Выбор

Валерий Петрович Фатеев, 2019

Эта книга о коррупции. О мужественной борьбе героев романа с подлостью, ложью и воровством в российской власти. Читатель может сам сопоставить эти события "лихих девяностых" с сегодняшней реальностью и понять природу и источники благополучия нынешних министров и членов правительства, депутатов и судей, представителей культуры и журналистов.Первая книга романа написана по мотивам реальных событий в высших эшелонах российской власти в период её формирования в 90-х годах. Вторая и третья книга трилогии готовятся к печати.Обложка оформлена автором.

4

…По окончании института Царёв был направлен технологом на завод по производству полупроводников. Это было его личное решение. Как один из лучших выпускников курса, он получил право первоочередного выбора места распределения. Физика и технология полупроводников переживали в то время бурный подъём. Одновременно формировалась научная основа, накапливались и осмысливались экспериментальные данные, анализировались результаты испытаний, оптимизировались эксплуатационные характеристики полупроводниковых приборов и систем. Здесь было где проявить себя и быстро добиться практических результатов. Позади остались скромный быт родительского дома и постоянное студенческое безденежье. Андрей не хотел продолжения для себя такого существования. Он был твёрдо уверен, что достоин иной жизни и лучшей судьбы. Для достижения этих целей у него хватит энергии, воли и характера.

Коммерческий директор завода Семён Львович Покровский родился слишком поздно. Это он говорил себе каждый раз, сталкиваясь с хозяйственными ситуациями, которые в иные времена сделали бы его миллионером на законных основаниях. Но, к сожалению, он родился в стране развитого социализма и государственной собственности на всё и вся. В этих условиях, чтобы жить так, как хочется, приходилось клевать как та"курочка, по зёрнышку". Однако к своим 54 годам он всё-таки стал миллионером, но… подпольным, и это обстоятельство его явно не устраивало. Не тот масштаб, не те объёмы и, что самое главное, нет такой необходимой для этого стабильности и перспективы.

В личной жизни тоже было далеко не просто. Женился поздно. Только тогда, когда стало ясно, что нужен наследник, чтобы было кому передать собственность, свои взгляды на жизнь и на место человека в этой жизни. Ждал мальчика — родилась девочка. Когда Тамаре было пять лет, умерла её мама. С тех пор ребёнок находился под присмотром нянь, воспитательниц, гувернанток и репетиторов. Отец практически не занимался ни воспитанием, ни образованием дочери. Семён Львович понимал, что он неправ, но отношение к дочери не менял. Она была нелюбимым ребёнком. Это было истинной причиной такого отношения, но в этом Покровский не хотел признаваться даже самому себе.

Практически всё своё время он отдавал работе. С одинаковым рвением как официальной, так и теневой её части. Как коммерческий директор он пользовался авторитетом и уважением на предприятии. Хозяйственником он был действительно, как говорят,"от бога". О его теневой деятельности на заводе не знал никто. Вместе с тем к нему мог прийти на приём любой сотрудник предприятия практически по любому вопросу. Именно поэтому Покровский не был удивлён появлением в его кабинете незнакомого ему молодого человека.

— Что привело вас ко мне? — Семён Львович приготовился слушать.

— Царёв, инженер Андрей Царёв, — начал он.

С этого момента Покровский только слушал. Слушал, молчал и размышлял. Безусловно, он не знал, да и не обязан был знать все тонкости технологии, но связь между понятиями"процент выхода годных"и"норма расхода"была ему более чем близка. Ведь именно ему приходилось ежегодно выбивать в Госснабе фонды на материалы и комплектацию. Он знал, что завод выпускает приборы с процентом выхода и"два", и"пять", и"десять". Таким был достигнутый к тому времени уровень полупроводниковой технологии. Приборы были нужны, и с этим приходилось мириться. Поэтому, скажем, при проценте выхода"два"для получения каждых ста приборов запускалась комплектация из расчёта на пять тысяч.

Сидящий перед ним человек спокойно и со знанием дела сообщил Покровскому о проведённых им изменениях в технологии, позволивших по определённой группе приборов существенно поднять процент выхода годных. Приёмо-сдаточные, типовые и контрольно-периодические испытания подтвердили необходимый уровень качества приборов, изготовленных по новой технологии. Слушая Царёва, Семён Львович не мог не отметить логику, простоту и лаконичность изложения."Не умничает, не набивает себе цену, хочет быть понятым, — отметил про себя Покровский. — Специалист, хороший специалист!"

— Хорошо. Что вы от меня-то хотите? Напишите научную статью или подайте рацпредложение.

— Достигнутый мною процент выхода позволяет ежемесячно экономить серебро, золото и платину. Вот расчёты, — Царёв положил на стол лист бумаги. — Я хочу, чтобы вы организовали ежемесячную реализацию этих излишков. Моя доля — пятьдесят процентов.

Покровский понял. Чутьём потомственного коммерсанта он понял, кто перед ним. Будучи сам циничным и беспринципным, он умел безошибочно определять эти качества у других.

— А ты не боишься, парень, что я сейчас вышвырну тебя из кабинета, а завтра уволю с завода?

— Нет. Из кабинета можно, но только зачем? Продемонстрировать чистоту ваших помыслов и бескорыстие души? Кому это надо, и кто в это поверит? Вам — не надо точно. Ваш авторитет от подобных образцово-показательных выступлений не выиграет. С завода не уволите. Разговор без свидетелей, а я — молодой специалист.

Семён Львович смотрел на Царёва со всё возрастающим интересом."Каков наглец! Но… энергичен и готов рисковать. Значит, не дурак и не трус. Здесь есть над чем подумать. Это может быть интересно", — сказал себе Покровский, а вслух произнёс:

Знаете, всё, что вы предложили, требует более спокойного и детального обсуждения. Сегодня у нас четверг. Завтра я еду на дачу. Если хотите, мы можем продолжить этот разговор там…

…Первое, что увидел Царёв, приехав на дачу Покровского, была девушка лет пятнадцати-шестнадцати. Раскачиваясь в гамаке, она грызла яблоко, обнажая два ряда великолепных зубов.

— Тамара, моя дочь, — сказал Семён Львович. — Я попросил её приехать сюда пораньше и приготовить нам что-нибудь на стол. Познакомься, Тамара, это — Андрей Царёв, перспективный молодой человек. — Девушка молча кивнула из гамака, не прекращая поглощать фрукт. — Ну что ж, дочь, веди в дом, кормить мужиков будешь.

"А эта девочка недурна, — подумал Царёв, идя вслед за хозяевами к дому, — у неё весьма приятные формы. Так что можно будет попытаться совместить полезное с приятным". Следует заметить, что Царёв не был ловеласом в буквальном смысле этого слова, хотя в свои двадцать с небольшим имел уже немалый сексуальный опыт. Жизнь в студенческих общежитиях, туристические походы, стройотряды создавали благоприятную обстановку для ни к чему не обязывающих мимолётных и случайных знакомств. Царёв был привлекателен, настойчив и не отягощён соображениями этики. Если представлялась возможность, он с циничной прямолинейностью использовал это в своих интересах.

Внутреннее убранство дома удивило Царёва. Всё было достаточно скромно и непритязательно. Семён Львович отметил про себя недоумение на лице Царёва и молча улыбнулся. Зато дочь не преминула заявить о себе:

— Мне здесь тоже не нравится, как и вам, — с некоторым вызовом произнесла Тамара.

— Мне не"не нравится". Я просто удивлён и не более того, — возразил Царёв, мысленно кляня себя за неумение скрывать свои эмоции.

— Ну с этим вашим удивлением прошу к товарищу Покровскому. Он здесь хозяин, и всё, что вы видите, — его понимание красоты.

— Не красоты, а целесообразности, — без тени улыбки сказал Семён Львович, глядя при этом на Царёва. — Будет у тебя, дочь, свой дом, вот и будешь обустраивать его сама.

— Конечно, буду! — живо откликнулась Тамара. — У меня обязательно будет огромный зеркальный шкаф-купе во всю стену от пола до потолка. В нём будет находиться моя одежда на все случаи жизни — от бальных платьев до меховых манто. А ещё у меня будет трельяж с очень большим столом, на котором я смогу разместить всю свою косметику. В спальне — сейф с драгоценностями. А ещё…

— Мы потом послушаем тебя, — отец прервал дочь. — Зови к столу. Соловья баснями не кормят.

— Что бог послал, — сказал Покровский, показывая Царёву место за столом рядом с собой.

Сегодня бог послал Семёну Львовичу финский сервелат, чёрную и красную икру, сёмгу и буженину. Всё это разнообразие удачно дополнялось внушительных размеров ананасом в окружении бананов, мандаринов и апельсинов, а также бутылкой армянского коньяка. Вошедшая Тамара водрузила на стол огромную сковороду с яичницей. Покровский посчитал нужным прокомментировать:

— Не обессудь. Это единственное горячее блюдо, которое дочь умеет готовить. К сожалению, с пяти лет росла без матери. Так что учить было некому. Няни и гувернантки не в счёт. Остальное, как видишь, полуфабрикаты. Но, думаю, голодными не останемся.

— Итак, как бы ты хотела обустроить свой дом? — обратился Семён Львович к дочери, предлагая ей продолжить прерванный монолог и одновременно открывая коньяк. — Поведай!

— Итак, в спальне — сейф с драгоценностями, вмонтированный в стену и прикрытый картиной, и, — Тамара мечтательно подняла глаза в потолок, — золочёная кровать с балдахином.

— Балдахин-то зачем? — с некоторым недоумением спросил Семён Львович.

— Это же красиво, папа, — ответила дочь. — И потом, на Востоке, например, так принято.

— В сказках Шахрезады и во дворцах султанов и халифов, — Царёв решил вступить в разговор.

— Значит, мой дом должен быть, как сказочный дворец, — девушка с вызовом посмотрела на обоих мужчин.

Андрей мельком взглянул на Покровского и благоразумно решил промолчать.

— Ну и кто должен будет оплатить всё это великолепие? — Спросил Семён Львович, наливая в рюмки очередную порцию коньяка.

— Ты, папа, ты и мой будущий муж, — как о чём-то очевидном ответила Тамара.

— Интересно, — Покровский внимательно посмотрел на дочь. — Хорошо. Отец и муж должны. А ты, ты сама в этой своей жизни предполагаешь быть кому-то должна?

— Не знаю. Не думала. А что, это обязательно?

Семён Львович посмотрел на часы:

— Андрей Владимирович, реализацию нашего проекта мне необходимо предварительно обсудить с моими коллегами и компаньонами в городе. Сейчас я уеду и вернусь завтра где-то в первой половине дня. Думаю, что по итогам этой поездки мы с вами сможем найти оптимальный вариант начала нашей совместной работы. Прошу вас извинить меня. Продолжайте трапезу и отдыхайте. Тамара, — сказал Покровский, обращаясь к дочери, — прояви гостеприимство и не давай гостю скучать…

…Приподнявшись на локте, Царёв задумчиво смотрел на спящую Тамару. Несомненно, лежащая рядом с ним девушка была красива. Её густые чёрные волосы в живописном беспорядке были разбросаны по подушке. Черты лица вызывали невольные ассоциации с изображениями на греческих фресках. Под тонкой тканью покрывала легко угадывалось привлекательное женское тело."Это хорошо. Хорошо, что мне эта девочка нравится, — подумал Царёв. — Ну а с интеллектом и знанием жизни разберёмся. Была бы форма, а содержанием мы её наполним".

— Ну и о чём ты думаешь, глядя на меня? — неожиданно спросила Тамара, не открывая глаз.

— Если бы Тициан был жив, свою"Флору"он писал бы с тебя.

— Кто это такой? — Тамара открыла глаза.

— Великий итальянский художник. К сожалению, он умер в XVI веке. Тебе не повезло.

— Ладно. О художниках потом. Скажи мне, зачем ты в постель-то ко мне залез?

— Ты мне нравишься.

— Врёшь! Тебе нужны связи, авторитет и деньги моего отца.

— Сейчас ты сказала не очень умную вещь. Ты действительно мне нравишься, и в этом нет ничего удивительного. Красивая самка не может не привлечь внимания нормального самца. Удивительным было бы то, если бы я остался равнодушен к тебе. Однако верно и то, что я заинтересован в долговременных деловых и финансовых связях с твоим отцом. Думаю, что одно другому не помешает.

— Ну и что же тебе во мне нравится?

— Тело.

–???

— Чему ты удивляешься? Или ты считаешь, что мне должны были понравиться твои кулинарные способности или восхитить твои знания итальянской живописи? При знакомстве с женщиной мужчина прежде всего обращает внимание на её тело. Красивое тело привлекает. Всё остальное приходит или не приходит потом. Так что наше знакомство состоялось самым естественным образом. Ты мне лучше скажи, где девственность-то потеряла?

— Этим летом на пикнике с одним горкомовским сынком перепихнулась.

— Без последствий?

— Какие там последствия! Он — в первый раз. Чего-то куда-то кончил. На этом и расстались.

— Приятно было?

— Нет.

— А со мной?

— Напомни!..

…Вкусный запах хорошо приготовленного мяса Семён Львович почувствовал, едва открыв дверь.

— С приездом, папа, — Тамара с причёской, в красивом шёлковом халате вошла в прихожую.

— Эффектно выглядишь, дочь. Что-то раньше я тебя такой не видел. А кто это у нас на кухне?

— Твой гость, папа.

— Вот это гостеприимство — отправить гостя на кухню обед готовить.

— Во-первых, не обед, а завтрак. Во-вторых, он сам изъявил желание. И наконец, о необходимости проявить гостеприимство я не забыла и проявляла его за эти сутки неоднократно.

— Не хами, дочь!

— Это я хамлю, отец? А как ты обошёлся со мной, подложив меня под этого Царёва? Ты что считаешь, что, оставшись наедине с женщиной, нормальный мужик будет ей сутки напролёт стихи читать?

— Ты не смеешь так со мной говорить!

— Смею, папа, смею! В этой жизни у тебя существует одна — единственная точка зрения — коммерческая. Тебе зачем-то нужен Царёв, а я в этих твоих планах всего лишь разменная монета. Однако в данном случае наши планы совпали. Он мне нужен не меньше, чем тебе. Так что будем считать, что мы поняли друг друга и договорились. Я помогу тебе привязать Царёва к твоим финансовым планам, а ты женишь его на мне.

— Вижу, ты — дочь своего отца. Однако не слишком ли резво, Тамара? Тебе вначале надо школу окончить.

— Окончу, окончу, отец. Если что, Царёв репетитором поработает. Будем соединять полезное с приятным.

— Ладно, дочь, договорились. Думаю, что ты не ошиблась. Он — умный специалист и многого хочет добиться. В недалёком будущем этот парень мне может очень пригодиться. Ну а сейчас иди накрой на стол, а его пригласи ко мне.

Организационные вопросы решены, — начал Покровский, когда Царёв вошёл в его кабинет. — Определимся с деталями.

— Здравствуйте, Семён Львович. Как же они решены?

— Это совершенно не должно тебя интересовать. Кто, когда и где будет превращать в доллары и рубли твою экономию, — это мои вопросы. Твоя задача — сэкономить по складу и по итогам месяца получить свою маржу. А теперь о деталях: ты будешь получать тридцать процентов от реализации ежемесячно не позднее 10-го числа месяца, следующего за отчетным.

–???

— Тридцать, тридцать. Учись делиться! Мне же всю цепочку кормить надо, чтобы и работали, и молчали. Далее свою технологию будешь реализовывать только на пятой приёмке.

— У меня всё отработано и на девятой.

— Не суетись! Всему свое время. Последнее: личные встречи на работе исключаются. Только у меня дома или здесь, на даче. С дочерью встречаться разрешаю, только смотри, чтобы она у нас с тобой школу не провалила. В случае возникновения любых непредвиденных ситуаций — немедленная встреча со мной.

…Царёв встал и прошёлся по кабинету. Он вспомнил, как после той первой своей встречи с Покровским на даче пережил чувство душевного подъёма и уверенности в себе. Он нашёл правильные решения как технические, так и организационные. Теперь всё в его руках. Покровский свою задачу выполнит, а всё остальное — дело техники.

Действительно, непредвиденных ситуаций не возникало. Со временем перешли на девятую приёмку. Излишки драгметаллов стабильно аккумулировались на складе у Покровского, и Царёв ежемесячно получал свою долю. Меньше чем через год его не без помощи Покровского назначили заместителем Главного технолога завода. Он регулярно встречался с Тамарой и был вполне доволен собой.

Огорчало правда, одно обстоятельство: почти два года он не приезжал домой. Родители писали редко и, по большому счёту, ни о чём. Изредка лишь, между строчек отцовских писем, Андрей чувствовал, как тяжело и глубоко тот переживает их размолвку. Было очевидно, что для отца их разногласия носят принципиальный характер. Поэтому в письмах домой Царёв старательно обходил эту тему, понимая, что в данном случае никакими разъяснениями на бумаге ничего решить нельзя.

Однако понятно было и другое: долго подобная ситуация сохраняться не может, необходимо внести ясность. Жить с чувством какой-то не совсем понятной ему самому вины перед родителями он не будет. Он был уверен в себе, в своей правоте и в своём будущем. Личную встречу откладывать"на потом"не имело никакого смысла…

Темнело. Царёв включил свет. Рабочий день закончен. Пора уезжать. Когда-то, когда он только начинал свою самостоятельную жизнь, он возвращался домой с радостью, с гордостью за самого себя, за то, что сам, своими руками, характером и волей создаёт свой мир. Мир, в котором он будет богат и независим. Как давно это было!

Моросил мелкий, холодный осенний дождь. Садясь в машину, Царёв оглянулся. Окна в кабинете Курганова были освещены."Посмотрим, сколько ты здесь продержишься, такой правильный!" — с раздражением и каким-то неожиданным для него самого злорадством подумал Царёв, трогаясь с места."Форд"легко набрал скорость. Андрею нравилась эта машина. Однако той радости и восторга, которые он испытывал когда-то, садясь за руль своей первой машины, уже не было. Того"Москвича"Андрей купил как раз перед поездкой к родителям. О приезде решил не сообщать. Хотел удивить и подарками, и машиной, и самим приездом…