Воспоминания детства. 1848-1849

Василий Верещагин, 1899

«Хорошо помню себя, отвечающего мамаше урок из географии, заданный наизусть „от сих и до сих пор“. Она, т. е. мамаша, сидит в каминной, на диване, у стола; в соседней комнате, гостиной, папаша читает газету. Я отвечаю: „Воздух есть тело супругов, весомое, необходимое для жизни животных и произрастания растений…“ – „Как? повтори“. – „Воздух есть тело супругов…“ Мамаша смеется. „Василий Васильевич, – говорит она отцу, – поди-ка сюда“. – „Что, матушка?“ – „Приди, послушай, как Вася урок отвечает“. Отец входит с газетою, грузно опускается на диван, переглядывается с матерью; вижу, что-то неладно. „Отвечай, батюшка“. – „Воздух есть тело супругов…“ Ха, ха, ха! – смеются оба, у меня слезы на глазах. „Упругое“, – поправляет отец, но не объясняет, почему упругое, а не супругов и какая разница между упругим и супругим…»

^[1]

Хорошо помню себя, отвечающего мамаше урок из географии, заданный наизусть «от сих и до сих пор». Она, т. е. мамаша, сидит в каминной, на диване, у стола; в соседней комнате, гостиной, папаша читает газету. Я отвечаю: «Воздух есть тело супругов, весомое, необходимое для жизни животных и произрастания растений…» — «Как? повтори». — «Воздух есть тело супругов…» Мамаша смеется. «Василий Васильевич, — говорит она отцу, — поди-ка сюда». — «Что, матушка?» — «Приди, послушай, как Вася урок отвечает». Отец входит с газетою, грузно опускается на диван, переглядывается с матерью; вижу, что-то неладно. «Отвечай, батюшка». — «Воздух есть тело супругов…» Ха, ха, ха! — смеются оба, у меня слезы на глазах. «Упругое», — поправляет отец, но не объясняет, почему упругое, а не супругов и какая разница между упругим и супругим.

Мне было тогда 6 лет; читал и писал я уже бойко, считал тоже недурно. Время это было для нас междуцарствие или, что то же самое, между-учительство. Наш первый гувернер Витмак, Федор Иванович, добрый, но вспыльчивый человек, рассорился с мамашею и вышел в отставку от должности учителя; он уехал в Петербург и поступил на службу в курьерское отделение.

Его я почти не помню, знаю только по рассказам няни, что он был с нею в постоянной войне из-за нас, в особенности из-за меня, хилого, болезненного ребенка.

Помню, как я из буфетной засматриваю в зал, где «новый учитель», Андрей Андреевич Штурм, из Киля только что приехавший, разговаривает с папашею и мамашею. Вижу, гладко причесан, высокий, серьезный и, должно быть, строгий, а вышло, что предобрый, хотя и немец, т. е. аккуратный и методичный. Познания его заключались в начальной арифметике и немецком языке, чему он и принялся обучать нас.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Воспоминания детства 1848–1849 относятся ко времени, когда семья Верещагиных жила в имении в деревне Пертовка, на берегу р. Шексны под г. Череповцом.