Чего ТЫ хочешь

Василиса Фонарева, 2022

Она – наследница семейного дела, живущая в особняке. Он не имеет ничего, кроме друзей, семьи и планов работать барменом. Между ними высокий, непроходимый забор.Они живут в разных мирах. Они желают разного будущего. Они удивляются, злятся, смущаются, желают, любят, и не знают что с этим делать. Есть ли хотя бы один шанс на то, чтобы договориться и суметь создать общий мир? От чего тогда придется отказаться, или лучше сразу отказаться от друг друга?Трудно посмотреть глазами другого, но еще труднее видеть его глазами и понимать, что вам не по пути.

Все хорошо

От реальности можно бегать, прятаться и скрываться. Но она все равно найдет.

Страшно, темно, тесно. Кажется, что весь мир давит со всех сторон. Руки трясутся, зубы стучат. Плакать нельзя. В горле комок. Не проглатываемый, не исчезающий, не растворяющийся. И он становится все больше и больше. Но нужно взять себя в руки. Быть спокойным. По крайней мере, насколько это только возможно.

Прижимает к себе единственное, ради чего теперь стоит жить. Так, чтобы не видела, чтобы не смотрела. Крепко держит маленькие пальчики. И шепчет.

— Все хорошо, все хорошо, все хорошо.…

Единственное, что он может сделать сейчас. Он не может отсюда вылезти. Он не чувствует боли, но понимает, что не выберется. Отпускать сестру одну бродить по лесам, еще более ужасная идея.

Единственное, что есть — это только слова «все хорошо». И самому закрыть глаза. Потому, что смотреть страшно. Потому, что все, что было в жизни, разрушилось за пару мгновений. Потому, что если откроешь, снова придется увидеть.

И он знает, откуда-то точно знает, что они здесь еще долго будут одни. Будут сидеть дрожа и постепенно замерзая, не в силах открыть глаза. И не в силах забыть этот ад. Еще долго, еще очень долго придется находиться в сжатой консервной банке, чувствовать металлический привкус крови во рту и терпеть ненавистные запахи. Где-то в следующий жизни издалека послышится звук сирен, перерастающий в вой и окрашивающий пространство огнями. Где-то в следующей жизни. А в этой пока только тишина, прерываемая редким шепотом губ. «Все хорошо.»

***

Подскакивает на кровати. Майка мокрая насквозь. Дышит тяжело, сдавленно. Сон. Это был всего лишь сон. Кричит в подушку и бьет кулаком в стену.

Когда уже, наконец, его оставят эти кошмары? Может быть однажды, где-то в следующей жизни, он будет жить счастливо и спокойно. Может быть. Но сейчас..

Сейчас больше не уснет. Бессмысленно пытаться уснуть. Какие-то пара часов и уже вставать, так смысл доставлять себе еще мучений.

Рут накидывает халат и спускается на кухню. Где-то в холодильнике должна быть баночка пива. Отличный способ скоротать время. Но его опередили. На кухне уже горит свет и чувствуется аромат кофе. Винсент любит варить себе кофе.

— Не спишь?

— Как видишь.

— Опять кошмары?

— Есть такое.

— Я тебе предлагал сходить к..

— Спасибо, не нужно.

— Как хочешь. Что будешь делать?

— Не знаю. Хотел выпить баночку, чтобы успокоиться.

— Перед учебой то?

— Ну и что, ничего не будет. Да и какой смысл в этой учебе.

— Смысл есть, даже если ты его не видишь. Рут, однажды тебе придется решить, куда ты пойдешь.

— Я знаю. Еще есть время.

— Не так много, как ты думаешь. Тебе остался всего год, и что ты хочешь делать дальше?

— Я же говорю, не знаю. Пойду к тебе в бар. Буду наливать ребятам твой «адский» и подмигивать приходящим дамочкам.

— Все шутишь.

— Я не шучу.

— Ну, тогда и я не шучу. Я не возьму тебя работать в бар, понял?

— Почему?

— Потому, что ты там себя окончательно похоронишь. Я не хочу на это смотреть.

— Я себя уже похоронил.

— Я вижу. Но забота об Эстер не должна быть твоей единственной целью в жизни. Она уже не ребенок, и ты тоже.

— Нет, она тот еще ребенок.

— Хорошо, пусть так. Но не стоит класть себя на алтарь. Ты не можешь быть ответственен за все один. И я очень надеюсь, что однажды ты найдешь что-то, что будет только для тебя.

–Баскетбол.

— Если только это не способ убежать от реальности. Но ты меня услышал, да?

— Услышал. Возможно.

Рут вздохнул, открыл холодильник, закрыл. Снова открыл. И снова закрыл.

— Сваришь и мне кофе?