораса и Сигилла уже отправили всех врагов найти свое последнее пристанище.

Посмотрев на Дома, Корэйн поджала губы. Она все еще ощущала тяжесть в груди. Ее сердце все еще болело.

— Ненадолго, — ответила она, понимая, что говорит правду. — Это еще далеко не конец.

Ее слова эхом разнеслись над окрестностями, тяжелой пеленой нависнув над всеми путниками.

— Интересно, что случилось с жителями деревни, — задумчиво произнес Эндри, пытаясь сменить тему разговора.

— Хочешь услышать мое мнение? — ответила Сораса, направляясь к пальмам.

— Нет, — слишком поспешно ответил он.

Несмотря на возраст, присоединившийся к ним Чарли застонал, словно дряхлый старик. Его красное, обожженное лицо выглядывало из-под капюшона.

— Что ж, — сказал он, переводя взгляд с места побоища на беспощадное солнце над головой, — предпочитаю здесь не задерживаться.

Сораса прислонилась спиной к пальме и ухмыльнулась, ее зубы сверкнули белизной на фоне бронзовой кожи. А затем указала кинжалом на оазис.

— Но ведь мы только что закончили убираться, — ответила она.

Стоящая рядом с ней Сигилла сложила свои огромные руки на груди, ее топор был спрятан за спиной. Она кивнула в знак согласия, убирая с глаз прядь черных волос. Пробившийся сквозь деревья луч солнечного света покрывал пятнами ее бронзовую кожу и заставлял блестеть черные глаза.

— Нужно немного отдохнуть, — сказала Сигилла. — Призраки не таят в себе никакой опасности.

Чарли криво усмехнулся.

— Железные кости Бессчетного войска не могут сломаться, но могут устать?

— Никогда, — огрызнулась охотница за головами, и Корэйн едва удалось подавить смешок. Вместо этого она села прямее. К ее удивлению, все взгляды устремились к ней. Даже Вальтик, считавшая добытые змеиные клыки, оторвалась от своего занятия.

Вес от тяжести взглядов Соратников обрушился на и без того уставшие плечи. Корэйн попыталась думать о своей матери, о ее звучавшем на палубе голосе, настойчивом и бесстрашном.

— Мы должны продолжать двигаться дальше, — заявила она.

В ответ раздался низкий голос Дома:

— Ты знаешь конечный пункт, Корэйн? — Даже будучи бессмертным, Древний казался измученным.

Корэйн засомневалась в своем решении и принялась теребить испачканный рукав.

— Он где-нибудь там, где нас не ждет бойня, — наконец ответила она. — Рано или поздно вести о случившемся дойдут до Эриды и Таристана. Мы должны продолжать наш путь.

Смешок сорвался с губ Сорасы.

— Вести от кого? Мертвецы не могут рассказывать новости, а вокруг нас одни мертвецы.

Пятна красного и белого цветов вспыхнули перед глазами Корэйн, одновременно являвшиеся и воспоминанием, и реальностью. Она сглотнула, борясь со снами, которые мучили ее все чаще и чаще. Больше они не казались загадкой. «Тот, Кто Ждет, — поняла она. — Может ли он видеть меня сейчас? Наблюдает ли он за нами? Преследует ли меня? Куда бы я ни отправилась, Таристан тоже последует за мной?» Разные вопросы одолевали ее, а возможные ответы и мысли были слишком пугающими, чтобы думать о них.

— Даже если и так, — прибегая к тому немногому, что досталось ей от матери, Корэйн заставила свой голос превратиться в сталь. — Хотелось бы использовать любую доступную нам фору, чтобы убраться подальше от этого места.

— Одно лишь исчезло с пути, — звук голоса Вальтик напоминал скрежет ногтей по льду, а невозможно голубые глаза ведьмы светились жизнью. Она засунула недавно добытые клыки змей в прикрепленный к поясу мешочек. — Дальше скорее нам нужно идти.

Несмотря на постоянные невозможные рифмы джидийки, Корэйн почувствовала, как на ее губах появляется улыбка.

— Пожалуй, вы не так уж и бесполезны, — приветливо сказала она, склонив голову к старушке. — Вальтик, если бы не вы, к этому моменту кракен уже терроризировал бы Долгое море.

Замечание вызвало одобрение остальных, всех, за исключением Эндри. Он посмотрел на ведьму, но его мысли были далеко. «Он все еще думает о галлийцах», — поняла Корэйн. Ей захотелось вырвать эту печаль прямо из его груди.

— Не хочешь объяснить, что2 именно ты сделала с морским чудовищем из другого царства? — спросила Сораса, вопросительно выгнув темную бровь. Ее кинжал скользнул в ножны.

Вальтик ничего не ответила, а просто продолжила поправлять свои косы, в которые были вплетены клыки и веточки засохшей лаванды.

— Видимо, кракены тоже ненавидят ее рифмы, — ответила Сигилла, криво усмехнувшись.

Стоящий в тени Чарли тоже ухмыльнулся.

— Пожалуй, следующим нам стоит взять песнопевца. Дополнить эту компанию болванов и отправить остальных монстров Таристана восвояси.

«Если бы только все было так просто», — хотелось сказать Корэйн, ведь она знала, что дело обстоит иначе. Однако, даже несмотря на это, слабая, но все еще живая надежда трепетала в ее груди.

— Может, мы и компания болванов, — сказала она, обращаясь не только к окружающим, но и к самой себе, — но мы закрыли Веретено.

Сжав руки в кулаки, она встала, ощутив твердую почву под ногами. На смену страху пришла решимость.

— И мы способны сделать это еще раз, — объявила она. — Как сказала Вальтик, нужно идти. Предлагаю выдвигаться. Мы отправимся на север, к Долгому морю, и будем двигаться вдоль побережья, пока не доберемся до деревни.

Сораса открыла рот, намереваясь высказать несогласие, но Дом не дал ей возразить, бессмертный поднялся и встал рядом с Корэйн. Устремив взгляд на юг, он пытался отыскать на горизонте красную линию Марджеджа и некогда залитую золотом равнину.

Корэйн повернулась, намереваясь улыбнуться Древнему, но замерла, увидев его выражение лица.

Сораса тоже заметила написанный на его лице страх. Она подбежала ближе, прикрыла рукой глаза и попыталась разглядеть то, что видел Дом. После долгих попыток убийца сдалась и повернулась к бессмертному, вглядываясь в его каменное лицо.

— Что там? — выдавила она, тяжело дыша сквозь зубы.

Сигилла потянулась к своему топору, а Эндри перестал предаваться меланхолии и резко повернулся, оставив лошадей. Чарли выругался, глядя себе под ноги.

— Дом? — Леденящий душу страх охватил Корэйн, когда он вышла из тени, в которой пряталась от жара. Она тоже пыталась посмотреть в сторону горизонта, но ослепляющее солнце и обилие песка не позволяли ей увидеть что-либо.

Наконец бессмертный втянул в себя воздух.

— Сорок всадников на темных лошадях. Их лица скрыты, одежда черная, сшитая специально для того, чтобы уберечь кожу от жара.

Сораса пнула песок и фыркнула себе под нос.

— Они несут флаг. Ярко-синие и золотые цвета. И… еще серебристый.

Корэйн тут же напрягла память, пытаясь вспомнить, что означают эти цвета.

Убийца знала.

— Защитники двора, — зло произнесла она, глядя так, словно могла дышать огнем. За ее недовольством тоже скрывался страх. Корэйн заметила его по блеску в тигриных глазах. — Охотники короля Айбала.

Корэйн прикусила губу.

— Они помогут нам?

Невеселый смех Сорасы прозвучал грубо.

— Скорее продадут тебя Эриде или используют в качестве разменной монеты. Корэйн, ты самое ценное, что есть в Варде. А король Айбала не дурак, чтобы разбрасываться своими сокровищами.

— А что если они ищут не Корэйн? — включился в разговор Чарли, на его лице появилось выражение задумчивости.

Сораса прищурилась, сомнение отразилось на ее лице. Какие бы слова она ни хотела произнести, они так и остались невысказанными.

— Я возьму Корэйн и клинок, — постановил Дом, отворачиваясь от горизонта. Не успела Корэйн возразить, как оказалась в седле песчаной кобылы. Дом вскочил на единственную другую имевшуюся у них лошадь, не обращая внимания на отсутствие седла. Древний не нуждался в таких мелочах.

Корэйн возмущалась, сжимая вложенные ей в руки вожжи. Она удивилась, когда к ней подошел Эндри и принялся затягивать подпругу седла. Он коснулся лодыжки девушки, побуждая поставить ногу в стремя.

— Эндри… прекрати. Дом! — запротестовала она, делая попытки освободить ногу. Корэйн попыталась слезть с лошади, но Эндри твердо удерживал ее на месте, всем своим видом выражая мрачную непреклонность.

— Мы не оставим вас, — разозлилась Корэйн.

Древний схватил уздечку ее лошади и дернул за гриву собственную кобылу, заставляя обеих лошадей пойти вперед.

— У нас нет выбора.

— Древний, у тебя нет иного выбора, кроме как ждать, — категорично заявила Сораса, не двигаясь с места. Она решительно смотрела на бессмертного. За ее спиной, из мерцающей линии, где земля встречалась с небом, показались черные всадники. — Стражам короля нет равных ни на песке, ни на дороге. Возможно, ты переживешь их на день, не больше. Но они настигнут даже тебя, и океан крови прольется напрасно.

Дом зарычал так, словно готов был прогнать ее прочь.

— Сарн, до побережья меньше дня пути.

— А что потом? Хочешь познакомиться с королевским флотом? — усмехнулась Сораса. Корэйн вынуждена была согласиться, флот айбалийцев не знал себе равных.

— Ты даже не понимаешь, в какую сторону держать путь, — добавила Сораса, махнув рукой на залив вдали и Долгое море за ним. — Но поступай так, как тебе будет угодно.

Эндри выругался, и его вспышка гнева застала Корэйн врасплох.

— Получается, у нас нет иного выбора, кроме смерти? — спросил он со злостью в голосе. Никогда, даже во время боя, Корэйн не видела в нем такой ярости и такой безысходности. — Как для Корэйн? Так и для Варда?

Сораса как ни в чем не бывало скрестила руки на груди. Засохшая под ее ногтями кровь походила на ржавчину.

— Никто не говорил о том, что они убьют тебя, оруженосец, — устало ответила она. — Я меченая амхара. Возможно, все закончится не так уж и хорошо.

— Эй, здесь есть еще один беглец, которого ищут! — подняв палец, вмешался Чарли.

Коса Сорасы щелкнула, словно плеть, когда она повернула голову, с усмешкой глядя на мадрентийского фальсификатора.

— Вряд ли королю Айбала есть дело до какого-то странствующего жреца с красивым почерком.

Чарли снова укрылся под защитой собственной мантии.

— На все воля богов.

— Тогда иди ты, — предложила Корэйн, снова пытаясь слезть с лошади. Но Эндри оставался непреклонен и по-прежнему не позволял ей спуститься на землю. — Беги. Им нужны мы.

Как обычно ухмыльнувшись, то есть нацепив одну из своих привычных масок, убийца отмахнулась от этого предложения.

— Пожалуй, лучше попытаю счастья с защитниками двора, и я определенно понадоблюсь вам, — добавила она, указывая на все еще сидящего в седле Дома. — Не думаю, что в ближайшее время он будет вести переговоры.

Корэйн стиснула зубы, чувствуя знакомый укол разочарования.

— Сораса.

«Тебе надо спасаться», — хотела сказать она.

Дом слез с лошади. На лице бессмертного не отражалось ни единой эмоции, невозможно было понять, о чем он думает.

— Сораса, — прорычал он. — Забирай ее и уходи.

Пусть только на мгновение, но маска беспечности сползла с лица убийцы. Она быстро заморгала, на ее щеках появился румянец. Под привычной для нее уверенностью Корэйн увидела следы сомнений. Сомнений и страха.

Но Сораса отвернулась, выражение ее лица снова стало бесстрастным, словно кто-то стер все эмоции, как стер бы все слова с грифельной доски. Взмахнув окровавленной рукой, она отказалась от ожидающей ее лошади и снова устремила взгляд в сторону горизонта. Всадники уже почти настигли их, стук копыт сорока лошадей грохотал по песку.

— Слишком поздно, — пробормотала убийца.

Дом склонил голову, выглядя так же, как и в Аскале, когда истекал кровью с раной в ребрах, пока они бежали к воротам.

«Но даже в Галланде мы могли бежать. Тогда у нас был шанс». Корэйн почувствовала, как оседает в седле, и неожиданно обрадовалась тому, что Эндри рядом. Только благодаря его руке на ее лодыжке она продолжала держать себя в руках. Оруженосец не ослабил хватку и даже не взглянул на приближающихся всадников. Теперь они слышали, как стражи выкрикивали приказы на айбалийском.

— Думаешь, он не почувствует это? — едва слышно спросил Эндри.

Корэйн посмотрела на него, отметив прямую спину и напряженно сжатые пальцы. Эндри медленно поднял голову, позволяя ей читать его так же легко, как она читала бы одну из своих карт.

— Думаешь, он не почувствует, что Веретено исчезло? — прошептал Эндри.

Несмотря на приближающихся всадников, перед глазами Корэйн предстал Таристан. Он истекал кровью, заслоняя Эндри до тех пор, пока не осталось лишь белое лицо дяди и его черные глаза, в которых сиял красный огонь. Она отвернулась до того, как он смог бы поглотить ее целиком.

Снова взглянув в сторону деревни, она принялась разглядывать руины и место, где когда-то горело Веретено. Несмотря на то что всадники продолжали приближаться, их голоса становились все громче, Корэйн почувствовала, что ее мысли уносятся все дальше и дальше.

— Надеюсь, нет, — прошептала она, молясь всем известным ей богам.

«Но если я могу чувствовать отголоски его голоса и его отсутствие…

Уверена, что и он тоже.

Как и Тот, Кто Ждет».