Подземные корабли

Варвара Еналь, 2018

Третья, заключительная книга цикла «Живые. Эра драконов» Варвары Еналь, автора известного постапокалиптического цикла «Живые». На когда-то высокоразвитой планете Эльси вновь полыхает война – и под яркими лучами дневного Светила, и в тихом ночном свете Буймиша. Враги рвутся в Города и к источникам Живого металла, крушат драконов и уничтожают людей. Только вмешательство таинственных иимцев и Детей Неба может спасти планету от полного уничтожения. Но придут ли они на помощь? Захотят ли снова дать шанс людям? Это и еще очень многое зависит от обычных подростков из трех враждующих племен.

Глава 4

Мэй. Сны, которые сбываются

1

Горький привкус дыма оседал на языке, щекотал горло и заставлял беспрерывно кашлять. Воняло не только дымом — горелым железом и еще чем-то странным, техническим и непривычным. Глаза заливали слезы и пот, но возможности вытереть лицо не было.

Мэй двумя руками вцепилась в скобы у луки седла и очень сильно надеялась, что крепкий кожаный ремень, пристегивающий ее к седлу, не подведет.

Разгоряченный битвой Тхан не реагировал на слова и команды, он вел свой собственный бой, в котором слушал только себя. Быстрые движения, дым, холодный воздух, горячие всполохи огня и жуткая ярость, которая наполняла пространство.

Сначала Мэй радовалась битве. Получите, мерзкие драконы!

До тех пор, пока не увидела Енси.

Она узнала бы своего дракона везде. Ей достаточно было одного взгляда в синие глаза летящей навстречу Тхану машине, чтобы понять, что это ее дракон. Ее машина!

Люк тоже это понял. Он пытался остановить Тхана, но ничего не получилось. И тогда Люк обернулся и посмотрел в глаза Мэй. Быстрый взгляд черных глаз, полных бешеной отваги, — и Мэй все поняла.

Поняла с нарастающим ужасом и отчаянием. Она не остановит своего Всадника, она не образумит его. Люк сейчас, почти так же, как и Тхан, слушал только свои внутренние ритмы. Ритмы войны.

— Летите на остров и ждите меня там! — прокричал Люк, и Мэй даже не успела ответить.

Черноглазый воин кинулся вниз, заскользил по крылу Тхана и в одно мгновение оказался в седле Енси.

Все произошло настолько быстро, что Мэй не смогла ничего поделать. Она не удержала Всадника, не изменила ход боя. Енси, рассерженный появлением Люка, сердито замахал башкой и попытался скинуть незваного пассажира. Он перевернулся на бок, сделал быстрый и резкий круг, но Люк удержался. Мэй могла видеть, как Люк перенастраивал программы дракона, как выровнялся полет Енси и как эти двое понеслись куда-то вдаль, увеличивая скорость.

Тхан поднялся выше, настолько высоко, что земля внизу превратилась в едва различимую темноту, а ветер стал ледяным и свежим до колкости в горле. Мэй торопливо вдохнула в себя этот свежий холодный ветер и закричала Тхану, что надо лететь вслед за Люком.

Возможно, Тхан бы так и сделал, если бы не новый десяток драконов, появившийся с той стороны, куда улетел нахальный Енси. Их было много, этих злых, наглых, новеньких драконов.

— Мы уходим, — коротко возвестил Тхан. — Ключи у нас, Гайнош тоже. Наша миссия выполнена.

— А Люк! — заорала Мэй, сжимая полукруглый поручень-скобу.

— Люк на своем драконе, он сам прилетит, — сказал Тхан и рванул в сторону океана, развив такую скорость, что Мэй пришлось пригнуться и спрятаться за высокой лукой седла, чтобы обжигающий ветер не перехватывал дыхание и не покрыл ее лицо коркой льда.

Отец сидел в заднем двойном седле, и поговорить с ним не было никакой возможности. Да что там говорить — нереально было даже оглянуться, так сильно шумел вокруг ветер и так быстро проносились над головой звезды. Лишь по влажному запаху и едва уловимым ароматам соли и рыбы Мэй догадалась, что они над океаном.

Наконец Тхан начал снижаться, скорость его уменьшилась, и Мэй, перегнувшись, увидела под черным драконьим брюхом блестящие воды океана.

— Мы добрались. Погони за нами не было. Думаю, что наше место нахождения не было раскрыто, — коротко и очень лаконично отчитался Тхан.

2

— Ничего мы не могли сделать! Ничего! — лениво и тяжело проговорил Тхан.

Его морда находилась так близко к костру, что огонь отражался в каждой сверкающей чешуйке. Несмотря на пережитый яростный бой и на множество жарких атак, внешность (впрочем, как и внутренность) громадного первичного дракона не пострадала. Он все так же поражал красотой и совершенством, все так же насмешливо блестел желтыми глазами и так же свысока поглядывал на людей.

Будто только он один был умным на этом острове. А остальные обладали мозгами ящериц, не больше.

— Можно было полететь за ним! — не унималась Мэй. — Догнать и помочь укротить этого придурочного Енси! Ты мог это сделать, ты летаешь гораздо быстрее, чем пустынные драконы!

— Ты не можешь знать, куда улетел ваш Енси. Вполне возможно, что на базу роботов, на которой обитает сотня таких машин. Против сотни так называемых пустынных драконов я не смог бы сражаться, и тогда погибли бы все. Не только Люк, но и ты, и твой отец. На мой взгляд, это были бы глупые потери.

— Люк не погиб! — снова закричала Мэй.

— Мы этого не знаем. Но если Енси отнес его на военную базу, где находятся поднятые на крыло драконы, то за его жизнь я бы не поручился. Это логичное мнение.

— Ты просто струсил, — мрачно сказал Ник. — Ты трус! Ты думал о том, как выжить самому! Вот что происходит, когда дракон начинает думать. Тогда он думает только о себе!

Ник скорчил жуткую физиономию, после чего медленно погладил прикорнувшего около него Облака.

Облак поднял голову, пошевелил треугольными ушами и довольно хлопнул хвостом. С травы брызнула роса, и Ник слегка прикрыл лицо рукой, чтобы на него не попали капли.

Тхан ничего не сказал Нику, и Мэй знала почему. Черный дракон считал детей глупыми и не тратил на них слова. Вообще не разговаривал с ними.

— Нет смысла сейчас ругаться, — медленно и тяжело проговорил отец.

Гайнош лежал на недавно срубленных ветках, прикрытых самыми толстыми шкурами. Его раны — на самом деле небольшие и не опасные — мама Еника обработала своими целебными отварами, и теперь отец выглядел не так жутко и обреченно. Даже его заплывший глаз открылся, и Гайнош заверил, что с его зрением все в порядке и видит он отлично.

— Нет смысла ругаться. Тхан прав. Мы не могли оставить семью без помощи, не могли лететь за Люком, не думая о последствиях. Люк надеется на нас. Он велел нам возвращаться на остров и ждать.

— Чего ждать? — огрызнулась Мэй. — Ждать, когда сюда припрутся остальные драконы?

— Ты права, мелкая, — снова заговорил Тхан. — На острове мы являемся открытой мишенью. Следует хорошенько спрятаться, чтобы нас не могли найти.

— Мы и так спрятались. Сидим в лесу, вокруг такие высокие деревья, что за их ветками и звезд не видно. Костер у нас всего один и едва тлеет. Нас тут никто не найдет. Даже Люк, когда прилетит, — возмущенно пробормотала Мэй.

— Люк не дурак. Он нас найдет. Он всегда нас находил, — сказал Жак и полез к миске с уже остывшими лепешками. Отломил себе большущий кусок и запихал в рот целиком.

— Ему нужна помощь. Надо прямо сейчас лететь за ним и помочь! — не унималась Мэй.

— Кто полетит? — тут же спросил Тхан. — Отец твой еле на ногах держится. Ты — слабая девочка, не умеющая сражаться. Братья Люка слишком малы. Про его сестер и мать я даже не говорю. А еще надо учитывать, что оставлять семью одну на острове тоже рискованно. Никто не знает, что происходит сейчас там, в пустыне. Никто не знает, сколько драконов поставлено на крыло. И если вдруг сейчас к нам нагрянут — нужна будет машина, чтобы просто улететь отсюда, и как можно быстрее.

— Тогда что, будем сидеть тут и никуда не высовываться? Просто сидеть и ждать? — Мэй поднялась и уставилась на Тхана.

Смотрела прямо в его наглые желтые глаза.

— Мы будем действовать, но очень осмотрительно. И будем надеяться, что Люк сам справится со своим драконом, — ответил Тхан.

Остальные молчали.

Мэй считала, что прямо сейчас надо отправиться на помощь Люку и что лететь должна именно она верхом на Тхане. Но черный дракон, у которого не было ни стыда, ни совести, не спешил помогать Всаднику. У него имелось свое мнение, на котором он настаивал. И никто не возражал Тхану, разве что Ник временами возмущался.

— Надо дождаться утра. Потом слетать на разведку и подумать, как вы сможете получше устроиться на острове. Утром, вполне возможно, объявится Люк, целый и невредимый, и тогда необходимость его разыскивать отпадет сама собой, — говорил Тхан.

Мэй устала с ним спорить и замолчала, хмуро уставившись в огонь.

Они покинули удобную поляну, на которой громадный черный Тхан был слишком заметен. Забрались в самую чащу, причем дракон свалил всего несколько наиболее толстых стволов.

Все устроились под крылом Тхана, и чешуйчатый бок дракона да небольшой костерок давали им тепло. Крыло предохраняло от надоедливого мелкого дождя, зарядившего, судя по всему, на целую ночь. Близнецы заверили, что будут поддерживать огонь до утра, чтобы никто не замерз, и Жак деловито похлопал по внушительной куче хвороста, заранее запасенного с вечера.

Наконец заговорил Гайнош.

— Тхан рассуждает правильно. Я не хочу пускать тебя одну, Мэй. Но и лететь вместе с тобой сейчас не могу. Дождемся утра и будем надеяться, что Люк уцелеет. Этот парень умеет выживать.

Мэй ничего не ответила, лишь еще больше насупилась.

Не могла она объяснить отцу, что внутри ее все закаменело от тревоги. Что ночь утратила свои краски, а покой испарился.

Да и как можно успокоиться, когда твой любимый человек пропал?

Вот что бы сейчас делал отец, если бы вместо Люка на Енси умчалась она, Мэй? Так же бы спокойно рассуждал о том, что лучше дождаться утра в тепле и безопасности?

Мама Еника молчала, лишь беззвучно шевелила губами — видимо, возносила молитвы Настоящей Матери. Да ничего планета Эльси не может поделать в этом случае! Планета даже не может сама защититься от людей, которые ее уничтожают!

Планета — это всего лишь планета, а не могущественная богиня!

Еника не принимала участия в разговоре, но когда свое мнение высказал Гайнош, она подняла глаза и наконец заговорила:

— Люк ведь улетел на Енси. С каких это пор мы спасаем Люка от его собственного дракона?

Мэй сначала удивилась спокойствию мамы Еники. Еника ведь не видела жуткую морду Енси, не видела, как яростно плевался огнем этот бывший домашний любимец. Но после как будто что-то кольнуло у Мэй внутри, толкнулось теплое воспоминание, словно огонек, вспыхнувший в темноте. Она невольно подняла руку и дотронулась до пустого шнурка, на котором когда-то висел Третий ключ. Вспомнила, как много и как часто летала на Енси, как сильно доверяла ему.

Вспомнила, вздохнула и промолчала.

Возможно, Еника права, и Люка вовсе не надо выручать. Тогда почему же он до сих пор не прилетел?

Может, потому, что у дракона закончился заряд энергии, и он ночует где-то в лесах, точно так же спрятавшись под раскидистыми, непроницаемыми кронами деревьев? Тогда искать его ночью под бледным светом Буймиша нет смысла. Тогда действительно лучше дождаться утра.

И Мэй не стала возражать. Она прижалась к отцу, вспомнила про удобные спальные мешки, которые у них когда-то были, потом вспомнила теплые уютные палатки в Камлюках и вздохнула.

— Как ты? — шепотом спросил отец.

Он говорил очень тихо, но в его голосе Мэй уловила неизменную родительскую тревогу. Конечно, отец сильно беспокоился о ней и о Люке.

— Много всякого было, — тихо пробормотала она.

Гайношу уже рассказали о том, что пророк объявил Люка предателем, поведали о битве в Храме Живого металла и о восьми найденных ключах, часть которых теперь была спрятана на острове. Отец Мэй знал обо всех приключениях, выпавших на долю Мэй.

И теперь, спрашивая дочь о том, как она, Гайнош просто хотел убедиться, что с ней действительно все в порядке.

— Я думаю, что все плохо, — снова заговорила Мэй. — Я переживаю за Люка. Мне кажется, что он в опасности. Вдруг это интуиция?

Отец промолчал.

— Ты доверяешь своей интуиции? — не унималась Мэй.

— Своей доверяю. Твоей не могу — я ведь не могу почувствовать твою интуицию, — резонно ответил отец.

— Скажи, ты действительно спрятал ключи от Третьего сервера? Как тебе это удалось?

Отец завозился в темноте, поудобнее устраиваясь. Подсунул под голову руки, после принялся рассказывать.

— Да, Люк сообразительный парень. Он сразу понял, о чем следует спрашивать. Мне повезло, можно сказать, иначе Мара добралась бы до Третьего сервера и в ее распоряжении оказалась бы армия роботов и Гадины для того, чтобы перевозить армию в любую точку планеты.

— Но ты не успел выключить сервер?

— Не успел. Вот как было. Вы высадили меня на площадке. Удобный спуск с нее уводил в сторону от развалин моста, в густые заросли. Я спустился — для этого мне понадобилось минут двадцать. Потом направился к мосту, под которым находился вход на военную базу, на этот самый Третий сервер. В тех местах протекал небольшой ручей, а берега песчаные. Да и сам ручей мелкий. Вот в нем я и увидел свежие отпечатки ног Мариного вездехода. Железные ноги ее машины оставляют вполне определяемые следы, и я их узнал. Совсем свежие следы на влажном песке. И тогда я понял, что Мара где-то поблизости. — Отец вздохнул, повернулся и продолжил свой рассказ: — Я ведь был уверен, что Мара за нас и помогает нам, поэтому оставался спокойным. Я даже обрадовался: ведь она немного разбирается в управлении этими самыми серверами и наверняка поможет мне. Я именно так и решил, что Мара мне поможет. Я двинулся было к проходу под мостом, но вдруг увидел татику. Круглые твари летали над самым входом, но летали тихо. Не гудели, двигались абсолютно бесшумно, только поблескивали. Знаешь, свет Буймиша отражался от их блестящих тел, и получались такие слабые, бледные отсветы в воздухе. Они для меня стали предупреждением.

Отец замолчал, и в наступившей тишине Мэй совершенно отчетливо уловила дыхание младших девочек, спящих неподалеку, тесно прижавшись к своей маме. Эти мирные, добрые звуки и оранжевый свет почти прогоревших угольков успокаивали и утешали. Вдруг показалось, что нет никакой войны, и не работают старые серверы, и роботы вовсе не угрожают людям. Да и распростертое над ними крыло принадлежит Енси, а не странному и непредсказуемому Тхану, и Люк где-то рядом…

Вспомнив о Люке, Мэй с трудом подавила горестный всхлип, готовый вырваться из горла.

— Ты ведь знаешь, Мэй, — тихо продолжил отец, — я не религиозен. Но, пожив с Всадниками, я стал осторожным. Их вера в приметы, их готовность реагировать на малейшие намеки на опасность помогали им выжить. Возможно, это и есть интуиция, но утверждать не стану. Потому, заметив эти сиреневые отсветы в воздухе, этот блеск летающих татику, я вдруг понял, что это предупреждение. Я почти уверился в этом, поэтому не стал торопиться, притаился в кустах и решил понаблюдать. Татику висели очень высоко, и если бы я шел к проходу под белым мостом другим путем, не в обход, не спускаясь с противоположной стороны посадочной площадки, я бы их не заметил. Вот тогда я и решил зарыть ключи. Закопал их прямо там, в зарослях кустов, у россыпи белых каменных осколков. Приметное место, если знать, что там закопаны ключи. А после решил поискать Мару. И нашел. Это оказалось ошибкой. Но я ведь был уверен, что Мара за нас и помогает нам. Она захватила меня, ключи не нашла, пришла в ярость. Сервер был запущен, он работал. Но управлять им Мара не могла, потому что не обладала ключами. Тогда она связалась с вами и предложила обмен.

— Но сначала избила тебя, — сердито сказала Мэй.

— Это потому, что я сразу не сдался роботам — вот мне и досталось. Но Мара не пытала меня, если ты об этом. В этом плане она оказалась очень цивилизованной. Культурный робот, можно сказать.

И отец невесело усмехнулся.

Уставшая Мэй больше ничего не спрашивала. Надо было отдохнуть, набраться сил. Ведь завтра им предстояло немало дел. И, поворачиваясь на бок, она вдруг заметила, как хитро блеснули в темноте желтые глаза Тхана.

Неужели старый дракон слышал их разговор и теперь знает, где закопаны ключи от Третьего сервера?

3

Утро не наступало долго — так показалось Мэй. Она несколько раз просыпалась, и над нею по-прежнему была темнота. Вокруг нее — тоже темнота, и даже потухшие угли костра уже не разгоняли фиолетовый мрак. Деревья закрывали свет звезд и сияние Буймиша, а здоровенное крыло Тхана, простертое над ними, и вовсе прятало все семейство от внешнего мира.

А когда едва-едва посерел воздух и, приподнявшись, Мэй смогла рассмотреть очертания Тхановой головы на фоне толстых стволов, около нее послышалось шуршание, и раздался горячий, торопливый шепот:

— Ты не спишь?

Мэй повернулась и увидела Тигаки. Распущенные густые волосы упали девочке на лицо, и сквозь пряди блестели выразительные темные глаза, похожие на два черных отполированных камушка. Тигаки дотронулась до Мэй — пальцы теплые, мягкие — и сказала:

— Мне снился плохой сон. Очень плохой сон. Мне снились драконы, которые нападают. Наши драконы, и они нападали на нас. Они пытались сжечь всех нас, и мы от них прятались. И знаешь что?

Мэй не знала, потому мотнула головой и приподнялась.

Тигаки наклонилась поближе, и мягкие волосы коснулись щек Мэй.

— Верхом на одном драконе был Люк, и он сражался против нас… — совсем тихо проговорила Тигаки.

Так тихо, что Мэй едва расслышала ее слова.

— Этого не может быть, это просто дурацкий сон, — решительно и твердо сказала она и отодвинулась так, чтобы волосы сестренки Люка не касались ее лица.

— Я это видела, — твердо ответила Тигаки.

— Видела во сне. А сны — это просто сны.

— Мне снятся настоящие сны. Сны, которые сбываются. Иногда. Я… — Тигаки заколебалась, торопливо убрала волосы и села рядом с Мэй. — Я видела, как погибает мой папа, еще до той его последней охоты. Видела во сне и сказала об этом маме. Мама не поверила, вот как ты. Она тоже сказала, что это просто сон. И я тогда подумала, что мне приснился плохой сон. Просто плохой сон. А он сбылся, и через два дня мой папа погиб, а Люк прилетел один с пустым Хмусом.

Тигаки вздохнула и снова взяла Мэй за руку. Заглянула в лицо, и ее черные глаза заблестели еще больше, если только это возможно. Взгляд стал горячим и гипнотизирующим, и нельзя было отвести взор от этих больших глаз, наполненных тревогой, страхом, переживанием и сомнением.

— Люк сражался против нас, и он был на драконе. Мэй, ты должна найти Люка. Ты понимаешь? Мне снилось, что все вокруг горело и что только ты смогла остановить драконов и Люка.

— И что мне делать?

— Вставай. Прямо сейчас надо вставать и поднимать детей. Надо собираться. Нам надо уйти в пещеры. А Тхан сам о себе позаботится.

— В какие пещеры? Тут нет никаких пещер.

— Есть, я знаю. Я пошла будить маму, а ты буди своего папу. У нас мало времени до рассвета.

Тигаки поднялась, длинные волосы рассыпались по ее плечам, словно каскад темной воды, и сама девочка вдруг стала похожа на древнюю ворожею — загадочная, темноглазая, невероятно красивая.

Мэй невольно подчинилась ей — столько власти и уверенности было в этой хрупкой и тоненькой фигурке. Она затеребила отца и, не заботясь о том, что он подумает, стала уверять, что всей семье надо прятаться.

— Мы должны уйти, прямо сейчас. Тигаки знает, где находятся пещеры, — говорила она, а Гайнош в это время протирал глаза и удивленно слушал свою дочь.

— Хорошо, — сказал он, — пещеры — это хорошо. Там должно быть сухо и спокойно. Пошли искать пещеры. Но нет смысла идти всем вместе. Пусть Еника приготовит младших девочек, а близнецы помогут собрать вещи. Тигаки покажет нам с тобой пещеры, мы их осмотрим, а после, если мы увидим, что пещеры пригодны для жизни, попросим Тхана перевезти семью. Как тебе такой план?

— Очень хороший план, — сказала Мэй и принялась натягивать льёсы.

4

Светило выползало из-за океана медленным тяжелым колесом. Ветер шумел и трещал в верхушках деревьев, трава цеплялась за штанины, доставала до кончиков пальцев и щедро брызгала росой. Впереди летел Облак, деловитый и торопливый. За ним шагала Тигаки, и ее две косы подпрыгивали в такт быстрым шагам хозяйки. Дальше следовали Гайнош и Мэй.

Тигаки была молчалива и сосредоточенна. Она не стала ничего объяснять Гайношу — никаких рассказов о плохих снах. Мэй тоже промолчала. Она не верила в способности сестренки Люка. Страшные сны снятся всем, правильно ведь? Но это не значит, что надо прислушиваться к любым снам.

Мэй и сама видит сны. Всякие ростки, деревья и Настоящую Мать.

Только никакого толка от этих снов нет. Если Настоящая Мать желала помочь, то могла бы подсказать, например, что Мара на самом деле робот. Или, там, что пророки — роботы. Но ведь Настоящая Мать никогда не предупреждала ни об опасностях, ни о предательствах — ни о чем страшном и смертельном.

Значит, нечего искать мистику там, где ее и быть не может.

Потому Мэй шагала за Тигаки с огромным недоверием в душе. Но зато ее отец заметно обрадовался, когда Тигаки пояснила ему, что знает, где на острове находятся пещеры. Он сказал, что надежное укрытие весьма кстати, и сразу же собрался в дорогу. И вот они шагают по лесным прогалинам, приближаются к скалам, и шаги черноволосой девчонки становятся все быстрее, все торопливее.

Они миновали речную излучину, ту самую, где Люк зарыл остальные первичные ключи, забрались по скалистым уступам наверх, туда, откуда падал серебристый и шумный водопад. Миновали густые заросли деревьев — молодых деревьев, ветви которых, растущие до самой земли, пускали такие длинные воздушные корни и столько новых молодых веточек, что из одного деревца выходил целый шатер, под сенью которого могла спрятаться семья из нескольких человек.

Тигаки уверенно нырнула под сень светло-серых ветвей, раздвинула облако тонких, узких листьев бледно-розового цвета (некоторые листочки тут же посыпались на землю, и под ногами Мэй образовалась яркая дорожка) и скрылась за коричневым, довольно толстым стволом. Отец поспешил следом, Мэй за ним.

Пещера оказалась спрятанной за этой группой деревьев. И если смотреть прямо, то и не заметишь, что за раскидистыми кронами прячется низенький скалистый уступ, расколотый ровно посередине. А за расколом — удобная нора, прикрытая каменным козырьком.

А дальше проход увеличивался и превращался в довольно удобный зал с песчаным полом и такими гладкими стенами, будто их специально полировали.

— Здесь раньше тоже пробегал водопад. Но после река изменила свое русло, и пещера высохла и опустела, — пояснил отец. — Нам будет тут удобно. Вода рядом, деревья надежно спрячут нас от чужаков. И если спускаться по проходу дальше, то мы окажемся глубоко под землей.

— Лучше никуда не спускаться, — торопливо и испуганно сказала Мэй.

— Тогда возвращаемся и забираем своих, — бодро распорядился отец.

Едва выбрались из пещеры, как Тигаки остановилась и замерла на самом краю спуска. Розово-красные лучи Светила скользили по ее фигурке, придавая ей какую-то зловещую трагичность. Перед Тигаки лежал лес, над которым розовел огромный купол неба. А где-то вдалеке, над самым океаном, видевшимся узкой блестящей полоской, двигались крупные черные точки. Несколько черных точек.

Мэй смотрела и слишком ясно понимала, что она видит.

На остров надвигались драконы. Множество черных драконов летело прямо к острову, на котором пряталась вся их семья.

— Пожалуй, мы очень вовремя нашли пещеры. И пожалуй, у нас слишком мало времени, — четко произнес отец.