Клин Клином

Валерия Шер (2024)

Есений и Эрнест — уборщики с диаметрально противоположными взглядами на жизнь, которых судьба вечно сводит друг с другом. Есений живет в мире иллюзий и волшебства, в то время как вечно недовольный Эрнест сидит на задворках счастья, уважения и воспитания. При всем их различии они вынуждены вместе заниматься грязной работой и выпутываться из причудливых ситуаций, что подкидывают им неожиданные обстоятельства и нелепые случайности. Им предстоит долгий путь, чтобы разобраться в себе и обрести близкого друга.

Смена 9

«Где ты свою голову потерял? Ну и к черту ее, найди себе другую — нормальную! — и включай»

«Чего стоим скучаем? Работы нет? Сейчас я найду тебе занятие»

«Шевелись! И швабру возьми нормально, а то будто впервые ее видишь»

«У тебя нормально с головой? Ты уборщик, а не королевский бедуин из чопорной Англии! Ручками тряпку держи, замараться он боится, ишь какой!»

«Тебя убирать учили алкаши в подворотне? Все грязное, вонючее. Ничего не найдешь. Разложи по местам, все валяется!»

За неделю работы Есений в полной мере осознал, что означает слово «эксплуатация». Это отражение всех бед Эрнеста — его личностный рост, который прекратился на этапе созревания корня. Гниющий завиток в земле не смог дать плоды благородного растения и слился воедино с почвой, непригодной для пробуждения новой жизни. У Эрнеста ничего не осталось за душой, кроме желания самоутвердиться, следуя основополагающей заповеди своего бытия: унизь первым да непобедим будешь. Есению снова стало его жаль.

Сегодняшний день не отличался от предыдущих: один уборщик где-то гулял, а второй трудился, не покладая рук. Эрнест был полон сил для сквернословия и безделия; Есений в это время не мог позволить себе даже минутную передышку. Они редко пересекались в коридорах. Есений успел несколько раз потеряться в лабиринте из офисов, когда искал самопровозглашенного начальника. Местные клерки тоже не знали, где запропастился Эрнест, и помогать новому уборщику не стремились.

— Эрнест? Впервые слышу! — Небрежно сказал один из работников, бросая мимо урны клочок бумаги. Есений поднял не долетевший мусор и смирился с тем, что диалог с занятыми товарищами вести бесполезно.

Весь офис в сильном напряжении ждал руководителя. Есений так и не выяснил, какая беда случилась у мужчины с царским авторитетом и вереницей серьезных обязательств. Начальник держал в страхе всех подчиненных: обвинял в слабоумии при малейшем недочете, придумывал изощренные замечания на ходу и рыскал в столах клерков с особым пристрастием. Он потерял что-то важное, но, по всей видимости, Есению было не суждено разгадать эту тайну. Эрнест переводил тему каждый раз, когда речь заходила о разъяренном начальнике. Наверное, ему не стоило задаваться нескромными вопросами, посчитал Есений и принялся с прискорбием наблюдать за человеком, что каждый день все дальше и дальше уходил от разумных начал и превращался в дикого примата. Печальная судьба — не иначе.

Есений решил больше не терять время за поиском дружища. Он вышел в главный коридор, где начинался рабочий день для всех служащих, и поставил ведро с грязной водой посередине прохода. Пол был достаточно чистым, поэтому Есений не стал напрягаться. Он прикусил зубочистку, которую прихватил с одного стола, и всецело расслабился. Танцуя в своей оранжевой шапке и напевая неразборчивые строки, он размахивал шваброй и представлял себя на сцене большого театра. Он был участником великолепной сцены и главной звездой ансамбля. Однако его карьера продлилась недолго: она сломалась в тот самый миг, когда на его ботинке оказалась грязь, поставившая на место все его мечты. Есений случайно задел ведро и мутная вода с пылью и остатками еды разлилась по ширине коридора.

Сзади послышались чужие шаги и волной понеслись восторженные голоса. Начальник явился — все спохватились с ним здороваться. Испугавшись последствий своего неудачного танца, Есений схватил швабру и побежал вглубь коридора. Он надеялся переждать бурю и вернуться обратно, когда коридор будет безопасен для здоровья. Только самый отважный смельчак выдерживал браваду мерзостных непотребств и отборного черного юмора в исполнении начальника. Для встречи с человеком высокого мастерства гневаться Есению не хватало ни дерзости, ни желания.

Раздался громкий грохот. Решение уборщика оказалось сокрушительной ошибкой, да настолько сокрушительной, что даже начальник не удержался на ногах. Мужчина поскользнулся на разлитой воде и шлепнулся на пол. Он намочил клетчатый кашемировый пиджак, купленный женой на его деньги, и разбил выдержку — точнее то, что от нее осталось — в пух и прах.

— Сначала мой дорогущий портсигар пропал! Вы даже представить себе не можете, сколько он стоит, обормоты нищенские! Теперь испоганили мне пиджак! Я вас всех зарою под этим офисом, в могиле вам самое место, воры несчастные! Потому что лучшей жизни у вас не будет, гуманоиды без мозгов! — буянил начальник, пока отважные подчиненные с пресными лицами поднимали его грозное величество с офисных помоев, сосредоточенных в крохотной луже.

Разницы в настроении, когда он выпрямился и снова во всем оказался выше офисных рабов, босс не ощутил. Злость не отступала, надменность заполоняла его сердце. Он не собирался спускать безалаберность работников им с рук, особенно — уборщикам.

— Я вижу тебя, оранжевая шапка! — раздался яростный крик за спиной Есения.

Начальник с оравой плетущихся за его спиной клерков двинулся прямо по коридору, намереваясь поймать уборщика в оранжевой шапке.