Его лютая любовь. Осколки прошлого

Валерия Иванова (2024)

— Кто такой Михаил? И почему ты так отчаянно его защищаешь? — спрашивает мужчина. — Ты позволяла трогать то, что принадлежит мне, а? Отвечай! Я молчу. Иманов нависает надо мной. Вторгается в личное пространство. Он не должен знать, что Миша — маленький мальчик. С его темными волосами и моими голубыми глазами. И я пойду на все, чтобы обезопасить его. — Он никто! Не трогай его! — Хочешь защитить? Тогда подо мной будешь, — оглушает приговором. — Тебе не привыкать. Он говорил мне, что любит. Люто. Я верила. Зря. Он врал. Использовал меня, чтобы отомстить отцу. Закария Иманов стал моим худшим кошмаром. Бессердечный, жестокий монстр. Я думала, что спаслась от него. Убедила себя, что мы никогда не встретимся. Но разве от зверя убежать? Он всегда бросится следом. В книге присутствует нецензурная брань!

Глава 7

Савина

Меня охватывает какой-то суеверный ужас.

Он же несерьезно?

В висках стучит, а сердце пропускает удары.

Я пячусь назад, едва не падаю, зацепившись за кресло, чувствую, как соприкасаюсь со стеной.

Понимаю, что в ловушке.

Иманов идет на меня.

— Не подходи, — выставляю руку перед собой, словно смогу защититься.

Зак протягивает ко мне руку и проводит по щеке. Прикосновение нежное-нежное, совсем невесомое.

— Мой совенок, ты даже не представляешь, как долго я тебя искал.

— Не трогай меня, — дергаю головой.

Он ставит руки по обе стороны от моей головы. И тянет носом воздух, как какое-то животное.

— Буду. Ты моя, Савина.

Я закрываю глаза, потому что это… Слишком.

Зачем он говорит такие вещи?

И почему глупое сердце так реагирует?

— Отойди от меня, Зак. Не надо, слышишь? Просто… Не надо. Я жить хочу. Спокойно, нормально. Хватит мучить, отпусти.

— Я не могу, совенок. Я пытался. Просто без шансов.

Резко открываю глаза. Внутри такая злость, обида, взрывной коктейль.

— А ты лучше постарайся! Сделай вид, что ты убил меня тогда там, в лесу! Скажи мне только одно: зачем? Ты же мог просто наблюдать за мной, а потом уже привести к брату. Почему ты так не сделал? Зачем заставил меня влюбиться в тебя? Ты же изначально знал, что так все будет. Знал, что этим все закончится. В тебе есть хоть капля человечности? Ты пудрил мне мозги несколько месяцев. Я ненавижу тебя! Ты просто конченый!

— Не перегибай. Я поговорить хочу.

— Я не хочу с тобой разговаривать. Да пошел ты на х*р!

Хватает меня пятерней за скулы. В его глазах беспросветная тьма, вязкая топь. Скулы заострились, а крылья носа подрагивают, как у зверя.

— Отойди! — отталкиваю от себя, он не двигается с места.

Бью его кулаками по груди, рукам, где могу достать.

— Нет! — кричу, когда понимаю, что он собирается сделать.

Несмотря на мои попытки высвободиться, он наклоняется и… целует меня. Пространство вокруг пляшет, а перед глазами черно-белые точки. Касается языком моих губ, пытается раздвинуть, я не даю. Рычит, и этот звук вибрацией оседает где-то внизу живота. Поднимаю руки и впиваюсь в его предплечья, вгоняю ногти в кожу, раздираю.

Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

Он зло усмехается и вновь накидывается на меня. Он действует, как настоящий ублюдок, берет, что ему надо, и плевать хотел на мое сопротивление. В какой-то момент он просто кусает меня за нижнюю губу. Я вскрикиваю, и он, пользуясь моментом, проталкивает свой язык мне в рот. Рецепторы тут же приходят в восторг. Я узнаю его вкус.

Такая тоска накатывает, черная, уродливая. Боль вновь накатывает адским пламенем. А ведь могло быть все по-другому, но он сделал свой выбор. Выбрал семью.

Я просто замираю в его руках. Никак не реагирую. Пусть делает, что хочет. Плевать.

— Целуй меня, — хрипло говорит мужчина.

— Я лучше сдохну, чем отвечу на твой поцелуй, — тихо отвечаю. — Делай со мной, что хочешь. Хочешь — насилуй, хочешь — убей. Но я никогда не отвечу тебе взаимностью.

Закария внимательно смотрит на меня, а потом… Отходит. Проводит пятерней по волосам, взъерошивая их.

И мне дышать сразу становится легче.

— Возле входа тебя ждет машина. Мой водитель отвезет тебя домой, — с этими словами он уходит.

А я просто падаю на пол. Ноги совсем не держат. Утыкаюсь лбом в колени и пытаюсь прийти в себя. Я в полном раздрае. Душа и сердце в клочья.

Боже, дай мне сил…

Поднимаю свою многострадальную сумку и покидаю этот дом.

Водитель и правда ждал меня возле дома. Спросил, куда ехать, и я назвала адрес дома в соседнем районе. Оттуда я быстро дойду до квартиры.

Я даже не поняла, как поднялась на нужный этаж и зашла в квартиру. Здесь было тихо, значит, Мишка еще спит.

— Саша, ты пришла, — вышла навстречу Лера, а потом закрыла рот ладошкой, подбежала ко мне. — Что случилось? Это на работе? Я вызову полицию!

— Не нужно полиции. Я… Я схожу в ванную и все тебе расскажу. Поставь чайник, пожалуйста.

Прохожу мимо ошарашенной девушки и захожу в нашу крошечную ванную комнату. Включаю воду и держу руки под ней. Поднимаю голову и смотрю на себя в зеркало. Теперь понятно, что так испугало Лерку. Волосы всклокочены, глаза опухшие, на скуле синяк от пощечины, а на нижней губе след от укуса… Я провожу языком по ранке и клянусь, что чувствую его вкус. Он пометил меня. Знал, что каждый раз я буду вспоминать его.

Закрываю глаза, делаю глубокий вдох и иду к соседке.

Она уже ждет, сделала две чашки чая. Я сажусь напротив нее и собираюсь с мыслями.

— Саша, не молчи. Расскажи мне все.

Я поднимаю на нее взгляд.

— Я не Саша. Мое настоящее имя — Савина.

Я говорю, говорю, говорю. Сухо, без эмоций. Вываливаю на Валерию тонну информации. Понимаю, что подвергаю ее опасности, она не заслуживает этого, но я просто не могу остановиться. Столько лет я держала все это в себе. А когда замолкаю, девушка смотрит на меня огромными глазами.

Я думала, что она просто съедет, заблокирует мой номер и больше никогда не вспомнит. Честно, я бы так и сделала. Но Лера другая. Она протягивает руку и накрывает мою холодную ладонь своей.

— Как только Мише станет лучше, мы уедем. Мой дядя живет в селе на Камчатке. Поедем туда и потом подумаем, что делать.

— Лера, спасибо, но ты не должна мне помогать.

— Ты моя подруга, Саша, точнее Савина. Ты и Миша стали для меня родными. Это даже не обсуждается.