Грешник. Я не знал о сыне

Валерия Даль (2024)

— Я беременна. Надеюсь, ты не отправишь меня на аборт, как пять лет назад? — говорю севшим голосом. — Тогда мы были слишком молоды, Лина. Не до детей было. — А сейчас до детей? — усмехаюсь невесело. — Сейчас я хочу детей, да… — сканирует изучающим взглядом. — Главное, чтобы ты опять не начала мне лгать, Лина, иначе… Я за себя не ручаюсь. — Я тебе не лгала! — бросаю возмущённо. — Ага, и аборт не делала? Осекаюсь. Отвожу взгляд. Он не знает, что у него есть четырехлетний сын, а если узнает… Я даже боюсь представить. — Лина?! — почти рычит. — Только не говори, что ты скрывала от меня моего ребенка, — цедит сквозь зубы угрожающим тоном. *** Читайте историю брата-близнеца в книге «Я тебе не изменял, любимая».

Глава 8

Матвей

— Ты какого черта творишь? — Тимофей злится, хоть и говорит спокойно, но его настроение я прекрасно чувствую.

Не думал, что братец так быстро вернётся. А я только вошёл во вкус. Это сравнимо только с тем ощущением, когда садишься за покерный стол. И то только в первое время. Постепенно все притупляется, становится привычным. А сегодня азарт проснулся с новой силой.

— Ничего, — пожимаю плечами. — Да ладно тебе, Тимоша, не будь занудой. Пообщался с твоей сотрудницей всего-то. Не имел же я ее прямо на твоём столе?

Вот это я зря ляпнул. Воображение у меня отличное, и сейчас, стоит только бросить взгляд на офисный стол, картинки перед глазами с пометкой “восемнадцать плюс”.

— Только этого не хватало, — ворчит старшенький, как недовольный дедок. — Матвей, свои игры в мой офис не переноси. И мне вообще показалось, что девушка не рада была общению с тобой.

В ответ только фыркаю, взмахнув рукой. Может, и не рада, но точно завелась. Поэтому… сегодня ужин. Ужин, а не свидание, стоит уточнить.

— Братишка, — вздыхаю я, — не мне тебе рассказывать, что все бывает не так, как кажется. И не все такие, какими хотят казаться.

— Точно, — с сарказмом усмехается Тимофей, — один ты идеален.

— Заметь, это сказал не я, — поднимаю указательный палец.

— Матвей, у тебя дел нет, что ли? — пытается выпроводить меня старшенький. — Съезди к родителям, узнай, как дела в твоём ресторане. И желательно больше в моем офисе не появляйся. Иди уже, у меня много работы. А ты, как назойливая муха, жужжишь над ухом, — опять язвит Тимофей.

— Ага, прихлопнуть бы меня, — расплываюсь в улыбке. — Что, и даже ни о чем не спросишь?

Странно, что братец не задаёт вопросов. А я уже собирался рассказать ему душещипательную историю. Конечно, не такую, как его секретарше. Тимофей не Валька, не поведется на этот романтический бред.

— Боже, Матвей, свали ты уже, — просит он, тяжело вздохнув. — У меня работы по горло, и я не хочу сидеть в офисе до второго пришествия. И учти, я не шутил насчёт твоего появления здесь.

— Ой, да не выставишь же ты меня с охраной, — снова скалюсь и ловлю взгляд, который мне обещает такой ад, что Данте наверняка где-то в гробу перевернулся. — Аривидерчи, братишка, и не закипай, а то инсульт схлопочешь.

Не даю Тимоше опомниться или запустить в меня держателем для бумаг и скрываюсь за дверью, едва сдерживая себя, чтобы не послать этому зануде воздушный поцелуй.

Ну нельзя же вечно быть таким серьезным. Так жизнь скучна. А нашу жизнь определяет наше настроение и мировоззрение. Не зря же говорят, что иногда просто нужно изменить взгляд на проблему. Поэтому у меня в основном проблем и нет.

Хотя что я лгу сам себе? Пять лет кое-что меня доканывает, но я старался об этом не думать. И у меня это, как мне казалось, отлично получалось. Ровно до вчерашнего дня.

Этот белокурый ангелочек встряхнул мой эмоциональный сосуд, подняв со дна осадок. Это плохо и для неё, и для меня, если честно. Но остановиться я уже не могу.

Улыбаясь сотрудникам, насвистываю себе под нос в поисках отдела кадров. Там, думаю, можно тоже лапши на уши дамам навешать. Думаю, не откажутся помочь.

Но… Ладно, человеческий фактор никто не отменял, так что это не мой просчет. Во главе отдела сидит такая церберша, что охраняет персональные данные сотрудников, как монашки девственность. Умеет Тимоша сотрудниц выбирать.

Ухожу из офиса несолоно хлебавши. Напрягать знакомых сейчас не хочу, да и зачем? Я знаю, где этот ангелочек работает. Ей так нравится убегать, что это даже забавно. Как будто я назойливый сталкер, ей-богу. Но так и быть… Хочет поиграть? Со мной?

Пять лет назад ей удалось обвести меня вокруг пальца. Меня обвела вокруг пальца студентка с невинными глазками. Рассмеяться бы истерически, да вот тогда мне было совершенно не смешно.

Может, поэтому она никак из головы и не выходила, потому что только она смогла. Ничего, покер, бессонные ночи, литры алкоголя, смена обстановки — все это мне помогло забыться и дало понять, что хватку я ещё не потерял.

А ведь я готов быть переступить через себя и попробовать простить, если бы Лина не стала строить из себя черт знает что, а во всем призналась.

Мелодия мобильного меня отвлекает от воспоминаний, я смотрю на экран и усмехаюсь. На ловца и зверь, как говорится…

— Дима, — ответив, обращаюсь к директору ресторана, — ты вовремя.

— Столик на одного, как обычно? — деловито уточняет он.

Ну нет, на сегодняшний вечер у меня другие планы. Как удачно мне подвернулась квартира прямо над рестораном. Видимо, не зря. Накормил, в постель уложил, утром проводил — и все не отходя от кассы.

— Нет, дорогой, — в предвкушении улыбаюсь. — Я тебе оставлял ключи от квартиры. Накрыть там к шести. Только без всякой тошнотворно банально фигни в виде свечей, лепестков роз, приглушенного света.

— Не романтик ты, Матвей Олегович, — язвит Дима.

Да что ж сегодня всех так пробрало на сарказм? Даже братишка мой отличился. А теперь и директор. На опасную дорожку ступили, ведь это моя зона комфорта.

— Ты бессмертный, что ли? Или у тебя есть запасная работа? — огрызаюсь в ответ. — Сделаешь?

— Сделаю, — говорит Дима и тут вспоминает: — Я же почему тебе звонил… Тут приходила заплаканная девчонка, тебя спрашивала.

— Девчонка? — не понимаю я. — Понятие довольно расплывчатое.

— На вид лет шестнадцать, темненькая, кудрявая, худенькая, — сыплет определениями Дима, а я только хмурюсь. — Я сказал, как ты и просил. Появляется редко, когда будет — неизвестно. Номер не имею права давать. Она рыдать начала, оставила свой номер, просила перезвонить.

— Интересное кино, — тяну задумчиво, почесывая бровь. — Ладно, Дима, я разберусь. Листок с номером оставь в коридоре около зеркала.

— Понял, — отвечает он и сбрасывает вызов.

Почти сразу забываю о словах Димы насчёт какой-то девчонки. Толку гадать? Буду разбираться потом, а пока мысли снова возвращаются к Лине. Надо, как говорят психологи, закрыть этот гештальт раз и навсегда. Только, боюсь, это будет болезненно. Не для меня.

Странно получается всё-таки… Только я перестал колесить по миру, почти на постоянке осел в Москве, как этот ангелочек устраивается к моему брату. Карта так легла? Или кто-то блефует? И этот кто-то точно не я.

А какая оскорблённая невинность… Может, если бы Лина не стала так себя вести, то я бы её не трогал. Хотя нет, тут я лгу. Все равно бы тронул. Не зря же она попалась мне на глаза в городе-миллионнике.

Ровно в пять снова паркуюсь у офиса Тимофея и занимаю выжидательную позицию. Да, это я тоже умею. Иногда надо дождаться правильного момента, а не идти ва-банк. Вчера она пошла именно в эту сторону и спустилась в метро, так что пропустить не должен. Как хищник в засаде, честное слово. Только вот она не трепетная лань.

Через десять минут замечаю ее. Идёт задумчивая в одиночестве, опустив голову. Кажется, от Тимоши профилактическая беседа досталась не только мне.

Выхожу из машины, Лина даже не замечает меня, так что перехватить ее не составляет труда.

— Ай, — она даже вскрикивает, когда я ее останавливаю, притянув к себе за талию. — Матвей, ты меня напугал.

Выглядит действительно испуганной, но это от неожиданности.

— А про ужин ты забыла? — спрашиваю и вижу, как испуг сменяется паникой.