Клин Клином

Валерия Шер (2024)

Есений и Эрнест — уборщики с диаметрально противоположными взглядами на жизнь, которых судьба вечно сводит друг с другом. Есений живет в мире иллюзий и волшебства, в то время как вечно недовольный Эрнест сидит на задворках счастья, уважения и воспитания. При всем их различии они вынуждены вместе заниматься грязной работой и выпутываться из причудливых ситуаций, что подкидывают им неожиданные обстоятельства и нелепые случайности. Им предстоит долгий путь, чтобы разобраться в себе и обрести близкого друга.

Смена 10

Есений побежал и, кажется, запутал преследователей тем, что сам не понимал, куда направляется. Траектория его бега все время менялась, а скорость — только набирала обороты. Испытываемый ужас перед начальником, готовым перемолоть его в кофемашине, был настолько силен, что Есений впервые за весь день самостоятельно нашел кладовую. Впопыхах он подергал за дверную ручку — ничего. Есений попробовал еще несколько раз. Он внезапно обрадовался и полез в свой карман. Не найдя того, что искал, Есений торопливо вывернул оба кармана. «Ключи! У меня нет ключей! Все пропало!» — эти мысли подбивали его расплакаться и поднять руки, чтобы сдаться как последний преступник. Его посадят, а он скажет, что невиновен, но ему на это ответят, что все здесь так говорят, и ему придется остаток жизни провести с этими «невиновными». Приехали.

Есений передумал сдаваться и снова попытался открыть дверь. Затем он услышал шелестение пакетов и прижался к двери ухом. На противоположной стороне в дверной скважине повернулся ключ. Дверь резко открылась во внутрь. Есений не удержался на ногах и с криком упал на пол кладовки — зубочистка в этот момент вылетела из его рта. Он поднял голову и увидел перед собой Эрнеста, чьи недовольные ноздри покушались на его душевное равновесие. Волосинки в этом большом носу, который смотрел на него сверху вниз, создавали бесконечные спирали и кружили ему голову внушительным размахом гигиенической катастрофы, которую он явно не хотел видеть.

Эрнест захлопнул дверь и злобно сощурился на Есения, надувшего щеки после глубокого вдоха.

— Чего ты на всю округу орешь, дурень! Опять фигней страдаешь? — завелся Эрнест.

Выдохнув, Есений как ни в чем не бывало встал с пола и отряхнул одежду. Не понравилось ему то, с каким наглым выражением лица Эрнест перевернул ситуацию в свою пользу.

— Нет, вообще-то я мыл коридор, — в голосе Есения прозвучала обида.

Эрнест едко ухмыльнулся и отвернулся от коллеги. Он принялся рыться в пакетах, забитых в угол кладовки, с таким надутым видом, словно это его бросили работать в полном одиночестве, а не наоборот.

— И поэтому начальник орал? Так и думал. Ключи снова уронил где-то? — лицо Эрнеста все еще выражало крайнюю степень возмущенности.

— Какие ключи? Ты мне их не даешь! А что ты здесь вообще делаешь? Ты же решил, что сегодня не работаешь!

Есений поставил руки в боки и наклонился к Эрнесту, напомнив ему о разнице в росте.

— Хотя, когда ты вообще работаешь? Я за тебя уже две лишние смены отпахал, а мне, извините, за это не заплатят! Ты оставил меня там, а я потерялся в офисных хитросплетениях и чуть не расплакался, когда понял, какое же предательство со мной свершилось! Твое имя никто здесь не знает! Тебе повезло, что мы для них всех на одно лицо! Это, кстати, унизительно. У меня даже щетины нет, а у тебя волосинки на подбородке в колечки соединяются! И не только на подбородке!

Эрнест обернулся. Он приложил руку ко лбу, проверив свою температуру, и проделал с Есением то же самое. Невозможно, чтобы Еся, клинический добряк и стихоплет, вдруг рассердился!

Температура не подсказала ответ — лоб не был горячим что у одного, что у другого, и это означало — теория Эрнеста провалилась. Он решил не связываться с необъяснимым природным явлением и замолчал. Ему пришлось пересилить себя и достать из пакета то, что он собирался. Это был кожаный портсигар. Есений, округлив глаза, шумно втянул воздух и прижал ладонь ко рту.

— Это то, о чем я думаю? — голос уборщика в оранжевой шапке дрогнул.

Есений отошел от Эрнеста и прислонился спиной к шкафу, убрав руку от лица. Шкаф пошатнулся — на голову Есения упал рулон салфеток, но он не обратил на это внимания.

— Так это ты у начальника портсигар украл?! Он злой ходит и на всех орет! Я такого наслушался, такого! И работу на меня скидываешь, и у людей воруешь. Все это время я помогал преступнику…О Боги!

Есений сморщил лицо и отрицательно покачал головой. Эрнест закатил глаза, спрятав портсигар в карман.

— В шапку свою иди рыдай. И я не крал. Он валялся на полу. Что упало, то пропало, знаешь такое?

— На каком еще полу? — Есений резко развел руками, нахмурив брови.

— Ну…это неважно.

Есений громко выдохнул и «уронил» лицо в ладони. Из его уст полились слова, похожие на молитву.

За дверью послышались быстрые тяжелые шаги. Есений выпрямился, поглядев то на Эрнеста, то на дверь. Эрнест почти не шевелился, о чем-то думал.

Ручка двери повернулась. Есений резко снял с себя шапку и натянул на голову Эрнеста. Эрнест не успел ничего предпринять — на него уже смотрел начальник и тычел пальцем ему в лицо.

— Вот ты где, шапка оранжевая!