Как стать папой за пять минут

Вероника Лесневская (2024)

— Мне изменил муж. Прямо на свадьбе!– Что вы от меня хотите за пять минут до конца дежурства? — лениво поворачиваюсь. — Приходите после новогодних каникул, а лучше возвращайтесь к мужу…Резко осекаюсь. Передо мной — невеста в свадебном платье и с округлым животиком.– Беременна? Срок?– Тридцать пять недель. Мы спешили расписаться до родов, а он мне изменил. Вы должны аннулировать брак! Вот паспорт.– Кира Станиславовна, в девичестве Пампушина, — зачитываю имя. — Пампушка, ты, что ли? — узнаю в ней девочку из своего прошлого.– Что? Вы ненормальный? — возмущенно вскакивает с места. Значит, обознался.Кира хватается за живот и растерянно смотрит на кресло. Проследив за ее взглядом, замечаю мокрое пятно на кожаном сиденье.– У меня, кажется, воды отошли, — лепечет шепотом.Стоп! Какого…

Глава 1. Девочка из прошлого

Петр

— Мне изменил муж. Прямо на свадьбе!

Стук каблуков вихрем врывается в кабинет, нарушает благодатную тишину и ставит под сомнение мою надежду свалить, наконец-то, с работы.

— Бывает, — не оглядываясь, продолжаю собирать бумаги в портфель.

Работать на принципиального друга — сомнительное удовольствие. Из всех сотрудников фирмы он выбрал именно меня, собственного заместителя, можно сказать, правую руку… чтобы я торчал здесь, как какой-то дежурный. Словно в наказание за прошлые грехи.

Да кому вообще может потребоваться юрист в канун Нового года?

Впрочем… Оказывается, нужен…

— Вы должны мне помочь!

Вот так просто и коротко. Хлестко. По-женски истерично.

Будто я и есть тот самый неверный муж наглой незнакомки, что стоит за моей спиной.

Поймав неприятный флешбэк, передергиваю плечами. На миг мысленно возвращаюсь в те смутные времена, когда я имел неосторожность связать себя узами брака. Бывшая таким же тоном у меня деньги требовала на свои очередные капризы. И мозг выедала чайной ложкой. Истерики закатывала на ровном месте. На редкость мерзкая баба была. Жаль, я не сразу раскусил ее — попался на крючок. Она ведь сама ничего из себя не представляла: даже ребенка родить мне не смогла.

С трудом избавился от супруги — и перекрестился. Дал себе зарок никогда больше не жениться. И готов подписаться под каждым словом! Кровью.

— Это все, конечно, хорошо, — не удостоив гостью вниманием, изучаю один из документов. — То есть плохо, — складываю его в стопку к остальным. — Но что вы от меня хотите за пять минут до конца дежурства? — лениво оборачиваюсь. — Приходите после новогодних каникул, а лучше возвращайтесь к мужу…

Резко застываю вполоборота, будто судорогой свело все мышцы и скрючило. Выгнув бровь, с отпавшей челюстью рассматриваю чудо в свадебном платье, что мнется посередине моего кабинета. Белые туфли испачканы, пышные юбки в мутных следах талого снега, шлейф висит мокрой тряпкой, поверх корсета наброшена короткая шубка. Лицо алое после мороза и заплаканное, макияж безнадежно испорчен, прическа растрепана, а отдельные локоны сосульками свисают по бокам.

— Вы меня вообще слышали? — неловко стирает со щек подтеки туши, но лишь размазывает сильнее. — Муж изменил мне! На нашей свадьбе! — повышает голос и срывается, всхлипывая. — В подсобке ресторана. С тамадой, которую мы по рекомендациям лучших друзей выбирали, за месяц заказывали. Еще и заплатили ей двойной тариф за работу в канун Нового года.

— Хорошая тамада… — тяну, выходя из ступора. — И развлекательная программа оригинальная. А вы… — киваю на побитый жизнью свадебный наряд, — прямо оттуда?

Невеста Тима Бертона подбирает юбки, неуклюже подходит к столу, по пути обнимая живот, скрытый под складками платья. На вид девушка лишним весом не страдает. Неужели это…

— Можно я присяду?

Не дожидаясь ответа, она осторожно опускается в мое кресло, с шумным вздохом устраивается удобнее, откидывается на спинку — и, расправив ткани, бережно поглаживает округлый животик. Небольшой, аккуратный, будто арбуз проглотила.

Но у нее там явно не арбуз. Черт! Вот что мне с ней делать?

— Я лично их застала, понимаете? — жалобно смотрит на меня, вызывая странное желание найти ее мужа и вздернуть на ближайшей елке. Вместо звезды насадить на верхушку. — Я собственными глазами все видела! Они даже не закрылись.

— Соболезную, но… — потираю подбородок, не прекращая следить за незнакомкой. Она больше не раздражает меня, как бывшая, однако напоминает кого-то. Голос, взгляд, мимика и жесты — все кажется мне смутно знакомым.

— Я дар речи потеряла! Схватила мусорное ведро на входе, подошла сзади — и надела козлу на голову! Потом взяла такси и уехала. Гости, наверное, подумали, что это конкурс с похищением невесты. Интересно, они уже ищут меня или дальше пьют? — кусает губу, на секунду задумавшись. — Муж толком ничего и не понял. Я сбежала, пока он матерился, боролся с вонючим ведром и путался в штанах. Урод! Кобель! Я больше к нему не верну-усь, — хнычет, чуть наклонившись. Влажные волосы падают на лицо. — Ой, — морщится, крепче обхватывая живот.

— Беременна? — все-таки решаюсь уточнить очевидное. — Какой срок?

— Тридцать пять недель. Мы спешили расписаться до родов, чтобы малышка родилась в полной семье, — вдруг прекращает плакать, подается вперед и хватает меня за руку, впиваясь ледяными пальцами в запястье. — Вы должны помочь мне аннулировать брак! Пожалуйста, — выжимает из себя вымученную улыбку. Ямочки на румяных щеках до боли родные. Что за хрень?

— Да почему я? — обреченно выдыхаю. — Вы сначала успокойтесь, обдумайте все, — по-доброму уговариваю ее. — Может, вам померещилось на нервах?

— Серьезно? — вскрикивает так, что я отшатываюсь. Благо, у меня в кабинете только корзина для бумаг. Если что, особого урона эта сбежавшая невеста мне не нанесет. — Они там… в подсобке, где артисты переодевались. В куче шмоток и сумок. Он со спущенными брюками, которые, между прочим, я ему выбрала на свадьбу… — тычет себя в ложбинку груди. Аппетитную, стоит отметить. — Нагнул эту шалаву у стены и пихал в нее свой…

— Понял, не продолжайте, — выставляю ладони перед собой в защитном жесте. — Знаете ли, многие супруги прощают измену, мирятся и живут дальше.

— Это что, мужская солидарность? — злится, а я на всякий случай делаю еще шаг назад. — Я все решила! У меня и паспорта с собой. Сразу после ЗАГСа в сумочку положила и забыла. Так и носила весь вечер. Вот…

Протягивает мне два документа в разноцветных обложках с гербом. Откладываю черный, раскрываю по-женски розовый, рассматриваю фотографию, мучаясь от стойкого чувства дежавю. Заторможено переключаюсь на имя.

— Кира Станиславовна, в девичестве Пампушина, — машинально зачитываю, и на меня вдруг сходит озарение. — Стоп! Пампушка, ты, что ли? — узнаю в ней девочку из своего прошлого.

— Чего? Вы ненормальный? — возмущенно вскакивает, стреляет в меня горящим взглядом. Значит, обознался.

Кира меняется в лице, хмурится непонимающе и растерянно смотрит на кресло. Проследив за ее взглядом, замечаю мокрое пятно на кожаном сиденье.

— Простите, я… — она округляет глаза от страха, хватаясь за низ живота.

— Кхм, неловкая ситуация, но с кем не бывает, — неумело успокаиваю ее. — Туалет прямо по коридору, — заговорщически указываю направление.

— У меня, кажется, воды отходят, — произносит тоже шепотом. Взгляд как у провинившегося котенка.

Стоп! Какого…

Подлетаю к ней вплотную, поддерживаю за локоть, а сам пытаюсь переварить смысл ее слов.

— Уверена? Может, ты просто… — неопределенно взмахиваю пальцем в воздухе. — У беременных бывает. От сильного чиха или перенапряжения.

Кира приподнимает юбки, а по ее белым свадебным чулкам стекают тонкие прозрачные струйки, медленно собираясь в маленькую лужицу на полу.

— Это воды, — чуть не плачет.

Столбенею от шока. Лучше бы энурез.

— Боже, я рожаю!

— Ты… что?

— Мне срочно надо в больницу, уф-ф, — цепко хватает меня за запястье и дышит тяжело. — Я рожаю! — вскрикивает мне в лицо, и хочется заорать с ней в унисон.

— Ма-ать моя женщина!